Нам уже не один раз приходилось говорить о том, что большевицкая армия вела свою, особую, непохожую войну. Если сравнить хотя бы два противостояния мировой войны: например, Германия – Великобритания и Германия – Советский Союз, то сразу рождается мысль, что это две абсолютно разных, несравнимых войны. И идейная направленность, и цели, и отношение к военнопленным, и потери в этих двух составляющих Второй мировой войны совершенно разные. Великобритания воевала с Германией на два года больше, чем СССР, на четыре года больше с Японией, но её потери в людях не достигли и полумиллиона. Тогда как в Советском Союзе продолжали спорить о числе потерь до самого краха этого мертворождённого государства, и в сегодняшней России мы ведём спор на миллионы погибших. Это невозможный для нормального человека спор, в котором оспаривается цифра в 27 миллионов погибших и называется, например, число в 37 миллионов. Для нормальной психики такие размышления опасны, потому что за миллионами потерь стоят миллионы не родившихся наших соотечественников, стоят сегодняшние наши немощи. А сколько погибло русских? Об этом мы даже подумать боимся. И вот неизбежный парадокс: из 27 миллионов официальных советских потерь русский народ потерял 35 миллионов, если не ограничиться военными потерями, а прибавить умерших в тылу от непосильной работы, умерших от голода во глубине России, расстрелянных по приговору военных трибуналов, отважно работавших в далёком от фронта тылу… Понятно, что такая война и такая победа отняли у нас нормальное развитие и нормальную жизнь на многие десятилетия

21 июля 1944 года народный комиссар внутренних дел Лаврентий Берия под грифом «совершенно секретно» направил Сталину, Молотову и Маленкову записку, в которой писал: «Вследствие значительного недорода сельскохозяйственных продуктов в 1943 году население ряда районов Алтайского края… испытывает серьёзные продовольственные затруднения. Отмечаются случаи употребления в пищу падали, кошек и собак, а также дикорастущих трав и корней. Так, в колхозе «Коминтерн» колхозница Бабаева Анна, имеющая четырёх детей, в апреле с. г. зарезала собаку и употребляла мясо в пищу. Член того же колхоза Овечкина Пелагея, жена военнослужащего, имеющая на иждивении пятерых человек, питалась падалью… В Карасукском районе с начала 1944 года умерли от истощения 73 человека. В колхозах «Сибиряк», имени Микояна и «Просвет» Андреевского района в феврале-марте с. г. умерли от истощения более 30 человек, в большинстве дети. В Панкрушихинском районе зарегистрировано восемь смертных случаев от истощения…» Всё это в тылу, не на фронте, в хлебном и самодостаточном когда-то в императорские времена Алтайском крае… И так было по всей России.

Смертная жизнь этих русских людей не внесена ни в какие списки. Умирают же люди…

Анны, Пелагеи, Прасковьи и их дети умирали от голода пока их мужья, братья, старшие сыновья в солдатской форме шли на запад, в Европу, усеивая этот кровавый путь своими телами…

Уинстон Черчилль 1 июля писал Сталину: «Мы находимся под огромным впечатлением от великолепных успехов русских армий, которые буквально крошат немецкие армии, стоящие между вами и Варшавой, а затем и Берлином».

В дни операции «Багратион» всё счастливейшим образом совпало. Все звенья Красной армии действовали образцово. Планы выполнялись. Движение механизированных корпусов было безостановочным. Дивизии Вермахта неожиданно для себя постоянно попадали в окружения. Мелкие котлы быстро уничтожались, крупные –удерживались умелым наращиванием сил. Немцы не успевали выстраивать оборону – в тылу у них всё время оказывались советские подвижные соединения. Полностью была разбита, уничтожена и пленена 4-я армия Вермахта. Штабы советских фронтов продемонстрировали высокое оперативное искусство управления. И над всеми действиями наших войск в Белоруссии витал дух порыва и вдохновения. Уже в первой половине июля были освобождены Борисов, Барановичи, Ковель. 3 июля танкисты генерала Павла Ротмистрова вошли в сожжённый разрушенный Минск. В Белоруссии германский Вермахт потерпел самое крупное своё поражение. Фельдмаршалу-пожарному Вальтеру Моделю, направленному Гитлером в очередной раз спасать положение, удержать фронт не удалось…

После взятия города-порта Шербур и полуострова Котантен союзникам удалось в кратчайший срок перебросить на континент к началу июля более миллиона солдат. В середине июля союзные войска насчитывали уже около двух миллионов солдат и офицеров, 6000 танков и самоходных орудий. С воздуха их поддерживали более 11.000 боевых самолётов. К 3 июля 1-я американская, 2-я английская и 1-я канадская армии образовали сплошную и прочную линию фронта и начали подготовку к наступлению вглубь Франции. Живые зелёные шпалерные изгороди в Нормандии задерживали американские механизированные части и помогали немцам держать оборону. Вермахт сражался упорно, особенно, танковые дивизии СС. «Тигры» и «Пантеры» превосходили по боевым качествам танки союзников и наносили англо-американским частям большие потери. С другой стороны грозные немецкие танки были беспомощны против атак с воздуха. Авиация союзников непрерывно висела в небе, прижимая немцев к земле и не давая им возможности свободно маневрировать войсками…

Господство союзников в воздухе грозило стать решающим фактором войны на западе. В один из моментов горестных размышлений об этом Гитлер даже вознамерился было ликвидировать собственную истребительную авиацию, сделав упор на зенитной артиллерии и новой организации противовоздушной обороны. Но в то же время фюрер прекрасно понимал, что даже локальное преимущество в воздухе на отдельном участке фронта может иметь решающее значение для развития операции. Показательна беседа Гитлера с генералом Альфредом Йодлем незадолго до полуночи 31 июля 44-го года. Гитлер сказал: «Необходимо понять, что во Франции поворот событий может произойти только тогда, когда нам удастся восстановить превосходство в воздухе, хотя бы только на определённый период времени. Поэтому, - продолжал Гитлер, - я придерживаюсь мнения, что нам следует делать всё возможное, каким бы трудным это не было в данный момент, чтобы держать части истребительной авиации, только что сформированные в Рейхе, наготове, как последний резерв на случай крайней необходимости».

Основные сражения в английском секторе велись за город Кан, а американцы в эти дни пробивались к городу Сен-Ло. Роммель сосредоточил против 2-й английской армии семь танковых дивизий. Немцы всё ещё полагали, что в Англии сосредоточена армия генерала Паттона, предназначенная для высадки по кратчайшему маршруту в Па-де-Кале. Эта удачная дезинформация очень помогла американцам, против них Роммель выделил всего лишь одну танковую дивизию.

Больше всех, пожалуй, повезло фельдмаршалу фон Рундштедту. Гитлер снял его с должности главнокомандующего на западе и назначил фельдмаршала фон Клюге. 21 июля союзники внезапно начали операцию «Кобра», и уже фон Клюге оказался козлом отпущения за потерю ключевых городов Сен-Ло и Кана. К концу июля под угрозой оказались базы немецкого подводного флота в Сен-Назере, Лориане и Бресте.

«У нас в Нормандии, - сообщал в своём послании маршалу Сталину Черчилль, - около 1.050.000 человек с огромным количеством снаряжения, причём ежедневно дополнительно прибывает по 25.000 человек. Бои очень тяжёлые, и ещё до начала недавних сражений, сведения о которых ещё не поступили, мы и американцы потеряли 64.000 человек. Однако имеются все данные, что противник потерял по крайней мере столько же, и, кроме того, мы захватили 51.000 пленных. Учитывая, что мы вели наступление и высаживались с моря, я считаю, что противник был сильно потрёпан. Фронт будет продолжать расширяться, и бои будут идти безостановочно».

В этом же послании Черчилль изрядно преувеличивал успехи союзников в Италии. На самом деле немцам в очередной раз удалось отступить в полном порядке и занять следующий подготовленный для обороны горный рубеж в Северной Италии. В страхе перед мародёрством отступающего Вермахта и бомбардировками союзной авиации итальянские музеи прятали свои сокровища в подвалах сельской местности. Холст «Поклонение волхвов» Гирландайо использовался немецкими парашютистами в качестве скатерти для обеденного стола, а знаменитая «Весна» Боттичелли лежала в подвале с бегающими крысами, набитом соломой, которая, к счастью, не загорелась после боя с участием танков.

26 июля 44-го года народный комиссариат по иностранным делам СССР опубликовал заявление, касавшееся советско-польских отношений. Речь шла о том, что Красная армия, находясь на польских границах преследует две основные цели. Первая: разгромить противника. Вторая: помочь польскому народу в восстановлении независимой сильной и демократической Польши. При этом в заявлении говорилось, что Советский Союз не будет создавать на территории Польши своей оккупационной администрации, а в качестве национального правительства будет рассматривать польский Комитет национального освобождения. Легко себе представить, какова была реакция в Лондоне, у лондонских поляков, в эмигрантском правительстве Польши, которое в упомянутом манифесте было квалифицировано как самозваное.

1-м Украинским фронтом теперь командовал маршал Иван Конев. Бывший командующий маршал Георгий Жуков по своему обычаю «воевать числом» уже добился многократного превосходства в живой силе и технике, 1-й Украинский стал самым мощным советским фронтом. Против него позиции занимала немецкая группа армий «Северная Украина», ослабленная переброской части своих дивизий в Белоруссию. Перед наступлением Конев получил ещё одну тысячу танков, всего их у него было 1900. Фланговыми ударами сначала справа, а затем и слева началась Львовско-Сандомирская операция. Под Бродами возник котёл, где в плен попали 17 тысяч солдат и офицеров противника, 25 тысяч Вермахт потерял в боях. Тяжёлые бои шли за Львов, с особым отчаянием и злобой дралась против советских войск украинская дивизия СС «Галичина». 27 июля ценой больших потерь Львов был взят 60-й армией генерала Павла Курочкина и танкистами 10-го танкового корпуса 3-й гвардейской танковой армии генерала Павла Рыбалко.

Прибалтийские фронты начали поход на территории Латвии и Литвы. 23 июля был освобождён Псков, десятью днями ранее Красная армия вошла в Вильнюс, затем в Паневежис, Резекне, Северодвинск и Шауляй.

Продолжал успешно продвигаться вперёд 1-й Белорусский фронт маршала Рокоссовского. Во второй половине июля его войска освободили Гродно, Брест, вошли на территорию Польши. Красная армия заняла Люблин и Белосток. На широком пространстве фронт Рокоссовского вышел к Висле и с ходу захватил Магнушевский и Пулавский плацдармы на противоположном берегу. Слева фронт Конева форсировал Вислу в районе Сандомира. Хорошо взаимодействовали в это период войны между собой эти два полководца - Константин Рокоссовский и Иван Конев.

В связи с началом освобождения польских земель советское правительство выступило с заявлением, в котором говорилось об отношении к Польше как к суверенному, дружественному, союзному государству. Но прежде всего под этим подразумевалось новое правительство Польши, находившееся в этот период в обозе Красной армии.

В трагическом для поляков сентябре 1939 года золотой запас Польши был передан на длительное хранение французскому государственному банку, а летом 1940 года, когда Франция пала под ударами германского Вермахта, золотой запас Польши был эвакуирован в Африку, во французский Судан. И вот в 1944 году правительство Миколайчика в Лондоне обратилось к Де Голлю с просьбой вернуть правительству золотой запас. Де Голль отнёсся к этой просьбе поляков с полным благородством и пониманием. Советский же Союз пытался протестовать, но никакие демарши, в том числе беседа советского представителя в правительстве Франции Богомолова, не привели ни к каким результатам. Советско-польские отношения осложнялись ещё и тем, что на освобождающихся землях Польши Красная армия, органы НКВД, «Смерш» разоружали формирования армии Крайовой и подвергали арестам и физическому уничтожению её руководителей…

В Японии ушло в отставку правительство генерала Тодзио. Премьер-министром стал генерал Куниаки Койсо.

Красная армия освободила немецкий концлагерь на территории Польши Майданек.

Югославский король Пётр Второй назвал лидера коммунистов маршала Броз-Тито руководителем всех военных формирований Югославии.

Советское правительство поручило конструкторскому бюро Сергея Ильюшина проектирование скоростного пассажирского самолёта, будущего ИЛ-12.

Геббельс декретом Гитлера назначен «особым уполномоченным по вопросам тотальной мобилизации ресурсов для нужд войны».

Июль 1944 года был первым месяцем сокращения промышленного производства в Германии.

20 июля в летнем бараке в Ставке Гитлера «Вольфшанце» во время совещания по оперативным вопросам раздался мощный взрыв. Бомба находилась в портфеле, оставленном начальником штаба Резервной армии полковником Клаусом фон Штауффенбергом, которому удалось вылететь в Берлин, будучи уверенным, что Гитлер убит. Офицерский план заговора против Гитлера был приведён в действие. В Париже по приказу генерала Штюльпнагеля были арестованы представители СС и гестапо во Франции. Участники заговора блокировали Вену. Но в Берлине дела не заладились. Антигитлеровски настроенным офицерам не удалось взять под контроль жизненно важные центры германской столицы, хотя из нацистских лидеров в городе 20 июля находился один Геббельс. Главное, что Гитлер не был убит, его защитила толстая дубовая крышка стола. У фюрера лопнули барабанные перепонки в ушах, пламя обожгло ему брюки, а дубовые занозы поцарапали лицо и руки.

Представим себе, что после 41-го покушения Гитлер был бы убит. Сталин считал, что его смерть не в интересах Советского Союза и запрещал покушения на него своим разведчикам, потому что новое правительство Германии может заключить сепаратный мир с западными державами, продолжая держать фронт против СССР. Может быть, Сталин ошибался в данном случае, разменивая будущую гибель около двух миллионов русских солдат в Восточной Европе на сомнительную советскую власть в Чехии, Венгрии и в Польше? России сегодня больше всего не хватает не партийных райкомов в Европе, а тех погибших солдат и не родившихся от них. Людей. Русских. Русских больше всего не хватает нам сегодня в России.

После взрыва в гитлеровской Ставке бомбы, подложенной полковником фон Штауффенбергом, судьба заговора во многом зависела от командира охранного батальона в Берлине майора Отто Ремера. Ремер был убеждённым нацистом и полагал, что против Гитлера выступили партийные нацистские круги и потому с большим энтузиазмом направился по приказу коменданта Берлина генерала-заговорщика Хаазе арестовывать министра пропаганды и культуры Третьего Рейха Йозефа Геббельса. Геббельс быстро вправил мозги Ремеру, организовав ему телефонный разговор с уцелевшим после взрыва Гитлером.

Биография Ремера весьма своеобразна. Майор воевал на Восточном фронте, был несколько раз ранен и награждён Железным крестом с дубовыми листьями. Но это только начало. В кабинете Геббельса после разговора с харизматическим Гитлером командир охранного батальона прозрел и начал разгром заговорщиков. В этот же день Гитлер произвёл Ремера из майоров в полковники и назначил командиром бригады собственной охраны. В феврале 45-го года эта бригада была развёрнута в дивизию и её направили на фронт во главе с 32-летним уже генерал-майором Ремером. Не разоружился этот «спаситель» Третьего Рейха и после войны, он стал лидером Социалистической имперской партии. Видите, как прочно идеи социализма вошли в сознание нацистов? Умер Ремер в 1997 году, пережив ещё немало приключений, судебных процессов, поработав в арабских странах: Отто Ремер был в числе консультантов египетского президента Гамаля Абдель Насера вместе с дюжиной консультантов советских…

К вечеру 20 июля заговор против Гитлера всюду был ликвидирован. Начались аресты. Гитлер ещё более уверовал, что его хранит провидение. Через несколько часов после покушения фюрер стоял на железнодорожной платформе, где встретил прибывшего с визитом Муссолини; с некоторым азартом и вдохновением Гитлер показывал дуче изуродованный барак, свой разорванный мундир; неделей позже Гитлер, усмехаясь, скажет своим приближённым, что «такую сорную траву, как он, извести нелегко». С твёрдым убеждением в бессмертии, фюрер назначил на следующий день, 21 июля, новым начальником Генерального штаба сухопутной армии генерал-полковника Гейнца Гудериана, а вечером этого же дня выступил по германскому радио. «Мои немецкие товарищи! - восклицал Гитлер хриплым взволнованным голосом. - Я выступаю перед вами сегодня, во-первых, чтобы вы могли убедиться, что я жив и здоров, и, во-вторых, чтобы вы могли узнать о преступлении, беспрецедентном в истории Германии. Группа офицеров состряпала заговор, чтобы уничтожить меня… Мы сведём счёты с ними так, как это свойственно нам, национал-социалистам».

Когда курирующий в Вермахте действия генерала Власова капитан Штрик-Штрифельд сказал, что немало знакомых лидера РОА уже арестованы, Власов ответил, что «таких друзей нельзя иметь даже мёртвыми. Теперь у вас начнётся то же, что и у нас происходит уже более 25 лет. Уж я-то это хорошо знаю».

На острове Сайпан в Тихом океане японская пехота продолжала безнадёжное сопротивление. Организованная оборона закончилась 6 июля, когда покончили с собой японские генералы Нагумо и Сайто. Но три тысячи японских солдат на следующий день бросились в отчаянную самоубийственную атаку. Сайпан перешёл в руки американцев, которым пришлось впервые применить напалм для выкуривания из оборонительных нор отдельных японских солдат. В битве за Сайпан японцы потеряли около 20 тысяч убитыми, а американцы заплатили жизнями 2539 своих солдат и офицеров. Но захват Сайпана имел стратегическое значение. Во-первых, бомбардировщики Б-29 теперь могли совершать налёты непосредственно на Японию. Во-вторых, японские коммуникации на Тихом океане оказались перерезанными в самом важном месте. Японская Ставка обдумывала проблему возвращения острова Сайпан, но морская авиация островной империи фактически уже была уничтожена.

24 июля после мощной артиллерийской и авиационной подготовки американская пехота высадилась на острове Тиниан, и к 30 июля после кровавых боёв японское сопротивление прекратилось. Остров Гуам в июле американцам полностью захватить не удалось. После высадки 21 июля японский гарнизон ночными атаками замедлил продвижение американской морской пехоты, а затем после того как десантники получили для подкрепления танки, в том числе огнемётные, уцелевшие японские войска заняли оборону в горной местности острова Гуам, где продолжали бесперспективное сопротивление…

Самым востребованным войной советским флотом неожиданно оказался Северный. Северный флот был гораздо слабее Черноморского и Балтийского по своему составу: Советский Союз на севере располагал перед нападением Германии всего лишь 8 эсминцами, 7 сторожевыми кораблями и 15 подводными лодками. Было ещё два тральщика, 15 катеров и один минный заградитель. Советские стратеги перед войной продолжали развивать запертые, как в консервных банках, Черноморский и Балтийский флоты и мало внимания обращали на усиление флота, имеющего свободный выход в океан на незамерзающем Баренцовом море. По ходу войны значение Северного флота непрерывно возрастало, его пришлось усиливать, перебазируя корабли и подводные лодки с Тихого океана и Балтики. Командовал Северным флотом один из лучших советских морских начальников адмирал Арсений Головко. Северный флот обеспечивал проводку арктических союзных конвоев в Мурманск и Архангельск, помогал сухопутным войскам в обороне Кольского полуострова, подводные лодки на севере (их число постепенно увеличивалось до 26) нанесли большой урон немецкому транспортному флоту. Североморцы и на суше имели свой оборонительный район на полуостровах Средний и Рыбачий, где успешно оборонялась морская пехота.

Одним из самых известных в мире отрядов специального назначения командовал на Севере легендарный разведчик Виктор Николаевич Леонов. Родился в подмосковном городке Зарайске в 1916 году. Начинал войну рядовым, затем командир отделения разведчиков и командир разведотряда. Рейды «коммандос» под руководством Виктора Леонова в северных областях Финляндии и Норвегии вознесли его в элиту выдающихся воинов Второй мировой войны. У Виктора Николаевича была своя система подготовки бойцов спецназа, рукопашный комплекс, русский стиль ведения единоборства. Отряд Виктора Леонова в суровых условиях Заполярья словно из тумана и белого снега возникал в тылу врага. Непревзойдённым русским Полярным Лисом остался в истории войны дважды Герой Советского Союза Виктор Николаевич Леонов.

В последний день июля 1944 года с аэродрома Борго на острове Корсика вылетел в южные Альпы разведывательный самолёт «Лайтинг» под номером 2734-Л. Пилотировал самолёт известный военный лётчик, французский писатель Антуан де Сент-Экзюпери. Он с трудом ходил после многочисленных аварий и травм, но категорически отказывался перейти на другую службу. Сент-Экзюпери руководствовался словами французского историка Марка Блока: «Францию, конечно, освободят другие, но нам будет стыдно за то, что мы ничего не делали, чтобы освободиться…» Самолёт Сент-Экзюпери 31 июля на аэродром не вернулся. В октябре 2003 года обломки самолёта были найдены на морском дне на глубине 80 метров. Что случилось в последнем полёте с автором «Планеты людей» и «Маленького принца, сказать трудно… Погиб писатель, которого мучило то, что в каждом человеке, может быть, убит Моцарт… Среди большой войны жестокой…

Июль был месяцем тотального отступления гитлеровского Вермахта. Во Франции, в Италии, Греции, в Белоруссии, в Прибалтике, на западе Украины.

17 июля по улицам Москвы прошли 57 тысяч германских военнопленных. Для большинства из них война закончилась совсем недавно в ходе операции «Багратион». Возглавлял это шествие генерал Голвицер, взятый в плен в районе Витебска. Они шли по улицам Москвы, вызывая удвоенную ненависть и утроенную гордость, ведь это шли офицеры и солдаты лучшей армии мира, шли – хотя подобные представления были запрещены международными конвенциями о военнопленных, но ведь на Восточном фронте с обеих сторон и не было военнопленных, а были только враги, враги, враги…

Заказы можно также присылать на orders@traditciya.ru

_______________________________

ПОНРАВИЛАСЬ КНИГА?

ПОДДЕРЖИ ИЗДАТЕЛЬСТВО!

Карта ВТБ: 4893 4704 9797 7733

Карта СБЕРа: 4279 3806 5064 3689 (Елена Владимировна С.)
Яндекс-деньги: 41001639043436
 

ВЫ ТАКЖЕ ОЧЕНЬ ПОДДЕРЖИТЕ НАС, ПОДПИСАВШИСЬ НА НАШ КАНАЛ В БАСТИОНЕ!

https://bastyon.com/strategiabeloyrossii