Не будучи профессиональным литературоведом и специалистом по литературе, по поэзии, я, тем не менее, не раз уже писал о разных поэтах, чтобы привлечь внимание к их личностям или сообщить какие-то факты из их биографий. Особенное моё внимание привлекают вологодские поэты, люди трагической судьбы, как правило. Я уже писал об Алексее Ганине, Филиппе Быстрове и Николае Рубцове. Следующий поэт, о котором я бы хотел поведать, практически мало кому известен, по сути, он не успел развиться из-за раннего ухода. Но написать о нём я посчитал необходимым.
Пётр Фёдорович Гурьянов появился на свет в 1890 году в Петербурге в семье будущего инспектора Череповецкого реального училища. Фёдор Васильевич Гурьянов родился в 1863 году в Киеве, успешно закончил физико-математическое отделение Петербургского университета (экзамен по химии сдавал самому Менделееву и удостоился от него высшей отметки). Начинал как преподаватель математики в реальном училище Череповца, а затем стал инспектором. Его отец Василий Фёдорович Гурьянов происходил из крестьян и служил землемером. Женился Фёдор Васильевич на простой крестьянской девушке Татьяне Фёдоровне, которая служила горничной в семье генерала. Семья была многодетной: родились сыновья – Василий, Пётр, Максимилиан, Фёдор, Виктор, Роман, Гурий, Павел и дочери – Наталья, Евпраксия, Екатерина. «Все дети отличались одарённостью. Они писали стихи, хорошо играли в шахматы, рисовали и были очень музыкальны. Только подлинная любовь к музыке могла заставить их практически самостоятельно овладеть игрой на различных инструментах. Рояль, скрипка, виолончель, альт, флейта, кларнет, гитара – это был целый оркестр. Любовь к музыке они пронесли через всю жизнь», пишет летописец рода Нина Разживина. «Вторым увлечением, объединившим на целые десятилетия семью, стал рукописный журнал, первый номер которого вышел в декабре 1905 года. Он получил название «Маленький литератор», а инициатором его издания стал Петя, которому в то время было пятнадцать лет. Петя, любитель поэзии и большой фантазёр, писал очень неплохие стихи, обожал природу, мечтал стать ботаником, учился в Лесотехнической академии». В некрологе, впрочем, указано, что он учился в Петроградском лесном институте. Это было его главное увлечение, которому Пётр мечтал посвятить жизнь: «Покойный страстно любил природу и мечтал быть учёным-лесоводом, проводил во время каникул всё лето в лесу, изучая каждую травку и каждого мотыльке. В его стихах, печатавшихся в нашей газете, сплошь и рядом сквозила эта любовь к природе». Свои стихи Пётр Гурьянов публиковал в вологодской газете «Эхо» под псевдонимом Пётр Череп (судя по всему, с намёком на своё происхождение из Череповца – Пётр Череповецкий).
Луна сияла, пели соловьи,
Шумели сосны, ветерок вздыхал,
Журчали тихо ручейка струи,
Жасмина куст в саду благоухал.
В его стихах мы видим юношеские опыты, пробы пера, которых проклёвывается юное дарование, где виден талант, которому, увы, было не суждено расцвести. Мы видим здесь и декадентские мотивы, они напоминают публиковавшиеся тут же, на тех же страницах стихи молодого Алексея Ганина.
Ночи тень сгущается, стих вечерний шум;
Сердце разрывается от тяжёлых дум;
Вышел в сад задумчивый, на скамью присел,
Взором затуманенным в небо посмотрел;
Звёзды отдалённые льют спокойный свет,
Дела им до дум моих никакого нет.
Были в его стихах и весьма смелые моменты:
Иду знакомою тропинкою
К знакомым берегам,
Там встречусь с нежною блондинкою
И волю чувствам дам.
Ловя любви слова отрадные,
Сомненья заглушу,
Вопьюсь пиявкой в губы жадные,
В объятьях задушу;
И там, где ивы спят прибрежные,
Где шелестит тростник,
Где плещут волны безмятежные,
Родится сладкий миг.
Однако, несмотря на желание быть лесоводом, нужно было отдать долг Отечеству. И вот с 1/14 июля 1913 года Пётр зачислен вольноопределяющимся в базировавшийся в Вологде 198-й пехотный Александро-Невский пехотный полк. Через год, 1/14 июля 1914 года он был произведён в первый офицерский чин – прапорщика. И уже совсем скоро новоиспечённый офицер со своим полком отправляется на фронт, в Галицию. Воевать пошли четверо из восьми братьев. Не все из них вернулись домой живыми. Гурий Фёдорович Гурьянов писал об этом:
– Четырнадцатый год. Брешь первая в семье,
В груди зияет огненная рана.
Они ушли на фронт, отдавши долг стране,
И нет Петра, и нет Максимилиана.
Первым погиб именно Пётр, добрый, незлобивый, всегда не унывающий. Он героически пал на поле брани, ведя себя как настоящий русский. Вот что сообщает нам некролог: «П. Ф. Гурьянов убит 1 декабря 1914 года в бою с немцами, при атаке нашими войсками деревни Моры, близ местечка Илово. Когда отдан был приказ идти в атаку, П. Ф. выхватил шашку и с криком «Вперёд, за мной!», бросился на неприятельские окопы. Пуля попала ему в грудь; он упал, но продолжал подбодрять своих солдат. Другая пуля попала ему в голову, и он потерял сознание. Попавшие под перекрёстный огонь наши принуждены были спешно отступить, и не успели захватить тела П. Ф. Покойный отличался, по отзывам товарищей, беззаветной храбростью. Однажды ему удалось спасти от разгрома и пленения одну из наших артиллерийских бригад».
В семейном архиве сохранились два стихотворения, которые он прислал с фронта. Приведу их здесь оба:
В наступлении
Орудий жадных глухие зовы
В груди рождают желанье битвы.
Идём упорно ... на смерть готовы,
И шепчут губы слова молитвы...
Сурово блещут штыки стальные,
Угрюмы лица, и думы дики.
Запели пули – шмели стальные.
Уж слышны стоны, уж слышны крики:
«Вперёд, ребята!». Один споткнулся,
Упал и землю ногтями роет.
Идём упорно... Другой качнулся,
Упал... поднялся... упал и воет.
Октябрь 1914 года.
В окопе
В музыке летящего снаряда
Слышу стон разорванного тела...
Не бросай, тоскливо в небо взгляда.
Каждый бодро делай свое дело.
В равномерном стуке пулемёта
Слышу смерти равнодушный хохот.
На лице у всех сквозит забота,
Утомляет беспрерывный грохот.
Подбодрись! Осталось нас немало.
И не все истрачены патроны...
Скоро скажем: «Время уж настало
Перейти в атаку с обороны».
Ноябрь 1914 года.
В письме к родным, в котором находились эти стихи, он писал: «Как видишь, поэзии мало. Да и вообще в войне ничего поэтичного нет. Это один сплошной ужас. Жизнь не ценится совсем...».
17 июня 1917 года во время предпринятого председателем Временного правительства Керенским контрнаступления погиб Максимилиан Федорович (родился в 1892 году). Под Ригой был отравлен газами Василий Фёдорович (1887 – 1924), что ускорило его смерть. Виктор Фёдорович (1895 – 1932) уцелел на войне: «Демобилизовавшись, он окончил институт (предположительно – текстильной промышленности), работал в Ленинграде мастером на фабрике «Канат», потом в городе Горбатово начальником цеха. В могилу его свел туберкулёз легких».
Талант Петра Гурьянова был многообещающим, он мог стать одним из ярких и интересных поэтов, он мог прославиться как выдающийся учёный – но его жизнь трагически оборвалась на войне. Сохранившееся до наших дней поэтическое наследие Гурьянова (Петра Черепа) немногочисленно, но его крайне интересно изучить и пытаться предположить, каким бы мог он быть, не пади на поле боя. Он принадлежал к тому молодому поколению, за которым было будущее – но это будущее было украдено большевиками. Завершить этот текст о поэте и воине я бы хотел его стихотворением «Ночью у реки», которое считаю одним из лучших у него.
Ночью у реки
Говорили мне старухи,
Говорили старики,
Что людей пугают духи
Ночью около реки,
Что лишь свет польётся, ясный,
Разливаемый луной,
Вылезает дух ужасный
Страшный дедко водяной,
И лягушек созывает,
Забираясь в тростники,
И их хором управляет
Он качанием руки.
Иногда он подпевает
Им гнусавым голоском,
Иногда, сердясь, бросает
В зафальшививших песком.
А потом зеленооких
Он наяд начнёт сзывать,
И оне из вод глубоких
Выплывают танцевать.
А когда начнутся пляски
Стройных девушек нагих,
Водяного блещут глазки:
Любит он смотреть на них.
И тогда не безопасно
Близко к речке подходить:
Водяной, смеясь ужасно,
Может в омут утащить
Чёрным ракам на съеденье.
Нет уж, что и говорить,
Ночью лунной, без сомненья,
К речке лучше не ходить.
Эхо. 1914. 26 января. №100. С.3.
Сергей Зеленин
Русская Стратегия |
