(доклад в научно-практической конференции «Романовы и Крым. Научные чтения в Ливадии», посвященной 150-летию императрицы Александры Федоровны.

Ливадийский дворец-музей, 27 мая 2022 г.)

Годы революции и Гражданской войны – переломное для страны время. В этот драматичный период не только страдали, погибали либо были вынуждены покинуть страну огромные массы людей, разрушались прежние экономические и социальные связи. Колоссальный ущерб был причинен объектам культурного наследия. Парки, усадьбы, дворцы – многое из этого было разграблено или сожжено. Немало произведений искусства – украдены, вывезены за границу либо безвозвратно утрачены.

Сказанное выше в полной мере относится к Южному берегу Крыма, который в дореволюционное время был местом отдыха российской элиты. В условиях постоянной смены власти, дворянские имения, санатории и дворцы были ограблены, их паркам также был нанесен серьезный урон.

В настоящем докладе рассмотрена ситуация, которая сложилась в регионе в данном вопросе весной и в июне 1919 г. На этот период приходится вторая попытка установления на территории полуострова власти большевиков. Одним из первых вопросов, который решали сторонники «диктатуры пролетариата», являлся вопрос управления усадьбами, имениями и дворцами Южного берега Крыма. Как и в предшествующий период (1918 г.), они были национализированы, но это их не защитило от произвола. Иллюстрацией служат документы Особой комиссии по расследованию злодеяний большевиков, состоящей при главнокомандующем Вооруженными силами Юга России генерал-лейтенанте Антоне Деникине, хранящиеся в Государственном архиве Российской Федерации.

Так, вскоре после вступления большевиков в Ялту в квартиру Павла Гордиенко, управляющего имением Ай-Тодор, принадлежавшим Великому князю Александру Михайловичу, «постучался какой-то хромой еврей, вооруженный револьвером, приехавший из Ялты на лошади», заявил, что он назначен комиссаром по национальным имениям западного района, и попросился переночевать. Со следующего же дня комиссар «поселился в имении окончательно». Этим функционером оказался Марк Каплан, член партии большевиков с 1918 г., активный участник первой попытки установления советской власти в Ялте, затем – подпольщик.

П. Гордиенко так описал его в своих показаниях:

«Молодой человек лет 23-х, по профессии портной, с трудом подписывавший свою фамилию, имевший <…> физический недостаток – у него отсутствовала правая нога, будучи отрезана до самой голени» [4, л.37]. 

В управление имением комиссар не вмешивался, «а разъезжал главным образом по другим имениям, откуда привозил различное имущество – серебро, платье, белье, муку и т<ому>. под<обное>. Частью такое имущество складывалось в коридоре свитского дома, а частью куда-то отправлялось. Из этого устроенного им склада провизия постоянного вынималась и потреблялась Капланом и рядом других комиссаров» [4, л.37].

Несмотря на то, что винный подвал был опечатан, это не помешало его расхищению. Всего экспроприировали для личных нужд «до 200 бутылок вина более ценного». Из гардероба Каплан взял лично для себя несколько рубашек, «другое белье тоже было расхищено, костюмы же оберегались тщательно в специально опечатанной комнате». Также большевики реквизировали хранившееся в имении фамильное серебро. При этом они уверяли, что увозят его в Ялту в Государственный банк, но это оказалось ложью. Недели за две до оставления Ай-Тодора, Каплан вынес все платья из гардероба и раздал их служащим имения, «будто бы для того, чтобы платье не забрали в Красную армию». Себе комиссар забрал меховую тужурку, переделал на свой рост и «в ней же и уехал» [4, л.37]. Кроме указанных выше ценностей и имущества, большевики угнали из имения автомобиль, трех лошадей, вывезли отрезы ткани. Всего убытку было причинено до 800 тыс. рублей [4, л.37-38].

Помимо Каплана, вещи Великого князя расхищали другие комиссары. Они же привозили в Ай-Тодор вещи, взятые из соседних имений. Особенно преуспел некто Берлин, «чрезвычайно энергичный в этом отношении человек». Из имения Барбо, семейства Крамарж, он привез керосин до 40-50 пудов, из имения князя Юсупова – сундуки с серебром и одеждой, из имения Олеиз – до 30 ящиков простого мыла весом около 60 пудов, из имения Гаспра – имущество, принадлежавшее умершему управляющему[4, л.38].

Свидетельство П.Гордиенко дополняют показания Прокофия Челакова, исполняющего обязанности управляющего имением Алупка графини Воронцовой-Дашковой, который рассказал, как там вели себя новые власти.

«Первоначально, - свидетельствует Прокофий Семенович, - после прихода большевиков в имении все шло по заведенному порядку, но дней через 15 приехал еврей Каплан, назначенный районным комиссаром по национальным имениям, поселившийся в имении Ай-Тодор, и потребовал, чтобы был назначен комитет из служащих. Последний однако не вмешивался в мою работу и я по-прежнему оставался управляющим имением. Каплан постоянно являлся в имение, ходил по дворцу, выбирал оттуда платье, белье и проч., но держал дворец все время в опечатанном виде. Дней за 10 до своего ухода Каплан приехал с двумя вооруженными красноармейцами и забрал белье и костюмы – 100 простынь, 78 наволочек, 44 одеяла, 2 подушки, 2 костюма и 1 одеяло, шелковое, принадлежавшее лично графине. При виде этого одеяла Каплан между прочим воскликнул: «вот то буду спать», костюмы же, прежде чем взять их с собою, он примерил на себя.

На следующий день Каплан приехал снова с комиссаром по охране серебра и ценностей Леппа», и «забрал из дворца старинное фамильное серебро», которое также увез с собой[4, л.39]. Служащим имения он объявил, что во избежание расхищения, серебро будет храниться в Ялте в отделении Петроградского международного банка. Поскольку серебро отвезли в город на подводах, принадлежавших имению, вскоре стало известно, что ценности попали не в банк, а в соседний с ним дом. Стоимость похищенного серебра, «весом не меньше 10 пудов», Прокофий Семенович оценил не ниже 500 тыс. рублей. Также из имения вывезли 58 ведер спирта, похитили и вывезли 234 ведра вина. Отступая, большевики забрали «всех лошадей в числе 4 штук».

«Последние были брошены и вернулись, но в ужасном, совершенно загнанном виде» [4, л.39].

Кроме того, местный ревком наложил на имение контрибуцию в размере 200 тыс. рублей, однако Каплан отменил это распоряжение. Общая сумма убытков, причиненных Алупке в рассматриваемый период, составила 1 млн. рублей [4, л.39].

Интересно, что сам М. Каплан оставил воспоминания, в которых описал свое участие в реквизициях и возникающие в связи с этим конфликты с управляющими дворянскими имениями и дворцами Южного берега Крыма:

 «Много властвовать в Крыму нам не удалось, только месяца 2½. Нам удалось взять много ценностей. Я и тов. Л. получили работу по изъятию всех ценностей и отправлению их в Москву. Помню такой эксцесс. Заведующий дворцом Юсупова-отца в Кореизе нам оказал большое сопротивление, нам пришлось выдержать чуть ли не целую атаку, пока мы смогли взять ценности. Он не хотел давать, как будто это его ценности. Так было и со всеми дворцами» [2, с.243].

Также бойцы Красной армии пытались занять и использовать в качестве санатория Воронцовский дворец. И это при том, что в окрестностях было множество других пустующих зданий, а во дворце хранилось огромное собрание художественных произведений. Только благодаря самоотверженным усилиям известного художника-символиста Николая Миллиоти, который был назначен комиссаром Воронцовского дворца и курировал здания дворцов крымского побережья, здание с трудом удалось отстоять [2, с.297].

Покидая Ялту в апреле 1919 г., князь Феликс Юсупов, поручил виноделу Матвею Яшину присматривать за принадлежавшим ему имением Кореиз.

«Дней через 5 после отъезда, сельский староста деревни Кореиз наложил свои печати на двери помещений дворца и подвалы с вином, а когда в названной деревне организовался ревком, то последний снял печати старосты и наложил свои» [4, л.38].

Почти до самого ухода красных в имении «все было благополучно и приезжавшая один раз комиссия по охране древностей и произведений искусства, опечатала лишь кабинеты князя и княжны». Но за два дня до оставления города и его окрестностей в имение приехал вооруженный отряд во главе с комиссаром Берлиным, который, предъявив мандат на право реквизиции имущества для нужд Красной армии, потребовал, чтобы ему открыли дворец. Добычей экспроприатора стал весь гардероб князя, «а также бинокли, шпоры, бурки, шайка, фотографический аппарат» и прочие вещи, которыми загрузили три сундука. На следующий день забрали кофейный и чайный сервизы из серебра, хрустальные графины, обделанные в серебро, мебельную материю, чехлы от мебели, а также платье, оставшееся нетронутым в ходе первого посещения. Из бывших в имении двух лошадей большевики взяли одну. Также они забрали автомобиль. Общая сумма убытков составила около 500 тыс. рублей. В соседнем имении, также принадлежавшем князю Юсупову, «с дворцом, разными постройками, охотничьим павильоном и т.д., где имеется олений парк», красные расхитили дворцовую утварь и хозяйственный инвентарь на сумму до 38 тыс. рублей. Было убито до 30 оленей, загородка оленьего парка разломана, и «много оленей выпущено» [4, л.39].

От действий большевиков также пострадали Ливадия и Массандра. Управляющим Массандровским имением был назначен ялтинский агроном Никифоров, а Ливадийским – некто Андреев. Как и другие усадьбы Южного берега Крыма, Ливадию красные разграбили перед самым уходом. Явившись в имение во главе с новым управляющим Кейни, агенты советской власти стали вывозить бельевую кладовую.

«Они вывезли громадное количество простынь, не меньше 1000 штук, соответствующее число наволочек, полотенец и проч. На сумму не менее 300000 рублей. Далее было взято два блюда и подношение (из серебра и то и другое) весом не менее 30 фунтов, принадлежавшее Императору Николаю II и наконец они угнали 30 лошадей, часть которых, хотя и в искалеченном виде была возвращена обратно» [4, л.41].

Из имения Массандра похищено до 2 тыс. бутылок вина и «в последний момент угнано 20 лошадей, которые так и пропали» [4, л.41].

Нельзя утверждать, что высшее советское и партийное руководство не знало об этих явлениях и не пыталось хотя бы формально противодействовать им. Так, 15 апреля 1919 г. Ленин направил председателю Совнаркома Украины Христиану Раковскому телеграмму с просьбой «немедленно дать распоряжение начальникам войсковых частей, оперирующих на Юге России и Таврическом полуострове, принять самые строгие меры охраны от разрушения и расхищения лечебных заведений, построек, инвентаря, насаждений, материалов и запасов на курортах юга России и Крымского полуострова, Одессы, Голой Пристани, Бердянска, Мойнак, Саки, Евпатории, Севастополя, Балаклавы, Ялты, Алупки, Гурзуфа, Алушты, Феодосии, Керчи и других» [3, с.105].

Во исполнение 18 апреля 1919 г. СНК Украины направил в Симферополь телеграмму, в которой констатировалось, что «с занятием побережья Черного моря происходит расхищение курортов и разорение их». В связи с чем, предписывалось «принять надлежащие меры охраны всенародного достояния, беспощадно преследовать расхитителей» [3, с.105]. Комиссариат национальных имений в Крыму приказом № 39 от 22 мая 1919 г. назначил заведующим отделом «Советских хозяйств» В. Е. Евко, которому поручили общее управление всеми национальными и национализированными имениями. Сама должность заведующего отделом «Советских хозяйств» появилась 10 мая 1919 г. [1, с.28]

Сотрудники данной структуры осуществляли учет имущества дворянских имений, фиксировали их общее состояние. Кроме того, в июне 1919 г. ужесточили контроль за проживающими лицами призывного возраста и огнестрельным оружием. Так, Комиссариат по национальным имениям потребовал предоставить списки военнообязанных с указанием возраста и рода занятий, числившихся в имении «Массандра». Был ужесточен контроль за проживающими лицами призывного возраста и огнестрельным оружием [1, с.31].

Из-за того, что многие жители Массандры «бесцельно стреляли» на территории имений, где жили и гуляли многие приезжие и отдыхающие, предписывалось найти виновных и изъять оружие, а задержанных отдать под суд [1, с.31].

С июня 1919 г. сотрудникам имения «Массандра» стали разрешать забирать после работ в садах и участках сухую траву, обрезки с деревьев и виноградников, но только после предъявления записки «на право уноса того, или иного материала», чтобы не наносилось ущерба имению. При этом, вынос всего разрешенного материала производился не через сады и огороды, где можно украсть еще что-нибудь, а по одной дороге: «ведущей из экономии имения «Массандра» по направлению к Романовским санаториям» [1, с. 31].

5 мая 1919 г. рассматривался вопрос об учреждении в имении детской площадки и детского сада для детей служащих. Также решался вопрос по организации в имении рабочего клуба, для проведения свободного времени и собраний служащих имения. Это решение было вызвано тем, что дети служащих и рабочих имения собирались группами около Управления имений и вели себя неприлично: делали всякие надписи на стенах, вывесках и дверях Управления, ломали и портили деревья в садах и парках, переставляли и ломали садовые скамейки, вырезали на них вензеля и делали всякие надписи, собирали плоды с фруктовых деревьев. Родителям приказывалось лучше следить за своими детьми. А если подобные случаи будут продолжаться, то родителей ждало наказание и увольнение со службы. В свою очередь заведующему охраной имения приказывалось принять все меры для охраны имущества, садов и огородов. Также всем служащим, не входившим в штат охраны имения, предписывалось участвовать в охране его имущества [1, с.31].

Кроме того, принимались меры по повышению доходности национальных имений. Так, на свободных угодьях Массандры намечалась закладка плантаций лекарственных культур: мяты, шалфея, лаванды, мелиссы, опиумного мака, конопли, розмарина. Не были забыты и текущие нужды населения. Выделение 3,5 десятин земли в Ливадии под разведение огородов позволило полностью удовлетворить потребности ее населения в овощах и зелени. С целью сохранения поголовья племенного скота и обеспечения его более дешевыми кормами было произведено объединение Юсуповской и Ливадийской молочных ферм [2, с.266].

В целом, действия местных советских властей в отношении дворянских имений и дворцов Южного берега Крыма в рассматриваемый период были проявлением политики военного коммунизма, которая реализовывалась на подконтрольным большевикам территориях в масштабе страны. Кратковременность существования Крымской советской социалистической республики не позволила осуществить их в полном объеме. Это будет сделано после окончательного установления советской власти в ноябре 1920 г.

Список использованной литературы

1. Вишневский С. А., Гуменюк А. Ю. Массандровское имение в период Крымской советской Социалистической республики (апрель - июнь 1919) // Таврический научный обозреватель. Исторические науки и археология. № 9 (26) — сентябрь 2017. – С.27-33

2. Владимирский М.В. Красный Крым 1919 года. — М.:  Издательство Олега Пахмутова, 2016.

3. Волков В.П. За власть Советов! – Симферополь, Крымиздат, 1963.

4. ГА РФ, ф. р470, Оп. 2, д. 80