Чем дальше время отодвигает от нас Курскую битву, тем с большим энтузиазмом некоторые западные историки принижают значение этого грандиозного сражения Второй мировой войны. Приходится напоминать, что писали патриархи военной истории по горячим следам этого события. Например, английский военный специалист Джон Фуллер отметил: «Не будет излишним сказать, что поражение под Курском оказалось для немцев такой же катастрофой, как и разгром под Сталинградом». Также считал и профессор Джон Эриксон, один из лучших знатоков войны на Восточном фронте. На западе иногда появляются работы, в которых в 43-м году вообще не упоминается битва под Курском или же она сравнивается с высадкой союзников на Сицилии и последовавшей за этим итальянской кампанией.

Надо сказать, что Вермахт в Италии преследовал сугубо оборонительные цели и, отступая от рубежа к рубежу, сковывал англо-американские войска для того, чтобы они не были использованы на других главных фронтах мировой войны. Немцы делали это мастерски, благодаря военному таланту фельдмаршала Альберта Кессельринга.

Под Курском Вермахт, переходя в наступление, имел целью перехватить стратегическую инициативу во всей Второй мировой войне. И если бы Германии это удалось, она имела бы свободу выбора, и осенью 43-го года могла бы выбрать стратегическую оборону в гораздо лучших условиях, чем это произошло в действительности; или немцы могли бы вообще перенести центр тяжести войны на Запад, где к этому тогда не были готовы ни Великобритания, ни США. А Советский Союз, если бы он потерпел поражение под Курском, потратил бы немало времени на переформирование и пополнение своих армий и подвижных соединений, а надо заметить, что резервные возможности не безграничны были и у нас… Поэтому итог Курской битвы имел для немцев похоронное звучание, окончательное и бесповоротное. После неё Германия уже не могла проводить стратегических наступательных операций, ограничиваясь контрударами на отдельных участках фронта. Вермахт был ещё силён, опытен, и Красную армию впереди подстерегали ещё немалые неудачи и потери. Надо обратить внимание ещё на один итог этого сражения. Именно после Курской битвы политики и военные деятели Великобритании и США прекрасно поняли, что Советская Россия и в одиночестве способна разгромить теперь гитлеровскую Германию. И это понимание стало могучим ускорителем многих процессов на Западе…

В начале июля заканчивалось сосредоточение войск в районе Курской дуги. Оба противника прекрасно знали о намерениях друг друга. На что же тогда рассчитывали? Гитлер 1 июля на совещании с командующими заявил, что «судьба войны решается на Востоке. Безопасность Рейха зависит также от наших позиций в Греции, на Сицилии и в Норвегии». Главные надежды Гитлер и его генералы связывали с громадной концентрацией новой превосходной военной техники на направлениях главных ударов. Германский солдат с такими танками и самоходными орудиями преодолеет любую оборону.

Советское командование впервые все свои силы и средства употребило для создания сверхпрочной глубоко эшелонированной обороны. Сталин, благодаря донесениям разведки, уже через день смог познакомиться со стенограммой совещания у Гитлера, и 3 июля издал приказ, в котором предупреждал командующих фронтами генералов Рокоссовского и Ватутина о предстоящем наступлении Вермахта. В интересах операции «Цитадель» немцы фактически лишили все остальные участки новых танков и штурмовых орудий. В районе Курского выступа Вермахт сосредоточил 2000 самолётов, более 2000 танков, 514 штурмовых орудий, 50 дивизий, в том числе 12 танковых, около 900 тысяч солдат и офицеров.

Советские армии, оборонявшие Курский выступ, насчитывали 1.300.000 солдат и офицеров, 3400 танков и самоходных орудий, 2100 самолётов.

4 июля командующий Центральным фронтом генерал-полковник Константин Рокоссовский получил достоверные сведения о том, что немецкая северная группировка, которой командовал фельдмаршал Вальтер Модель, перейдёт в наступление на следующий день, 5 июля, в 4 часа утра. Германским солдатам выдали рацион на пять дней и зачитали обращение Гитлера. Командующие советскими фронтами решили 5 июля упредить немецкое наступление мощным артиллерийским ударом. Воронежский фронт Ватутина ударил за час до германской атаки, а Центральный фронт Рокоссовского в самый последний момент – в 3 часа 40 минут утра. Массированный артиллерийский огонь расстроил боевые порядки немцев и задержал Вермахт на исходных рубежах. С опозданием пришла в себя и начала обстрел германская артиллерия, и вслед за огненным валом двинулась германская пехота и бронированные кулаки фельдмаршалов Моделя и Манштейна…

5 июля 43-го года информационные агентства сообщили о том, что накануне вечером в авиационной катастрофе в Гибралтаре погиб генерал Сикорский, глава польского эмигрантского правительства в Лондоне. Он намеревался вылететь в Каир для того, чтобы встретиться там с первым заместителем наркома иностранных дел Андреем Вышинским, который возвращался из Вашингтона в Москву. Сикорский собирался обсудить с Вышинским наболевшие вопросы советско-польских отношений. Но это, судя по всему, не входило в планы Уинстона Черчилля, поэтому Сикорский в Гибралтаре получил от Черчилля срочную телеграмму незамедлительно вернуться в Лондон. Сикорский последовал этому «пожеланию» Черчилля. Согласно официальной версии, самолёт Сикорского из-за неисправности рулей, едва набрав высоту, упал в воду, погибли 17 человек, которые находились на борту «Либерейтора», уцелел каким-то чудом один из пилотов. В смерти Сикорского, в устранении этого политического деятеля были заинтересованы многие. Как поляки, так и англичане, так и советские…

И генерал Андерс находился в острейшем конфликте со своим главой правительства, и Уинстон Черчилль был раздражён многими шагами польского правительства, несговорчивостью Сикорского в ряде вопросов международной жизни, и советских политиков доводило до белого каления желание генерала расследовать катынское злодеяние… Так или иначе, но трагическая смерть генерала Сикорского остаётся одной из неразгаданных тайн Второй мировой войны.

Через два месяца после победы в Тунисе союзники собрались с духом и десантными средствами. Около 2800 судов высадили 10 июля десантные войска на итальянский остров Сицилия под защитой мощного флота и авиации. На юге Сицилии начали боевые действия 7-я американская армия генерала Джорджа Паттона и 8-я английская армия генерала Бернарда Монтгомери. Первыми на Сицилии появились парашютные части. Гарнизон острова состоял из пяти итальянских и двух немецких дивизий. Поначалу англо-американские войска действовали неуверенно, медлительно, хотя итальянские части береговой обороны оставили свои позиции и бежали в полном беспорядке. При абсолютном господстве в воздухе, союзники понесли потери от неразберихи. 12 июля собственная корабельная зенитная артиллерия сбила 23 англо-американских самолёта, ещё 46 самолётов были повреждены успешными залпами своей же артиллерии. 14 июля этот опыт повторился – зенитчики союзников сбили 11 собственных самолётов и 50 повредили… 22 июля войска генерала Паттона вошли в столицу острова Палермо. Они увидели страшные разрушения после бомбардировок англо-американской авиации. Для немецких войск на Сицилии главной задачей стала переправа через Мессинский пролив. Для Вермахта наступила пора эвакуаций.

Японский премьер-министр генерал Тодзио продолжал свои визиты по оккупированным странам, из которых он надеялся создать прочный прояпонский блок в Восточной Азии. 4 июля Тодзио прибыл в Таиланд.

Главный германский пропагандист Йозеф Геббельс выступил в университетском центре города Гейдельберга, где призывал к сплочению нации и говорил о чудо-оружии, которое спасёт Третий Рейх.

Генерал Де Голль в Алжире под своим руководством сформировал новое правительство Франции.

В подмосковном Красногорске из пленных офицеров Вермахта образован национальный комитет «Свободная Германия». Уязвимость этого комитета состояла в его малой представительности. По свидетельству заместителя начальника управления по делам военнопленных комиссара госбезопасности 3-го ранга Мельникова, национальный комитет «Свободная Германия» не был признан ни за рубежом, ни среди военнопленных Вермахта в виду отсутствия в числе его активистов известных офицеров и генералов. Поэтому во второй половине июля 43-го года 7-й отдел Главного политического управления Красной армии резко усилил работу с двумя авторитетными военнопленными – с бывшим командующим 6-й армии фельдмаршалом Фридрихом Паулюсом и бывшим командующим 51-м армейским корпусом генералом артиллерии Вальтером Зейдлицем. Но если позиция Зейдлица была неопределённой, то Паулюс летом 43-го года наотрез отказался совершать поступки, которые с его точки зрения противоречили традиционному кодексу чести германского офицера. Участие Зейдлица и Паулюса в советских акциях будет ещё впереди, а тогда, в июле 43-го года, учреждение комитета «Свободная Германия» прошло почти незамеченным.

На северном фланге Курского выступа стальная лавина фельдмаршала Моделя атаковала войска Центрального фронта генерала Рокоссовского. Лобовая броня «Тигров» не пробивалась снарядами противотанковой артиллерии, их подпускали на близкое расстояние и били по гусеницам. К исходу третьего дня сражения резервов не осталось ни у немцев, ни у русских. Войска немецкой 9-й армии сумели в ожесточённых боях продвинуться в глубину нашей обороны всего лишь на 12 километров. В этой беспощадной грандиозной битве русский щит оказался сильнее германского меча. 12 июля войска соседних Западного и Брянского фронтов – командующие генералы Василий Соколовский и Маркиан Попов – перешли в наступление против Орловского выступа противника. Это заставило Моделя отойти на исходные позиции и стало ясно, что на северном фланге немцы, понеся большие потери, вынуждены были перейти к трудной обороне подступов к городу Орлу…

7 июля в Ставке Гитлера молодой немецкий инженер Вернер фон Браун доложил об уже созданном ракетном оружии. Фюреру был показан фильм о ракетных запусках. После просмотра Гитлер приказал перенести работы над ракетами в разряд приоритетных и сказал: «Если бы такие ракеты были у нас в 1939 году, не пришлось бы вести эту войну, и Европа и мир станут теперь слишком малы, чтобы вести такую войну. При таком оружии человечество их не выдержит».

На южном фланге Курского выступа войска генерала Ватутина сражались против лучшего германского стратега фельдмаршала Манштейна, который бросил в наступление усиленную 4-ю танковую армию. Максимальное продвижение южной атакующей группы составило 35 километров, но нигде советская оборона не была прорвана на всю глубину. Особенно отличились войска 69-й армии генерала Василия Крючёнкина и 5-й гвардейской армии генерала Алексея Жадова. В самый решающий момент Курской битвы на южном фланге в сражение была введена 5-я гвардейская танковая армия генерала Павла Ротмистрова. Её судьба – это самая спорная часть этой грандиозной битвы. Накануне ввода в сражение 5-й ГТА в её расположение 11 июля прибыл начальник Генерального штаба Александр Василевский, который лично координировал действия наших фронтов на Курской дуге. По архивным документам в 5-й ГТА числилась 951 одна бронеединица, из них в строю 826 танков и самоходных артиллерийских установок. Армия Ротмистрова предназначалась не просто для контрудара по наступающему противнику, ей ставилась задача более крупная: 5-я ГТА должна прорвать фронт врага и выйти к Харькову. Никакого «величайшего танкового сражения» 12-го июля на Прохоровском поле не было. Танковая армия Ротмистрова попала на хорошо оборудованный немцами противотанковый рубеж, где на минах и от противотанковой артиллерии потеряла более 334 танков и штурмовых орудий. Противостоящий 5-й ГТА немецкий 2-й танковый корпус СС генерала Пауля Хауссера потерял только 55 танков, но только пять из них безвозвратно! Остальные немцы ночью эвакуировали с поля боя и отремонтировали.

Для желающих разобраться в деталях этого сражения 12 июля в районе Прохоровки советуем прочесть фундаментальное исследование Валерия Николаевича Замулина «Прохоровка. Неизвестное сражение Великой войны». Валерий Николаевич был уволен с должности заместителя директора по научной части музея «Прохоровское поле». За что? За правду в этой книге. Книга Замулина самая лучшая из сотен других. Естественно, что товарищ Сталин впал в ярость по причине полного провала 5-й ГТА, не сумевшей прорваться на стратегически важную глубину в район Харькова, хотел отдать под суд генерала Ротмистрова и расстрелять его за нераспорядительность, или за саботаж, или за предательство в качестве агента иностранных держав, чтобы там ещё смогли нафантазировать бериевские следователи, но генерал Василевский, начальник Генерального штаба, ощущавший и свою вину за ввод армии по танкоопасным направлениям и в лоб на противотанковые артиллерийские позиции, спас Ротмистрова, сообщив Сталину, что при всех потерях армия Ротмистрова уничтожила несколько десятков «Тигров»…

В заключение позволим себе цитату из книги Валерия Замулина. Итак, 12 июля 1943 года: «В наступлении произошла пауза. Настроение в бригадах было подавленное (речь идёт о танковых бригадах 18-го танкового корпуса 5-й ГТА - ВП) - все понимали, что корпус встретил хорошо организованную, насыщенную средствами ПТО оборону (напомним: танковая дивизия противника имела до 100 противотанковых орудий, наш танковый корпус – лишь 12). Всё поле сражения было усеяно «тридцатьчетвёрками», «семидесятками» и «черчиллями». Как потом вспоминали танкисты, все танкоопасные направления у эсэсовцев были пристреляны, созданы засады, враг упорно готовился к нашему удару. Было такое ощущение, что они сюда не сутки назад пришли, а как минимум - месяц. И сколько ещё останется на этом поле боевых машин, а вместе с ними и наших танкистов, не знал никто…»        

Была и ещё одна секретная причина разгрома на Прохоровском поле нашей танковой армии. В начале семидесятых годов в военном санатории в Архангельском я был в гостях у главного маршала бронетанковых войск, доктора военных наук (чем он заметно гордился) Павла Алексеевича Ротмистрова. Мы готовились к телевизионной программе «Крупным планом» с участием маршала. Поскольку перед битвой на Курской дуге Ротмистров заново формировал свою армию, я спросил у него, сколько часов учебного наезда было у молодых водителей танков. «Это большой секрет», - ответил маршал. Этот секрет давно пора уже раскрыть. В среднем водители танков в 5-й ГТА сидели за штурвалами своих машин от 5 до 7 часов! Поэтому война для них превращалась в некое подобие самоубийства на Прохоровском поле. И вот об этих молодых танкистах, сгоравших, как свечки, в боях с искушенными воинами танковых дивизий СС, мы до сих пор бесстыдно врём и празднуем их массовую гибель 12 июля 1943 года в качестве победы, которой не было…

В июле 43-го года подводный флот Германии потерял 60-ю подводную лодку, которая была потоплена британской авиацией с помощью радара. «Район океана, который используется для перехода конвоев из США в Гибралтар, - гласит запись в журнале боевых действий немецкого командования, - позволяет им в полной мере осуществить тактику уклонения без значительного удлинения маршрута, поскольку лодки не в состояние обнаруживать радиолокационные импульсы самолётов противника. Бесцельно высылать другую группу лодок на перехват конвоев из США в Гибралтар. Наличие авианосцев в охранении конвоев создаёт настолько большие трудности для действий подводных лодок, что их успех маловероятен».

Союзники выиграли битву за Атлантику. Отныне ни мастерство, ни мужество гитлеровских подводных асов не будет иметь решающего значения. Теперь объектом охоты стали подводные лодки, с лета 43-го года – объектом слепым и безнадёжно устаревшим.

После перехода 12 июля в наступление советских Брянского и Западного фронтов против Орловского выступа Гитлер признал 13 июля полный провал операции «Цитадель» и отдал приказ о прекращении её. Затем к большому удивлению германских генералов перешёл в наступление Центральный фронт Константина Рокоссовского. Немцы полагали, что этот фронт не скоро придёт в себя после отражения их ударов с 5 по 10 июля. Фельдмаршал Вальтер Модель считался в Вермахте «пожарным» по ликвидации критических ситуаций. И в июле войска Моделя с большим трудом сумели удержать город Орёл в своих руках.

В июле президент Рузвельт в окончательной редакции сообщил Сталину о том, что в течение 1943 года Второго фронта в Европе не будет. Главным саботажником в этом деле был премьер-министр Великобритании Черчилль. Руководимые им британские военные постоянно выдвигали абсолютно неприемлемые идеи, обсуждение которых отвлекало Объединённый комитет начальников штабов. К примеру, англичане в июле предложили обсудить вместе с планом высадки на Балканский полуостров план высадки в Испании. Интересно, чтобы там делали англо-американские войска? Получили бы герилью от испанского народа, как во времена Наполеона? В это время у Черчилля было две мечты: первая состояла в том, чтобы Советский Союз, побеждая, ослабевал в борьбе против Третьего Рейха, а не усиливался; вторая мечта была более сложной. Черчилль хотел после смены власти в Германии на власть желательной для него оппозиции создать полностью враждебную Советскому Союзу новую Германию. Идея санитарного кордона против большевизма не покидала сэра Уинстона и в годы Второй мировой войны. Летом 43-го года политики в Лондоне и в Вашингтоне занимали выжидательную позицию, наблюдая за тем, какой ветер и в чьи паруса задует на Восточном фронте. Их собственные генералы в конце концов пришли к выводу, что промедление со Вторым фронтом уже вредит самим западным союзникам, потому что в этом случае они могут опоздать на европейский театр военных действий.

19 июля в Местре, на севере Италии встретились Муссолини и Гитлер. «Кризис в Италии, - заявил Гитлер, - является кризисом веры». Муссолини не возражал. Затем Гитлер обрушил на итальянскую делегацию свои оптимистические фантазии, среди которых было чудо-оружие, немедленный захват Гибралтара и высадка мощного десанта в Алжире и в Марокко. В тылу у союзников. Во время монолога Гитлера дуче получил сообщение о крупнейшем налёте на Рим бомбардировочной авиации союзников. 560 бомбардировщиков разрушали Вечный город, совершенно не готовый к подобного рода испытаниям. Гитлер немедленно пообещал помощь авиацией и зенитными частями, дуче устало кивнул. Вечером этого же дня, 19 июля, Муссолини осматривал разрушенные дома в Риме. Такого зрелища он не ожидал.

24 июля в Риме состоялось заседание Высшего фашистского совета. Совершенно неожиданно для дуче он был подвергнут резкой критике. После принятия резолюции с требованием реформ, Муссолини сказал, обращаясь к своим бывшим партийным соратникам: «Вы спровоцировали кризис режима». На следующий день, 25 июля, на вилле итальянского короля Виктора-Эммануила Третьего дуче был отстранён от власти и арестован. Муссолини не боролся за власть, он устал, разочарование посетило его и потрясло, к тому же он не знал, как вывести Италию из кризиса, в который она попала. Итальянский король поручил формирование правительства маршалу Пьетро Бадольо, который немедленно начал переговоры с союзниками по поводу выхода Италии из войны. А взбешённый арестом Муссолини Гитлер, приказал главнокомандующему германскими вооружёнными силами на юге фельдмаршалу Альберту Кессельрингу принять все меры для того, чтобы не оказаться после предательства Италии в тяжелом положении…

24 июля союзная авиация произвела первый массированный налёт на жилые кварталы и порт Гамбурга. Заживо сгорели, были убиты, погребены под развалинами 55 тысяч человек. На следующий день и вплоть до 29 июля разрушительные удары по Гамбургу продолжались, это был воздушный террор, английский маршал авиации Харрис так его и определял. В то время немало английских и американских командующих полагали, что с помощью воздушного террора они смогут поставить на колени Германию и заставить её сдаться без всяких жертв со стороны сухопутных войск. Это было заблуждение. Воздушный террор, как мы сегодня знаем, только объединял немцев и заставлял их ещё крепче держать приклад автомата, штурвал самолёта и рычаги танка.

В секретном донесении начальника полиции Гамбурга говорилось: «Гамбург стал адом. Ужас показал нам своё лицо в стонущих и ревущих пожарах, в дьявольском грохоте рвущихся бомб, в смертельных криках мучающихся людей. Язык не в силах описать размеры страха, потрясшего население за десять дней и ночей. Следы, оставленные на теле города и на лицах людей, никогда не будут изглажены». Герман Геринг после того как на Гамбург упало 165 тысяч бомб послал гауляйтеру города и горожанам телеграмму с соболезнованием, но её решили не публиковать, чтобы не вызвать народный бунт. Гитлер же вместо приказа об обороне воздушного пространства Рейха и усиления истребительной авиации, приказал все силы бросить на налёты возмездия против Англии.

Во второй половине июля ещё несколько советских фронтов перешли в наступление. На реке Миус Южный фронт атаковал позиции 1-й немецкой танковой армии. Попытку расширить ладожский коридор предприняли Ленинградский и Волховский фронты. Операция закончилась неудачей, с тяжёлыми потерями перед хорошо укреплёнными позициями противника на Синявинских высотах.

Лето 43-го года ленинградцы, блокадники, прозвали «огненным летом». Никогда прежде за всё время осады город не подвергался таким варварским артиллерийским обстрелам. К примеру, 15 июля на город упало 443 снаряда, 17 июля – 453 снаряда, 18 июля – более 400. Снаряды разрывались на улицах, в госпиталях и больницах, попадали в детские сады, взрывались в переполненных трамваях, как это было 24 июля на Литейном мосту. Артиллеристы Ленинградского фронта вели контрбатарейную борьбу и часто весьма успешно, но избавить город от этого бедствия, от артиллерийских обстрелов до полного снятия блокады не представлялось возможным. Ленинград был слишком большой мишенью…

27 июля нацисты в Париже организовали сожжение так называемого ими ENTARTETE KUNST – дегенеративного искусства. В огне погибли около 200 живописных полотен Пикассо, Пикабиа, Миро, Клее, Эрнста, Дали и других далеко заглянувших авангардистов 20 века…

Заказы можно также присылать на orders@traditciya.ru

_____________________

ПОНРАВИЛАСЬ КНИГА?

ПОДДЕРЖИ ИЗДАТЕЛЬСТВО!

Карта ВТБ (НОВАЯ!): 4893 4704 9797 7733 (Елена Владимировна С.)
Яндекс-деньги: 41001639043436
Пайпэл: rys-arhipelag@yandex.ru

ВЫ ТАКЖЕ ОЧЕНЬ ПОДДЕРЖИТЕ НАС, ПОДПИСАВШИСЬ НА НАШ КАНАЛ В БАСТИОНЕ!

https://bastyon.com/strategiabeloyrossii