Более 3000 экспонатов – картины, фотографии, личные вещи последних Романовых – всё это собрание уникального музея Императора Николая Второго, открывшегося год назад в самом центре Москвы, в Токмаковом переулке, в усадьбе Струйских. Его создатель и директор, искусствовед и реставратор Александр Васильевич Ренжин, собирал эту коллекцию многие годы по всему миру. Примерно половина её была передана им возрожденному Николо-Угрешскому монастырю. Ныне предполагается объединить обе части собрания под кровлей особняка Струйских.
Оказавшись в этом месте, хочется оставаться здесь как можно дольше, долго-долго рассматривая представленные реликвии, вглядываясь в прекрасные лица, смотрящие на нас с портретов и фотографий. Вот, парадный портрет Государя Александра Второго и конный портрет Александра Третьего… Составители экспозиции желали представить посетителям всю семью последнего Государя. Начиная со злодейски убитого деда. Значимая часть экспозиции посвящена Императору Александру Третьему и Государыне Марии Фёдоровне. Копии известных портретов чередуются с фотографиями – оригиналами и многократно увеличенными копиями, позволяющими рассмотреть самые мелкие черты, детали… Снимки сделаны, главным образом, фотографом Левицким, искусство светописи которого не уступает живописным полотнам.
Отдельная тема «изобразительного ряда» - коронационные альбомы трёх последних царей. К многочисленным литографиям прилагаются иконы, писанные к этим торжественным событиям, и предметы с ними связанными. Александр Васильевич особенного гордится десятками предметов утвари, которые входили в царские подарки и были сохранены простыми русскими людьми при большевистском владычестве. Подобной коллекции нет ни в одном музее мира.
Кроме изображений в большом количестве представлены различные предметы, принадлежавшие Августейшим особам. Графин Александра Третьего с его монограммой, кубок Николая Второго, лента через плечо Императрицы Александры Фёдоровны и платок с её собственноручной вышивкой, кубанка Цесаревича Алексея... Подарки, даримые Венценосцами своим приближенным, и дары, получаемые ими... Чашка, рисунок на которой выполнен по эскизу Государя Николая Александровича… Предметы сервиза и гардероба…
Отдельные «уголки» посвящены Великому князю-мученику Сергею Александровичу и Великой княгине-преподобномученице Елизавете Фёдоровне, столь много сделавшим для того, чтобы соединить возлюбленных племянника и сестру; Великому князю Александру Михайловичу, родоначальнику нашей авиации, и Великой княгине Ксении Александровне; и, конечно, любимой дочери Царя-Миротворца – Ольге Александровне, героической сестре милосердия Великой войны и талантливой художнице. Среди прочего в собрании представлена подлинная работа, написанная ею.
На эти лица можно смотреть часами. Будь то фотографии или живописные работы… Некогда поэт написал о знаменитом портрете одной из прежних хозяек усадьбе:
Ты помнишь, как из тьмы былого,
Едва закутана в атлас,
С портрета Рокотова снова
Смотрела Струйская на нас?
Когда потемки наступают
И приближается гроза,
Со дна души моей мерцают
Ее прекрасные глаза.
То же можно сказать о портретах, ныне живущих в доме Струйских. Императрицы Александра и Мария, Великая княгиня Елизавета, Великие княжны Ольга, Татьяна, Мария, Анастасия… Трепетом, восторгом, волнением наполняется душа, когда созерцаешь эти небесные лики. И вместе с тем – болью и горечью. За то, что сотворили с ними… С нами… С Россией…
Некоторые представленные работы, пострадавшие от рук вандалов или же просто от времени, Александр Васильевич восстанавливал лично. С давних пор он возглавляет реставрационную мастерскую «Канонъ». Ренжин участвовал в исследовании и реставрации более 100 памятников древнерусской живописи, среди которых иконы 15-18 веков из собрания Кирилло-Белозерского музея-заповедника, фрески Дионисия в церкви Рождества Богородицы Ферапонтова монастыря и др. Под его руководством и при непосредственном участии было отреставрировано более 1000 памятников древнерусской живописи. Ныне некоторые спасенные и восстановленные древнерусские иконы представлены в отдельном зале музея. В частности, хранится там нижегородская икона «Знамение», найденная совершенно черной, а ныне обретшая вторую жизнь.
И ещё одна фотография, о которой нельзя не упомянуть – знаменитый снимок Волынского полка, запечатлевший более 600 солдат. Здесь он занимает целую стену, и мы можем рассмотреть лицо каждого воина…
Экскурсии по музею часто проводит сам директор, с благоговением рассказывающий о жизни Царской Семьи и о том, какой была наша страна в годы правления последнего Государя, пока не заклали её временщики и большевики… Вызывает восхищение и преклонение подвиг человека, который сумел собрать подобную уникальную коллекцию и подарить русскому народу музей его Царя. Александр Васильевич Ренжин – многим ли известно имя этого замечательного русского подвижника?
Предки Александра Васильевича были вятскими крестьянами, и именно они, деды, заронили в душу внука первые крупицы знания подлинной России. Вот, что рассказывал об этом он сам в интервью радио «Вера»: «Вятская губерния, в этом смысле, такая территория России — весьма особая. На ней, практически, не было крепостного права. 93% крестьян, перед отменой крепостного права, это были, так называемые, «государевы» или «вольные» крестьяне. И дух, вот, этого вольного крестьянства — он, конечно, хранился в моих дедах. Они видели в свободном волеизъявлении — по отношению к своей семье, к тому, что происходит вокруг — они видели, в общем, какую-то норму жизни. И когда сверху на них... вот... обрушилась эта страшная машина подавления всего и вся в 1917 году — а в Вятской губернии, в большей степени, в 1918 году — они, конечно, испытали... ну... чрезвычайное... такое вот... переживание, когда крушилось всё вокруг. То есть, вся жизнь вятского крестьянина, которая тысячу лет складывалась таким простым, но, в то же время, отработанным, если угодно, образом, когда проистекало из твоего трудолюбия всё благополучие семьи — в общем, это всё рушилось. Как сейчас бы сказали: вся система ценностей была абсолютно деструктирована, и в ней, в этой новой родившейся реальности, найти себя было, конечно, очень тяжело.
Поэтому, дедушка Иван Евстигнеевич, который по маминой линии — Иван Евстигнеевич Гребенев — говорил такие вот слова: «Было время, когда русский крестьянин жил хорошо — это время, пока мы жили единолично».
В этом слове — «единолично» — в нём, как бы, соединено очень многое. То есть, единая личность... он себе представлял Царя, который имел под собой всю страну, и отвечал за неё — «Царь-батюшко», с ударением на «о» — и, под ним, вот, такие же вольные землепашцы, труженики, которые пахали — в прямом и переносном смысле — и этим своим трудом обеспечивали жизнь своих больших семей — вполне, надо сказать, достойную жизнь, да...
Вот, это всё было порушено. Конечно, шло в разрез с тем, что нам преподавали в школе, вот, это знание, полученное от дедов. Конечно, оно никак не могло увязаться с тем, что... такое счастливое наше советское детство, да... вот... счастливый советский человек... ну, как же так? Это, вот, значит, на обломках чего-то такого... ужасного... видимо, сделано было?
Но, на самом деле, с годами, было понятно, что разрушена была гармоничная Империя, которая развивалась поступательно, и имела гигантское будущее. Такое, может быть, какое и не снилось ни одному другому государству.
Подтверждение тому уже я получил в более поздние годы, когда сам стал заниматься, интересоваться Царской Россией — тем, из чего, собственно, состояло благополучие русского человека».
Уже в конце 80-х художник-реставратор Ренжин был консультантом антикварного отдела Московского Дома книги. Однажды к нему пришла пожилая женщина, всю жизнь проработавшая на фабрике по уничтожению ценных бумаг КГБ СССР. Некоторые бумаги уничтожить не поднималась рука, и она сохранила их и, уходя на пенсию, забрала с собой накопленный архив. «А накопилось вот что, - рассказывал в том же интервью Александр Васильевич. - Фотографии, где Ленин и Сталин без ретуши — редкие чудовища, я Вам скажу. Фотография лежащего в гробу Есенина — с абсолютно изуродованным лицом. Когда нам рассказывают о том, что... вот... он... там... сам повесился в «Англетере» — это, конечно, ложь. Видно было по этой фотографии, что этот человек просто был изуродован, измучен.
И были там фотографии Государя Императора Николая II, среди которых один снимок запал мне в душу — это снимок, где на Брянском заводе Государь Император стоит перед рабочими, а они... вот... только что какие-то инструменты отложили в сторону, и ему, стоя где-то на метр выше Государя, на своём рабочем месте, они ему, как родному отцу, видно, рассказывают, из чего состоит их тяжёлый труд... там... и так далее, и Государь на них смотрит снизу, а они ему... вот... рассказывают о своей работе. И тут я, конечно, открыл для себя совершенно другого Царя — не такого, какого нам описывали.
Потом, ещё несколько фотографий, где Государь Император — на линии фронта, и так далее, и так далее. Это был совершенно другой Государь».
Среди многочисленных экспонатов музея Николая Второго большую ценность представляет двухрожковая лампада, которая была изготовлена специально на коронацию Государя-Императора и Александры Федоровны. Александр Васильевич верит, что однажды, когда в России восстановится Православие и Самодержавие, это лампада будет воспламенена – в честь коронации нового Русского Государя. «Если они настоящие русские люди по духу, не по крови, не по национальности, а как покойный Илья Сергеевич Глазунов говорил: "Русский человек это тот, кто любит Россию", если они считают себя настоящими русскими людьми, то рано или поздно они прозреют, - убеждён Ренжин. - Они узнают, что никакой другой строй, кроме как монархический, не может быть на нашей земле. Тысячу лет мы жили в условиях монархии, наши предки оставили нам гигантское государство, художественное и духовное наследие — тому подтверждение, мы достигли на этом пути абсолютно ни с кем несравнимых успехов. Так что я считаю, без монархии нам не жить, у нас другого будущего не будет».
Агидель Епифанова
Русская Стратегия |
