«РОВС – это Гранитов. Гранитов – это РОВС», - эта формула вошла в обиход в конце 80-х – начале 90-х, когда воплощением созданного генералом Врангелем Союза, стал один-единственный человек, энергией, волей и разумом которого держалась ветшающая в силу объективных причин (уход из жизни старших поколений белых воинов и отсутствия молодой смены им) организация. Время подтвердило справедливость формулы. По существу, именно Гранитов завершает большую историю РОВСа, будучи фигурой сопоставимой по масштабу и талантам с родоначальником Союза – генералом Врангелем.
Владимир Владимирович Гранитов принадлежал ко второму поколению русской воинской эмиграции. Он родился 4 апреля 1915 года в Петрограде, в семье капитана, а впоследствии полковника 13-го лейб-гренадерского Эриванского Его Величества полка Владимира Ивановича Гранитова. Владимир Иванович был участником трех войн: Великой, Гражданской (ВСЮР) и Второй мировой (Русский Корпус). О подвигах его в рядах Добровольческой армии можно прочесть в книге служившего под его началом К. Попова «Записки Кавказского гренадера»: «Едва забрезжил рассвет, как далеко влево... затарахтели пулеметы часто-часто, забухала артиллерия. Бой разгорался и все ближе подвигался к нам. Вдруг — чудо. Против 1-го полка все поле покрылось бегущими людьми. 4-ая Кубанская дивизия неслась по Саратовскому тракту, охватывая отступающих красных. Вот веером рассыпались Кубанцы, блеснули шашки... «Вперед», скомандовал появившийся Гранитов и полез через проволоку. Ему помогали другие разбрасывать колья. Вот мы за проволокой... спустились прямо на голову красным. «Стой, стой, будем стрелять», кричали гренадеры. Из красных кто остановился, кто бежал. Раздались одиночные выстрелы по убегающим. Все равно не уйдут, вот она — наша кавалерия. Наша кавалерия действительно была уже далеко впереди, никто уйти не мог».
В эмиграции семья Гранитовых проживала в Югославии. Владимир Владимирович окончил русскую гимназию Белграда и строительный факультет Белградского университета, получив диплом инженера-строителя. Параллельно юноша обучался на Военно-училищных курсах при IV Отделе РОВСа и окончил их в звании портупей-юнкера, с получением прав младшего унтер-офицера по РОВСу. Позже, уже во время Второй Мировой войны Гранитов завершил военное образование на Высших Военно-научных курсах генерал-лейтенанта Н.Н. Головина в Белграде.
В ту пору при IV Отделе РОВСа в Белграде существовала рота допризывной подготовки молодежи, организованная подполковником М.Т. Гордеевым-Зарецким. Последний привлек Владимира Владимирович в качестве офицера-инструктора в это подразделение.
Весной 1941 г. Гранитов был произведён в первый офицерский чин. Генерал Барбович, глава югославского Отдела РОВ-Союза, предвидя его закрытие немцами, произвёл в подпоручики юнкеров, окончивших Военно-училищные курсы.
В сентябре того же года подпоручик Гранитов и его воспитанники-юнкера первыми вступили в ряды Русского Корпуса. Рота молодежи стала тогда первой Юнкерской ротой 1-го полка, а Владимир Владимирович начал службу в должности командира взвода и помощника командира роты. Вскоре, ввиду назначения в роту старших чином офицеров, он был переведен на унтер-офицерскую должность командира отделения, но продолжал выполнять обязанности лектора по тактике пехоты. В составе Юнкерского батальона Гранитов принял участие в боевых действиях 1-го полка по занятию и обороне порученного ему района, в частности, в обороне от «титовцев» рудника Столица.
По окончании Курсов генерала Головина в 1942 г. Владимир Владимирович получил звание офицера службы Генерального Штаба и был назначен на должность командира формируемого полкового взвода противотанковых орудий (ПАК). В течение 1943 г. следует несколько переводов по службе и уже в чине лейтенанта Гранитов был назначен на должность адъютанта первого батальона. Перед батальоном была поставлена задача овладеть занятым партизанами горным перевалом Белый Камень и очистить от них прилегающий район для обеспечения работы находившегося у его подножия рудника. В середине апреля 1944 г. перевал был занят, и вскоре весь район был очищен от партизан. В мае была отражена серьезная попытка двух партизанских бригад снова овладеть перевалом.
В начале сентября того же года, заменяя заболевшего командира 3-й роты, Гранитов во главе её принял участие в операции по прорыву в осажденный партизанами город Зайчар. «6 сентября третья рота 4-го полка под командой лейтенанта ГРАНИТОВА получила приказание очистить от банд Зайчар и тем помочь вывозу около девятисот раненых и различного военного имущества, - говорилось об этом деле в приказе командира Корпуса генерала Штейфона. - Ведя бой с во много раз сильнейшим противником, третья рота с большой храбростью выполнила свою задачу. Прикрывая эвакуацию Зайчара, рота была окружена и пробилась на протяжении нескольких километров, доказан тем свои высокие боевые качества».
За бои под Зайчаром Владимир Владимирович был награждён Железным крестом. В октябре того же года он был тяжело ранен в бою с частями советской армии, которые были вынуждены отступить перед контратакой корпусников во главе с Гранитовым. За это лейтенант был награждён вторым Железным крестом.
Ранение помешало Владимиру Владимировичу принять участие в самых жестоких для Корпуса боях. Однако, едва оправившись, в середине марта 1945 г. он поспешил вернуться на фронт. В штабе друзья, знавшие, что рана его ещё не до конца затянулись, хотели задержать его, но Гранитов, узнавший об этом, категорически отказался остаться и вернулся в свой полк.
Русский Корпус доживал последние недели. Но Владимир Владимирович разделил с ним последние бои, отступление к реке Сане, отход в Австрию и, наконец, сдачу оружия англичанам 12 мая 1945 г.
После демобилизации Корпуса в ноябре 1945 г. Гранитов перебрался сперва в Мюнхен, где проживала его семья, а затем, в 1948 г., - в Аргентину. В Буэнос-Айресе он принял участие в организации Объединения чинов Корпуса и вступил в местный Отдел РОВСа. Здесь же Владимир Владимирович встретил свою будущую супругу, с которой в 1952 г. переехал в Сан-Франциско. В США Гранитов получил работу по своей гражданской специальности инженера в строительной компании «Бехтель». Позже талантливый и трудолюбивый русский инженер, бывший на хорошем счету, получил ещё более выгодное место в железнодорожной компании «Pacific Railway», где занимался проектированием мостов.
Свой талант инженера употребил Гранитов и на служение РПЦЗ. Им были спроектированы Воскресенский кафедральный собор в Буэнос-Айресе, Казанская церковь в Сан-Франциско и Петропавловский собор в г. Санта-Роза (шт. Калифорния).
Активную деятельность вёл Владимир Владимирович в русских воинских и общественных организациях. В течение многих лет он был секретарем Сан-Францисского Отдела Союза чинов Русского Корпуса, затем его Председателем, а с 1986 года стал и Председателем всего СчРК. В 1982 г. генерал В.Н. Выгран передал ему должности Председателя Сан-Францисского Комитета помощи зарубежным военным инвалидам. Наконец, и третье председательство – в РОВ-Союзе – было возложено на плечи Владимира Владимировича. Кроме того, Гранитов являлся старостой Казанской церкви в Сан-Франциско, входил в правление издающейся в Сан-Франциско газеты «Русская Жизнь» и редакционную коллегию журнала «Наши Вести», правление общества «Дома Св. Владимира», состоял членом ряда русских общественных организаций, среди которых наиболее значим был фонд им. И.В. Кулаева, оказывавший значительную материальную помощь учащейся молодежи, русским школам и нуждающимся престарелым соотечественникам.
Поручик Гранитов имел настоящий талант к общественной деятельности. Как и генерал Врангель, он обладал большой зоркостью, чутьём, хорошо разбирался в людях. Стратег по складу ума, талантливый инженер-проектировщик, он чётко видел главное, но и не упускал из виду ни малейшей детали, был чужд какой-либо импульсивности и глубоко, всесторонне просчитывал, как собственные шаги, так и обстановку в мире.
Благодаря всем названным качествам, Гранитов с редкой проницательностью оценивал происходившие в ту пору события в доживающем последние дня СССР и остерегал слишком легковерных русских эмигрантов от обольщений. Через год после своего вступления в должность он писал в своем пасхальном обращении к чинам РОВСа:
«…не следует поддаваться психозу газетной пропаганды и принимать реально существующее за желаемое. Наше прошлое и память о погибших или скончавшихся старших начальниках и соратниках обязывает нас трезво оценивать происходящее с нашей общероссийской национальной точки зрения и не верить приятным иллюзиям.
Проводимые реформы имеют целью не освобождение России от коммунистического гнёта, а спасение советской системы от экономического краха и сохранение доминирующего положения коммунистической партии, для чего нужно дать подъярёмному населению какой-то новый стимул (хотя бы и иллюзию свободы), чтобы заставить его работать с энтузиазмом, и создать на Западе благоприятное впечатление о «демократизации» советской власти для получения экономической и технической помощи.
Для этого разрешаются свободные выборы, но кандидаты – только коммунисты, говорящие красивые слова о положительной роли церкви, но высшая иерархия остаётся под контролем НКВД, и лица, осуждённые за их религиозные убеждения, продолжают томиться в концентрационных лагерях и психушках; говорится о демократических свободах и одновременно издаются новые законы, предписывающие 10 лет лагеря за политическую пропаганду; разрешается ругать Сталина и последующих «вождей», но Ленин остаётся на пьедестале. Для усиления пропагандистского эффекта, возможно, будет допущено христианское погребение останков расстрелянной Царской Семьи. Но всё это в целях спасения советской системы и партии. Поэтому нам не следует восхищаться Горбачёвым и смотреть на него, как на национального героя, как это, к сожалению, делают некоторые экзальтированные и доверчивые лица.
(…)
Мы знаем, что у Национальной России заграницей среди «сильных мира сего» друзей нет. Поэтому не удивительно, что процесс национального возрождения принимается «в штыки» не только советской властью, но и западной прессой, стремящейся заранее навязать ему компрометирующий ярлык антисемитизма. Если наши возможности в отношении непосредственной помощи национальному движению в Сов. Союзе сильно ограничены, то бороться с ошельмованием этого движения в Западном общественном мнении могут и наши печатные эмигрантские органы, и каждый из нас лично в своём непосредственном иностранном окружении.
Западная пресса ратует за права африканских дикарей самостоятельно решать свои дела (вплоть до убийства миссионеров), а русский народ, имеющий свою высокую культуру мирового масштаба и свои национальные традиции, почему-то обязан следовать иностранной указке. С таким мнением можно и должно бороться каждому из нас».
«Мы обязаны оценивать обстановку трезво и объективно и не только не верить приятным иллюзиям, но и бороться с распространением таковых в окружающей нас среде, - указывал Председатель РОВСа. - О Горбачеве пока мы можем сказать лишь то, что он, осознав неизбежный кризис советской системы, старается спасти страну от краха и сохранить власть в своих руках и порядок путем прививки некоторой дозы демократизации. Но, кого именно он стремится спасти и, и как далеко согласен идти в своих преобразованиях, этого никто не знает. По его словам, он остается верным основным положениям социализма. Однако, в нашей среде можно встретить его поклонников, ожидающих от него спасения России, о чем он, дескать, по тактическим соображениям не может говорить открыто. Не отрицая принципиально такую возможность, нужно признать, что никаких реальных оснований для таких надежд нет. О любом деятеле следует судить не по его речам, а по результатам его деятельности. Результаты же в данном случае далеко не блестящи. После пяти лет «перестройки», несмотря на декларируемую гласность и демократизацию, люди, осужденные за свои религиозные или политические убеждения, продолжают сидеть по лагерям и «психушкам», а все разговоры о предоставлении населению экономической инициативы на практике ограничиваются жесткими социалистическими рамками, в результате чего экономика страны не только не улучшилась, но скатилась еще ниже. Эти факты не позволяют верить в искренность стремлений Горбачева. Но могут быть и другие опасения
Имеется указание на то, что реформы Горбачева не являются его личной идеей, а были запланированы советским руководством более 10 лет тому назад. Если это сведение правильно, то необходимо быть особенно осторожными. Мы не знаем ни истинного творца, ни истинных целей этого плана. Стремится ли он скомпрометировать идею демократизации в глазах народа горьким убеждением, что при коммунизме, хотя бы и впроголодь, но можно было жить и был какой-то порядок, а демократизация несет лишь хаос и сплошной голод; или окончательно подорвать экономику страны, чтобы затем дать её на откуп закулисным руководителям мирового капитала и этим пресечь возможность возрождения национального российского государства; или служить какой-то иной цели – об этом мы узнаем только в будущем. Сейчас же можно быть уверенным лишь в том, что каковой бы эта цель ни была, она ни в коем случае не служит национальным интересам России. Поэтому наша прежняя основная установка, что ничего хорошего от советской власти ожидать не следует, должна оставаться в силе. Как некогда сказал Гомер: «Бойся Данайцев и дары приносящих»».
Оценивая ситуацию таким образом, Владимир Владимирович сразу же прописывал возможные угрозы при дальнейшем её развитии, с большой точностью предрекая грядущие потрясения, которые ожидали Россию: «Молниеносное ж почти бескровное падение коммунистических режимов в странах Восточной Европы показало с полной очевидностью, что коммунизм как зажигательная политическая идея полностью изжил себя не только в глазах народных масс, но и среди самих коммунистов не нашлось его убежденных защитников. Делая этот вывод, необходимо учесть, что эти страны попали в коммунистическое рабство только в 1945 году и, следовательно, значительная часть населения еще помнила прежнюю жизнь и воспринимала этот режим, как иностранную оккупацию. Трудно рассчитывать, что и в Советском Союзе этот процесс сможет пройти столь же бескровно. Это возможно только при организованном проведении «революции сверху». Горбачев, безусловно, имеет шанс вписать свое имя в историю, но вряд ли освобождение России является его истинной целью. Если же он будет продолжать половинчатые реформы и затем захочет остановиться на каком-то социалистическом рубеже, то без борьбы, а может быть и общего взрыва дело не обойдётся. А взрыв это то, что меньше всего можно желать, т.к. он неизбежно приведет к огромному кровопролитию, общему разорению и хаосу и, как следствие, к страшному голоду. А разорённая страна может стать легкой добычей для сильных мира сего. На основании нашего горького опыта, мы знаем, что у России в свободном мире искренних друзей нет и, что «помощь» Запада может привести к полному расчленению России. Об этой опасности мы должны неустанно предупреждать русских людей в Советском Союзе, т.к. многие среди них верят в поддержку демократического Запада.
Только Армия может спасти от взрыва, взяв власть в свои руки, и только она может быть гарантией от иностранного вмешательства. Об этом также необходимо говорить и писать».
Отмечая при этом преимущества пусть даже урезанной «гласности», Гранитов считал необходимым приложить все усилия для распространения в СССР религиозной литературы, наследия русских национальных мыслителей, русских периодических издания, дабы способствовать скорейшему преодолению русским народом национального обморока, обретению им единственно спасительного для России пути. Так исполнялся завет Врангеля о «проникновении в психологию масс с чистыми национальными лозунгами».
Владимир Владимирович не разделял мнения скептиков, полагавших, «что в своё время белые сделали всё, что было в их силах для борьбы с советской властью, но проиграли, т.к. не были поддержаны нашим народом, ставшим тогда на красную сторону, и что поэтому теперь народ должен сам расхлебывать заваренную кашу, а мы с чувством исполненного долга можем оставаться наблюдателями происходящего». «Психологически это мнение можно понять, - писал Гранитов, - но не оправдать и ни в коем случае не согласиться с ним, так как оно не совместимо с нашим воинским понятием об исполнении долга «до последнего издыхания». Первые белые добровольцы пели:
«За Россию за свободу
Если в бой зовут,
То Корниловцы и в воду
И в огонь пойдут»
Сейчас в Советском Союзе идёт борьба за свободу той же вечной России, за которую шли в огонь и Корниловцы и другие белые бойцы, хотя и ведётся она внуками тех, кто в то время был на красной стороне. Там люди рискуют, если не своими жизнями, то, во всяком случае, своим положением и благополучием; от нас же пока не требуется идти в огонь, а лишь оказать им посильную поддержку. Но важно, чтобы каждый из нас осознал, что это наш общий долг и, что заслуги в прошлом нисколько не освобождают от дальнейшего исполнения долга, а наоборот обязывают и впредь оставаться достойным своего прошлого.
(…)
Да не покажется кому-нибудь нереальным, а то и смешным, нам, не располагающим никакой реальной силой, ставить какие-то условия могущественной советской власти. Не следует недооценивать значения нашей белой миграции. Во-первых, эмиграция унесла с собой и сохранила за рубежом культуру и душу прежней России, то, что советская власть железом и кровью старалась выкорчевать из народной памяти, и идеологическую и политическую непримиримость к коммунизму; а во-вторых, для советской дипломатии, старающейся убедить западный мир в демократизации советской системы, было бы большим козырем иметь возможность сказать, что даже такие убежденные их противники, как белые эмигранты, признали эволюцию их системы. Правильность выше изложенного подтверждается средствами и усилиями, затрачиваемыми советской властью на телевизионные программы и прочую пропаганду, направленную на разложение эмиграции. И в то время, как в Советском Союзе все больше людей становится в оппозицию к режиму, к нашему стыду, в нашей эмигрантской среде находятся люди не брезгующие служить в советских заграничных представительствах и учреждениях. Таким лицам не место среди нас, и мы обязаны не допускать общения с ними».
В августе 1991 г. коммунистический режим формально рухнул. Национальный флаг сменил красное полотнище. Это событие вызвало восторг многих эмигрантов, но поручик Гранитов уже в сентябре того же года предупреждал: «…сегодня, когда объективные исторические процессы привели коммунизм и его человеконенавистническую систему к логическому концу, мы с тревогой следим за развитием событий у нас на родине. Нельзя не заметить, как с Запада нашей стране грозит теперь новый эксперимент, на этот раз – «демократический». Демократия в ее нерусской редакции может принести нашей стране новые беды, из которых наиболее вероятными, но и наиболее губительными могут стать: новая братоубийственная война, распад страны на ее составные части и ликвидация Вооруженных Сил как стража национальных интересов Российского Государства.
Наша 70-летняя жизнь на чужбине научила нас не искать и не ожидать спасения ни от кого. На Западе искренних друзей у нас нет, ибо интересы зарубежных стран никак не совпадают с нашими национальными интересами. Наше спасение только и единственно в нас самих – в здоровых началах, заложенных в душу народа, а это – вера отцов и героическое прошлое наших предков. А потому всем нам, и в первую очередь тем, кто носит почетное звание военнослужащих, необходимо встать на путь преображения, духовного возрождения на началах Православия и лучших традиций прошлого.
Только в этом, и ни в чем другом, подлинный залог воскресения и восстановления Российского Государства».
В сентябре 1992 г. поручик Гранитов прибыл в свой родной город, в Петербург, где провел ряд встреч с представителями патриотических общественных движений. Приезд в Россию Председателя и чинов РОВСа проходил в рамках визита делегации зарубежных кадет. На родине гостям подготовили официальную программу: культурно-светские мероприятия, концерты и т.п. Однако, посещение концертов не входило в планы Гранитова. Владимира Владимировича интересовало дело и люди, с которыми можно было работать. И именно на это нацелена была его собственная программа, во имя которой программа официальная была им большей частью пропущена и оставлена кадетам.
Среди пунктов официальной части значилось посещение крейсера «Аврора». Председатель РОВСа категорически отказался ступать на палубу революционного судна. Доводы о том, что до 17-го года «Аврора» имела достойную боевую биографию, что её уже посещал Великий Князь Владимир Кириллович, влияния не имели. Владимир Владимирович твёрдо заявил, что как белый офицер, никогда не поднимется на борт покрывшего себя вечным позором крейсера. Вместо этого он навестил Владимирское училище, где преподавал его отец, жила его семья, где сам он появился на свет. В ту пору это здание ещё уцелело. Через несколько лет необольшевики от демократии разрушили его, продолжая почин своих предшественников.
В ходе проводимых встреч с единомышленниками намечались основные направления деятельности. Среди них: способствования превращения Советской Армии в Российскую и помощь военным инвалидам России. С целью контроля над выполнением этой программы Гранитов вновь посетил Петербург уже через год. Тогда, в памятном сентябре 1993 г., Владимир Владимирович обратился с официальным письмом в МИД РФ. Часть этого письма была посвящена вышеуказанной гуманитарной работе. «На юбилейном съезде Союза (СчРК – прим. ред.), в сентябре 1991 года, по поводу 50-летия создания Русского Корпуса, было решено оказать посильную помощь нуждающимся военным инвалидам 2-ой Мировой войны в России. Для выполнения этого задания, Союзом в течение 1992 года была собрана сумма в 14 000 долларов и, при любезном содействии Московского Суворовско-Нахимовского клуба, получено около 50 адресов военных инвалидов, с указанием вида нужной им помощи. В течение текущего 1993 года нами было закуплено нужное количество инвалидных колясок, медиц[инских] кроватей и различных лекарств и выслано по отдельным адресам. На эту помощь была израсходована лишь четвертая часть собранной суммы. Однако доставка помощи некоторым инвалидам и проверка получения каждым инвалидом всего ему посланного наталкиваются на большие затруднения.
Для получения новых адресов и эффективной доставки и учета оказываемой помощи нам необходимо иметь своего представителя в районе расположения каждой группы инвалидов. Найти таких людей, готовых помочь нам в этом деле, мы можем, но для этого мы должны избавить этих людей от риска быть зачисленными в «агенты нелегальной иностранной организации». Для этого я прошу Вашего официального разрешения Союзу Чинов Русского корпуса на проведение данной акции помощи инвалидам отечественной войны, проживающим в Российской Федерации».
Тою же осенью 1993 г. было создано первое Представительство РОВ-Союза на Родине, и на родную землю было перенесено издание печатного органа СчРК «Наши Вести». Деятельность РОВСа в России в те годы была весьма обширной и разнонаправленной. Политическая система РФ ещё не сложилась, а потому на фоне всевозможных безобразий оставалась некоторая действительная свобода, которая по мере формирования системы методично сводилась на «нет».
В 90-е годы, в условиях краха коммунистической идеологии, представители РОВСа имели возможность выступать в военных училищах и даже воинских частях с просветительскими лекциями о Белом Движении и его героях. И, само собой, использовали её, т.к. подобная работа отвечала первой задаче Союза – способствовать превращению Советской армии в Российскую. В наши дни подобные лекции невозможно даже представить…
Просветительская работа велась, разумеется, не только в армейской среде. Важнейшим направлением её традиционно была работа издательская. Помимо выпуска «Наших Вестей», осуществляется и издание некоторых книг, в ряду которых особое место занимает книга «Русский Корпус на Балканах», составленная из воспоминаний корпускников. Первое российское издание трудов И.А. Ильина было осуществлено, благодаря стараниям капитана В.Н. Буткова, заместителя и преемника В.В. Гранитова. Сняты были и несколько фильмов и сюжетов – о генералах Юдениче и Врангеле, о визите Гранитова в Петербург и др. Кроме того, проводились выставки и общественные мероприятия, восстанавливались осквернённые могилы русских героев и устанавливались мемориалы им. Так, на острове Русском стараниями РОВСа появилась первая мемориальная доска генералу Л.Г. Корнилову.
В начале 90-х РОВС принимал участие в возрождении кадетских корпусов в РФ. Однако, как констатирует историк В.Г. Чичерюкин-Мейнгардт, «в большинстве случаев кадетские корпуса возглавили не те, кто знал, хотя бы и понаслышке, о том, что из себя представляли русские кадетские корпуса в Российской Империи и в Русском Зарубежье, а вчерашние замполиты Советской армии. Эти люди не были способны в силу своего советского воспитания и менталитета уяснить принципиальные различия между суворовскими и нахимовскими училищами СССР и русскими кадетскими корпусами. Отсюда и уродливые явления в возрождённых советских корпусах: обращение «товарищ», культ советского маршала Г.К. Жукова, поклонение советским мифам и коммунистическим идолам».
На этом фоне происходило постепенно размежевание РОВСа и Объединения кадет зарубежных российских корпусов. Кадеты ещё раньше, в конце 80-х, ответили отказом на призыв Гранитов вступить в РОВС. В «новой» России они предпочитали закрывать глаза на все гримасы отнюдь не добитого и не изжитого большевизма, сотрудничать с Суворовскими и Нахимовскими училищами и всё более шли на контакт властями РФ.
Путь РОВСа, ревностно хранившего Белую Идею, был иным. Его Председатель, как и прежде, зорко всматривался в происходящие в Отечестве события и давал им неизменно точный диагноз. Подводя итоги 1996 г., он писал: «Народу был предоставлен весьма ограниченный выбор: либо голосуй за существующего президента, окружение которого уже ясно выявило стремление не к экономическому возрождению страны, а к сведению её на роль сырьевого придатка экономики Западных стран; либо голосуй за коммунистов. И то, что большинство населения сумело выбрать «меньшее из двух зол», показывает политическую зрелость большинства и отрицание этим большинством возможности возвращения к коммунизму.
Невольно возникает вопрос: если большинство населения не хочет коммунизма, то почему же процесс национального возрождения идёт так медленно? Ответ очень прост: потому что весь государственный аппарат, за единичными исключениями, находится в руках прежней советской номенклатуры, часть которой осталась правоверными коммунистами, а другая, ради сохранения своего положения, перекрасилась в «демократов», оставшись внутренне теми же интернационалистами. Об интересах России ни те, ни другие не думают. (…)
Широкий процесс возрождения сможет начаться лишь после того, как коммунистическая система будет официально осуждена, подобно осуждению национал-социализма в Германии; как будут убраны повсеместные памятники Ленину и другим советским вождям; и как в эшелонах государственной центральной и местной власти появятся новые люди. Для приближения этого дня с нашей стороны требуется усиление работы по распространению православного русского миропонимания и Белой идеологии, чтобы способствовать официальной партии Национального Возрождения России. Преступно думать, что ввиду малочисленности Белой эмиграции мы бессильны оказать какое-либо влияние и под этим предлогом уклоняться от выполнения своего долга. Патриотизм Белого Зарубежья уже достаточно широко известен в России, и поэтому к нашему голосу там прислушиваются.
«Демократы», стоящие у власти, сознают исходящую от нас опасность для себя и оттого недавно провозгласили идею примирения «Красных и Белых», указывая на пример генерала Ф. Франко, похоронившего после окончания испанской гражданской войны павших воинов обоих лагерей в общем грандиозном пантеоне, символизирующем национальное примирение воевавших сторон.
Мы не имеем права соглашаться с такой идеей. Обстановка в России не похожа на положение в Испании. Там в результате гражданской войны коммунистическая сторона была полностью разгромлена и её интернациональные пособники были либо уничтожены, либо ушли заграницу. Государственный аппарат был очищен от коммунистов, и задачей генерала Франко было умиротворение страны. В этих условиях он мог себе позволить такой благородный жест примирения с мёртвыми противниками, павшими солдатской смертью за свои, хотя и ошибочные, но идеалы. При этом он не оправдывал их убеждений и не примирялся ни с живыми коммунистами, ни, тем более, с их идеологами. В России же коммунизм ещё далеко не сдал свои позиции, и примиряться с коммунистами сейчас – это равносильно отказу даже от надежды на возрождение России.
С нашей стороны это было бы явным предательством всего, завещанного нам – Белым – нашими отцами и дедами; забвением памяти друзей и соратников, павших в наших рядах в борьбе с коммунистами».
Поручик Гранитов ещё дважды приезжал в Россию. Всего в период с 1992 по 1998 год он четыре раза совершил большие поездки по России, неоднократно посетив за это время обе российские столицы, а также многие города в европейской части страны и в Сибири. До последних своих дней, даже будучи тяжело болен и прикован к постели, он продолжал работать, стремясь укоренить Союз на родной земле и надеясь, что он сможет продолжать достойно действовать и развиваться даже с его уходом.
Когда армия теряет своего вождя, говорится, что она потеряла душу. 20 мая 1999 г., в праздник Вознесения Господня потерял душу РОВ-Союз – скончался Владимир Владимирович Гранитов. Поэт Ю. Высочин посвятил почившему стихотворную эпитафию:
Не для славы своей и почестей
Только с Верой в свою страну
Шли мальчишка – ещё без отчеств
За Отечество на войну!
И один из них, в форму влитый,
Не уставов чужих пример,
Был поручик ВЛАДИМИР ГРАНИТОВ –
Первый в Корпусе офицер.
................................
Не бывает дорога круче
Той, что вьется меж черных скал.
Но бывает – простой поручик
Больше в звании, чем генерал!
Е. Фёдорова
Русская Стратегия
_____________________
ПОНРАВИЛСЯ МАТЕРИАЛ?
ПОДДЕРЖИ РУССКУЮ СТРАТЕГИЮ!
Карта ВТБ (НОВАЯ!): 4893 4704 9797 7733 (Елена Владимировна С.)
Яндекс-деньги: 41001639043436
Пайпэл: rys-arhipelag@yandex.ru
ВЫ ТАКЖЕ ОЧЕНЬ ПОДДЕРЖИТЕ НАС, ПОДПИСАВШИСЬ НА НАШ КАНАЛ В БАСТИОНЕ!
https://bastyon.com/strategiabeloyrossii |
