 В последнее время в околомигрантских кругах начался процесс, за которым я наблюдаю с легким изумлением. За визовый режим и трудовые визы стали постепенно выступать организации, тесно связанные с трудовыми мигрантами, например, «Союз таджикистанцев России». Выступают пока осторожно, с оговорками и в предположительном тоне, но все же, хотя бы в качестве некоей возможности они стали это предложение рассматривать.
Поразительное ведь дело! Раньше, еще год назад или чуть более, лозунг о введении визового режима со странами Центральной Азии был непременной принадлежностью русского национализма и чуть ли не признаком экстремизма. Но теперь, особенно сейчас, когда создана новая комиссия по миграции при Совете безопасности РФ, этот лозунг получил пока еще осторожную, но уже вполне определенную поддержку со стороны околомигрантских организаций и вообще деятелей, тесно связанных с трудовой миграцией.
Почему? Для этого у них есть веские причины.
Приехать, чтобы стать россиянами
Для начала нужно подчеркнуть, для лучшего понимания сути вопроса, что пребывающие в России таджики, узбеки и кыргызы – основные трудящиеся национальности Востока, делятся на две части сообразно цвету имеющихся у них паспортов. Одна часть – это граждане России, другая часть – граждане соответствующих республик, то есть иностранцы. Между ними резкая разница в правах и фактическом социальном положении. Когда мы говорим о трудовых мигрантах, например, тех же таджиков, то мы имеем в виду граждан Таджикистана, то есть иностранцев.
Причем, представители национальностей Востока, которые уже граждане России, состоят как из тех, кто получил российское гражданство при разделе СССР, так и из тех, кто получил гражданство уже в новейшие времена. Есть также некоторая прослойка хитрецов, которые, пользуясь присущим постсоветским странам некоторым разгильдяйством, имеют два паспорта.
Но, есть немаловажный фактор. Приобретение гражданства России для них – это, в сущности, культурный и политический выбор, сделанный, кстати, вполне осознанно. Переезд в Россию и переход в российское гражданство для них означал разрыв со своей исторической родиной, в первую очередь с теми политическими и экономическими особенностями, которые им не нравились: нестабильность, бедность и безработица, клановость, местный национализм, ползучая исламизация и так далее.
Насколько я могу судить, приехавшие в Россию и принявшие российское гражданство представители национальностей Востока, в сущности, являются бывшими советскими гражданами, обученными еще в советской школе, не нашедшими своего места в новых независимых государствах. Сначала уехали бывшие советские граждане русского происхождения, а потом за ними потянулись и остальные бывшие советские граждане таджикского, узбекского, кыргызского происхождения. Процесс этот растянулся более чем на двадцать лет, видимо потому, что они надеялись обрести новую, национальную родину; надеялись заработать денег и получше устроиться. Только эти надежды не сбылись.
Культурно они занимают пограничное положение. С одной стороны, они знают свой национальный язык и испытывают тягу к национальной культуре, что приводит их в диаспорные и национально-культурные организации. С другой стороны, они русскоязычные и в быту мало чем отличаются от россиян.
В прошедшие двадцать лет трудовой миграции из Центральной Азии, эти самые трудовые мигранты делились на два лагеря. Один лагерь – приехавшие, чтобы сделаться россиянами. Другое – чтобы заработать, поскольку работы на родине всем не хватает и жить не на что. Насколько можно судить, в прошлом среди трудовых мигрантов, то есть иностранцев, преобладал первый лагерь; во всяком случае он задавал тон и настроение мигрантского сообщества в России.
Но теперь характер трудовой миграции резко поменялся.
Диковатые земляки
Поскольку в национальных республиках Центральной Азии в годы независимости поспешили бросить достижения русской культуры и русскоязычного образования за борт, то выросло поколение, которое уже очень слабо владеет русским языком, азами культуры, позволяющей сравнительно легко адаптироваться в России, не владеет, да и едет исключительно ради заработка, поскольку экономики, способной их обеспечить работой, в странах Центральной Азии построить так и не удосужились.
Таких трудовых мигрантов, плохо говорящих по-русски, малограмотных, почти необученных, и с характерными аульными ухватками, приезжает все больше. У них свои авторитеты, своя организация, свои нравы. Российских законов они не знают, и знать, похоже, не хотят. Конфликты решают, как умеют и как привыкли, например, массовыми драками. Аульные нравы во всей красе. Тем более, что в последние годы в Россию все больше едет выходцев из сельской местности, из разного рода аулов и махаллей.
Культурная и языковая грань между советизированными и аулизированными трудящимися национальностей Востока, которая в прошлые годы была мало ощутима, становится все более резкой и выраженной. Вот это и есть тот фактор, который толкает соответствующие диаспорные и национально-культурные организации к размышлениям на тему визового режима и трудовых виз. Россияне таджикского, узбекского, кыргызского происхождения оказываются де-факто втянутыми в чисто аульные разборки своих, так скажем, земляков, хотя бы потому что власти в разрешении конфликтов в мигрантской среде пытаются привлечь на помощь диаспоры. Однако, диаспоры – это культурные организации. Их профиль – песни и танцы под домбру, а не арбитраж между иностранцами. Да и сами аулизированные мигранты диаспоры в России, похоже, ни во что не ставят.
В общем, возникает ситуация, когда бывших советских граждан из числа национальностей Востока, сбежавших в Россию от неприятных для них явлений, обстоятельства вталкивают именно в то, от чего они когда-то уехали. Они этого не хотят, и потому идея введения визового режима среди них набирает популярность. Виза может быть обставлена какими-то формальными требованиями, вроде знания русского языка хотя бы на разговорном уровне или владения определенной специальностью, которым выходцы из аулов соответствовать не смогут и, соответственно, права приехать в Россию не получат.
Таким образом, получается очень даже прагматичный интерес. Раньше околомигрантские организации и деятели выступали против визового режима, поскольку речь шла, в сущности, о миграции людей, советских и русскоговорящих по своему культурному облику. Они были против виз потому, что визовый режим резко сократил бы возможности убежать из своей исторической родины в более приятную для них Россию. Теперь они не хотят, чтобы в Россию приезжали диковатые, аулизированные земляки, не хотят иметь с ними дела и не хотят с ними ассоциироваться.
Это, скажем так, объяснение того, почему свершается такой небывалый поворот околомигрантских организаций к поддержке введения визового режима и трудовых виз.
Нам нужно уметь обходиться с мигрантами-чужаками
Стоит также еще отметить, что российская миграционная политика переживает свои изменения. В прошлые годы она состояла из трех частей. Во-первых, свободный въезд для граждан стран бывшего СССР. Во-вторых, ограниченный и квотируемый въезд из стран дальнего зарубежья. В-третьих, программа переселения соотечественников.
Последняя линия миграционной политики была самой неудачной, очевидно потому, что она не имела своей собственной роли, поскольку любой человек, подходящий под определение соотечественника, мог въехать свободно, как трудовой мигрант, как-то устроиться, подать на гражданство и натурализоваться. Скажем, с 2007 года по программе переселения соотечественников в Россию приехало 960 тысяч человек, тогда как только граждан Кыргызстана, приехавших как трудовые мигранты, перешло в российское гражданство около 450 тысяч человек. Скажем, в 2019 году соотечественников прибыло 108,5 тысяч человек, а получило гражданство – 497 тысяч человек. За 11 месяцев 2021 года гражданство получило 667,9 тысяч иностранцев. Грубо, на одного соотечественника приходится четыре гражданина стран бывшего СССР, которые получают гражданство без участия в программе переселения соотечественников.
Когда разница между трудовыми мигрантами и соотечественниками была довольно малой, с подобными явлениями можно было мириться. В соотечественники попадали те, кто не мог приехать, устроиться и натурализоваться сам, им требовалась помощь и поддержка.
Теперь свободный въезд для граждан стран бывшего СССР приносит нам множество людей, которые не могут и не хотят адаптироваться к российскому обществу, по причине плохого владения русским языком, культурного и образовательного уровня. Они, в сущности, такие же чужаки, как, к примеру, вьетнамцы, северокорейцы или пакистанцы, например. Мы уже стали отгораживаться от этого потока путем введения жестких правил депортации и запрета на въезд, которые применяются в значительных масштабах.
Так может быть уже пора пересмотреть миграционную политику и сделать трудовую миграцию визовой? Например, ввести такой режим. Желающие переехать в Россию навсегда, могут воспользоваться программой переселения соотечественников. Те, кто хочет просто посетить Россию, тот может въехать свободно, на известный срок, но без права на работу.
Для работы нужно оформить трудовую визу, для которой нужен сертификат о знании русского языка и подтверждение рабочей специальности. Не следует позволять приезжать неквалифицированным иностранцам, хотя бы потому что у нас своих безработных 4,4 млн человек. Стандартная рабочая виза на год, а кто отработал год без нареканий, тот может получить визу, скажем, на пять лет с возможностью продления или с упрощенным переходом в гражданство по упрощенной процедуре.
Трудовая виза со свободным трудоустройством выступит, скорее всего, переходной стадией к трудовому визовому режиму, в котором уже не будет делаться разницы между гражданами стран бывшего СССР и дальнего зарубежья. Кто не знает русского языка, будь то таджик, узбек, пакистанец, филиппинец, вьетнамец или еще кто, тому только трудовая виза с устройством по организованному набору, когда иностранный рабочий получает визу только под условие заключения трудового контракта с конкретной компанией. У нас есть опыт работы с такими трудовыми мигрантами – так работали северокорейцы. Они приезжали на конкретные контракты, приезжали и работали бригадами под командованием бригадиров, знающих русский язык. Отработали, получили расчет и на родину.
Нам нужно вводить такую систему использования иностранной рабочей силы для всех трудовых мигрантов. Во-первых, потому, что наша демография, весьма плохая, делает необходимым приток рабочей силы из-за рубежа еще очень продолжительное время. Во-вторых, использовать иностранную рабочую силу – это выгодно, как ни крути.
Дмитрий Верхотуров |
