«Дорогие братья, православные христиане! Или еще мало нам, что идет разбой и грабеж всюду среди белого дня, что происходит страшная братоубийственная бойня в земле нашей, расхищаемой со всех сторон русскими же людьми? Умоляю всякого русского, кто еще хоть малость сохранил веру в Бога и любовь к многострадальной и погибающей уже Родине, — умоляю всякого встать на защиту Церкви и России. Собирайтесь, православные, по приходам около храмов ваших под руководством ваших отцов духовных и прочих благомыслящих людей. А вы, отцы духовные, — заклинаю вас вашею иерейскою клятвою перед Богом, — встаньте истинными, добрыми и ревностными руководителями своих духовных пасомых христиан. Собирайте их, учите, воодушевляйте на правое дело стояния за веру и Отчизну родимую...» - с таким обращением к верующим выступил в декабре 1917 г. один из ярчайших светильников Земли Русской, Гермоген новой Смуты, архиепископ Пермский Андроник.
Непримиримый враг поработившей Россию антихристовой власти, Владыка осознанно шел на крест, ежедневно приобщаясь Святых Тайн в ожидании неминуемой расправы. Велика была поддержка Святителя со стороны паствы, настолько велика, что для ареста его большевикам пришлось вводить в Перми военное положение и комендантский час. Арестовывать пастыря согнали более полутора тысяч красноармейцев. Владыка Андроник ждал своих гонителей в полном облачении. Один из очевидцев ареста Андроника вспоминал: «Одетый по-дорожному в рясу и клобук, с посохом в руке, обычной быстрой походкой шёл на смерть архипастырь. Мы видели его близко. Он был спокоен. Не доходя до конца лестницы несколько ступеней, он поднял глаза на нашу группу, почти не останавливаясь, на ходу, поднял руки и благословил нас. Последний раз для нас прозвучал его голос: «Прощайте, православные». Архиепископа торопливо вывели и усадили в пролетку. Всех находившихся в доме тоже арестовали, после того, как их допросили в ЧК и продержали несколько дней губтюрьме, их отпустили, взяв расписку о «нераспространении слухов».
В ночь ареста Святителя у всех храмов поставили вооруженных милиционеров, чтобы верующие не могли ударить в набат. Однако, один из верных успел прорваться на колокольню и, жертвуя собой для спасения пастыря, ударил в набат. Христов воин Михаил был тотчас застрелен. Но люди услышали призывный глас колокола, и, не страшась смерти, толпы верующих поспешили к дому архиепископа. Застрекотали пулеметы… Народное возмущение было подавлено, а Владыка увезен в Мотовилиху, на смерть.
Владимир Никольский родился 13 августа 1870 года в семье псаломщика Преображенской церкви села Поводнева Ярославской епархии. Окончил Угличское духовное училище, Ярославскую духовную семинарию и в Московскую духовную академию. В годы учения Бог привел его встретиться с Праведным Иоанном Кронштадтским, который благословил юношу принять монашество. Так Владимир стал иеромонахом Андроником…
Его пастырский путь начался в Грузии, а продолжился – в Японии, куда он был направлен миссионером. Путь в Японию был кружным – через Италию, Грецию и Северную Америку. Это дало о. Андронику ознакомиться с положение современного христианства, а также поклониться древним святыням катакомба и гробницам первых мучеников, подвиг которых предстояло ему повторить.
Возвратившись в Россию, по ходатайству епископа Уфимского Антония (Храповицкого) был назначен ректором Уфимской духовной семинарии и благочинным монастырей епархии. Шестью годами позже, по окончании Русско-японской войны, хиротонисан во епископа Киотосского и назначен помощником просветителя Японии архиепископа Николая (Касаткина). В Осако, где предстояло служить Владыке, паства в ту пору начитывал человек десять, а в храме был лишь один псаломщик. Епископ Андроник стал каждый вечер посещать дома прихожан, знакомился с их семьями, беседовал, узнавал их нужды. К концу его пребывания в Японии в храме уже пел большой смешанный хор, и паства значительно увеличилась.
Слабое здоровье вынудило епископа Андроника вновь возвратиться в Россию. Во время сессий Государственной думы он замещал своего старшего собрата Евлогия (Георгиевского) на кафедре в польском Холме. Здесь ревностный архипастырь бичевал «злейшую и пагубнейшую латынскую ересь». Вскоре, однако, он обрел свою кафедру – Тихвинскую.
Епископ Андроник всегда был твердым сторонником монархии. В частности, его перу принадлежит важный труд, осмысляющий идеологию православного самодержавия, «РУССКИЙ ГРАЖДАНСКИЙ СТРОЙ ЖИЗНИ ПЕРЕД СУДОМ ХРИСТИАНИНА, или ОСНОВАНИЯ И СМЫСЛ ЦАРСКОГО САМОДЕРЖАВИЯ». «Для Русской земли только в царском самодержавии, без всякой заморской конституции, и есть спасение, - утверждал Владыка. - Чтобы согласиться с этим утверждением, нужно принять во внимание... ту многоплеменность, которою отличается наша страна по составу населения.
У всех многочисленных народов нашего Отечества свой особый быт, свои собственные верования и нужды, свой характер. Можно представить, что будет при конституционном или тем паче республиканском строе в управлении, когда соберутся вместе представители всех этих народностей!
Воистину новое столпотворение вавилонское может произойти, когда всякий будет говорить лишь свое, презирая другого и думая, что только о нем все и должны заботиться. Можно с уверенностью сказать, что концом такой сходки, на которой без драки не обойдется, будет полный развал целой России на ее составные части, но не в самостоятельные государства, ибо всякая из них в отдельности слаба сама по себе и стеснена среди других, — нет, раздел России между соседями будет концом такой конституции.
Все это уврачевать и предупредить может лишь царское самодержавие, стоящее выше всяких партий и даже народностей и охраняющее исключительно только благо единой Русской земли, в которой под единым русским народом и около него одного живут все прочие народы, всяк в свою меру пользуясь общим и своим благом...
Как раз именно это и было у нас издавна. По природе своей русский народ не насильник, не деспот, не эксплуататор других, — скорее он свое отдаст другому, более пронырливому, или расторопному, или нуждающемуся».
В 1909 году епископ Андроник был приглашен на Съезд Русских Людей, проходивший в Москве. Однако служебные обязанности помешали ему присутствовать на этом мероприятии лично и он приветствовал собрание посланием: «Могу лишь ограничиться самыми святыми пожеланиями всему высокопатриотическому Съезду. Да пребудет над всем его делом Вседержавный Покров Царицы Небесной, так дивно спасавшей нашу святую Русь во все прежние годины лихолетий и бед, на нее находивших. Да исполнит она мудрости и бодрости всех мужественных исповедников Российской Святыни - Православной Веры, собравшихся ныне в Первопрестольной Москве, окормляемой ее небесными Святителями, и поднесь от лет древних почивающими своими нетленными телами в храме Пречистой. И под натиском жидовской революции оставшиеся верными святой Руси и русской народности Русские люди отстояли ту и другую. А теперь развернувшееся русское родное знамя да соберет под свою державную сень родную землю, как один человек. Да просветится Русская страна».
С 1911 года Владыка стал почётным председателем Новгородского и Пермского отделов Союза русского народа. Им была написана брошюра «Беседы о Союзе русского народа», в которой он активно защищал своих единомышленников от нападок либералов и вновь проповедовал монархическую идеологию. «Русский Народ, объединяющийся в Союз, и ставит своею целью сохранить то, что нам досталось от великих наших предков, передавших нам величайшую в мире страну и что за последние два века так существенно было затемнено ворвавшимся к нам европеизмом», - писал епископ Андроник. Либералы и прочие «передовые силы», естественно, относились к ревностному пастырю с сугубой враждебностью, обвиняя его в шовинизме. Любить свой народ и утверждать примат его в им же созданной стране и в те времена было делом предосудительным в глазах «общественности». Владыка, однако, никогда не искал популярности в подобной среде. Поэтому проповедовал открыто: «...должна быть целая, единая, неделимая Россия, какою мы унаследовали ее от предков для лучшего будущего. Пусть у нас, как встарь, будет сильный русский народ, дающий жить всем иным народам, составляющим нераздельное целое с ним.
Пусть и мы, русские, хозяева своей страны, и все у нас в стране наслаждаемся общим благом единой, сильной державы и не разделения ищем, а, напротив, еще большего объединения.
Но для этого нужно отбросить всякий конституционный и партийный бред, лишь обессиливающий нас как государство и ведущий нас к разделению, а через это и под власть врагов».
Не искал епископ Андроник и популярности в кругах правящих, даже в глазах Царя, власть которого почитал. Владыка считал большим вредом нахождение при Императорской Семье столь скомпрометированной фигуры, как Распутин, жестко порицал и его самого. В годы войны, посещая фронт и встречаясь с Государем, он говорил ему об этом лично, не считая возможным угодничать и лицемерить.
Война застала Святителя в сане епископа Пермского и Соликамского (в дальнейшем – Кунгурского). Владыка вел образ жизни аскетический, подражая древним подвижникам. Молитва, строгий пост, нестяжательство, помощь бедным… Последним жертвовал он все свои средства, сам же никогда не носил не только шелковых ряс, но и многочисленных орденов, которыми был награжден. Епископ Андроник организовал множество лазаретов для раненых, сам навещал их, утешал. Несмотря на слабое здоровье, он постоянно ездил по епархии, служил в сельских храмах, много встречался и беседовал с людьми. Эти встречи давали ему знание души народа, его жизни. И знание это отнюдь не было отрадным. «Общая теперь жалоба на народное пьянство, на разгул особенно молодежи, падение семейных нравов, франтовство, бесчестность, озорство и хулиганство, мстительность и жестокость, вероломство и лживость до лжесвидетельства под присягой, что говорит уже об утрате и самой веры, ибо верующий побоится нарушать присягу, - писал Владыка. - Молодое поколение и даже дети растут без всяких правил жизни: какое-то одичание духовное отпечатлевается и на их лицах. А что с ними будет впоследствии, когда и сама жестокая жизнь наложит на них свой немилосердный отпечаток, особенно если принять в соображение ту погоню за материальным или лучше сказать – животным довольством, которое сделалось характерным признаком и духом последнего времени?
Это все более чем безотрадные, зловещие признаки, при виде которых жутко становится за будущее нашей народной жизни».
Предчувствуя грядущее бедствие, епископ Андроник предупреждал, что внутренний враг намного опаснее внешнего, что переход от монархии к иной форме правления невозможен без разрушения Российской государственности. В 1916 году им были созданы специальные миссионерские курсы по обличению нового социалистическо-коммунистического лжеучения. «Долг совести верноподданного и безграничная любовь к Отечеству не дают мне молчать», - говорил Святитель. Он полагал, что именно духовенство, призванные пастыри народные, обязаны разъяснять народу смыслы происходящих явлений, оберегая овец от расхищения и направляя на пути спасительные.
Увы, таких пастырей в России оказалось недостаточно…
Предчувствуемой пагубы ждать пришлось недолго. «Безчестные царские советники и слуги в своих расчетах скрывали правду от сердца царева и делали все, чтобы разъединить Царя с народом и добились своего, но, добившись, они первые же и оставили Царя одного, отказавшись далее служить ему», - так отреагировал Святитель Андроник на весть об отречении Государя. 3 марта 1917 г. он собрал совещание высших начальников губернии, на котором объявил, что Русская Церковь всегда была хранительницей и защитницей порядка, и теперь должна не оставаться равнодушной зрительницей происходящих бедствий, но возвысить свой голос в защиту порядка, который немыслим без самодержавного Государя. А на другой день вышло обращение Владыки ко всем православным христианам:
«Среди грозных событий тяжкого времени, перед лицом стоящего у врат Отечества лютого и коварного врага, совершилось событие величайшей важности и священности. Боговенчанный Государь Император Николай II Александрович, в своей неподкупной совести предавая себя в десницу Всевышнего Сердцеведца, сложил с главы своей царскую корону, отрекшись от царского престола с передачей такового своему царственному брату великому князю Михаилу Александровичу. Да будет воля Всевышнего.
Но сегодня телеграфное агентство принесло телеграмму о том, что великий князь Михаил Александрович решил принять верховную власть в том лишь случае, если такова будет воля всего великого народа нашего через всенародное голосование. Вместе с тем великий князь Михаил Александрович просит всех граждан державы Российской подчиниться Временному правительству, теперь облеченному всей полнотой власти, впредь до выражения всем народом своей воли.
Так Божиим испытанием пока остаемся мы в междуцарствии. Ко всем тяготам переживаемого нами времени прибавилось это новое испытание. Среди таких обстоятельств именем Божиим и для блага Родины нашей призываю всех православных чад Церкви и граждан державы Российской оказывать всякое послушание Временному правительству, сохранять всяческое спокойствие, всякому на своем месте и деле усилить работу на славу и благополучие Отечества, чтобы жестокий враг не воспользовался создавшимся трудным положением в стране нашей. Пусть всякий свято сознает свой гражданский долг перед лицом врага и при тяжких условиях в Отечестве.
Особенно же по долгу архиерейства и от беззаветной любви моей к дорогому Отечеству призываю всех от мала до велика с горячим и откровенным усердием устремиться на молитву ко Господу Богу о Его всесильной нам помощи среди создавшихся трудных обстоятельств. Будем умолять Его, Всещедрого, да устроит Сам Он власть и мир в земле нашей, да не оставит Он нас надолго без царя, как детей без матери».
Ещё днём позже, после литургии в Спасо-Преображенском кафедральном соборе, Святитель Андроник вновь обратился к своим пасомым: «Месяца два назад я посылал свою слезницу к высшей нашей духовной власти по поводу переживаемых событий. Охарактеризовавши всю тяжесть грозного момента и уверенно, безбоязненно указывая на угрожавшую нам опасность, я умолял войти в Совет Министров, в Государственную Думу и Совет и даже к самому царю и умолять их прежде всего о прекращении — если не на все время войны, то хотя бы на время сего Великого поста — о прекращении всех увеселений, этого пира во время чумы, умолять о том, чтобы начата была беспощадная борьба со всяческой ложью, бездеятельностью, беспечностью, злоупотреблениями, изменою, от которых Отечество в опасности, дабы не разверзлись над нами небеса гнева Божьего за эту подлую пляску в братской крови. Люди пляшут, смеются, веселы, купаясь в братской крови, проливаемой на поле брани, радуясь, как брызжет она, сверкая на солнце в своих каплях, во все стороны разлетающихся. Ведь это преступление пред братской кровью, пред кровью нашей многострадальной геройской армии. Так я писал тогда. Но на это свое моление я не получил и ответа; вероятно, только улыбнулись на него, как на пустую затею не в меру ревнующего человека, видящего опасность там, где нет ее. И доулыбались, и довеселились до того, что потекла кровь не только на поле брани от врагов, но и в стольном граде братская кровь от междоусобицы. И довели мы себя до такого тяжкого состояния. Вот наше горе и плач, и неведомо, когда они прекратятся. Но вот и последнее мое слово о том, о чем так часто не переставал и не перестану взывать ко всем. Потому так много бед обрушилось на нас, что тяжко мы согрешили пред Богом, отступили от Него, превозносясь сим богоотступничеством. Посему покаемся в этом, оставим все, чем прогневляется Бог. Настало время благоприятное, ныне день спасения. Отложим дела темные. О, если бы было обращение к Богу души соборной-народной, дабы увидел Он, что признаем мы себя греховными пред Ним, что мы Отцом своим называем Его и к Нему Единому припадаем. Повторяю — Отечество в опасности. Только один Всемогущий Бог может извести нас из этого тяжкого положения. Только Он может спасти нас и устроить все, изведя людей мудрых и сильных, которые смогли бы провести наш корабль народный смело и верно к тихой пристани среди всех бурь и подводных камней и передать нам Великую Россию полною духовных и вещественных благ».
В 1917—1918 гг. Святитель работал в II, IV, VIII, IX отделах Предсоборного совета, был членом Поместного собора, начавшего свою работу 15 августа 1917 г. в Москве. «Огнь пылающий» — так звали архиепископа Андроника другие его участники. В ту пору он ещё не оставлял надежды на возможность восстановления монархии через народное волеизъявление в Учредительном собрании. Однако, приход к власти большевиков, совпавший по времени с избранием первого с петровских времен Патриарха, перечеркнул эти надежды.
Возвратившись в Пермь, Святитель предал анафеме посягающих на Церковь большевиков, запретил совершение богослужений (кроме крещения и напутствия умирающих) на случай своего ареста и призвал народ на защиту Веры Христовой.
«Предметом позора и поругания сделались мы для всех народов мира, - взывал Владыка Андроник. - От нас все отстраняются как от зачумленных и крайне опасных, а между собою уже уговариваются — как поделить нашу землю родную, пока мы деремся да ссоримся между собою из-за нее.
Дорогие мои, от Господа данные духовные чада! Всех, кто верует в Бога, в свою душу и в вечную жизнь, всех, кто любит Родину святую, всех таких зову и молю — встаньте и воодушевитесь на защиту веры и земли родной. Удалившись от Бога, народ одичал и озлобился, а враг ослепил всех и подустил восстать друг на друга. Помогите всем прийти в рассудок и опомниться: ведь мы теперь не только на краю погибели, но уже погибаем...»
Проповеди архиепископа были столь горячи и ярки, что послушать их собирались даже люди нецерковные. Такая популярность, такое влияние пастыря были восприняты большевиками, как угроза своей власти. А он, прямо с амвона обращаясь к агентам и доносчикам ЧК, объявлял:
- Идите и передайте вашим главарям, что к дверям храмов и ризниц они подойдут, только перешагнув через мой труп, а при мне и гроша ломаного церковного не получат.
Уже в апреле 1918 года чекисты пришли в Святителю с обыском.
- Кого вы в своих посланиях разумеете под разбойниками? – спросили его.
- Всех, кто захватывает церковное достояние, пожертвованное Господу Богу.
- Значит, этим воззванием вы призвали темные массы к вооруженному сопротивлению советской власти?
- Читайте документ, — о чем он говорит. Моя вера и церковные законы повелевают мне стоять на страже веры, Церкви Христовой и ее достояния. Если этого не буду исполнять, то я перестаю быть не только архиереем, но и христианином. Посему вы можете меня сейчас же повесить, но я вам гроша церковного не выдам, вы через труп мой пойдете и захватите, а живой я вам ничего церковного не дам. Так я сам верую и поступаю, призываю и православный народ даже до смерти стоять за веру, Церковь и церковное достояние; к этому и буду призывать — это мой долг архиерейский.
Несмотря на разгорающийся ужас гражданской войны и террора, архиепископ Андроник верил в свой народ, в его очищение. «И как не бунтовать народу, у которого выбили из рук, вытрясли из души все духовные ценности, которыми он жил и которые делали его воистину богоносным, - писал он. - А теперь над всем этим насмеялись, все это в грязь затоптали. И сделали его больным и несчастным. Но верю, что сбитый с толку народ придет в чувство, найдет дорогу к выздоровлению, одумается именно тогда, когда среди поножовщины сын будет стоять над трупом убитого им отца или отец над трупом убитого им сына. Такою дорогою ценою именно крови, но купится народное духовное выздоровление».
Видя уныние паствы, Святитель со слезами утешал верных: «Стоном стонет наш народ… Но воскреснет погибающая в прахе и пепле Россия родимая!»
После ареста непримиримого пастыря хотели расстрелять сразу, но начальник отдела ЧК Мясников, уже обагривший себя кровью Великого Князя Михаила Александровича, почему-то попросил отложить расстрел до своего приезда, а по приезде и вовсе объявил, что расстрел отменяется.
На другой день были арестованы священники, которые во исполнении приказа Святителя на случай своего ареста не открыли своих храмов. Позже их отпустили, взяв расписку не вести агитацию против советской власти и молчать по поводу ареста архиепископа Андроника. Перед зданием же мотовилихской милиции стали собираться верующие, требовавшие освободить Владыку. Их разогнали, а узника перевезли в пермскую ЧК. Здесь Мясников допрашивал его лично. Точнее сказать, беседовал… Этот чекист несколькими месяцами раньше выпустил брошюру «Деяния апостолов, или Сиятельная ложь», в которой, сопоставляя противоречащие друг другу отрывки Нового и Ветхого заветов, доказывал несостоятельность Святого Писания. При этом Мясников считал, что Христос - подлинный борец и защитник народа, тогда как его последователи апостолы и духовенство «лжецы и обманщики». Неизвестно, что говорил Святитель Андроник этому разбойнику, готовому, кажется, сказать: «Помяни мя во Царствии Твоем!» Но итогом этой беседы стало категорическое возражение чекиста против его расстрела. Его коллега Сивков вспоминал, что «тогда, в июне 1918 года, Мясников громил Малкова и меня за якобы неправильное отношение к высокоинтеллигентному епископу Андронику, привлечённому к ответственности за контрреволюционную деятельность». Когда же вопреки его воле Святитель был убит, «готов был нас с Малковым в порошок стереть за то, что приговор о расстреле Андроника был приведён в исполнение». После этого Мясников оставил службу в ЧК…
С Малковым и Сивковым архиепископ Андроник не стал разговаривать вовсе. В ответ на очередной вопрос он снял панагию, завернул ее в большой шелковый лиловый платок, положил перед собой на столе и спокойно заявил:
- Мы враги открытые, примирения между нами быть не может. Если бы я не был архипастырем и была необходимость решать вашу участь, то я, приняв грех на себя, приказал бы вас повесить немедленно. Больше нам разговаривать не о чем, - после чего медленно развернул платок, надел панагию, аккуратно расправил ее на груди и стал молча молиться.
Ночью чекисты (двое русских и три латыша), а также милиционер Николай Жужгов, выпросивший, чтобы его взяли присутствовать «на похоронах Андроника», посадили узника в фаэтон и вывезли в лес. Здесь ему дали лопату и велели рыть себе яму. Рыть пришлось довольно долго, так как могила всё время оказывалась коротка… Когда же яма стала мученику по росту, чекисты велели ему ложиться в нее. Святитель попросил помолиться, ему разрешили. Он молился минут десять, затем повернулся ко всем четырем сторонам, благословляя или молясь, и со словами: «Я готов» - лег живым в могилу.
Прежде чем закопать мученика, чекисты вновь потребовали от него отменить распоряжение о церковной забастовке на случай своего ареста. Получив очередной отказ, палачи забросали архиепископа землей. Жужгов и старший из чекистов, Платунов, несколько раз выстрелили в мученика сквозь грунт. Землю разровняли, оставшиеся вещи - чугунные часы, панагию и позолоченную цепочку – убийцы поделили между собой, как некогда их предшественники метали жребий и делили ризу Спасителя…
Точное место погребения Владыки Андроника осталось неизвестным. В районе автобусной остановки ЖБК по улице Героев Хасана установлен памятный крест, символизирующий его могилу. На этом месте верующие хотели построить монастырь, но вместо этого вокруг скромного креста бушует коммерческая застройка, не оставляющая места новой обители в честь Новомученика…
Некогда, призывая русских людей оставить театры и синематограф и устремиться в храмы во имя спасения Отечества от худших бедствий, Владыка Андроник составил текст молитвы, которую умолял затвердить и передать близким и соседям, научить ей детей и возносить во всякий день:
«Ты же, Недоведомый Милосердный Господи Боже, ведь это Ты в древности из рассеяния собрал великий русский народ и устроил страну нашу родную. Это Ты полоненную Россию освободил от ига татарского. Это Ты во времена лихолетья триста лет назад из пепла восставил Россию в крепости, изведя мужей мудрых и сильных на дело спасения Отечества. Это Ты сто лет назад, когда Наполеон сидел уже в сердце России — в Москве, тогда Ты же из огня и пламени спас Россию, изгнавши самих супостатов наших от нас. И нас, Боже, возведи в силу и славу, когда увидишь наше покаяние, когда люди, как дети, прострут к Тебе руки, на Тебя Единого надеясь, Тебя Единого имея своим Помощником и Покровителем. Ты, Господи Боже, и с нами сотворил дивные чудеса в первое время этой кровопролитной войны. Сколько раз Ты отверзал самое небо, и наши чудо-богатыри видели Царицу Небесную, им помогающую. Мы видели, как в таких знамениях небо соединялось с землею, и в первый год войны познали это небо на земле и сами себя почувствовали небесными. Но все это исчезло уже, ибо мы в этом не познали Твоей милости к нам и возгордились. Но Ты Сам, Господи, возврати нас к Себе, вложи страх Твой в нас и объедини и примири всех нас, да все едиными устами, как один человек, восхвалят Тебя. Вонми молитве нашей. Изведи нам мужа благодатного, да приведет нас к полному единству и покою, и да не посмеется над нами враг наш в нашей взаимной распре. Да поверят в Тебя все русские люди, да не погибнет немощный брат наш. Знаем, Господи, Ты не дашь нам вместо хлеба камень и вместо рыбы змею. От Тебя мы все примем и понесем с терпением».
Ныне молитва эта и внемление призывам Святителя важны для нас ничуть не меньше, чем тогда, сто с лишним лет назад. Ничего не изменилось с тех пор, и глас заживо погребенного мученика и печальника Русского народа вопиёт к нашим душам. Услышим ли?
Е. Федорова
Русская Стратегия
_____________________
ПОНРАВИЛСЯ МАТЕРИАЛ?
ПОДДЕРЖИ РУССКУЮ СТРАТЕГИЮ!
Карта ВТБ: 4893 4704 9797 7733
Карта СБЕРа: 4279 3806 5064 3689 (Елена Владимировна С.)
Яндекс-деньги: 41001639043436
ВЫ ТАКЖЕ ОЧЕНЬ ПОДДЕРЖИТЕ НАС, ПОДПИСАВШИСЬ НА НАШ КАНАЛ В БАСТИОНЕ!
https://bastyon.com/strategiabeloyrossii |
