Этот роскошный особняк с венецианскими арочными окнами на берегу Иртыша даже в советские времена называли «Дом Колчака». Когда Омск был Белой столицей, здесь располагалась резиденция Верховного правителя. Потом здание в разные годы занимал то детский дом, то костно-туберкулезный санаторий, то цех картографической фабрики…

В 2012 году историческая справедливость наконец восторжествовала - в особняке открылся Центр изучения истории Гражданской войны, ставший историческим брендом региона. Его сотрудники стали выяснять, как сложилась судьба первых владельцев особняка – Капитона Батюшкина и его семейства. На это понадобилось почти десять лет.
Долгое время считалось, что семья Батюшкиных в середине ноября 1919 года покинула Омск вместе с отступающей на восток колчаковской армией, а после Батюшкины будто бы обосновались в Харбине. Но это оказалось правдой лишь в отношении одного из сыновей Капитона Алексеевича – Николая. Из всего большого семейства ему досталась самая яркая судьба.
«Жизненный путь харбинского белоэмигранта, ротмистра Николая Капитоновича Батюшкина, по нашему мнению, во многом выглядит показательно, поскольку судьба этого человека коренным образом была изменена общеизвестными трагическими коллизиями столетней давности – Первой мировой войной, революционными событиями и Гражданской войной», - пишет в своей статье Руководитель Центра изучения истории Гражданской войны, кандидат исторических наук, доцент Дмитрий Петин.
Чтобы восстановить подробности биографии Николая Батюшкина, архивистам пришлось изучать документы в архивах Хабаровского края, Санкт–Петербурга, Российском государственном военно-историческом архиве (РГВИА) и Историческом архиве Омской области, дореволюционные актовые записи, автобиографии и эмигрантские анкеты, заполненные Николаем Капитоновичем в Харбине.
Николай Батюшкин родился 9 августа 1895 года в городе Кузнецке Томской губернии (ныне - город Новокузнецк в Кемеровской области). Он был вторым сыном и третьим ребенком в семье Капитона Алексеевича и Елизаветы Георгиевны Батюшкиных. Глава семейства, коллежский ассесор с 1882 года служил там на должности штатного смотрителя кузнецких уездных училищ и состоял членом уездного отделения Томского епархиального училищного совета. Мать мальчика происходила из известной омской купеческой семьи Тереховых. Младенца Николая крестили 2 сентября в Преображенской соборной церкви города Кузнецка.
В 1897 году Батюшкины, переехали из Кузнецка в Омск – родной город главы семейства. Капитон Алексеевич по состоянию здоровья вышел в отставку. Отставной чиновник, личный дворянин Капитон Батюшкин получал заслуженную пенсию, однако при этом активно занимался общественной деятельностью и был хорошо известен в городе. В семье Батюшкиных к 1904 году было уже семеро детей - первенец и старшая дочь Мария, Александр, Николай, Зинаида, Антонина, Сергей и Алексей.
В возрасте девяти лет Николай Батюшкин поступил в подготовительный класс 1-й Омской мужской гимназии. К этому времени семейство Батюшкиных уже обосновалось в своем знаменитом роскошном особняке на берегу Иртыша в самом центре города Омска.
Среди деревянных построек Ильинского форштадта особняк на Береговой улице выглядел дворцом. Его фасады с выразительными декоративными лепными элементами решены в стиле неоренессанса. Они асимметричны и разнохарактерны. Северный с парадным подъездом — сдержанно-торжественный, западный, выходящий к реке — подчеркнуто нарядный, южный — празднично-домашний.
В доме была автономная котельная, два камина, уникальная бесфорточная система вентиляции и воздухоотвод, водопровод, электричество и даже телефон. Особняк окружал сад - Капитон Батюшкин был страстным садоводом...
30 апреля 1915 года Николай Батюшкин окончил полный восьмиклассный образовательный курс в 1-й Омской мужской гимназии. Из выданного ему аттестата зрелости видно, что учился он средне, не выделяясь особыми талантами среди других воспитанников. При отличном поведении он показал отличные и хорошие знания по точным наукам и удовлетворительные – по гуманитарным дисциплинам. Позднее Николай Капитонович отмечал, что владеет французским и немецким языками, однако на уровне ниже среднего.
2 июня Омским городским полицейским управлением Николаю Батюшкину, как лицу, достигшему совершеннолетнего возраста, была выдана паспортная книжка. Теперь молодому человеку нужно было выбрать дальнейший путь.
В отличие от своего старшего брата Александра Николай не решился избрать военную стезю. Хотя, скорее всего, ему не позволили сделать это родители. Батюшкины были людьми влиятельными, и Омским уездным по воинской повинности присутствием Николаю Батюшкину было выдано свидетельство, дававшее ему право отсрочки от призыва на военную службу для продолжения обучения с обязательством впоследствии отбыть воинскую повинность на правах вольноопределяющегося.
Николай поехал в столичный Петроград – получать высшее образование. 27 июля он стал студентом естественного отделения физико-математического факультета Петроградского университета. Но проучился он там недолго – всего полгода.
***
Русская армия продолжала нести существенные кадровые потери как в нижних чинах, так в командно-административном составе. В войсках (а особенно в общевойсковых соединениях) ощущался острый дефицит младших офицеров в пехотных полках, потому на службу стали призывать студентов. Под мобилизацию попадали первокурсники, достигшие 21 года – их обучали по ускоренной программе в школах прапорщиков.
15 марта 1916 года 20-летний Николай Батюшкин был призван в армию «по мобилизации студентов». Судя по всему, узнав о своей мобилизации, юноша изъявил желание поступить в Николаевское кавалерийское училище, в котором учился его старший брат Александр. В Петроградский университет из этого училища даже поступил запрос с просьбой представить документы Батюшкина военному учебному заведению. Но не сложилось. В итоге вчерашний студент Петроградского университета в воинском звании юнкера был направлен для военного обучения во 2-ю Петергофскую школу прапорщиков, готовившую младших пехотных офицеров и комплектовавшуюся именно воспитанниками гражданских вузов (их выпускников планировалось уровнять с кадровыми офицерами, окончившими военные училища).
Через четыре месяца, 15 августа по окончании положенного курса военной подготовки, Николай Батюшкин был выпущен из школы прапорщиков по 1-му разряду и получил свое первое офицерское воинское звание с зачислением по армейской пехоте. Спустя два десятка лет Николай Капитонович, находясь уже в эмиграции, всегда подчеркивал, что он окончил 2-ю Петергофскую школу прапорщиков «со всеми правами военного училища». Он был этим горд, ведь, похоже, изначально тяготел к военной службе.
Но в действующую армию прапорщик Батюшкин направлен не был. Сначала он получил должность младшего офицера роты в 36-м Сибирском стрелковом запасном полку, который был сформирован в Омске и там же расквартирован. Судя по всему, первое назначение Николая опять не обошлось без вмешательства его отца и матери - Капитон и Елизавета Батюшкины в очередной раз воспользовались своими связями во властных и финансовых кругах Омска, чтобы уберечь сына от войны.
Впрочем, молодой офицер прослужил в Омске не более пяти месяцев. Уже к началу 1917 года прапорщик Батюшкин все же оказался в действующей армии, будучи направлен на должность младшего офицера роты 39-го Томского пехотного полка. Причина очевидна - острый дефицит в строю младших офицеров. Воинское соединение, куда был переведен служить Батюшкин, участвовало в боевых действиях в составе 10-й дивизии, воевавшей на Юго-Западном фронте.
Полк дислоцировался на территории Волынской губернии, в Прикарпатье. Здесь, будучи уже в должности командира роты, Николай Капитонович стал свидетелем печальной картины - значительного ухудшения дисциплины в армии, падения ее морального духа и боеспособности.
В общей сложности Николай Батюшкин пробыл на фронте не более десяти месяцев. Вскоре после Октябрьского переворота, он, как и множество других офицеров и солдат, был демобилизован с военной службы.
***
Уже в январе 1918 года Николай вернулся к своим родным в Омск, где к тому времени установилась советская власть. Эту власть прапорщик Батюшкин категорически не принял и сразу включился в подпольную борьбу. Вернувшиеся домой офицеры-фронтовики создали в столице Сибири тайную антибольшевистскую организацию – Николай стал ее членом сразу по приезду, в январе 1918 года. Там - на случай начала вероятных боевых действий - он получает должность командира пулеметного взвода. Как позднее Николай Батюшкин сообщал в своих эмигрантских анкетах, в марте он вступил в известный партизанский отряд, организованный казачьим офицером есаулом Иваном Красильниковым. Так что Гражданская война для молодого человека фактически началась еще до начала активных боевых действий на востоке России.
В конце марта 1918 Николай написал прошение на имя директора Омского сельскохозяйственного института с ходатайством о своем зачислении на агрономическое отделение этого учебного заведения. Однако молодой человек подал бумагу в канцелярию института только лишь спустя три месяца после ее написания – 5 июня. Если бы Николай вправду хотел возобновить прерванную учебу, он вряд ли бы стал так затягивать…
Скорее всего, так он обеспечивал себе «прикрытие». Ведь молодой человек без определенного рода занятий, при этом бывший офицер-фронтовик, происходивший из состоятельной омской семьи, вполне логично мог вызывать у советских властей подозрение «в контрреволюции». Но если у него на руках было подобное заявление, «еще не отданное в канцелярию адресата», то при задержании или проверке документов проблемную ситуацию можно было «сгладить»: получалось, что этот молодой человек – почти студент.
Просьбу Николая Батюшкина о продолжении обучения администрация Омского сельскохозяйственного института удовлетворила. Согласно резолюции директора института, оставленной на прошении Николая. Батюшкина, последнего следовало зачислить и допустить к занятиям, начиная с осени 1918 года. Но ввиду известных обстоятельств этого так и не случилось - 7 июня, всего через два дня после подачи Николаем ходатайства о зачислении студентом в Омский сельскохозяйственный институт, в Омске произойдет падение советской власти, и город станет столицей Белой Сибири.
Эти события кардинально изменили жизнь горожан. С начала июля по 15 декабря в особняке родителей Николая Батюшкина, арендованном новыми властями, расположится канцелярия Министерства снабжения Временного Сибирского и Всероссийского правительств, с 15 декабря дом Батюшкиных станет личной резиденцией Верховного правителя адмирала Александра Колчака.
А бывший офицер Николай Батюшкин в начале лета 1918 года вновь окажется в действующей армии. Он сменил род войск, переведясь из пехоты в кавалерию – об этом он, похоже, мечтал с самого начала армейской службы. Прапорщик Батюшкин состоял в отряде есаула Ивана Красильникова – он вступил в ряды белой Сибирской армии как доброволец, а не вследствие мобилизационных мероприятий, активно проводимых тогда Временным Сибирским правительством. В момент, когда решалась судьба страны, Николай просто не мог оставаться в стороне.
Николай Батюшкин потом сообщал в анкетах, что он продолжил военную службу в отряде атамана Красильникова в должности младшего офицера, а затем – начальника пулеметной команды. И особенно подчеркивал один момент - находясь в Омске, он принял участие в знаменитом государственном перевороте, произошедшем в ночь с 17 на 18 ноября 1918 года. Тогда несколько офицеров свергли Временное Всероссийское правительство (Директорию) и Верховным правителем стал адмирал Колчак. Причем Николай Батюшкин указал факт участия в ноябрьском перевороте, говоря в соответствующем разделе эмигрантской анкеты о своем участии в военных кампаниях и походах.
По содержанию эмигрантских анкет исследователям оказалось сложно сделать однозначные выводы и о географии мест службы Николая Батюшкина в 1918–1919 годы. Ведь, свое пребывание в белой армии Николай Капитонович характеризовал общими фразами, как «строевую службу на внутреннем фронте», ничего и никаким образом более не конкретизируя и не комментируя. Однако те армейские должности, на которых проходил службу Батюшкин (младший офицер, начальник пулеметной команды, командир эскадрона), являлись строевыми; а под лаконичной формулировкой «внутренний фронт», упоминаемой им в анкетах, подразумевалось, по всей видимости, не что иное, как развернувшаяся в Сибири ожесточенная борьба антибольшевистских войск с остатками советских сил и красными повстанцами - отряд атамана Красильникова принимал участие в этих кровопролитных боях в 1918 – первой половине 1919 годов.
В анкетах Николай Капитонович указывал только лишь место (и иногда время) своих служебных переводов (происходивших, очевидно, уже в середине 1919–1920 годах). В частности, он упоминает свою службу в 3-м Конно-егерском полку, который был сформирован летом 1919 года. После смерти атамана Красильникова от тифа Батюшкин в течение года несколько раз сменил место военной службы. Причины очевидны – стихийные отступления, переформирования белогвардейских частей вследствие потерь... Зимой 1919–1920 годов Николай Батюшкин участвовал в Великом Сибирском ледяном походе. Затем он служил в должности командира эскадрона в Партизанской кавалерийской дивизии генерал–майора З.Ф. Церетели, выделенной из Партизанской дивизии атамана Бориса Анненкова. В эмигрантской анкете Николай Батюшкин упоминает «гусарскую дивизию атамана Анненкова». Однако такого воинского соединения на самом деле не существовало – скорее всего, Батюшкин служил в полку черных гусар, который входил в состав дивизии под командованием генерала З.Ф. Церетели. Потом он недолго был командиром эскадрона в Сводно-казачьей дивизии.
В 1920 году Николай находился в Забайкалье в войсках атамана Григория Семенова.. Здесь он был назначен обер-офицером для поручений контр–разведывательного отдела при штабе I-й Забайкальской казачьей дивизии, потом в той же самой должности он находился при штабе II-го корпуса. В декабре вместе с остатками отступающей из Забайкалья белой Дальневосточной армии кавалерийский ротмистр Николай Батюшкин в составе конно-егерского батальона одной из воинских частей прибыл в Северную Маньчжурию. Здесь Николай Капитонович, как и тысячи отступивших в Китай белогвардейцев и гражданских беженцев, обосновался в Харбине. Гражданская война для ротмистра Батюшкина на этом закончились.
***
Николай Батюшкин несомненно родился под счастливой звездой - за все время своей службы в Русской императорской и белой армиях, он никогда не получал ранений и контузий. Что же касается военных заслуг Батюшкина, то таковые были отмечены орденом Святой Анны 4-й степени с надписью «За храбрость» и тем же орденом 3-й степени. Кроме того, Николай Батюшкин, являясь участником трагически знаменитого 2000-километрового отступления колчаковских войск Восточного фронта зимой, получил знак отличия Военного ордена «За Великий Сибирский поход». Право ношения этого нагрудного знака ротмистру Батюшкину было пожаловано на Георгиевской ленте («1-й степени», как он указывает в эмигрантской анкете), как офицеру, находившемуся непосредственно в строю.
Что же касается орденов Святой Анны, которыми был награжден Батюшкин, из имеющихся биографических документов непонятно, когда эти награды были получены - в 1916–1917 годы «за Австро-Германскую войну» или уже в 1918–1920 за участие в Гражданской войне. Во всяком случае, первый из полученных им орденов точно являлся наградой, вручаемой именно за боевые заслуги.
О своих политических воззрениях Николай Капитонович в анкетах высказывался так: «Вера, Царь и Отечество». О своем социальном статусе писал: «сын дворянина, монархист, русский эмигрант, ни в каком подданстве, кроме русского императорского не состоял. На вопрос анкеты БРЭМ о прохождении военной службы в Красной или белой армиях в годы Гражданской войны ротмистр Батюшкин категорично написал: «в белой». При этом он показательно перечеркнул имевшийся в бланке анкеты противоположный вариант ответа («в Красной»). Это был человек с твердыми убеждениями, с четким осознанием справедливости Белого дела.
В чужой стране Николаю Батюшкину, как и другим эмигрантам пришлось начинать все с чистого листа. Сначала он недолго жил случайными заработками. Будучи офицером, Николай Капитонович попытался найти себе службу, схожую по обязанностям с военным делом: он поступил во внутреннюю стражу Китайской-Восточной железной дороги. Но прослужил там весьма недолго – до сентября 1921 года. А далее и жизнь и профессиональная деятельность Николая Батюшкина будут уже сугубо штатскими. Два года Николай Капитонович вновь жил случайными заработками, потом недолго работал бухгалтером в харбинском «Гранд Отеле», а после поступил на службу бухгалтером на мыловаренный завод И.В. Кулаева. С 1924 года Николай Батюшкин перешел на должность кассира Дальневосточного ломбарда. В этой должности он проработает более двух десятков лет.
***
В июне 1921 года Николай Батюшкин женился. Его избранницей стала Ксения Делицина, о судьбе которой исследователям стало известно из анкет БРЭМ, заполненных ею и членами ее семьи. Русская эмигрантка, уроженка города Тамбова, она появилась на свет 1 января 1896 года в дворянской семье. Родители ее ушли из жизни очень рано - отца и мать Ксения практически не помнила. Ксения находилась на иждивении и под опекой своей родной сестры Анны, которая была старше ее на шесть лет. Девушки жили на оставшиеся от родителей денежные сбережения. Сестры Делицины несколько раз вынужденно переезжали и в итоге переселились из европейской России в Западную Сибирь: в 1910-1911 годы они жили в Астрахани, в 1913 году – в Саратове, потом переехали в Омск. В 1915 году Ксения Делицина окончила обучение в восьмиклассной 1-й Омской женской гимназии. А всего через год решила пойти на фронт сестрой милосердия. После соответствующей подготовки девушка была направлена в 457-й полевой подвижной госпиталь (в фондах РГВИА он значится как полевой запасной госпиталь), а затем ее перевели на 111-й санитарный поезд.
Потом по воле исторических обстоятельств Ксения какое-то время жила в Верхнеудинске (ныне – Улан-Удэ) – городе, который тогда являлся центром формирования «буферной» государственности и стал первой столицей Дальневосточной республики. Оттуда в конце 1920 года Ксения Александровна вместе с сестрой, находясь в составе японской военной миссии, отправилась во Владивосток. А из Приморья в 1921 году через железнодорожную станцию Пограничная будущая супруга Николая Батюшкина вместе с сестрой Анной приехала в Харбин.
Вполне может быть, что Николай Батюшкин и Ксения Делицина познакомились до харбинской эмиграции - в Омске еще до революции или в годы Гражданской войны. Но, как бы то ни было, город на берегах Сунгари соединил их судьбы. Из документов видно, что Ксения, выйдя замуж, не работала, жила на содержании мужа и занималась ведением домашнего хозяйства. Супруги жили в съемной четырехкомнатной квартире. Спустя полтора года после свадьбы у них родилась дочь, нареченная Галиной. Причем это важное для семьи событие произошло 1 января 1923 года – в 27-ю годовщину рождения самой Ксении Батюшкиной.
Галина Батюшкина в июне 1938 года окончила шесть классов гимназии М.А. Оксаковской – одного из престижных общеобразовательных учреждений эмигрантского Харбина. Потом с сентября 1939 по июль 1940 Галина жила в Шанхае, училась во французской муниципальной школе «Реми». А после девушка возвратилась к родителям в Харбин.
Николай Батюшкин в эмигрантских анкетах утверждал, что в Северной Маньчжурии он полностью отошел от участия в политической жизни. Он отрицал членство в каких-либо союзах, организациях и участие в общественной деятельности. Тем не менее, Николай Капитонович все же поддерживал контакты с представителями бывшего офицерства. Среди его знакомых были достаточно высокопоставленные деятели русской харбинской эмиграции.
В личном деле эмигранта Николая Батюшкина оказался один небольшой, но любопытный по содержанию машинописный документ. Он сообщает следующие сведения: «Довольно желчный господин. Бывает в обществе б.[ывших] военных, так что видели [его] в обществе [генерала В.А.] Кислицина, но [Н.К. Батюшкин] держит себя независимо и смешное признает за смешное, будучи злым на язык, осмеивает нелепости, за что в окружении Кислицина нелюбим. Очевидно, человек серьезный и неглупый». В анкетах Николай Капитонович также кратко говорит о состоянии своего физического самочувствия: «хорошее, здоров, физически развит».
Как сложилась судьба Николая Батюшкина и его семьи после того, как территорию Северной Манчжурии заняли советские войска, неизвестно. Последнее непосредственное документальное упоминание о Николае Капитоновиче, его жене и дочери – это анкета БРЭМ, датируемая 25 ноября 1944 года.
Хочется верить, что они вовремя успели уехать в Америку или в Австралию. Потому что офицер белой армии не избежал бы показательной расправы. Хотя, конечно, Николая Батюшкина могли застрелить без суда и следствия – он вряд ли бы сдался без боя… Но тогда его жена и дочь попали бы в советские лагеря и упоминались бы в соответствующих бумагах….
***
Об остальных членах семейства Батюшкиных сведений куда меньше.
Из найденных документов удалось выяснить, что родители Николая Батюшкина, а также два младших брата (Сергей и Алексей) и три сестры (Мария, Антонина и Зинаида) в остались жить в советской России. Разумеется, при советской власти знаменитый особняк бывшим владельцам возвращен не был.
По документам старшая дочь Капитона Батюшкина Мария на момент 17 сентября 1918 года значилась счетоводом муко¬мольно-технического отделения хлебо-фуражного отдела Министерства про¬довольствия Временного Сибирского правительства. В начале 1920-х она жила в Омске и работала в должности счетовода в Сибирском округе путей сообщения.

Омский краевед Владимир Селюк рассказал, что до начала 90-х в небольшом деревянном доме в центре Омска проживали две престарелые сестры Николая Батюшкина – Антонина и Зинаида. Сестры Батюшкины работали канцелярскими служащими или счетоводами, замужем не были, детей не имели. В доме они занимали всего одну комнату, которая досталась им, по всей видимости, по месту их службы.
Используя информацию из типографского именного списка генералов, офицеров и военных чиновников Сибирского казачьего войска, Дмитрию Петину с коллегами удалось выяснить некоторые подробности биографии старшего брата Николая – Александра Батюшкина. Судьба его тоже сложилась совсем не так, как молодой человек предполагал изначально.
В 1915 году после окончания курса подготовки в Омском кадетском корпусе, он отправился в Петроград чтобы продолжить учебу в Николаевском кавалерийском училище. Училище юнкер Александр Батюшкин окончил по 1-му разряду в 1916 году (это был ускоренный выпуск военного времени) и был произведен в первое воинское звание прапорщика. Молодого офицера направили на службу в 4-й Заамурский пограничный конный полк Отдельного корпуса пограничной стражи. Но совсем скоро Александр Батюшкин был прикомандирован ко 2-му Сибирскому казачьему полку и продолжил службу не на фронте, а во 2-й Сибирской казачьей запасной сотне, расквартированной в Омске. С мая 1916 по июнь 1917 года Александр Батюшкин проходил службу на разных должностях во 2-м и 3-м Сибирских казачьих полках. 27 октября 1916 года Александр Батюшкин был произведен в следующее звание корнета. В июле 1917 он был направлен обратно в 4-й Заамурский пограничный конный полк, действовавший на фронте. Но по дороге молодой человек заболел, и комендантом Тирасполя был направлен в эвакуационный пункт.
Приказом по Армии и флоту от 25 сентября 1917 года Александр Батюшкин был произведен в поручики. В октябре поручик Батюшкин прибыл в Омск в распоряжение военного коменданта и после недолгого лечения в Омском военном госпитале был признан негодным к службе в действующей армии. Волей судеб, случилось так, что человек, которого изначально ожидала военная карьера, в боевых действиях так и не поучаствовал.
На 1917 год наград поручик Батюшкин не имел. В браке не состоял. Как сложилась его дальнейшая судьба неизвестно - никаких сведений (в том числе, и в справочно-биографических изданиях) о военной службе в период Гражданской войны или участии Александра Батюшкина в антибольшевистском движении найдено не было. Единственным, и при том весьма косвенным свидетельством в пользу факта его смерти на рубеже 1910–1920-х годов, по мнению омских исследователей, можно считать то, что его брат Николай в своей эмигрантской анкете, заполненной при регистрации в БРЭМ, никаким образом о нем не упоминает. Равно как не упоминает он и своего отца – Капитона Батюшкина, который скончался от брюшного тифа в 1927 году.
Капитон Батюшкин сумел встроиться в советский социум. С декабря 1919 года он работал управляющим совхоза в Омском уезде (по всей ви-димости, в своём же бывшем имении близ станицы Ачаирская Омского уезда в 45 верстах от Омска - оно было национализировано и превращено в ферму «Агро¬союз», или, как писали одно время в документах, «совхоз б.[ывшего] им.[ения]Батюшкина»).
В 1920 году Капитон Алексеевич поступил на службу в Омский губернский финансовый отдел. Затем в течение двух лет он служил в Сибирском округе путей сообщения инструктором бюро нормирования (от¬носился к категории «старших сотрудников»). Однако в апреле 1923 года он был уволен по причине сокращения штатов. Также Капитон Батюшкин препода¬вал в это время счетоводство на вечерних курсах в Омском губернском союзе...
Младший сын хозяина особняка на Береговой улице Алексей Батюшкин в советское время жил в Барнауле, служил бухгалтером в разных структурах, был призван на фронт и провоевал всю войну рядовым телеграфистом. Умер в 1961 году. Кстати, в его семье жила и мама, Елизавета Георгиевна Батюшкина. Своего супруга та пережила на 20 лет и скончалась в 1947 году.
В семье Алексея Капитоновича чудом сохранился семейный архив Батюшкиных. Его сберегла племянница супруги Алексея Батюшкина Галина Коршункова. Галина Георгиевна рано осталась без родителей, и семья Алексея Капитоновича взяла её к себе на воспитание. Своих детей у них не было, поэтому к Галине относились со всей любовью. Она окончила Новосибирский медицинский институт, стала врачом. А уйдя на заслуженный отдых, стала выкладывать в соцсетях рассказы о своей семье. Омские историки увидели в живом журнале фото старинного подстаканника с подписью, что это подарок Капитона Батюшкина супруге на 25-летие супружеской жизни.
Начались поиски автора, которые увенчались успехом. А потом была поездка в город Железногорск Курской области. Так в экспозиции центра изучения истории Гражданской войны появились статуэтка, скатерть с монограммой матери супруги Капитона Алексеевича, кольцо для салфеток с монограммой, кружка с головой барана, пудреница, чёрный бархатный воротник. Галина Коршункова передала большую коллекцию грампластинок и виктролу «Columbia», её любил слушать дядя Алексей. Причем когда Галина Георгиевна упаковывала вещи, она произнесла: «Вот наконец-то вы поедете домой».
Сейчас в Омске готовится к изданию книга, посвященная семейству Батюшкиных – ориентировочно она увидит свет в декабре этого года или в январе следующего.
 

Елена Мачульская

Русская стратегия