26 мая 1944 года офицер по особым поручениям Русской освободительной армии генерала Власова, латыш по национальности, поручик Валдис Балтиньш написал доклад после своей поездки по районам Витебской области, оккупированных тогда латышскими легионерами СС. Это страшный документ о звериной жестокости людей, которые иногда и сегодня маршируют по улицам Риги и убеждают нас в том, что воевали они за какие-то идеалы. Цитирую доклад поручика Балтиньша: «Вокруг этих деревень лежало много трупов женщин и стариков. От жителей я выяснил, что этими бесчинствами занимались латышские СС. Я спросил у одного из них на латышском языке, почему вокруг деревни лежат трупы убитых женщин, стариков и детей, сотни трупов непогребённых, а также убитые лошади, сильный трупный запах носился в воздухе? Ответ был таков: «Мы их убили, чтобы УНИЧТОЖИТЬ КАК МОЖНО БОЛЬШЕ РУССКИХ». После этого сержант латышских СС подвёл меня к сгоревшей хате. Там лежало также несколько полуобгорелых, полузасыпанных тел. «А этих, - сказал он, - мы сожгли живьём».

Латышские эсэсовцы видели в поручике Балтиньше своего земляка и не стеснялись своей чудовищной жестокости ко всему русскому и ко всем мирным русским людям. Продолжу это нелёгкое душераздирающее цитирование: «После ухода этой воинской части, я с помощью ещё нескольких человек разрыл солому в сгоревшей хате и извлёк оттуда полуобгорелые трупы. Их было семь. Все были женские. У всех к ноге была привязана проволока, прибитая другим концом к косяку двери. Мы сняли проволоку с окоченевших обгорелых ног, вырыли семь могил и похоронили несчастных, прочитав «Отче наш» и пропев «Вечную память». Немецкий лейтенант пошел нам навстречу. Он достал доски, гвозди, отрядил нам в помощь несколько солдат, и мы, соорудив семь православных крестов, водрузили их над могилами, написав на каждом: «Неизвестная русская женщина, заживо сожжённая врагами русского народа латышскими эсэсовцами». И далее в этом докладе страшные факты о злодеяниях, насилиях и убийствах, творимых латышскими и эстонскими легионерами СС…

УБИТЬ КАК МОЖНО БОЛЬШЕ РУССКИХ… Боже мой, сколько раз и какими легионерами ставилась эта цель! От Ленина и Дзержинского с Петерсами и Лацисами до немецких СС, прибалтийских СС… И убивали. И вот нас сегодня не 600 миллионов русских, как должно было бы быть в 21-м веке, а мы с трудом набираем 120 миллионов русских во всех концах света… Русский народ оказался единственным в Европе, численность которого в 20-м веке не прибавилась, а убавилась. Разве мы, русские, не пережили в 20-м веке настоящий геноцид? Но вот в раю небесном, я уверен, больше всего русских, рай переполнен русскими! Да и где же им ещё быть, если русские пережили такие страдания и беды в истребительном для нас 20-м веке!

Остатки немецкой 17-й армии занимали те же позиции, что и советские войска, оборонявшие Севастополь в 1941-42 годах. Гитлер приказал удерживать город до последнего солдата. Но немецкое командование успело до начала мая эвакуировать в Румынию значительную часть 17-й армии. Севастопольские рубежи были хорошо укреплены в инженерно-полевом отношении. Главными укреплёнными пунктами были на севере - район станции Мекензиевы Горы, на юге – Сапун-гора, господствовавшая над всей местностью и служившая своеобразным ключом к городу. Но даже на Сапун-горе у немцев не было бетонных, долговременных огневых укреплений. Основную оборонительную роль на Сапун-горе играли перекрёстные траншеи полного профиля, прикрытые противотанковыми и противопехотными заграждениями. Всего в Севастополе было блокировано от 65 до 70 тысяч немецких и румынских войск. Противостоявшие им и готовые к бою войска 4-го Украинского фронта генерала Фёдора Толбухина превосходили осаждённых почти в 3,5 раза по людям, в 3 раза по артиллерии, более чем в два раза по танкам и самоходным установкам и почти в 15 раз по авиации. Никакого реального шанса удержать Севастополь у противника, конечно, не было. Вопрос заключался в том, сколько времени немцам удастся продержаться в обороне не нужного им участка крымской земли. Город Севастополь, вокруг которого в очередной раз начались упорные бои, к весне 44-го года представлял из себя груду развалин. В центральной части Севастополя уцелело чудом одно здание под Владимирской горкой. Городская жизнь чуть тлела на окраинах. Разрушенный в период обороны город вновь подвергался обстрелам и бомбёжкам – теперь уже советскими орудиями и самолётами. Хозяйственные немцы успели привести в рабочее состояние севастопольский порт, из гаваней Стрелецкой и Камышовых бухт регулярно уходили суда в Румынию, в этих бухтах разгружались транспорты с военным снаряжением…

Сталин торопил командующего фронтом под предлогом того, что гегемония в Чёрном море невозможна без взятия Севастополя, оказания давления на Турцию, Румынию и Болгарию. Вряд ли Верховный забыл о доносах Льва Мехлиса на генерала Фёдора Толбухина в дни существования Крымского фронта, но доносы до поры до времени, не только на Толбухина, всегда лежали у вождя в особой папке. Нереализованные покуда доносы. Пригодятся. На 4-й Украинский фронт был командирован начальник Генерального штаба маршал Василевский. Толбухин и Василевский, оба получили воспитание и образование в Императорской России, два вполне совместимых военачальника, одарённые стратегическими способностями, тактической гибкостью, задумали хитрый ход перед внешним обводом севастопольских укреплений противника.

В начале мая на мине подорвалась автомашина, в которой находился представитель Ставки маршал Александр Василевский, получивший при взрыве тяжёлые ушибы…

Начальник Генерального штаба Красной армии родился в 1895 году в семье тверского священника. Учился в духовной семинарии. Затем окончил ускоренные курсы Алексеевского военного училища. Участник Первой мировой и гражданской войн. В тяжелейшее лето 1941 года Александр Василевский заменил заболевшего маршала Шапошникова на посту начальника Генерального штаба. «Александр Михайлович Василевский, - писал о нём Константин Симонов, - соединял в себе непреклонную волю и удивительную чуткость и деликатность. Он был замечательным представителем русской интеллигенции в нашей советской армии, которой он отдал все свои силы и всю свою жизнь».

В 10 часов утра 5 мая с артиллерийской подготовки на северном направлении начался штурм Севастополя. В бой вступили воины 2-й гвардейской армии генерал-лейтенанта Захарова, которые атаковали врага на вспомогательном северном направлении по линии реки Бельбек через станцию Мекензиевы Горы к северной бухте Севастополе. Немецкий командующий обороной генерал Альмендингер решил, что именно здесь начинается главный удар, поэтому резервы и большую часть артиллерии он перебросил в район станции Мекензиевы Горы… Но 7 мая войска Приморской и 51-й армий атаковали Сапун-гору в центре немецкой позиции, нанося главный удар по обороне противника. Всё внимание Альмендингера было приковано к событиям на севере, поэтому атака Сапун-горы стала для него неприятной неожиданностью. Советские войска стремились к исходу дня с юга выйти к окраинам города. После того как Сапун-гора была буквально перепахана советской тяжёлой артиллерией и авиацией, шесть дивизий атаковали её и к концу суток 7 мая Сапун-гора, ключевая позиция противника, была в советских руках. Около 15 часов 9 мая подразделения 10-го и 63-го корпусов из состава 51-й армии вступили в Севастополь. Немцы не оказывали сопротивления и поспешно отходили в юго-западном направлении на мыс Херсонес. В этот день произошла одна забавная история. До сих пор неизвестно, кто распространил дезинформацию о том, что между Советским Союзом и Германией заключено перемирие. Немедленно началась повсеместная стрельба в воздух, были даже случаи братания с военнослужащими противника, а зенитчики и артиллеристы выпустили в воздух весь полный боекомплект. Органы контрразведки «Смерш» потом долго работали в 10-м и 63-м корпусах для того, чтобы выяснить, кто всё-таки распространил эту дезинформацию, которая позволила немцам без помех собраться на мысе Херсонес. Толком наши дознаватели ничего не узнали, но четверо рядовых бедолаг были осуждены военным трибуналом 51-й армии…

Гитлер ещё 8 мая дал разрешение на эвакуацию войск из Севастополя. 10 мая на мысе Херсонес оборонялись около 40 тысяч солдат и офицеров. В их эвакуации участвовало 190 немецких и румынских кораблей и судов. В целом подготовленный для эвакуации тоннаж судов позволял эвакуировать до 87 тысяч человек. В ночь на 11 мая разразился шторм. Малые суда вернулись в Констанцу. Но крупные транспорты «Тотила» и «Тейя» подошли к побережью к вечеру 9 мая. Они расположились в двух с половиной милях от мыса Херсонес, на них москитный немецкий флот перегружал эвакуируемых солдат. На следующий день около 8.00 утра «Тотила» с четырьмя тысячами на борту, а около 15.00 и «Тейя» с пятью тысячами солдат и офицеров на борту были потоплены ударами советских самолётов-торпедоносцев. Только около 400 человек были подобраны в море москитным флотом. Ещё примерно 8 тысяч немецких солдат и офицеров погибли в море. Но около 60 плавсредств в эти дни прибыли в Констанцу. Последний конвой вышел от мыса Херсонес в 2 часа 30 минут 12 мая. В 13.00 этого дня оставшиеся германские солдаты и офицеры начали сдаваться в плен во главе с генералом Хартманом (у него не было одной руки и одной ноги, их заменяли протезы). Совинформбюро сообщило о взятии 24.361 пленного. Другие авторы пишут о 18 тысячах, о 12 тысячах. Не будем спорить о цифрах. В советской истории Второй мировой войны с ними вообще беда. Я обращу внимание читателя на другое. Враги наши пытались спасти каждого своего солдата и офицера и спасли большую часть 17-й армии и румынских дивизий, обречённых в Севастополе. Сравните с тем, как была брошена в том же Севастополе Приморская армия в начале июля 1942 года. Поэтому надпись на скромном памятнике на мысе Херсонес «Простите нас!» ещё долго будет самым честным исследованием событий Второй мировой войны.

Май был месяцем разработки и шлифовки планов двух крупнейших стратегических операций Второй мировой войны. На западе союзники внимательно изучали метеосводки. Их интересовала погода в Английском канале, который предстояло пересечь большим массам войск. А на востоке советские Белорусские фронты готовились к решающему наступлению 44-го года, которое должно было открыть Красной армии дорогу к границам Германии.

Главы союзной коалиции вели между собой напряжённую переписку. Острой была проблема воздушных налётов на железнодорожные узлы Франции. Предполагалось, что при этом погибнут около 20 тысяч французских граждан. Это особенно беспокоило Черчилля, который понимал, что после нападения англичан на французский флот, бомбардировок Парижа и других французских городов английской авиацией, Великобритании трудно будет рассчитывать на симпатии французов. 7 мая Черчилль писал президенту Рузвельту: «Военный кабинет разделяет мои опасения относительно отрицательного воздействия на гражданское население массовых убийств, которые совершаются задолго до операции «Оверлорд». Такие убийства легко могут вызвать резкий перелом в отношениях французов к своим англо-американским освободителям». Рузвельт считал эту проблему надуманной. Бомбить коммуникации, железные и автомобильные дороги надо? Надо! Значит будем бомбить, чтобы меньше погибло потом наших солдат.

15 мая в Лондоне прошло необычное совещание. Присутствовали король Георг Шестой, премьер-министр Черчилль, все командующие различных родов войск. Совещание длилось целый день. Выступили генерал Монтгомери, адмирал Рамсей, маршал авиации Лимэй, генерал Эйзенхауэр. В заключительном слове Уинстон Черчилль с пафосом заявил: «Джентльмены! Я укрепляюсь в своей вере в эту операцию!»

Сталин 20 мая 44-го года пригласил на совещание маршалов Василевского и Жукова и генерала Антонова. В ходе продолжительного собеседования обсуждался план летней кампании. Затем на протяжении нескольких майских дней Верховный Главнокомандующий встречался и беседовал с командующими фронтами и в самые последние дни мая было принято окончательное принципиальное решение: провести летом 44-го года стратегическую наступательную операцию в Белоруссии.

В середине мая войска союзников в Италии в упорных боях добились долгожданной победы. 17 мая после четырёх наступательных операций и больших потерь англо-американские войска преодолели рубеж Монте-Кассино. Победой эти упорные бои назвать трудно, потери союзников превышали потери немецких войск, которые в полном порядке, организованно отошли на следующий оборонительный рубеж. Но главное, что после взятия города Кассино войска союзников в перспективе могли бы двинуться в направлении Рима, поддержанные частями, занимавшими плацдарм в районе Анцио в 45 километрах от итальянской столицы.

Япония стремилась окончательно разгромить армии Чан Кайши. Вторая часть операции, начатой в апреле, успешно продолжалась в мае 44-го года. Гоминдановские войска несли в этих боях большие потери, 25 мая японцы захватили важный в стратегическом смысле древний китайский город Лаоян, но несмотря на эти успехи Япония по-прежнему была далека от главной цели: вывода из войны гоминдановского Китая и переброске войск на острова Тихого океана против наступавших американцев. Коммунистические войска Мао Цзэдуна с одобрением наблюдали за разгромом армий гоминдана.

На Тихом океане американцы начали авиационные удары по Марианскому архипелагу и основным японским базам на островах Трук и Гуам. Эти острова в центральной части океана считались главными форпостами на пути к японской метрополии.

31 мая командующие советскими фронтами получили директиву Ставки, на основании которой началась планомерная целенаправленная подготовка операции «Багратион». Замысел операции заключался в первую очередь в том, чтобы прорвать фронт сразу на шести участках. При этом особое внимание уделялось разгрому фланговых группировок противника в районах Витебска и Бобруйска. А затем планировались удары по сходящимся направлениям на Минск и в последующем выход к западной государственной границе. Операция «Багратион» имела целый ряд специфических особенностей, на две из которых стоит обратить внимание. Прежде всего необходимо было скрытно сосредоточить на исходных рубежах огромное количество сил и средств. Планировалось на направлениях прорывов сосредоточить на одном километре фронта до 200 стволов артиллерии разных систем. Предполагалось создать значительный перевес в живой силе и технике. По людским ресурсам преимущество должно быть в два раза, по бронетанковой технике в четыре раза, по авиации – в четыре с половиной раза. Местность с густыми лесами способствовало скрытному накоплению войск. Вторая особенность операции «Багратион» заключалась в том, что в ней особую роль должны были сыграть белорусские партизаны. Перед ними ставились задачи сбора разведывательной информации, нарушение транспортных коммуникаций противника и даже в плановом порядке блокирование отдельных гарнизонов врага.

В дни подготовки наступления в Белоруссии была проведена беспримерная рокировка войск. Целый фронт, 2-й Белорусский, стоявший слева от 1-го Белорусского, передал свою полосу соседу, а сам перешёл на правый фланг будущего наступления против группы армий «Центр».

Главным фронтом будущей наступательной операции командовал генерал армии Константин Рокоссовский. 23 мая в Ставке после острой дискуссии было принято предложение Рокоссовского о нанесении 1-м Белорусским фронтом в районе Бобруйска не одного, а одновременно двух главных ударов, потому что болота Полесья, густые леса не позволяют массированно сосредоточить живую силу и технику только на одном участке фронта.

18 мая 1944 года заместитель наркома обороны по кадрам генерал-полковник Голиков под грифом секретно направил Сталину докладную записку о генералитете Красной армии. Из неё следовало, что в армии на 15 мая 44-го года служат 2952 генерала. Это очень серьёзная цифра, писал Голиков, например, в США служат всего лишь 1065 генералов, а в Великобритании всего 517. И требования на присвоение новых и новых генеральских званий в Красной армии не прекращаются и не ослабевают. Особенно они велики по линии службы тыла. В то же время они наиболее сдержанные из действующей армии. Затем Голиков упоминает число генеральских должностей и предупреждает Сталина о том, что скоро у нас могут быть девять тысяч семь генералов (9007). Далее начальник кадров пишет о некоторых уникальных случаях присвоения генеральских званий. Например, некий генерал Азизбеков А.Л. имел стаж службы в Красной армии всего лишь восемь месяцев, никакого военного опыта и образования не имел, но уже генерал. Далее в записке анализируется образовательный уровень генералов. 142 генерала не имели никакого военного образования, 769 учились только на курсах, а 443 закончили всего лишь военные училища. Чуть позже по этому вопросу выскажется и заместитель Верховного Главнокомандующего маршал Жуков. «Нужно сказать правду, - напишет он в своей секретной записке, - что из-за неграмотности и бескультурья наших кадров мы очень часто несли большие потери в технике и живой силе, не достигнув возможного успеха». Ещё бы Георгий Константинович и о себе рассказал подробнее под этим углом зрения. Кстати будет сказать, что у Верховного Главнокомандующего товарища Сталина не было никакого военного образования, а его единственный заместитель маршал Жуков учился всего лишь на курсах высшего начальствующего состава и очень недолго. Но к этой записке маршала мы вернёмся в 69-й главе…

Доклад Голикова свидетельствовал не только о низком уровне генералитета Красной армии, но констатировал, что генеральские звания легко покупаются в тылу в то время, как на фронте идёт более тщательный отбор способных личностей, от которых зависит жизнь тысяч и тысяч людей. Целью этой записки было ещё и предупредить Сталина, что после войны возникнет критическая масса генералов в 10 тысяч голов, которая может стать опасным сословием для большевицкой власти и власти самого вождя. Сталин найдёт выход, и генералов после демобилизации начнут рассылать по всем областям Советского Союза и назначать на партийную работу вторыми секретарями обкомов, горкомов и союзных республик. И так появятся в СССР сотни ни в чём не компетентных руководителей, уверенно ведущих страну Советов к 1991 году, и одним из этих генералов был Леонид Ильич Брежнев…

Испания, начав сотрудничество с Великобританией и США, пообещала летом 44-го года прекратить экспорт вольфрамовой руды в Германию.

В Ленинграде состоялось первое после блокады празднование Дня трудящихся - 1 мая. Тысячи уцелевших от голода, бомбардировок и артиллерийских обстрелов жителей наблюдали вечером на набережных Невы за праздничным артиллерийским салютом.

Командование Ленинградского фронта во главе с генералом армии Леонидом Говоровым занималось в первые дни мая разработкой плана наступления против финской армии на Карельском перешейке.

28 мая в Англии командирам подразделений и частей сообщили, что десантная операция по плану «Оверлорд» начнётся 5 июня 1944 года.

В приказе №70 Верховного Главнокомандующего отмечалось, что Красная армия освободила более трёх четвертей оккупированной советской земли.

Германия четыре года укрепляла свои оборонительные позиции на Атлантическом побережье, но ни у кого в Третьем Рейхе не было иллюзий по поводу высадки союзников: понимали, что рано или поздно она произойдёт. Пропаганда Геббельса разрекламировала неприступность Атлантического вала настолько убедительно, что главной жертвой этого хвастовства в конце концов пали сами немцы. В действительности опорные пункты Вермахта создавались весьма произвольно, иногда в зависимости от наличия рабочей силы и строительных материалов. Эти опорные пункты были изолированы друг от друга. Гитлер приказал создать прочную оборону и на прибрежных островах Гернси и Джерси в проливе Ла Манш. Фюреру льстило то, что эти острова были английскими и он владеет частью британской территории. Вермахту на западе не хватало войск, артиллерии и танков, не говоря уже о плачевном состоянии германского флота и авиации. Постоянно действующий фактор Восточного фронта не давал немцам возможности создания крупных резервов для отражения высадки десанта.

А на что могла рассчитывать Германия в этот период на Восточном фронте? Гитлер не был ни безумным, ни бесноватым, ни страдающим от многих болезней, которые ему постоянно приписывали. Победа или смерть – это Гитлер всегда знал, вничью ему сыграть не удастся, победа или смерть – это его выбор и судьба. Но в Третьем Рейхе, кроме нацистских мечтателей нового порядка, были и трезвомыслящие деятели. На что, например, рассчитывал тогда Вермахт и его руководители, верный Гитлеру Кейтель и глубоко мыслящий Йодль; или такие опытные стратеги, как фельдмаршалы Клюге и Кессельринг, Манштейн и Клейст; или рейхсминистр вооружений талантливый архитектор и организатор производства Альберт Шпеер? Если отбросить их послевоенные «откровения и дальновидность» и обратить внимание на их речи, письма весны 44-го года, то можно сделать следующие выводы. Первый: они полагали, что Вермахт, перейдя к стратегической обороне, сумеет нанести большие потери, обескровить Красную армию и тем самым остановить наступление русских. Немцы недооценивали самоотверженный до смертного исхода труд советского тыла и жесточайшего использования советской властью людских ресурсов. Второй: Гитлер и его командующие возлагали большие надежды на новую военную технику, на «чудо-оружие». И к весне 44-го года такая военная техника у Германии уже была. Немцы имели реактивные самолёты, ракетную технику, новые превосходные подводные лодки 21-й серии, фауст-патроны для уничтожения армад советских танков. Но беда для Фатерлянда состояла в том, что германская промышленность не была способна производить новое оружие в больших количествах, необходимых для ведения мировой войны. А людские резервы Германии подошли к концу ещё в 1943 году.

В конце мая военные действия в центральной Италии приближались к своей кульминации. 8-я английская армия преодолела линию «Густава» и, сочетая продвижение к Риму с наступлением американских дивизий с плацдарма в Анцио, 25 мая союзники получили возможности для окружения немецких войск южнее итальянской столицы. Ключевым в этой операции был городок Вальмонталья, где Кессельрингу удалось опередить американцев. Дивизия «Герман Геринг», хотя и основательно потрёпанная налётами штурмовой авиации, первой прибыла в Вальмонталью и обеспечила немцам прикрытие для отхода на север. Утром 31 мая союзники поняли, что опоздали…

В Югославии конец мая едва не закончился гибелью маршала Тито. Только случайность спасла лидера югославских коммунистов. Его группа с наступлением темноты ушла в горы, находясь буквально «на расстоянии шёпота» (Ю. Олеша) от преследующих штаб Тито немецких войск.

Главным козырем немцев при отражении будущего десанта союзников были танковые дивизии. Если бы эти дивизии удалось собрать в единый кулак, и кулак этот оказался бы в день высадки поблизости, то половина задачи для Вермахта была бы решена сразу. Танковыми войсками на Западе командовал генерал граф Лео фон Швеппенбург, опытный танкист, взгляды которого на маневренную войну поддерживал Гудериан. Швеппенбург был настолько возмущён неверными, по его мнению, действиями фельдмаршала Роммеля, что с разрешения главнокомандующего на Западе фельдмаршала Рундштедта вынужден был обратиться с протестом к самому Гитлеру. Решение Гитлера, к тому же вскоре им отменённое, только усилило неразбериху в группе армий «Запад». Проблем у немцев хватало, ведь они должны были считаться с возможностью высадки союзников на громадном фронте – от Антверпена до испанской границы. Не могли они и пренебречь обороной побережья Норвегии и средиземноморской Франции.

«Наиболее вероятным местом англо-американской высадки я считаю, - заявил Гитлер 2 мая, - полуостров Котантен в Нормандии и район города Бреста. Я запрещаю отводить с этого участка какие-либо войска и приказываю немедленно перебросить к подножию полуострова Котантен 2-ю парашютную дивизию с Восточного фронта!»

Дьявольская интуиция и в этот раз не обманывала Гитлера. Но его генералы уже не доверяли этой интуиции.

2-ю парашютную дивизию к подножию полуострова Котантен перебросить не успели…

Заказы можно также присылать на orders@traditciya.ru

_______________________________

ПОНРАВИЛАСЬ КНИГА?

ПОДДЕРЖИ ИЗДАТЕЛЬСТВО!

Карта ВТБ: 4893 4704 9797 7733

Карта СБЕРа: 4279 3806 5064 3689 (Елена Владимировна С.)
Яндекс-деньги: 41001639043436
 

ВЫ ТАКЖЕ ОЧЕНЬ ПОДДЕРЖИТЕ НАС, ПОДПИСАВШИСЬ НА НАШ КАНАЛ В БАСТИОНЕ!

https://bastyon.com/strategiabeloyrossii