9 октября последние немецкие части покинули Таманский плацдарм, переправились через Керченский пролив в Крым. Эвакуация для немцев была очень успешной, и не совсем понятно до сих пор, как её позволили провести Красная армия и особенно Черноморский флот. Тем не менее, с уходом немцев с Кубанского выступа закончилась битва за Северный Кавказ. Попытка Гитлера пробиться к бакинской нефти закончилась провалом…

Чем занимается командующий фронтом и его начальник штаба, когда фронт выполнил свою задачу и подлежит расформированию? Пишет отчёты о боевых действиях, заполняет наградные листы, преувеличивает количество трофеев и преуменьшает цифры потерь. Наградные листы как раз и подписывал начальник штаба Северо-Кавказского фронта генерал-лейтенант Иван Ласкин, когда к нему вошёл начальник особого отдела фронта генерал-майор Белкин. Белкин предложил заполнить наградные листы на сотрудников особого отдела. Ласкин отказался, заметив, что особый отдел не находился под управлением начальника штаба, и награждать его должен сам командующий фронтом генерал Иван Петров. «Но ты же знаешь, что командующий нас не любит и награждать не будет! Пиши – мне орден Ленина…», - сказал прикомандированный к фронту чекист. Ласкин категорически отказался. Уходя, генерал Белкин сказал генералу Ласкину: «Ты нас ещё попомнишь, но поздно будет!» О том, как герой обороны Севастополя и сражения за Сталинград генерал Иван Андреевич Ласкин «попомнит» начальника особого отдела Белкина, мы расскажем в начальных главах 1944 года.

Японское командование приняло решение о постепенной эвакуации своих гарнизонов с Соломоновых островов. Американцы обошли хорошо укреплённый большой остров Каланбангара, отрезав его после захвата малого острова Вельилавелья от баз снабжения. Высадка австралийских и американских войск прошла успешно. В болотистых джунглях Вельилавельи начались упорные бои. Адмирал Танака послал на малых судах и эсминцах пополнение, но в морском бою американцы потопили шесть десантных судов и повредили два эсминца. На острове Каланбангара отрезанным от своих баз оказался японский гарнизон численностью в 10 тысяч человек. По ночам скрытно на моторных лодках японцы сумели эвакуировать до девяти тысяч солдат и офицеров. Соломоновы острова один за другим переходили под контроль Тихоокеанского флота США. На очереди были последние хорошо укреплённые острова – Бугенвиль, Маланта и Шуазель. Американская авиация наносила разрушительные удары по японским аэродромам, а морские пехотинцы готовились к высадкам. 5 октября японский истребитель на бреющем полёте ударил в палубу американского авианосца Манила Бэй, взорвался и серьёзно повредил взлётную палубу. Это ещё не был пилот из отряда камикадзе, официальное формирование этого отряда лётчиков-смертников начнётся ровно через год, но степень самоотверженности среди японских пилотов была очень высокой.

6 октября войска двух ударных советских армий, 3-й и 4-й, Калининского фронта под командованием генерал-полковника Ерёменко начали наступление в направлении города Невеля. На следующий день в бой были введены танки и, опасаясь окружения, немцы оставили Невель. Очень важное рокадное шоссе Великие Луки – Невель полностью оказалось в руках Калининского фронта, который продолжал наступление, но город Витебск взять не удалось, натолкнувшись на плотную немецкую оборону…

Но главные события Второй мировой войны происходили на днепровских плацдармах в полосе действий Воронежского и Центрального фронтов. Две армии Центрального фронта – 13-я и 60-я генералов Котова и Черняховского добились успехов и имели хорошую возможность выхода к Киеву с севера. 5 октября Ставка передала их в состав Воронежского фронта, атаки которого с Букринского плацдарма стоили нам много крови и не привели к прорыву германского фронта, который поддерживался усиленными 24-м и 48-м танковыми корпусами. Сталин по-прежнему требовал прорыва к Киеву с южного Букринского плацдарма. Но в начале октября 38-я армия генерала Никандра Чибисова севернее Киева захватила плацдарм в районе Лютежа. На киевское направление к этому времени прибыли полностью оснащённые 3-я и 5-я гвардейские танковые армии генералов Павла Рыбалко и Павла Ротмистрова. Командующий фронтом Ватутин полагал, что в сложившейся ситуации Лютежский плацдарм перспективнее Букринского, где немцы создали мощную оборону. Но Сталин в своём кремлёвском далеке в эти дни требовал продолжения атак от Букрина. Только к 20-м числам октября удалось убедить Верховного Главнокомандующего. Но теперь задача состояла в том, как скрытно перебросить 3-ю танковую армию с Букринского плацдарма на Лютежский. На месте танков были поставлены деревянные макеты. Макеты выглядели так правдоподобно, что Люфтваффе дважды произвели их бомбардировку. 3-я гвардейская танковая армия совершила рокировку, дважды форсировав Днепр. Хитростью ввели немцев в заблуждение, Манштейн не отвёл от Букринского плацдарма ни одного подразделения. А решающий удар последует с Лютежского плацдарма. Сталин сменил командующего 38-й армии по нелепой мысли – Киев должен был брать украинец – и вместо Никандра Чибисова, обеспечившего предварительный успех, появился Кирилл Москаленко…

17-я германская армия эвакуировала с Кубанского плацдарма более 230 тысяч немецких и румынских солдат, 25 тысяч восточных добровольцев из граждан Советского Союза, а также более 70 тысяч лошадей, более 20 тысяч автомашин, 1800 орудий и миномётов и другое военное снаряжение. Боевые корабли советского Черноморского флота, которые базировались на Поти и Батуми, не смогли воспрепятствовать этой эвакуации, поскольку опасались немецких пикирующих бомбардировщиков. Интересно, почему не были использованы малые боевые корабли-морские охотники, торпедные катера и малые подводные лодки? В ходе эвакуации немцы продемонстрировали умение и мастерство во взаимодействии родов войск. Обстановка требовала, чтобы эти 16 немецких дивизий, которые освободились на Кубани, были направлены в район между Мелитополем и Киевом, чтобы ликвидировать часть днепровских плацдармов, с которыми с трудом справлялся фельдмаршал Манштейн. Однако по политическим соображениям Гитлер большую часть 17-й армии запер в Крыму. Рейх должен быть непоколебимым, как скала, в глазах турецких политиков и союзников в Румынии и Болгарии.

В Северной Атлантике в октябре фактически прекратил свои действия подводный флот Германии. Потери в предыдущие месяцы были столь высоки, что немцы переместили часть своих подводных лодок в южную Атлантику и в Индийский океан. Гросс-адмирал Дениц уже ожидал спуска со стапелей новых субмарин 21-й серии и потому заявил в конце октября: «В настоящий момент главная задача состоит не в том, чтобы добиваться побед, а в том, чтобы сберечь подводные лодки и их экипажи. Пришло время усовершенствовать наше оружие и в техническом отношении опередить врага».

Трагедии продолжали преследовать моряков-подводников советского Балтийского флота. Командующий флотом адмирал Владимир Трибуц, несмотря на практическую невозможность форсирования противолодочного рубежа, продолжал посылать на верную гибель свои подводные лодки. Прежде чем в октябре Ставка запретила впредь до особого распоряжения выход в боевые походы, погибли ещё две подводные лодки. Именно в это время командиры-подводники на Балтике стали звать своего командующего «убийцей».

Правитель Испании Франсиско Франко в октябре 43-го года уже понял, что Германия не выиграет войну, и не заявлял, что миллион испанцев стеной станет на защиту Берлина от наступающей Красной армии, но в беседах с тайными английскими эмиссарами в Мадриде обращал их внимание на опасность большевизации Европы. В Испании, пережившей кровавую гражданскую войну, это хорошо понимали. В октябре на родину вернулась «синяя» 250-я дивизия, воевавшая на Восточном фронте. Франко приказал и эскадрильи испанских лётчиков вернуться на родину, но пилоты отказались ему повиноваться и воевали на стороне Третьего Рейха до самого мая 45-го года. Когда они с тяжёлыми приключениями вернулись в Испанию, Франко приказал арестовать их. Правда, ненадолго. Таковы были реалии и мотивы времени, в том числе и для испанского диктатора.

Правительство Испании объявило о переходе от статуса «невоюющей страны» к полному нейтралитету.

В Москву прибыла американская военная миссия во главе с генералом Джоном Дином. Генерал Дин напишет в дневнике: «Каждый американец, получавший такой продовольственный паёк, как в Москве, должен был умереть с голоду».

13 октября итальянское правительство маршала Бадольо объявило войну Германии.

Япония подписала союзный договор с марионеточным китайским правительством Ван Цзэвэя.

Осенью 1943 года по мере того, как менялось соотношение сил антигитлеровской коалиции и держав Оси, активизировались различные группы сопротивления в Греции. Неуклонно увеличивалась численность народно-освободительной армии Греции, которая традиционно обозначалась аббревиатурой ЭЛАС. Если в начале года было 6 тысяч бойцов ЭЛАС, то к осени эта цифра увеличилась вдвое. Но кроме ЭЛАС, в Греции существовали и другие группы сопротивления немецким оккупантам. В частности, национально-демократический союз, ЭДЕС, во главе с очень колоритной фигурой полковника Наполеона Зевроса. До поры до времени эти разные группировки действовали в известной мере сообща. Ярким примером сотрудничества является блестяще проведённая в конце 42-го года операция по взрыву стратегически важного моста в греческих горах. В результате немцы в самый разгар боёв в Северной Африке, под Эль Аламейном, на полтора месяца лишились возможности использовать свои греческие коммуникации. В этой операции участвовали отряды ЭЛАС и ЭДЕС, а также 12 британских командос. Летом 1943 года было даже заключено официальное соглашение между ними под патронажем британской военной миссии, но очень скоро начались разногласия, противоречия и неприкрытая борьба. В Каире находилось эмигрантское правительство Греции, которое имело своё видение обстановки, у греческого короля Георга Второго, которого поддерживали англичане, были свои взгляды на продолжение борьбы. После поражений Вермахта в России, запах власти начал дурманить головы греческих участников сопротивления, и в октябре 1943 года между ЭЛАС и ЭДЕС начались боевые действия. Гражданская война в Греции фактически началась.

Во второй половине октября Южный фронт под командованием генерал-полковника Фёдора Толбухина добился крупных успехов в районах нижнего течения Днепра. Войска фронта освободили Мелитополь. Запорожье, Днепропетровск и Днепродзержинск. 31 октября фронт Толбухина, уже под названием 4-й Украинский, полностью блокировал 17-ю немецкую армию в Крыму. Гитлер объявил Крым крепостью и приказал оборонять его до последнего солдата.

«Если имена будут названы неправильно, - говорил китайский мудрец Конфуций, -то слова не будут иметь оснований. Если слова не будут иметь оснований, дела не будут осуществляться и народ не будет знать, как себя вести». Точно такую же мысль высказывал Философ, как называли в средние века Аристотеля. 20 октября советская Ставка издала указ о переименовании фронтов. Центральный фронт стал называться Белорусским, четыре остальных – Украинскими. Конечно, тогда главной задачей было освобождение Украины и Белоруссии; освобождение Украины уже началось, а освобождение Белоруссии только начиналось и будет перенесено в основном на следующий год. Но вот когда наши армии уйдут в Европу, то это переименование станет сомнительным и антирусским, потому что в Берлин и в Белград, в Вену и Краков, в Будапешт и Бухарест должны были прийти войска русской армии и фронты, которые назывались Брянским и Воронежским, Западным и Сталингралским, Волховским и Калининским. На Запад они придут совсем под другими названиями, а ведь абсолютное большинство солдат, пришедших на Вислу, Дунай и Одер, будут русскими. В этом переименовании будет заключено очевидное принижение роли и жертв русского солдата во Второй мировой войне.

Генерал-полковник Фёдор Иванович Толбухин, командующий 4-м Украинским фронтом, родился в 1894 году. Закончил Императорское Михайловское артиллерийское училище. Участник Первой мировой войны. Зарекомендовал себя талантливым полководцем и штабным работником. В начале войны начальник штаба Закавказского и Крымского фронтов. По доносу представителя Ставки Льва Мехлиса был снят с должности и не отдан под трибунал только благодаря заступничеству маршала Шапошникова. Затем Фёдор Толбухин успешно командовал 57-й армией в дни битвы за Сталинград, потом командовал фронтами. Толбухин по праву считается одним из лучших полководцев Второй мировой войны.

К концу октября на Лютежском плацдарме, на правом берегу Днепра, сосредоточились три армии, танковый и кавалерийский корпуса. На участке 38-й армии плотность артиллерии достигала более 300 стволов на один километр фронта. В целом на участке прорыва советские войска превосходили германские – по пехоте в три раза, по артиллерии – в четыре с половиной, по танкам – в девять раз. Член Военного Совета 1-го Украинского фронта Никита Хрущёв, как заклинание твердил: «Во что бы то ни стало надо освободить Киев к празднику». Праздник у большевиков отмечался 7 ноября. И этот праздник, и «любой ценой» – всё это в истории двадцатого века нам хорошо известно. Любой ценой строили что-то называемое «социализмом», любой ценой проводили коллективизацию, любой ценой воевали…

Командующий группой армий «Юг» фельдмаршал Манштейн сообщил Гитлеру, что при данном соотношении сил существуют только два варианта развития событий: или для обороны Киева группа армий «Юг» получает две свежие танковые и четыре пехотных дивизий или необходимо срочно сдать Киев и выровнять линию фронта для упорной обороны. Гитлер не принял никакого решения, но настойчивость и самостоятельность фельдмаршала фюреру не понравились…

На итальянском фронте 1 октября союзные войска освободили основательно разрушенный ими же Неаполь. После высадки англо-американских войск стало ясно, что итальянский театр военных действий не предназначен для быстрых успехов. Германские войска под умелым командованием фельдмаршала Альберта Кессельринга оборонялись, проводили болезненные для союзников контрудары, имели заранее подготовленные оборонительные рубежи. В горах нивелировалось численное и техническое преимущество союзников. Авиация в горах также действовала не столь эффективно. Американские генералы пришли к выводу, что война в Италии всего лишь отвлекает их от главных фронтов против нацистской Германии. Идея Черчилля, что после Италии союзники захватят Балканы и выйдут навстречу Красной армии не западнее Будапешта и Бухареста потерпела крах…

Президент Соединённых Штатов Рузвельт стремился к личной встрече со Сталиным, причём он готов был пойти на это даже без участия Черчилля. Сталин ссылался на крайнюю занятость делами советских фронтов. В итоге переписки двух лидеров было решено в октябре организовать в Москве встречу министров иностранных дел. Среди решений Московской конференции 43-го года можно выделить следующее: была сформирована европейская консультативная комиссия, местом работы которой был избран Лондон; был создан консультативный совет по Италии, что важно – с участием советского представителя; была утверждена Декларация об ответственности нацистских преступников, ранее подписанная Рузвельтом, Черчиллем и Сталиным – за совершённые злодеяния, причём, нацистские преступники должны быть наказаны на территориях тех стран, где они совершили преступления; и наконец, в последний день работы Московской конференции, 30 октября, была подписана четырёхсторонняя декларация с участием Китая о совместных усилиях в борьбе против стран Оси. Были на конференции и разногласия: не пришли к согласию, кем и как будет управляться Франция после того, как она будет освобождена; польские проблемы были просто отложены, чтобы не накалять градус переговоров. В целом Московская конференция стала важным этапом межсоюзнического сотрудничества.

В самый последний день октября 43-го года, 31-го, начиналась десантная операция по захвату плацдармов в Крыму, Керченско-Эльтигенская операция. Черноморский флот не располагал десантными судами в нужном количестве, войска не прошли необходимого обучения, погода была штормовая… Как и многие другие головотяпства в большую войну, эту высадку десанта назовут героической… И в самом деле, Керченско-Эльтигенская десантная операция потребовала невероятного мужества от наших людей. Но об этом в следующей главе…

Перевозчик-водогрёбщик,

Парень молодой,

Перевези меня на ту сторону,

Сторону – домой.

В октябре после освобождения Смоленской области на родной хутор Загорье приехал большой русский поэт Александр Трифонович Твардовский. Он не был в родном Загорье с того дня 1925 года, когда он уехал из большой семьи кузнеца Трифона Гордеевича Твардовского, которая через несколько лет будет выслана большевиками на вымирание на самый север Сибири. На пепелище родного хутора поэт испытал потрясение и записал в рабочей тетради: «Не нашёл ни одной приметы того клочка земли, который, закрыв глаза, могу представить себе весь до пятнышка с пятачок, и с которым связано всё лучшее, что есть во мне: поэтическая способность. Если так стёрто и уничтожено всё, что отличало моё пребывание на земле, что как-то выражало меня, - становлюсь вдруг свободен от чего-то и не нужен, но потом думаю, что именно потому я должен жить и делать своё дело».

На знаменитом снимке Александр Твардовский снят на пепелище родного дома. Подпись в своё время дополняла: «сожжённого немецкими оккупантами». Ах, как нам хотелось и хочется, чтобы всю Россию взорвали бы и сожгли немецкие оккупанты! Но хутор поэта действительно сожгли оккупанты, только не немецкие, и не в 1943 году, а оккупанты большевицкие в начале тридцатых годов. Хутор Твардовских был сожжён пьяными борцами с кулачеством сразу после высылки семьи, на бесовских радостях…

Но была, пускай не пета,

Песня – в памяти жива

И вот эти, на край света

Завезённые слова:

Перевозчик, водогрёбщик,

Парень молодой,

Перевези меня на ту сторону,

Сторону – домой.

Заказы можно также присылать на orders@traditciya.ru

_____________________

ПОНРАВИЛАСЬ КНИГА?

ПОДДЕРЖИ ИЗДАТЕЛЬСТВО!

Карта ВТБ (НОВАЯ!): 4893 4704 9797 7733 (Елена Владимировна С.)
Яндекс-деньги: 41001639043436
Пайпэл: rys-arhipelag@yandex.ru

ВЫ ТАКЖЕ ОЧЕНЬ ПОДДЕРЖИТЕ НАС, ПОДПИСАВШИСЬ НА НАШ КАНАЛ В БАСТИОНЕ!

https://bastyon.com/strategiabeloyrossii