Вся гордость учителя в учениках,
в росте посеянных им семян.
Д.И. Менделеев
В послевоенные годы, когда многие многодетные семьи оказались без отцов, погибших на фронте, все тяготы жизни и содержания детей ложились на плечи матерей, которые с утра до позднего вечера работали в своём небогатом хозяйстве и в поле, чтобы в поте лица добывать хлеб насущный. Да и не все они владели простейшей грамотой, чтобы своих любимых детей не только приобщать к труду благородному, но и научить их читать и считать, хотя почти в каждом доме вопреки новоявленной идеологии соблюдались православные традиции, спасавшие человека от греховных падений во все времена.
Повзрослев, дети шли в школу, где трудовое и нравственное воспитание, полученное в семейном кругу, сочеталось с учёбой и учительскими наставлениями достойного поведения. Важнейшая задача учителя начальных классов – научить читать и писать на русском языке, владеть нехитрыми правилами устного счёта и заложить прочную духовную основу, чтобы главным ориентиром в жизни был нравственный закон, а не свобода произвола.
Даже в самом раннем возрасте воспитание детей более благотворно в школе, нежели в семье, особенно, если она не вполне благополучна. «Воспитать ребёнка – значит делать его ум и нрав возвышеннее, значит вести его к нравственным высотам» – утверждал известный французский писатель Андре Моруа. Лишь воспитанные на добрых традициях родители способны по-настоящему воспитать своих детей, которые уважали бы их и любили бы ближнего своего как самого себя. «Воспитатель сам должен быть тем, чем он хочет сделать воспитанника» (Владимир Даль).
Любящие родители и чаще всего матери прощают детям их слабости, не замечают их лени, да и не всегда пробуждают в их душе чувство совести. Они жалеют их и стремятся скорее утешить, нежели направить на путь истины. Школа же беспристрастна и строга ко всем, как сама жизнь. В ней царит некое равенство всех учеников без родительской жалости и лишнего покровительства.
Школьные условия для всех учеников в той или иной мере равны и отличаются от домашних. Ведь иногда родители, свободные от основной работы и погружённые полностью в свои хозяйские дела, не находят хотя бы несколько минут для задушевной беседы с детьми, пока не пропал интерес у них ко всему прекрасному и возвышенному. Да и сердобольные матери, очень часто бывая весьма снисходительными, не склонны замечать многие пороки своих чад, обретённые улицей, и готовы прощать их шалости, пытаясь оградить их от всех жизненных невзгод.
В школе учат основам математики, физики, биологии, химии, истории и других наук с тем, чтобы с фундаментальными знаниями о природе и человеке ученик смог осознанно выбрать свой жизненный путь, единственный и правильный. Учителя разных предметов излагает разные учения, а прилежный ученик самостоятельно выберет то, что ему по душе, интересно и полезно. И такой выбор легче сделать, если учитель не использует полностью свои властные полномочия, а выступает в роли собеседника и наставника, при которой гораздо легче приобщается ученик к знаниям. Блажен тот ученик, будущее которого оказалось в надёжных руках своего любимого учителя.
Если в душе ребёнка в ещё раннем возрасте пробуждается благородная любознательность, то в нём непременно будет воспитываться влечение ко всему хорошему, полезному и презрение ко всему дурному и безнравственному.
Часто в школах в перерывах между уроками разносятся звонкие детские голоса учеников младших классов, почувствовавших некую свободу от учительской опеки. Именно так веселятся неугомонные ученики, выражая радость познания. Иногда на уроках можно услышать и другие голоса – крик разгневанных учителей, которые пытаются привести в чувства некоторых нерадивых учеников, развеселившихся без причины. Очевидно, таким способом нельзя пробудить в детях стремление прилежно учиться. Всякое принуждение учителя не на пользу ученикам.
Дети обладают индивидуальными способности и разными склонностями, наделёнными Богом и природой, и заметить их даже хороший учитель не всегда может и далеко не сразу, в течение нескольких лет. И это всё же может сделать только опытный учитель, любящий своих учеников, как самого себя. Многие ученики, не достаточно хорошо воспитанные дома, гораздо легче усваивают привычки, не всегда лучшие, и чужие мнения для некоторых их них гораздо дороже, чем то, что пытается втолковать учитель на уроке. Да и трудно изменить сразу в человеке всё то, что заложено наследственной природой, и нелёгкая задача учителя заключается направить ученика в сторону полезного и совершенного. «Учителя, которым дети обязаны воспитанием, почтеннее, чем родители: одни дарят нам только жизнь, а другие – добрую жизнь» (Аристотель).
Главная задача учителя заключается в том, чтобы его наставления и изучение школьных предметов сделала ученика высоконравственным и просвещённым человеком. К тому же для полноценного школьного образования весьма полезно обучение детей одному или нескольким ремеслам. Всегда и везде нужны не только знающие, образованные люди, но и умеющие работать своими руками, и это полная гарантия избавиться от зависимости разных мастеров. Умение самому сделать что-то полезное и нужное без мастера пригодится и дома, и на работе.
Обеспечить фундаментальные знания о природе и человеке и дать определённые профессиональные навыки в той или иной сфере трудовой деятельности – такая практически важная и вполне обоснованная задача была поставлена перед отечественным образованием в начале шестидесятых годов прошлого века. Для её решения десятилетнее среднее образование было преобразовано в одиннадцатилетнее. Трудовое обучение, включавшее теоретические и практические занятия, проводилось на дополнительных уроках в последних двух классах с прохождением производственной практики и с завершающей аттестацией.
По такому учебному принципу с трудовым обучением были преобразованы многие средние школы, в том числе и школа в селе (ныне агрогородке) Литвиновичи, расположенном вблизи реки Сож в Гомельской области Белоруссии. В этой сельской школе с замечательными педагогами, настоящими подвижниками просвещения, мне посчастливилось учиться в последних четырёх классах после окончания Вощанской семилетней школы.
Учась в десятом и одиннадцатом классах Литвиновичской средней школы и проходя трудовое обучение, которое мне нравилось, кроме школьных учебников, я пытался самостоятельно освоить премудрости других книг. Одной из таких мудрёных книг был «Сборник задач по математике» Моденова, купленный моим старшим братом Василием в городе. В нём содержались математические задачи повышенной трудности. Некоторые из них не всегда удавалось мне решить сразу, хотя задачи, изложенные в школьных задачниках, решал без особых затруднений. Одну задачу из сборника Моденова при всём моём стремлении, при всём моём желании не мог решить даже после нескольких попыток. Тогда я решил обратиться к своему учителю Александру Васильевичу. Он не отказал в моей просьбе, хотя был очень занят школьными и своими делами, включая учёбу в Белорусском государственном университете на заочном отделении. К тому же он вёл занятия по физике, а не по математике. Мне казалось, что он, обладая незаурядной эрудицией и широким кругозором, может подсказать, как к ней подступиться, хотя по своей трудности она явно выходила за пределы школьной программы. Учитель, прочитав условие задачи, задумался. Сосредоточившись, думал и я без всякой надежды на успех. И так почти в безмолвии продолжалось около двух часов. Это было после уроков, когда все классы опустели и школьники разошлись по домам, да и учителей не было видно.
Александр Васильевич сказал лишь несколько напутствующих слов, но их в то время оказалось недостаточно, чтобы сразу найти решение. Только на следующий день после небольшого отдыха в спокойной домашней обстановке неожиданно пришла в голову мысль, как подойти к этой головоломной задаче, и, наконец-то, я её всё же решил и был бесконечно счастлив.
Именно тогда я понял: для прилежной учёбы все часы хороши и всякое место для занятий вполне приемлемо. Учиться можно не только во время уроков в классе, внимательно слушая учителей, не только добросовестно выполняя домашние задания, но и в любое другое время, когда приходят самопроизвольно хорошие мысли в голову…
С отличными оценками по всем предметам в аттестате, будучи уверенным в своих знаниях и силах, а, вернее сказать, будучи самоуверенным, как это часто бывает в юные годы, я всё же рискнул поступать на физический факультет Московского государственного университета имени М.В. Ломоносова, что на Воробьёвых (тогда Ленинских) горах. О нём я уже знал: мне посчастливилось видеть его, когда с небольшой группой лучших школьников, старшеклассников со всего района по путёвке на ВДНХ мы ездили в Москву. Эту путёвку мне вручил директор Литвиновичской школы П.М. Сергеенко, опытный организатор учебного процесса, заботившийся об учителях и учениках.
Во время обзорной экскурсии в столице останавливались на Красной площади, в Кремле (в то время вход в него был свободным) и в других примечательных местах. Конечно же, нас отвозили и на Воробьёвы горы. Выйдя из автобуса, я увидел памятник Ломоносову, а за ним во всей красе и во всём великолепии предстал огромный комплекс университетских зданий, в центральной части которого особо выделялось необычно высокое здание с золочёной звездой, сияющей в солнечном свете на фоне голубого неба с серебристыми, пёристыми облаками, недвижно повисшими в высоте…
Не в благодатное время той незабываемой поездки по путёвке на ВДНХ, когда своими глазами я увидел университет, а только спустя два года, после окончания средней школы с золотой медалью я всё-таки решил поехать в Москву, чтобы попытаться покорить Воробьёвы горы. Хотя, как победитель республиканской олимпиады по математике, имел явные преимущества при поступлении в Белорусский государственный университет. За деньгами на поездку я не обращался к своим родителям. В нашей многодетной семье, как и в других крестьянских семьях, с великим трудом сводивших концы с концами, едва хватало денег, чтобы купить хлеб и выплатить грабительские подати. К тому времени я старался быть самостоятельным и независимым. За несколько лет у меня накопились свои небольшие деньги: за опубликованные заметки и стихотворения в районной газете мне присылали скромные гонорары, и их вполне хватило, чтобы поехать в Москву. К написанию заметок и стихосложению меня приобщил мой школьный учитель литературы Василий Максимович Клименков, известный белорусский поэт и писатель, чьи стихи и рассказы публиковались в разных газетах и журналах, включая центральную прессу. Это был совсем молодой, энергичный преподаватель, только что закончивший с отличием Гомельский педагогический институт, где, будучи студентом, встречался с Якубом Колосом, выдающимся белорусским поэтом…
Заканчивался срок приёма документов на физический факультет университета (здесь он начинался раньше, чем в других вузах), а аттестаты выпускникам нашей школы ещё не выдали – их не доставили из районного отдела образования, находившегося в городе Рогачёв, примерно в 70 км от села Литвиновичи. По просьбе директора школы, мне доверили поехать в этот отдел и взять бланк аттестата. Работники отдела, приветливо встретив меня, выдали его. Испытав чувство радости, преодолев немалое расстояние на попутных, грузовых машинах и пешком, в тот же день я привёз бланк в школу. Его тут же заполнили, подписали ведущие учителя и директор. Поставили гербовую печать, и на следующий день рано утром с аттестатом зрелости и другими документами, включая удостоверения победителя олимпиад, я отправился поездом в общем вагоне в Москву. Приехал поздно вечером, но ещё не стемнело. От станции метро пешком дошёл до университетских зданий.
В приёмной комиссии физического факультета никого не было, кроме дежурной сотрудницы. Она сразу же сказала, что документы уже не принимают. Я и знал об этом, когда пытался вовремя получить аттестат в своей школе. Сотрудница комиссии, бегло посмотрев на документы и на меня, весьма скромно одетого, оказалась добродушным и отзывчивым человеком – не выслушав до конца объяснений о моём опоздании и сжалившись, сделала исключение – всё же приняла документы и выписала расписку и направление в общежитие. Позднее выяснилось, что документы приняла Зоя Андреевна Горбунова, сделавшая исключение из строгих правил приёма студентов и определившая мою дальнейшую судьбу. Она долгое время работала на кафедре оптики у профессора Л.В. Лёвшина, выполнявшего тогда обязанности ответственного секретаря приёмной комиссии…
После длинной и утомительной дороги, промаявшись кое-как ночь на матрасе без пастельного белья в комнате студенческого общежития, что на Ломоносовском проспекте, я не смог выспаться, как следует, а экзамены начались в тот же день, ровно в девять часов утра…
Задачи по математике на вступительных экзаменах на физическом факультете оказались чрезвычайно сложными и необычайно трудными, и я не знал, с какого боку к ним подойти, и не мог собраться с мыслями и сразу сосредоточиться после бессонной ночи. В то время первым был экзамен по математике, и после него большинство поступавших отсеивалось, и оставалось не более двух претендентов на одно место, хотя изначальный конкурс для вчерашних школьников составлял более двадцати человек. Поступали на факультет разные абитуриенты, приехавшие из разных областей всех союзных республик. Было много выпускников средних школ с золотой или серебряной медалью. Были и хорошо подготовленные в специализированных математических школах либо занимавшиеся с опытными репетиторами. Были и производственники со стажем работы, и демобилизованные из армии и флота, и для этих двух категорий предусматривался гораздо меньший конкурс по сравнению с остальными, составляющими подавляющее большинство. Приезжали поступать из больших и малых городов, из сёл и деревень, откуда на крыльях разве что можно долететь…
Во время решения задач на вступительных экзаменах я вспоминал, как мы с Александром Васильевичем Ладиком, любимым моим учителем физики, пытались решить задачу повышенной трудности из сборника Моденова. Вспомнил, как решение всё же пришло, но далеко не сразу. И такое благостное вспоминание помогло мне сосредоточиться, собраться с мыслями, что и вселяло некую, хотя и очень слабую, но всё же надежду на успех… К концу отведённого времени на вступительном экзамене мне удалось худо-бедно записать решения задач. Сдал я экзамены и по другим предметам, и таким образом мне улыбнулось счастье – моя фамилия оказалась в списках студентов, зачисленных на первый курс физического факультета Московского государственного университета.
Будучи студентом, я узнал, что Пётр Сергеевич Моденов, чьи задачи мне с трудом удавалось решить, вёл семинарские занятия по высшей математике на первом курсе. Подобные занятия в нашей учебной группе вёл другой превосходный преподаватель – Владимир Михайлович Дубровский, замечательный человек, надёлённый Богом и природой даром талантливого педагога с незаурядными способностями сеять доброе и вечное. К обоим преподавателям высшей математики с большим уважением и любовью относились все студенты и высоко ценили их благородный труд. Они, свободно владея высоким методическим мастерством, могли изложить и объяснить весьма сложные математические вопросы на доступном и языке, когда абстрактные определения и доказательства теорем становились понятными, а в ряде случаев и очевидными. И это было весьма важно особенно для нас, приехавших покорять Воробьёвы горы из разных деревень и сёл и пытавшихся усердно и прилежно учиться наравне с другими более подготовленными к учёбе, совсем не похожей на школьные занятия.
Университетские преподаватели с высокими учёными степенями и званиями, владевшие в совершенстве своим предметом, в непринуждённой обстановке стремились предоставить каждому студенту полную свободу и возможность проявить свои способности и душевные склонности досконально осваивать и высшую математику, и общую физику, а вместе с ними и познавать и красоту, и гармонию природы. Благодаря их кропотливому, самоотверженному труду даже студенты с далеко не блестящими школьными знаниями догоняли более сильных и подготовленных студентов и, поднимаясь на более высокий уровень знаний, уверенно шли в гору, чтобы покорить её вершину...
Во время зимних и летних каникул на первых курсах я приезжал ненадолго домой к родителям и заходил к Александру Васильевичу, своему учителю физики. В домашней, гостеприимной обстановке мы обсуждали некоторые вопросы высшей математики и аналитической геометрии, лекции по которым уже прослушал и сдал по ним экзамены. Я сразу же понял, что он свободно владел этими вопросами, хотя они и явно выходили за рамки школьных знаний. Ему интересно было знать, что Моденов, чью задачу несколько лет назад мы пытались решить, преподаёт математику на физическом факультете, где мне посчастливилось учиться.
Александр Васильевич, сельский учитель никогда не отказывал в просьбе помочь выполнить задания по высшей математике и общей физике многим выпускникам средней школы, своим бывшим ученикам, поступившим на заочные отделения разных институтов, в основном, сельскохозяйственного профиля, будущим агрономам, зоотехникам и председателям колхозов и совхозов…
Как бывший военный лётчик, учитель физики свободно и блестяще владел не только своим предметом преподавания, но и разной техникой, включая радиотехнику. И после уроков свои технические знания стремился передать ученикам, которые после окончания школы поступали в военно-технические училища и становились кадровыми офицерами.
По своему призванию и отношению к любому делу он был настоящий учитель, любивший своих учеников. «Человек всегда учится лишь у тех, кого любит. Те, у которых мы учимся, правильно называются учителями, но не всякий, кто учит нас, заслуживает это имя» – утверждал немецкий мыслитель и естествоиспытатель Иоганн Гёте.
При непосредственном участии учителя физики ремонтировались и поддерживались в рабочем состоянии школьный грузовой автомобиль, а потом и трактор «Беларусь». На автомобиле мы совершали экскурсию в областной город Гомель, организованную учителем химии Марией Ивановной Курбацкой, замечательным человеком и добродушным педагогом, в совершенстве владевшим своим предметом и сделавшим очень много для нашего просвещения. Во время длительной поездки (более четырёх часов в дороге) учитель физики сменял несколько раз водителя автомобиля. Очевидно, вести автомобиль гораздо легче, чем управлять самолётом. Однако и эта задача оказалась не совсем простой – грузовик был отнюдь не новым и прошёл тысячи километров по просёлочным дорогам, которые часто бывали разбитыми и совсем не пригодными для езды…
Александру Васильевичу поручали разные задания: обеспечить школу электричеством, построить во дворе котельную для подачи тепла в классы через нагревательные батареи вместо печного отопления, требовавшего много хлопот особенно в холодные зимы, когда суровые северные ветры, во всю буйствуя, пронизывали всё и не давали согреться в классах даже при хорошо натопленных печах.
Учитель физики Александр Васильевич Ладик, как стратегически и практически мыслящий человек, легко осваивал любое дело вне зависимости от его сложности. Он отличался необыкновенной эрудицией и поистине сократовской широтой взглядов на всё, включая свой предмет преподавания и познание природы и окружающего мира в целом. Когда у Сократа спросили, откуда он родом, он не ответил: «Из Афин», где родился, а сказал: «Из вселенной!». Древнегреческий мыслитель смотрел на вселенную как на свой дом. Свои вечные мысли он излагал в устной форме. Они были услышаны, не затерялись и нашли развитие в сочинениях его учеников: Платона, Ксенофонта и других философов. Платон основал первую в мире Академию, где придавалось большое значение математике, развивающей логическое мышление…
Выдающиеся учителя и талантливые ученики были не только в древние, но и в разные времена. Так, во второй половине позапрошлого века важную роль в становлении и распространении церковно-школьного обучения в России сыграл выдающийся русский педагог-просветитель С.А. Рачинский. Его просветительские труды высоко ценили К.П. Победоносцев, Л.Н. Толстой и И.С. Аксаков. В школе Рачинского учились разные ученики, и некоторые из них стали выдающимися учёными и инженерами. Учился в ней и Н.П. Богданов-Бельский, будущий известный русский художник. Учитель разглядел талант своего ученика и помог ему получить достойное художественное образование. Благодарный ученик написал картину «Устный счёт. В народной школе С.А. Рачинского». Эта уникальная картина стала подлинным шедевром русской живописи. На ней изображены любознательные ученики и их любимый учитель Рачинский, профессор Московского университета. Все ученики предельно сосредоточены и погружены в глубокое раздумье. Они надеются и верят, что смогут решить задачу, написанную на доске в виде арифметического примера. Их детские задумчивые лица светятся от радости. Ведь среди них вполне мог оказаться не только будущий известный художник, чьи картины находятся в Третьяковской галерее, но и будущий великий русский учёный Ломоносов, происходивший, как и они, из крестьян…
Увлекательные уроки физики Александра Васильевича Ладика и беседы с ним в свободной, непринуждённой обстановке полностью предопределили мою судьбу и мой выбор стать физиком, чтобы в дальнейшем заниматься своим любимым делом. В знак благодарности я посвятил его светлой памяти одну из первых своих научных книг, выпущенной центральным издательством «Знание» многотысячным тиражом.
Учитель физики успешно справлялся не только с преподаванием своего предмета, но и с другой непростой задачей – вести столярное дело, которым он никогда профессионально не занимался. Вспоминается, с каким увлечением рассказывал об этом новом для него предмете. И у нас, учеников складывалось впечатление, что он когда-то сам работал столяром: собирал оконные рамы с весьма точным подгоном, мастерил двери с филёнчатыми вставками, виртуозно владея рубанком и лучковой пилой. Практические занятия вели другие учителя: мастер на все руки К.М. Агеенко и высококлассный столяр-самоучка И.П. Петраченко.
Всех моих школьных учителей, в совершенство владевших своим профессиональным делом, можно охарактеризовать словами известного русского писателя Льва Толстого: «Если учитель имеет только любовь к делу, он будет хороший учитель. Если учитель имеет только любовь к ученику, как отец, мать, – он будет лучше того учителя, который прочел все книги, но не имеет любви ни к делу, ни к ученикам. Если учитель соединяет в себе любовь к делу и к ученикам, он – совершенный учитель» …
В конце обучения в одиннадцатом классе Литвиновичской средней школы для оценки квалификации каждый ученик получил задание смастерить вполне определённое столярное изделие. С учётом качества выполненной работы рабочая комиссия присваивала тот или иной разряд. Меня удостоили очень высоким, четвёртым разрядом, а остальных только вторым.
Профессиональные навыки и знания столярного дела мне пригодились в дальнейшем в университете: в геофизических экспедициях, при выполнении сложнейших экспериментальных работ в лаборатории профессора Р.В. Телеснина. Владение столярными и слесарными инструментами оказались отнюдь не лишними в повседневной жизни – в быту и на даче…
Обретённые практические навыки, познание окружающего мира и самого себя приносят больше пользы, когда они применяются на деле и претворяются в жизнь. Важно знать те или иные природные явления либо исторические факты, но гораздо важнее осознать причины их возникновения, чтобы определить обоснованно и однозначно цели и задачи действий и оценить их с высоты нравственных позиций.
В современном мире очень важно не только познать живую природу во всех её многообразных проявлениях, но гораздо важнее сохранить и защитить её от чрезмерного воздействия человека со своими почти неограниченными технологическими возможностями изменять до неузнаваемости всё вокруг. Сохранить природу в естественном состоянии – важнейшая задача современного человечества.
Степан Харланович Карпенков
Лауреат Государственной премии и премий Правительства России,
доктор технических наук, профессор
Москва
03.03.2022 г.
Русская Стратегия
Статья автора «Благородный учитель» опубликована в Учительской газете, 2021, №2, с. 12.
|
