Сталина часто упрекают в том, что он ни разу не был в действующий армии. Нет, грехов у него достаточно других. Во-первых, однажды Верховный Главнокомандующий такую поездку, хотя и с большим скрипом и капризами, но совершил. Показательно. 1 августа 43-го года Сталин посетил штабы Калининского и Западного фронтов. Правда, командующие фронтами генералы Соколовский и Ерёменко так и не поняли, зачем к ним приезжал Главнокомандующий, зато Сталин затем в послании к Рузвельту с некоторым пафосом сообщил: «Я обязан чаще лично посещать секторы фронта». Но в дальнейшем уже «ни чаще, ни лично» никогда не выезжал в действующую армию.

Да и не нужно это делать лидеру, замкнувшему на себя пять главных руководящих должностей в Советском Союзе. Система управления Красной армии, военной экономикой была строго иерархичной, в войну в этом виделись свои плюсы и минусы. Но представьте себе, что руководство войной ведётся коллегиально членами Политбюро –Ждановым и Молотовым, Кагановичем и Ворошиловым, Маленковым и Берия – страшно становится… Главным, конечно, было другое – не Сталин на фронте или Сталин в Кремле, а способность нашего народа к тотальной мобилизации, к тотальным жертвам и тотальной трудовой повинности. Такой власти, сидевшей на шее своего народа с ножом в руках, как большевицкая, нигде не было. В этом Советская Россия была государством единственным и неповторимым.

А гитлеровская Германия, несмотря на указы и заклинания Геббельса, к такому безотрадному самопожертвованию оказалась не готова. Германская тотальная мобилизация стала ещё одним мифом. В Третьем Рейхе до конца 1944 года из дефицитного уже металла продолжали производить детские коляски. Гитлер, в отличие от Сталина, постоянно прилетал во фронтовые штабы своих групп армий – фюрер успел побывать в Мариуполе и Запорожье, в Севастополе и Борисове, Смоленске и Полтаве, а его Ставка некоторое время находилась под Винницей, но толку от этих перемещений Гитлера было мало. Чаще всего его прибытие в штабы к Манштейну и Боку, Рундштедту или Моделю только нервировало генералов и мешало им принимать решения…

Так что выезжать в действующую армию или не выезжать – это всего лишь стиль работы Главнокомандующего.

В самых ответственных штабах в начале июня 1944 года больше всего говорили о погоде.

На островах центральной части Тихого океана в первые дни лета свирепствовал тайфун. Трёхметровые волны ломали причалы, срывали с якорей корабли и суда Тихоокеанского флота Соединённых Штатов. Авианосец «Бугенвиль» получил серьёзные повреждения, семь судов были выброшены на берег, а два гонимых ветром эсминца столкнулись…

В Белоруссии поздняя весна – всё также, как на переломе от весны к лету 41-го года, - не давала Генеральному штабу Красной армии определить точную дату наступления по плану «Багратион». Реки и речки всё ещё не вошли в свои обычные берега, болота не подсохли, заболоченная местность лежала перед 1-м Белорусским фронтом генерала армии Константина Рокоссовского.

«Даже для одного лёгкого орудия приходилось класть настил из брёвен в несколько рядов, - вспоминал в книге «Солдатский долг» маршал Рокоссовский. - Кругом почти сплошные болота с небольшими островками, заросшими кустарником и густым лесом. Никаких условий для сосредоточения танков и тяжёлой артиллерии… Нелёгкое дело предстояло нашим солдатам и офицерам – пройти эти гиблые места, пройти с боями, пройти стремительно…»

Но самые главные переживания по поводу погоды в начале июня пришлись на долю штабных работников, ответственных за операцию «Оверлорд». 1, 2, 3 июня в штабе генерала Эйзенхауэра каждый час метеослужбы докладывали о характере погоды в Английском канале. Дважды в день проходили совещания командующих для обсуждения погодных сводок. С первого по третье июня войска союзников грузились на суда и корабли, выходили в море, но из-за плохой погоды вынуждены были возвращаться. Плохой погода была не только на море, но и в небесах, низкая облачность не давала возможности использовать подавляющее преимущество союзников в авиации.

Назначенное на 5 июня начало операции «Оверлорд» Эйзенхауэру пришлось отменить…

К дню начала десантной операции союзников в Нормандии на британских островах была сосредоточена огромная многонациональная армия вторжения, которая была полностью готова к решающему броску. В состав этой армии, входило около трёх миллионов солдат и офицеров. Большую часть, примерно, один миллион семьсот тысяч человек представляли американцы, около миллиона-англичане и канадцы. В состав армии вторжения входили также французские, польские, чехословацкие, норвежские, бельгийские и датские части. Верховный Главнокомандующий всей этой армады американский генерал Дуайт Эйзенхауэр переоделся в полевую форму, отказался от предоставленного ему комфортабельного особняка и постоянно находился в войсках, в своём специфическом персональном автофургоне, который он иронически называл «цирковым». Работа к началу операция была проделана титаническая, гигантская. К уже имевшимся в Великобритании аэродромам были добавлены ещё 163 новых, только что построенных. В Англии в эти дни шутили, что если бы все самолёты с этих аэродромов одновременно поднялись в воздух, то воздушного пространства им бы не хватило, и они стали бы задевать друг друга крыльями. В портах туманного Альбиона была сосредоточена армада десантных кораблей и флот поддержки, которые насчитывали более 900 судов и кораблей разных классов. Предполагалось использовать разного рода технические новинки. В частности, плавучие гавани, которые будут отбуксированы к побережью Нормандии и сыграют там немаловажную роль в достижении успеха. И наконец приказа о высадке ждали 11 тысяч англо-американских парашютистов-десантников и морских пехотинцев.

Странно, что немецкая воздушная разведка не сумела обнаружить досрочные выходы в море десантных караванов противника в первые июньские дни и возвращение их в порты из-за штормовой погоды. Фельдмаршал Роммель после назначения на Западный фронт со всей энергией занимался укреплением обороны французского побережья. В три раза увеличилась постановка мин: шесть миллионов мин и минных ловушек были выставлены на берегу и на мелководье, на самых десантоопасных участках побережья появились заграждения из колючей проволоки и надолбов.

Первые дни июня не насторожили немецкое командование на Западе. Оно полагало, что погода в ближайшие дни не улучшится. Кроме того, с 4 по 7 июня 1944 года наблюдалось полнолуние и большая приливная волна на побережье. Немцы почему-то считали, что прилив сыграет на стороне обороняющихся и затруднит высадку войск…

Американский адмирал Честер Нимиц в своих воспоминаниях заметил: «Американцы считали целесообразным как можно скорее нанести прямой удар в сердце Германии. Англичане же были сторонниками обходных и фланговых манёвров, окружения и истощения сил противника перед нанесением удара в его сердце. Наиболее значительный вклад англичан в стратегию Второй мировой войны, с одной стороны, состоял, видимо, в том, что они удерживали себя и американцев от вторжения в Западную Европу до тех пор, пока Германия не была достаточно ослаблена, а союзники не стали достаточно сильными для завоевания быстрой и не слишком дорогой победы».

Жаль только, что американский адмирал не упоминает, где именно и кем Германия была ослаблена настолько, что пришла пора со всей смелостью решиться на большую десантную операцию… Впрочем, автор очень многого хочет: беречь своих солдат – прямой долг и обязанность каждого нормального государства, за исключением антирусского большевицкого…

Немецкие войска на западе должны были охранять побережье длиною в 1.300 километров – берега Франции, Бельгии и Голландии. В составе группы армий Вермахта «Запад» под командованием фельдмаршала Герда фон Рундштедта насчитывалось 60 дивизий. Но… И вот это «но» очень существенно. Большинство дивизий «Запада» уже побывали на Восточном фронте, понесли там большие потери или вообще были разгромлены и во Франции переформировывались, получали пополнение и проходили обучение. 11-я танковая дивизия, например, к дню высадки союзников только-только вышла из боёв на Украине и представляла из себя управление дивизии, штаб и номер, не имея ни одного танкового батальона. Танков и штурмовых орудий у Вермахта на западе было около одной тысячи, сравним: на Восточном фронте 1380 танков и штурмовых орудий. Кажется, что разница невелика, но здесь мы попадаем в плен к статистике, потому что на западе, наряду с «Тиграми» и «Пантерами» немцы имели большое число трофейных и устаревших образцов французских и чешских танков. Американцы в Нормандии с удивлением отмечали, что у противника были даже танки, сконструированные ещё в Первую Мировую войну…

Генерал пехоты Эрих Маркс, командующий 84-м армейским корпусом в Нормандии (кстати, Маркс был первым разработчиком плана нападения на Советский Союз ещё до того, как план получил название «Барбаросса») незадолго до начала вторжения союзников заявил: «Артиллерийские позиции – без орудий. Склады боеприпасов – без боеприпасов. Минные поля – без мин. А среди большого количества людей в военной форме едва ли удастся отыскать хотя бы одного настоящего солдата». Генерал Маркс, погибший в начале вторжения союзников, конечно, преувеличивал немецкую беспомощность. В составе группы армий «Запад» в числе 60 дивизий были и элитные танковые дивизии СС, и опытные фельдмаршалы и генералы. Но военно-политическое руководство Германии работало в эти дни с завязанными глазами, потому что не имело сведений о возможном районе высадки десанта. Немцы увязли в бесплодных дискуссиях. Их разведка бездействовала. Оборона Атлантического вала была слепой, быть сильным одновременно в десяти разных пунктах не удавалось ещё ни одному полководцу. Подсознательно германское командование, чтобы потом не писали в мемуарах фельдмаршалы и генералы, больше всего боялись высадки по кратчайшему маршруту Лоренса Стерна – из английского Дувра во французские Булонь и Кале. В этом районе немцы держали десять батарей сверхтяжёлой морской артиллерии и бесчисленное количество батарей береговой артиллерии, тогда как в Нормандии (куда указывала интуиция Гитлера) у них была расположена всего лишь одна казематная сверхтяжёлая артиллерийская батарея…

«Валькирия» - так назывался план, который участники антигитлеровского заговора во главе с генералом Ольбрихтом и полковником Штауффенбергом стремились использовать для ликвидации нацистского режима в Германии. План «Валькирия» не представлял из себя ничего оригинального. Согласно ему, командующий армией резерва генерал-полковник Фридрих Фромм, в случае волнений или мятежа иностранных рабочих, которых в Третьем Рейхе к лету 44-го года было уже около шести миллионов человек, должен был вывести из казарм войска внутренних округов и военных училищ, ему подчинённых, и навести в Фатерлянде порядок. Полковник Штауффенберг и его соратники хотели под прикрытием плана «Валькирия» провести ликвидацию нацистского режима. Заговорщики планировали ликвидировать сеть нацистских партийных учреждений, карательные органы гестапо и СД, арестовать высокопоставленных нацистских деятелей, но всё это могло произойти после того, как Гитлер будет убит. После этого планировалось провозгласить новое правительство Германии. Временным главой государства предполагалось назначить генерал-полковника Людвига Бека, министром иностранных дел-известного немецкого дипломата Ульриха фон Хасселя, начальником полиции - генерал-майора Хеннинга фон Трескова, рейхсканцлером – Карла Гёрделера…

4 июня в Лондон из Алжира прилетел глава французского правительства генерал Де Голль. Генерал протестовал против оккупационного режима, который союзники предполагали установить во Франции при живом французском правительстве. Черчилль после нелёгкого диалога привёз Де Голля в штаб генерала Эйзенхауэра, где лидеру «Свободной Франции» показали карты предстоящей операции «Оверлорд», но не назвали даты её начала.

В начале июня на вооружение советских военно-воздушных сил начали поступать новые типы самолётов – истребители ЛА-7 и модернизированный ЯК-3, максимальная скорость которого - 650 километров в час и маневренность выводили его на уровень лучших истребителей Второй мировой войны.

Весь день 5 июня 14-я флотилия тральщиков союзников занималась уничтожением немецких минных полей на маршрутах движения десантных судов. Американский тральщик «Оспрей» подорвался на мине, шесть человек из его команды погибли. Это были первые потери операции «Оверлорд».

Фельдмаршал Эрвин Роммель, командующий группой армий «Запад», 4 июня убыл в Германию для кратковременного отдыха и совещаний в штабе ОКВ.

Гитлер хорошо понимал, что успешная высадка союзников на западе значительно ускорит крах Германии и неоднократно внушал своим генералам, что возможности для успешного отражения десанта у Вермахта есть. Но были ли эти возможности на самом деле?

Военно-морского флота, способного противостоять англо-американским эскадрам, у Германии не было. Дениц готовил удар подводных лодок по десантным транспортам, но шансов на крупный успех немецкие подводники не имели. Противолодочная оборона союзников в этот период войны была явно сильнее. Субмарин 21-й серии у немцев было ещё мало, и они не были освоены, как следует, экипажами.

Соотношение в авиации сложилось подавляющее и катастрофическое. Англо-американские ВВС превосходили Люфтваффе по численности в 25 раз!

Преимущество в морской и воздушной мощи означало, что союзники смогут выбрать время высадки и место её, а в случае, если первая десантная волна сумеет зацепиться за плацдармы на берегу, англо-американский флот и авиация обеспечат беспрепятственное наращивание техники и живой силы на захваченных плацдармах…

В Италии после прорыва немецкой оборонительной линии «Густава» 5-я американская армия генерала Марка Кларка, используя активность войск союзников, занимавших плацдарм в Анцио, имела возможность окружить немецкую группировку юго-восточнее Рима. Но генерал Кларк пренебрёг этой вероятностью, его привлекало почётное звание освободителя Рима, и 5-я армия повернула свои авангарды в сторону Вечного города, что позволило немецкому фельдмаршалу Альберту Кессельрингу 4 июня изящным манёвром вывести свои войска на север. Рим был освобождён союзниками, и генерал Кларк получил свои лавры.

Король Италии Виктор Эммануил Третий, как и обещал, отрёкся от престола, вслед за ним ушло в отставку непопулярное правительство 73-летнего маршала Бадольо. Черчилль, который был всего лишь на два с половиной года моложе маршала, считал, что Бадольо находится в очень престарелом возрасте и потому нуждается в отдыхе… Премьер-министром коалиционного итальянского правительства стал 71-летний социалист Иваноэ Бономи, открывший эру скоропостижных отставок блиц-итальянских правительств.

В первых числах июня 44-го года, одного из решающих месяцев Второй мировой войны, жизнь коммунистического вождя Югославии Йосипа Броз-Тито висела буквально на волоске. К вечеру 2 июня, когда штаб Тито находился в районе Динарских гор на западе Югославии, он был атакован с ходу 13-м полком 7-й горно-стрелковой дивизией СС «Принц Ойген», которой командовал бригаденфюрер Отто Кум. 3 июня измученные остатки батальона личной охраны Тито и представители двух союзных миссий, английской и советской, отступая, достигли горного массива Виторок. Здесь в районе населённого пункта Купрешка Поле была взлётно-посадочная полоса. То, что Тито остался жив, объясняется тем, что в сражении с эсэсовцами и хорватами из 369-й горной дивизии в полном составе практически погибла 1-я пролетарская дивизия освободительной армии Югославии, а когда защищать Тито и его штаб было уже некому, ночью на взлётно-посадочную полосу сел советский транспортный самолёт, который вывез Тито за пределы блокированного района, сначала в итальянский город Бари, а затем уже на союзном корабле Тито перебрался на остров Вис.

2 и 3 июня Гитлер проводил совещание с военными. Собственно, совещанием это назвать трудно. Гитлер произнёс длинную речь, а генералы его молча слушали. «Если мы успешно отразим вторжение союзников, - вещал Гитлер, - то они не смогут повторить свою попытку в течение ближайшего времени. А это в свою очередь означает, что наши резервы высвободятся для использования в Италии и на Восточном фронте. Следовательно, мы будем в состоянии стабилизировать Восточный фронт и, возможно, затем перейти там в наступление. Но если мы не отразим вторжение, то не сможем в долгосрочной перспективе выиграть позиционную войну, потому что враг намного превосходит нас в силах и средствах на Западном фронте. Не имея значительных стратегических резервов, мы не способны сосредоточить значительные силы на всём протяжении линии фронта. Следовательно, силы вторжения должны быть сброшены в море при первой попытке осуществить высадку десанта».

1 июня на советских аэродромах в районе Полтавы и Миргорода впервые приземлились американские бомбардировщики Б-17 «Летающие крепости» после налёта на нефтеперегонные заводы Румынии и Венгрии. Отсюда они станут совершать свои челночные рейды, о которых мы уже говорили. Кроме Б-17, в состав американских воздушных эскадр входили «Либерейторы», а ещё на одном аэродроме, расположенном к западу от Полтавы, в Пирятине, базировались истребители сопровождения «Мустанги». За сравнительно недолгий срок эксплуатации этих аэродромов, входивших в полтавский авиационный узел, а челночные рейды продолжались до сентября 44-го года, на них было принято более одной тысячи самолётов союзников.

5 июня главный немецкий метеоролог доложил в штаб германского командования в Париже, что на следующий день, 6 июня, погода в проливе Ла Манш не улучшится…

А вот его британский коллега сообщил генералу Эйзенхауэру, что в начале следующего дня, 6 июня, наступит недолгое улучшение погоды, после чего она снова ухудшится и. возможно, надолго. Это была важная победа английской науки над немецкой…

Весь день 5 июня, хотя в море уже находились сотни кораблей и десантных судов с американскими войсками, которые шли из портов западной Англии в восточные гавани, немцы ничего не обнаруживали и ни о чём не подозревали…

Командование союзными войсками в Великобритании, конечно же, понимало, что противник на континенте не может не догадываться о предстоящей масштабной десантной операции по плану «Оверлорд». Важно было сохранить в тайне другое. Во-первых, время высадки, во-вторых, то место на побережье Франции, где первая волна десантников начнёт вести бои за плацдармы на берегу. Чтобы запутать немцев, союзники запланировали целую серию ложных мероприятий по дезинформации противника. Сначала англо-американская разведка активизировалась совсем в других районах Франции, были задействованы радиопередатчики французского сопротивления. Англичанам пришлось пожертвовать и несколькими диверсионными группами и своими агентами на континенте, которые вдали от Нормандии попадали прямо в лапы германских контрразведчиков.

Уже с середины апреля союзные солдаты и офицеры были заперты в лагерях.

Для дезинформации противника англичане создали иллюзию присутствия армии генерала Монтгомери в графстве Кент, где на лугах расставлялись макеты псевдопланеров парашютной дивизии. Самому Монтгомери создали двойника – очень похожего на генерала актёра Клифтона Джеймса – и отправили его с инспекцией в Гибралтар. Другую мифическую армию возглавлял американский генерал Джордж Паттон, отставленный в то время от командования за то, что он ударил в госпитале солдата, которого Паттон принял за симулянта (представляете, чтобы у нас в Красной армии за удар по лицу солдата или офицера предали суду Чуйкова или Ерёменко, Конева или Жукова? Я не представляю!). Так вот, находящийся тогда под судом Паттон постоянно проводил инспекции мифических войск в северной Англии, давал команды в радиоэфире, и в Берлине полагали, что он будет командовать войсками вторжения.

В целом, немцев основательно запутали…

Решение о начале десантной операции или о её переносе мог в эти июньские дни принять только один человек – главнокомандующий англо-американскими войсками генерал Дуайт Эйзенхауэр. Американский генерал хорошо понимал, что очередное возвращение на берег занявших свои места на десантных судах солдат чревато потерей энергии, наступательного духа и может надолго отбросить начало операции «Оверлорд». 5 июня в 4 часа 15 минут утра Эйзенхауэр отдал приказ о начале вторжения во Францию ранним утром следующего дня. Длинные караваны союзников начали выходить из портов и выдвигаться к Английскому каналу. Воздушно-десантные войска, которым предстояло первым высадиться на континенте, заняли свои места в транспортных самолётах.

В 22 часа служба перехвата 7-й немецкой армии, расположенной в Нормандии, перехватила кодированную радиограмму из Англии, адресованную французскому подполью. Содержание радиограммы немцами понято не было, но штаб 7-й армии охватила тревога: какие-то непонятные, неизвестные события могли вот-вот произойти. Командующий 7-й армией позвонил фельдмаршалу Роммелю, находившемуся в Германии. Роммель посоветовал усилить наблюдение. И фельдмаршалу, и дивизиям, стоявшим в обороне на Атлантическом валу, пребывать в неизвестности осталось совсем недолго…

Заказы можно также присылать на orders@traditciya.ru

_______________________________

ПОНРАВИЛАСЬ КНИГА?

ПОДДЕРЖИ ИЗДАТЕЛЬСТВО!

Карта ВТБ: 4893 4704 9797 7733

Карта СБЕРа: 4279 3806 5064 3689 (Елена Владимировна С.)
Яндекс-деньги: 41001639043436
 

ВЫ ТАКЖЕ ОЧЕНЬ ПОДДЕРЖИТЕ НАС, ПОДПИСАВШИСЬ НА НАШ КАНАЛ В БАСТИОНЕ!

https://bastyon.com/strategiabeloyrossii