После окончания работы Нюрнбергского трибунала совет стран-победителей постановил издать материалы процесса над главными нацистскими преступниками в 50 томах. Прошло 75 лет, но основные материалы его так и не изданы. Русскому читателю доступны 8 прореженных цензурой томов. Автор нисколько не сомневается в верности антинацистской стратегии Нюрнбергского трибунала. Нацизм – страшная доктрина, и она должна быть осуждена со всеми вытекающими последствиями для нацистов. Критическая часть по отношению к этому международному событию заключается в том, что когда победители судят побеждённых, они не замечают собственных грехов. Так было в истории всегда – со времён победы древних греков над древними персами… И в веке двадцатом… Мы прекрасно знаем, что Женевские и Гаагские конвенции о ведении войн, об отношении к военнопленным и мирному населению нарушала не только гитлеровская Германия, но и демократические Великобритания, США и Франция вкупе с коммунистическим Советским Союзом.
Во Второй мировой войне мы имеем прецедент абсолютного зла в форме нацистской доктрины и зла обыденного, рангом поменьше, не отмеченного, к сожалению, Международным Нюрнбергским трибуналом. И не случайно главные претензии к нему сегодняшних ревизионистов-полемологов состоят в том, что вместо нейтральных судей, прокуроров, следователей и обвинителей Нюрнбергский процесс вели вчерашние участники жесточайшей мировой войны. Победители…
Но сначала немного предыстории.
Уже после Первой мировой войны всемирное сообщество попыталось привлечь германского императора Вильгельма Второго к ответственности за развязывание войны. Около 800 немецких солдат и офицеров были обвинены в военных преступлениях и арестованы. Осудить удалось лишь 12 человек – и то лишь к краткому тюремному заключению, но и эти 12 вскоре были освобождены. Не хватало международной правовой базы, а европейские монархи и демократические правительства не проявляли особого желания судить укрывшегося в Нидерландах Вильгельма Второго.
Впервые страны антигитлеровской коалиции обсуждали проблемы будущего Международного суда над нацистскими военными преступниками на Ялтинской конференции в феврале 1945 года, где президентом Рузвельтом было принято предложение маршала Сталина; английский лидер Черчилль ещё сомневался в необходимости этого процесса, но в мае того же года Большая тройка окончательно договорилась о необходимости такого суда (президентом США был уже Трумен).
Подсудимых в зал суда провозили мимо развалин древнего немецкого города
8 августа 1945 года в Лондоне было заключено соглашение между правительствами СССР, США, Великобритании и Франции о судебном преследовании и наказании главных военных преступников европейских стран. Затем был учреждён Международный военный трибунал и принят его Устав. Трибунал должен был работать на германской земле, но при тотальном разрушении германских городов нелегко было найти для него место пребывания. В лежащем в развалинах старом Нюрнберге – городе, где проходили съезды нацистской партии, – чудом сохранился Дворец правосудия, который и был избран местом работы Нюрнбергского трибунала. Подсудимых в зал суда провозили мимо развалин древнего немецкого города, по проделанным бульдозерами дорожкам мимо обломков прежде великолепного средневекового города входили в зал заседаний участники процесса и многочисленные журналисты…
20 ноября 1945 года начались заседания Международного трибунала.
1 октября 1946 года был объявлен приговор главным военным преступникам.
16 октября 1946 года в тюрьме города Нюрнберга смертные приговоры 12 главным военным преступникам – через повешение – были приведены в исполнение. Из них Борману приговор был объявлен заочно – о судьбе ближайшего гитлеровского сообщника тогда ничего не было известно. Руководитель Германского трудового фронта Роберт Лей покончил с собой ещё до начала Нюрнбергского процесса, а Герман Геринг сумел получить ампулу с цианистым калием и отравиться за несколько часов до повешения… Только по одной личности, казнённой 16 октября в Нюрнберге, через несколько лет в Германии возникли сомнения. Надо учесть, что именно в поверженной и разрушенной Германии денацификация проходила искренне и глубоко. Немцы каялись и осуждали своих преступников. Проходили многочисленные суды по всей Германии. Деятели, заподозренные в преступлениях и симпатиях к нацизму, осуждались и проходили многочисленные комиссии по денацификации. Тем не менее в 1953 году в Мюнхене состоялся повторный суд над генерал-полковником Альфредом Йодлем, повешенным в Нюрнберге, и этот новый суд полностью оправдал генерала вермахта Альфреда Йодля.
Этот казус можно объяснить только одним. Генерал-полковник Йодль всю войну был одним из приближённых к Гитлеру по характеру своей работы в штабе оперативного руководства вермахта. Йодль неоднократно спорил с фюрером и безусловно был носителем неудобных секретов для победителей, которые сумели отправить в небытие самого генерала и его секреты.
«Неудобных секретов» в дни работы Нюрнбергского трибунала всплывало немало
«Неудобных секретов» в дни работы Нюрнбергского трибунала всплывало немало. Естественно, что адвокаты подсудимых многое могли бы сказать о потворстве западных держав становлению гитлеровского режима в Германии; о сдаче Чехословакии; о том, что в качестве ленд-лиза для Третьего рейха работали заводы Франции, Бельгии и Чехии; что Дания добросовестно снабжала Германию продовольствием; что ленд-лиз с востока, из Советского Союза, безотказно действовал и помогал Гитлеру побеждать вплоть до 22 июня 1941 года; и мало ли ещё о чём могли бы вспомнить и сами обвиняемые… Поэтому обвинители, предвидя возможности подобных аргументов, приняли существенные меры для полного недопущения подобных политических казусов и использования их в качестве аргументов защиты. Выпады против стран-учредителей Международного военного трибунала были категорически запрещены. И трибуналу эти страны-победители должны были передать списки тем и вопросов, обсуждать которые, размышлять о которых и сравнивать с тем, что делали нацисты, на Нюрнбергском процессе не допускалось.
Английская делегация представила 1 декабря 1945 меморандум «О возможных политических выпадах», где упоминалась англо-бурская война и многочисленные эпизоды из новейшей истории, визиты Чемберлена в горную резиденцию Гитлера, Мюнхенское соглашение, тотальные бомбардировки, в том числе разрушение Дрездена и убийства мирных жителей.
Советская делегация свой «чёрный список» обсуждала в ноябре, но затем не стала передавать его в Комитет обвинителей, надеясь, что беспрецедентное давление всего мира на обвиняемых избавит Советский Союз от неприятных политических подробностей. Между прочим, Сталин продиктовал «список запрещённых тем» для обсуждения ещё за месяц до начала работы трибунала. Для этого у него был Вышинский, который за кулисами Нюрнбергского процесса руководил работой советской делегации. В первый период процесса, когда зачитывались обвинительные заключения, особой опасности обсуждения «чёрных тем» не было, но затем защитники обвиняемых начали выдвигать аргументы, обвиняющие страны-победители. Масла в огонь подлила группа американских адмиралов, которые отважно заявили, что если судят немецких адмиралов Редера и Деница, то необходимо осудить и их, американских флотоводцев, которые воевали точно так же. Действительно, например, лозунгом американских подводников на Тихом океане был «Топи их всех!». Под всеми подразумевались и дети, и женщины, и старики… Судьям необходимо было принимать срочные меры, и 8 марта главный обвинитель от Соединённых Штатов Америки Роберт Джексон призвал делегации победителей сдать в Комитет «все нежелательные темы» для обсуждения и внимательно следить, чтобы по ним в зале суда не возникали дискуссии. На этом же совещании Джексон сообщил, что «запретные темы» не сдали только советская и французская делегации, а между тем адвокаты собираются сообщить суду об агрессивной советской политике в отношении Польши, Финляндии и Румынии, а Францию вместе с Советским Союзом обвинить в жестоком обращении с военнопленными… После этого советская делегация сообщила о своём списке запрещённых к рассмотрению на суде тем. В нём оказались проблемы общественно-политической системы в Советском Союзе; Советско-германский пакт о ненападении и секретные протоколы к пакту; многочисленные советско-германские переговоры; посещение Риббентропом Москвы и Молотовым Берлина; советско-польские отношения; вхождение прибалтийских республик в состав СССР; балканские проблемы; торговый договор Германии с Советским Союзом и т.д.
Некоторые из опасных для Советского Союза тем остались в обвинительном заключении. Например, утверждалось, что «в сентябре 1941 года 11 000 польских офицеров-военнопленных были убиты в Катынском лесу, близ Смоленска», – немцами, а вовсе не советскими спецслужбами. Попытка советских обвинителей подтвердить свою версию и привлечь свидетелей к этому преступному делу закончилась полным провалом в зале Нюрнбергского трибунала, а из всех советских изданий материалов изымались доказательства существования секретных протоколов и сталинского преступления в Катыни. Исключение – вышедший в 1999 году 8-й том документов Нюрнбергского трибунала.
Подсудимый начал перечислять цифры расстрелянных в Советском Союзе людей начиная с 1922 года
Показательный эпизод произошёл во время допроса главным советским обвинителем главного обвиняемого. Председательствовал в тот день, видимо, недостаточно выспавшийся представитель Великобритании Хартли Шоукросс. Роман Андреевич Руденко спросил подсудимого Германа Геринга: «Скажите, подсудимый Герман Геринг, у вас в Германии при нацистской власти убивали людей без суда? Я прошу ответить кратко: да или нет?». Подсудимый обращается к председателю: «Господин председатель! Позвольте мне ответить на этот вопрос подробно?». Сэр Шоукросс, видимо, витал где-то в облаках и ответил: «Разрешаю, подсудимый Геринг». Тогда бывший рейхсмаршал достал какую-то тетрадку и начал: «Да, господин обвинитель, у нас в Третьем Рейхе мы иногда уничтожали врагов нашего государства, но это были единичные расправы. А вот у вас в Советском Союзе…» И подсудимый начал перечислять цифры расстрелянных в Советском Союзе людей начиная с 1922 года. Прокурор Руденко закричал председательствующему Шоукроссу: «Господин председатель, запретите, запретите ему!». В советской прессе долго распространялись мифы, как прокурор Руденко «срезал» нахального Геринга. В 2002 году я увидел на киноплёнке, кто кого срезал…
В середине работы Международного суда в Нюрнберге покончил с собой заместитель главного обвинителя от Советского Союза генерал-майор юстиции Зоря. Мы можем только догадываться, что было тому причиной, что заставило Николая Дмитриевича Зорю уйти из жизни: «запретная» ли тема, которая прорвалась в зал заседаний трибунала, или его болезнь, – я не могу ответить на этот вопрос и не хочу спекуляций на уходе из жизни генерал-майора юстиции. Но когда Государственная Дума пытается мне запретить размышлять над ходом Нюрнбергского процесса и его итогами, я адресую этот загадочный вопрос нашему высшему государственному органу: хорошо бы ему ответить, что же стало причиной самоубийства Николая Дмитриевича Зори.
Загадочных вопросов по ходу Нюрнбергского процесса возникает до сих пор немало. Все документы были увезены в Соединённые Штаты. После него американская администрация оккупированной Баварии провела в том же Дворце правосудия ещё 12 военных судов над нацистскими преступниками рангом поменьше. А ещё через несколько лет некоторым американским участникам этого трибунала и последующих судов в США была запрещена всякая юридическая деятельность из-за очевидных нарушений в работе в Нюрнберге. То есть им было предъявлено обвинение в нарушении законов следствия, принуждении к показаниям посулами и т.д. Сегодня это тайна за семью печатями…
Советский Союз в своём обвинительном заключении немало собственных грехов переложил на нацистских преступников, у которых своих преступлений хватало и хватает и которым нет и не должно быть срока давности. Немало уничтоженных храмов на оккупированной немцами территории было разрушено до начала войны. Известный псковский старец Николай Гурьянов как-то сказал: «Немцы в нашей церкви ни одного гвоздочка не взяли, всё наши, окаянные…». Мемориальный Свято-Владимирский собор на месте крещения равноапостольного князя Владимира в Корсуни (Херсонесе) был взорван нашими подрывниками в последние дни севастопольской обороны 1942 года, в нём размещался минно-торпедный склад Черноморского флота – поэтому разрушения были тотальными. Собор фигурировал в дальнейшем в качестве примера немецкого варварства…
И всё же Нюрнбергский процесс – это безусловное достижение человеческого сообщества. В приговоре Международного трибунала впервые в истории были осуждены не только преступления нацизма, но и милитаризм: «Развязывание агрессивной войны является не только преступлением международного характера. Оно является тягчайшим международным преступлением».
И ещё об одной многолетней путанице следует сказать. В своё время товарищу Сталину было выгодно объявить Германию фашистской страной. О разнице между фашизмом и нацизмом у нас предпочитали не рассуждать. Первые немецкие пленные в 1941 году (как правило, это были лётчики) с некоторым недоумением и гордостью заявляли, что они не фашисты, а нацисты. Но в Советском Союзе их упорно именовали немецко-фашистскими захватчиками. Зачем это было нужно? В этом сталинском обобщении (а авторство принадлежало несомненно ему) содержалось обвинение испанцев Франко, португальцев Салазара – на них Сталин пытался организовать нападение совместно с Труменом вплоть до 1947 года! И всякое внутреннее национальное движение против коммунистов немедленно получало ярлык «фашизма», скомпрометированного германскими нацистами. И до сих пор этот ярлык жив, а всякая забота и печаль о судьбе русского народа с лёгкостью может быть объявлена «фашистской». Поэтому меня очень порадовал 8-й том Нюрнбергского процесса, изданный в 1999 году, где усилиями ответственного редактора Натальи Сергеевны Лебедевой нацисты названы нацистами и никак иначе.
О сроках давности у нас в нынешней России хотелось бы поразмышлять в следующей статье.
