Главные качества полководца, по определениям ещё эпохи Александра Македонского, - это ум, беспристрастность, гуманность, мужество и строгость. Конечно, после истребления русской элиты в гражданскую войну в Советской России трудно было иметь соответствующих военачальников. Провалы 41-42 годов свидетельствуют, что, даже имея преимущество в людях и технике, советские генералы не знали, как им распорядиться. В исторической литературе часто встречается утверждение, что Красная армия в первые два года войны только училась воевать. Что же тогда советские военачальники делали в академиях? Пока они учились, щедро жертвуя своими солдатами и военной техникой, - не стало кадровой армии, вся она была рассеяна и разбита. И тогда армией стал весь народ, и вот эта армия, второго патриотического призыва, беспроигрышного призыва беды, и выиграла Вторую мировую войну.

Английский военный историк фельдмаршал лорд Майкл Карвер, в годы войны офицер 8-й британской армии, в одном из своих исследований говорил: «Если численность батальона после атаки уменьшилась с 420 до 300 человек, батальон становится неспособным к следующей атаке до получения пополнения, взятия его на довольствие и обучения».

Немыслимые, фантастические, провокационные слова для практики Красной армии, где батальон атаковал всегда и везде до полного самоубийства, где никакие потери не отменяли следующей атаки. Наши генералы всегда называли английскую армию медлительной. Она такой и была, потому что не торопилась терять своих людей…

«Победу оценивают в зависимости от того, - писал Фёдор Достоевский, - какой ценой она достигнута – умом или числом жертв. Умом – это когда число своих жертв меньше числа жертв противника. Но если число обратное и за каждого убитого врага уплачено несколько жизней победителей, то война выиграна не умом, и славить полководца в таком случае означало бы кощунство перед мёртвыми, павшими из-за неумения вести дело».

Вот поэтому мы славим не полководцев, а народ, понёсший жертвы, но победивший коварного и умного врага. Русский народ, о котором поэт-окопник Михаил Тимошечкин сказал: «Мы не умели воевать, мы только победить сумели…»

В Тунисе итало-немецкая группировка войск «Африка» перешла к глухой обороне. В апреле материально-техническое превосходство союзников стало подавляющим. Никаких перспектив улучшения бедственного положения со снабжением у стран Оси не предвиделось. Немецкие танки превратились в стационарные орудийные установки из-за нехватки горючего, но в конце апреля закончились уже и снаряды. Немцы дрались упорно, итальянцы охотно сдавались в плен. Из южного и западного Туниса итало-немецкие войска отступали к побережью, надеясь на эвакуацию или на весомую поддержку итальянского флота. Но итальянский флот в апреле, пожалуй, окончательно выкинул белый флаг, расписавшись в неспособности оказать реальную помощь своим терпящим бедствие солдатам. Немецкий главнокомандующий на юге Европы фельдмаршал Альберт Кессельринг попытался наладить воздушный мост – и в самом деле, расстояние из Сицилии в Тунис небольшое, но беда для немцев заключалась в полном господстве в воздухе авиации союзников. Например, 15 апреля над Тунисом англо-американские истребители в течение нескольких минут сбили 76(!) немецких транспортных самолётов, доставлявших грузы для войск. Для Германии это были невосполнимые потери. Фельдмаршал Кессельринг и лётчики «Юнкерсов-52» продолжали исполнять свой долг, но предчувствие катастрофы уже не покидало их.

14 и 29 апреля генеральный инспектор танковых войск Германии генерал-полковник Гейнц Гудериан, докладывая Гитлеру, дважды просил его вывезти на транспортных самолётах из Северной Африки, из Туниса, танковые экипажи, давно потерявшие свои боевые машины. Тем более, что «Юнкерсы-52» на обратном пути из Туниса летали в Италию порожними. А ценными опытными танкистами можно было пополнить на Восточном фронте несколько ударных соединений.

Гитлер возмутился: «Какой же это будет моральный пример и какое влияние окажет на стойкость солдат, если мы после потери танков будем вывозить танкистов. Нет, пусть сражаются в окопах. Для нас в Африке ещё не всё потеряно». Фюрер сказал это за неделю до полной капитуляции в Африке. Интересно, что Гитлер поступил в этом случае точно так, как Сталин летом 41-го года, когда наши танкисты после неподготовленных атак механизированных корпусов и потери боевых машин воевали в пехоте. Но Сталин уже во многом изменился, многое понял и в Красной армии к началу 43-го года был издан приказ, запрещавший использовать танкистов не по назначению.

На четвёртом году мировой войны деградация Гитлера была очевидной.

Командующий Тихоокеанским флотом США адмирал Честер Нимиц из расшифрованных японских радиограмм получил в начале апреля сведения о перелётах главнокомандующего Объединённым флотом Японии адмирала Исироку Ямамото. Нимиц отправил в Вашингтон эти данные и запрос: устранение адмирала Ямамото в интересах Соединённых Штатов Америки или нет?

Приближающееся третье лето войны в Советской России беспокоило Гитлера в значительно большей степени, чем предыдущие два. Генерал Йодль даже дважды произносил слова о стратегической обороне, ненавистные Гитлеру. Фюрер по-прежнему стремился к решающему наступлению на Восточном фронте, в чём его поддерживал начальник Генерального штаба Курт Цейцлер. Апрель стал для Гитлера месяцем дипломатических усилий, ободрения и понукания своих изрядно упавших духом союзников. От румынского маршала Антонеску и венгерского регента, адмирала Хорти, Гитлер потребовал увеличить присутствие румынских и венгерских войск на Восточном фронте, а трёхдневные переговоры в Зальцбурге с Муссолини закончились согласием на то, чтобы итальянская армия, разгромленная на Дону, ушла из России и сосредоточилась на обороне Италии от возможной активности западных союзников. Гитлер обещал Муссолини полную поддержку и весомую военную помощь в их совместной борьбе…

После сталинградской катастрофы Бенито Муссолини стал жаловаться, что его во сне постоянно терзают кошмары и он боится, что эти кошмары превратятся в реальность. В начале апреля его зять граф Чиано был освобождён от должности министра иностранных дел и назначен послом в Ватикан. Недоверчивый Гитлер увидел в этом первый признак того, что оппозиционные Муссолини итальянские политические круги, а, может быть, и сам «последний римлянин», готовы вступить через Ватикан в тайные переговоры с англо-американцами. Сначала Эль Аламейн, потом Тунис однозначно давали понять союзникам Германии, что война для них бесперспективна. 7 апреля министр иностранных дел Третьего Рейха потребовал от финского коллеги Карла Рамсая прекратить несанкционированные тайные финско-американские контакты. Риббентроп пригрозил Рамсаю оккупировать Финляндию, намекнув на то, что все аэродромы в Финляндии находятся в руках Люфтваффе, а на земле Суоми размещена почти стотысячная группировка Вермахта.

В тот самый день, когда Риббентроп делал угрожающие намёки финскому министру, Муссолини прибыл в Зальцбург для встречи с Гитлером. Дуче стоял на пороге своего 60-летия. Он не был уставшим скрюченным стариком, как записал в своём дневнике Геббельс. Муссолини устал от пребывания на итальянском политическом Олимпе и, кажется, он понял, что итальянский народ оказался слишком теплолюбивым, слишком жизнерадостным, слишком миролюбивым и слишком преданным католической церкви, чтобы быть хладнокровным союзником безжалостной и преступной нацистской Германии.

Советская Ставка поставила перед Северо-Кавказским фронтом генерала Ивана Петрова задачу в кратчайший срок ликвидировать Таманский плацдарм 17-й немецкой армии. У советского фронта для результативного удара не хватало ни артиллерии, ни танков, и генералу Петрову пришлось бросать в атаки пехотные части без соответствующей огневой подготовки. Немецкая оборона была глубоко эшелонированной, никаких неожиданностей Северо-Кавказский фронт придумать не мог, и поэтому его атаки отражались с большими потерями. Сталин же полагал, что дело в том, что генерал Петров имеет громадный опыт в оборонительных действиях защиты Одессы и Севастополя, на реке Терек, но не умеет планировать наступательные операции. Начальнику Генштаба Василевскому неоднократно приходилось отстаивать репутацию генерала Ивана Петрова в качестве командующего фронтом… По стратегическому счёту Таманский плацдарм немцев можно было не штурмовать, а блокировать, поскольку советско-германский фронт неуклонно двигался на запад. Но «изоляционисты из Генштаба» в Красной армии были не в почёте, в Москве ещё не верили в собственные силы и предпочитали синицу в руки журавлю в небе. Но такая синица, как Таманский плацдарм, требовала больших потерь…

Не менее важным, чем битва за Таманский полуостров, в апреле 43-го года было сражение над Кубанью – яростные ежедневные воздушные бои за господство в воздухе. После Сталинграда это стало вторым по значимости событием первой половины года. В этих боях опытным немецким экспертам противостояли русские лётчики, уже ставшие на один уровень со своим противником. Стремительно восходила звезда русского гения Александра Покрышкина. Ему не было равных в кубанском небе. Такие мастера воздушного боя, как Александр Покрышкин, словно магнит, притягивают к себе других, достойных, обучают по принципу «делай как я», и создают сообщества, могущие своротить горы. В апреле ещё нельзя было сказать, кто в конце концов «завоюет небо», но появление в советской авиации большой группы мастеров воздушного боя давало уверенность в будущем… Немецкая пропаганда подняла вопрос о расстреле польских военнопленных, могилы которых ещё летом 42-го года в Катынском лесу раскопал польский строительный батальон в составе Вермахта. 13 апреля министерство Геббельса провело пресс-конференцию с демонстрацией киноролика о польских офицерах, убитых в Катынском лесу. Геббельс записал в дневнике: «Катынское дело становится колоссальной политической бомбой, которая в определённых условиях ещё вызовет не одну взрывную волну. И мы используем её по всем правилам искусства. Те 10-12 тысяч польских офицеров, которые уже раз заплатили своей жизнью за истинный, быть может, грех, ибо они были поджигателями войны, ещё послужат нам для того, чтобы открыть народам Европы глаза на большевизм». 16 апреля Совинформбюро обвинило в убийстве польских офицеров гитлеровцев… Позиция советского правительства была предсказуема: лгать от начала до конца (конец наступил только в 1990 году!). Последовали советские лживые официальные заявления, сообщения ТАСС, передовые статьи в центральных органах печати. И везде со всей «убеждённостью» советская сторона называла катынские злодеяния германской инсинуацией геббельсовских клеветников. Позиция польского правительства генерала Сикорского в Лондоне тоже была предсказуемой. Польское руководство посчитало необходимым и целесообразным обратиться в Международный Красный Крест, чтобы под эгидой МКК было проведено независимое расследование. Крайне возмущённой была реакция Советского правительства на этот шаг Сикорского. Убийцы вознегодовали перед опасностью разоблачения… Таким образом в апреле 1943 года стало раскручиваться печальной памяти Катынское дело, а уже вечером 23 апреля в Москве было официально объявлено, что дипломатические отношения между советским правительством и правительством Сикорского прерываются. Об этом говорилось в ноте Молотова, которая была вручена польскому послу Роммеру, специально вызванному по этому поводу в Кремль…

Премьер-министр Японии генерал Хидеки Тодзио прибыл в Манчжурию. Кроме инспекции Квантунской армии, Тодзио обсуждал с императором Манчжоу-Го Пу И возможность участия вооружённых формирований марионеточного государства в мировой войне.

В Вашингтоне президент Рузвельт принял министра иностранных дел Великобритании Энтони Идена, который от имени Черчилля просил не обозначать точную дату открытия Второго фронта в Европе.

В гетто Варшавы гитлеровцы заточили более 300 тысяч евреев. Условия вымирания в нём были подобны ленинградской блокаде. 19 апреля началось восстание Варшавского гетто. Полуголодные узники гетто не имели никаких шансов, восстание было подавлено с невероятной жестокостью.

Вермахт сформировал 155-й зенитный полк, численностью до десяти тысяч человек. Это была первая секретная ракетная часть; немцы готовились к ракетной войне

Государственный Комитет Обороны СССР принял решение о вводе новых мощностей электростанций в 1943 году. Предстояло сдать досрочно шесть электростанций и резко увеличить выработку электроэнергии в уральских Челябинской и Свердловской областях, основных военных кузницах Советского Союза…

8 апреля маршал Жуков направил в Ставку доклад, в котором провёл анализ предстоящих боевых действий противника весной и летом 1943 года. Жуков предполагал, что основной удар Вермахт будет стремиться подготовить и провести в районе Курского выступа. На этот раз Георгий Константинович предложил отказаться от излюбленных им и Сталиным упреждающих ударов, а тщательно выстроенной эшелонированной обороной сначала измотать противника, а затем начать собственную наступательную операцию.

В ответ Сталин не стал приводить свой дежурный аргумент о том, что Красная армия в обороне теряет свои лучшие качества и предложил обсудить возможные планы на весну и лето. Война действительно многому научила Верховного Главнокомандующего. Он уже не стремился к единоличным решениям. Часто звонил командующим фронтами и советовался с ними. В советском Генеральном штабе начала работать классическая пара стратегов в лице начальника Генштаба Александра Василевского и его заместителя, начальника оперативного отдела Алексея Антонова. Уровень оперативно–стратегического мышления в советском военном руководстве заметно возрос, что приведёт к надёжному решению, связанному с летней кампанией 43-го года.

15 апреля после нелёгких размышлений Гитлер подписал оперативный приказ №6 Ставки Вермахта, в котором говорилось:

«Я решил, как только позволят условия погоды, осуществить первое в этом году наступление «Цитадель». Это наступление имеет решающее значение. Оно должно быть осуществлено быстро и решительно. Оно должно нам дать инициативу на весну и лето».

В третье лето войны на Восточном фронте уже не только весенняя распутица задерживала немецкое наступление. Вермахту не хватало танков. Конструкторская мысль Германии сумела создать образцы новых первоклассных танков «Тигр» и «Пантера», превосходивших советские КВ и Т-34. Но какой смысл был в этом превосходстве, если промышленность Германии, в отличие от поставленной под ружьё советской, не была способна в большом количестве произвести ни «Пантер», ни «Тигров». Достаточно сказать, что лучший средний танк Второй мировой войны «Пантера» был произведён всего в 330 экземплярах, тогда как его основной конкурент Т-34 был выпущен в астрономическом числе – более 60 тысяч танков…

В отличие от других стратегических операций Вермахта, операция «Цитадель» явилась плодом долгих и мучительных дискуссий в высших военных кругах Рейха. Гитлер искренне считал, что реванш за Сталинград должен быть более чем убедительным. В его директиве говорилось, что победа под Курском должна была стать факелом для всего мира. Если обратить внимание на формулировки плана операции «Цитадель», то надо сказать следующее: операция предполагала нанесение сосредоточенных концентрированных ударов двумя группировками. Целью этих ударов было уничтожение войск Красной армии в районе Курска. При этом в директиве особое внимание обращалось на массирование сил и средств на сравнительно узких участках фронта. Особые надежды в этом наступлении Гитлером связывались с применением новейших образцов военной техники, штурмовых орудий «Фердинанд», средних танков «Пантера» и тяжёлых танков «Тигр». Однако немецкая военная промышленность далеко не в полной мере справлялась с поставленными перед ней задачами. Так, к примеру, весной 43-го года военные заводы Рейха смогли выпускать только по 12 танков «Пантера» в неделю, что было явно недостаточно. Этими причинами объяснялось то, что в директиве №6 не были названы точные сроки проведения операции «Цитадель». Единственная дата, которая называлась в документе, 3 мая 1943 года – это был срок самого раннего начала возможного наступления.

21 апреля американская стратегическая авиация начала регулярные воздушные налёты на японскую столицу Токио. Лёгкое японское жильё загоралось и сгорало также быстро, как и русские деревни…

23 апреля японское правительство приняло решение о суровом наказании американских лётчиков, бомбивших Токио и попавших в плен. Удары американских бомбардировщиков считались в Японии проявлением терроризма против мирных жителей, и пленные лётчики, как правило, приговаривались к смертной казни. При этом японцы старались не вспоминать о жутких, страшных по своим последствиям налётах японской авиации на беззащитные китайские города.

10 апреля адмиралу Нимицу сообщили из Вашингтона, что японского военно-морского лидера Ямамото следует устранить, потому что в Японии равного ему по военным талантам нет, и заменить адмирала Ямамото будет некем…

Американцы знали, что 18 апреля японский адмирал будет в полёте над Соломоновыми островами. Особо подготовленная эскадрилья американских истребителей сумела сбить самолёт, в котором летел Ямамото и японский адмирал погиб… Потеря была столь велика для Японии, что правительство предпочло не сообщать народу о гибели Ямамото…

Исироку Ямамото родился в 1884 году. С самой юности связал себя с военно-морским флотом. В Цусимском сражении был адъютантом адмирала Того на флагманском корабле «Миказа». Получил разностороннее образование, был военно-морским атташе в Лондоне и Вашингтоне. Ямамото прекрасно понимал, сколь опасна для Японии война против США и Великобритании. Но выше всего для него было чувство долга перед императором и судьбой. Именно Ямамото был творцом удара по Перл-Харбору. Планы, составленные адмиралом, отличались изяществом и излишней сложностью, в них было слишком много обязательных деталей. После поражения японского флота в битве за Мидуэй адмирал Ямамото раньше других японских военных деятелей понял всю тяжесть положения. Возможно, что адмирал сам искал гибели и нашёл её 18 апреля 43-го года. Ведь по японским традициям, если необходимо выбрать один из нескольких путей, то надо выбрать тот, который ведёт к смерти. Адмирал Ямамото и выбрал его…

28 апреля в Северной Атлантике адмирал Дениц приказал сконцентрировать все готовые для выхода на боевые позиции подводные лодки для проведения решающей операции против конвоев союзников. Дениц полагал, что результатом этой операции будет победный массированный удар по транспортным коммуникациям противника. Как эта операция будет развиваться и чем закончится, мы расскажем в следующей главе…

В последний день апреля 50-летний юбилей отмечал гитлеровский министр иностранных дел Йоахим фон Риббентроп. Сотрудники его министерства решили подарить министру ларец из редких пород дерева, инкрустированный драгоценностями, а в ларец положить свитки-копии международных договоров, заключённых Риббентропом. Но оказалось, что ларец заполнить, буквально, нечем, ибо абсолютное большинство договоров Германией же были и нарушены. Пришлось положить в ларец фотографию министра в золотой, правда, оправе…

Заказы можно также присылать на orders@traditciya.ru

_____________________

ПОНРАВИЛАСЬ КНИГА?

ПОДДЕРЖИ ИЗДАТЕЛЬСТВО!

Карта ВТБ (НОВАЯ!): 4893 4704 9797 7733 (Елена Владимировна С.)
Яндекс-деньги: 41001639043436
Пайпэл: rys-arhipelag@yandex.ru

ВЫ ТАКЖЕ ОЧЕНЬ ПОДДЕРЖИТЕ НАС, ПОДПИСАВШИСЬ НА НАШ КАНАЛ В БАСТИОНЕ!

https://bastyon.com/strategiabeloyrossii