Приобрести книгу Забытые герои Великой войны в нашем магазине: http://www.golos-epohi.ru/eshop/catalog/128/15498/
В сентябре 1915 г. русские войска возвратили под свой контроль крепость Сморгонь, расположенную в Гродненской губернии. В тех боях отличился 2-й батальон Лейб-гвардии Преображенского полка. Преображенцы наступали с южной стороны, у железнодорожной станции. В атаку их вёл командир батальона - подполковник Александр Павлович Кутепов. Ратники первого петровского полка шли как на учении – в батальонной колонне, с разомкнутыми рядами, в ногу, с офицерами на местах, перепрыгивая через окопы и опять попадая в ногу. Вражеская артиллерия то и дело накрывала наступающих, выкашиваемые шрапнелью ряды редели, но остающиеся в строю смыкались вновь и держали равнение и ногу, следуя примеру своего командира. Крепкий, бодрый, невозмутимый, он шагал впереди батальона, на уставной дистанции, и время от времени на ходу поворачивался, подсчитывая:
- Левой, левой!
Атака Преображенцев заставила неприятеля отступить. За проявленную доблесть Кутепов был произведен в полковники и награжден Георгиевским оружием.
Его жизнь никогда не была лёгкой. Он родился 28 (16) сентября 1882 г. в Череповце. Родной отец его, Константин Тимофеев, имел всего лишь личное – за заслуги по штатской службе пожалованное – дворянство. Отчим, Павел Кутепов, усыновивший мальчика по смерти отца, был уже дворянином потомственным. Семья жила в уездном Череповце скромно и без излишеств.
В те поры отгремела Балканская кампания, и воображение Александра навсегда поразил первый Белый генерал – М.Д. Скобелев. Именно его пример породил в душе мальчика непонятное родным стремление к воинскому делу. Впрочем, родители не спешили идти на поводу у желания увлёкшегося чада и отдали его в гимназию. «Я так хотел быть военным, что первое и настоящее огорчение испытал, когда мои родители отдали меня в гимназию, а не в кадетский корпус», - скажет позднее Александр Павлович.
Если человеку определён жребий свыше, его трудно изменить. Кутепов же делал всё, чтобы оный исполнился. В гимназии он считался первым учеником по успеваемости и первым силачом в своем классе. Кроме того, выделялся Александр и своей дисциплинированностью. Уже в ту пору будущий генерал начал развивать в себе волю, для чего, проснувшись ночью, выходил гулять на улицу в наиболее, по его собственному мнению, страшные места.
На каникулах и в свободное время гимназист Кутепов бегал на солдатские учения и подолгу оставался в казармах. «Здесь, - пишет биограф генерала Игорь Ваганов, - он не только ко всему приглядывался, но и проходил солдатские науки – ружейные приемы, уставы. Будучи в 3 классе, он один раз отпросился у отца на маневры, и тринадцатилетний гимназист, как исправный служака, проделал с этой воинской частью переход в 72 версты и даже принял участие в боях по взятию города, указанного планом маневра. «Мои родители, – вспоминал Кутепов. – Сначала сильно беспокоились, чтобы я не огрубел среди солдат, но при мне, ребенке, солдаты были всегда сдержанны и деликатны, и я ничему худому от них не научился!» С тех пор и полюбил Кутепов русского солдата. И за все время своей военной службы он никогда не позволил себе оскорбить солдата ни словом, ни действиями. И в казармах, и в походах первая забота офицера Кутепова была о солдате».
Рано лишившись отца, в 14 лет Александр потерял и мать. Окончив следом гимназию, он объявил отчиму о своём решении стать военным. Будучи сперва зачислен рядовым в Архангелогородский резервный батальон на правах вольноопределяющегося, Кутепов получил возможность обучаться в Санкт-Петербургском пехотном юнкерском училище (впоследствии Владимирском военном училище) за казенный счет. В училище будущий генерал также подавал пример по всем дисциплинам. Примечательно, что в фельдфебели Александр был произведен редким порядком: за особые заслуги и отличную учебу младший портупей-юнкер Кутепов, минуя чин старшего портупей-юнкера, стал сразу фельдфебелем. Это производство совершил лично Великий Князь Константин Константинович на строевом смотре за отличное командование сводной ротой 11 июля 1903 г.
«Моим любимым и моим первым учеником в военном училище, где я читал тактику, - вспоминал профессор генерал Н.Н. Головин, - был фельдфебель Кутепов». По воспоминаниям Головина Александр Павлович был чрезвычайно выдержанным и «…всегда и во всем подавал пример в дисциплинированности. Простой в обращении со своими сверстниками он вместе с этим умел поставить себя так, что, когда отдавал распоряжения, как фельдфебель роты, эти же его сверстники исполняли его приказания точно и беспрекословно». Этот дар в будущем отмечали и подчинённые генерала.
Первой войной Александра Павловича стала, как и для всех его сверстников, Русско-японская. Провожая его на войну, отчим написал ему письмо-наставление: «Будь всегда честным, не напрашивайся, но долг свой перед Отечеством исполни до конца».
О Кутепове в ту пору в журнале «Часовой» вспоминал полковник Шеин. По его свидетельству, молодой офицер, определённый в разведку, не пил водки, не играл в карты, но зато на своих позициях с уверенностью «…ходил по окопам, по ходам сообщений и просто по тропинкам между ними. Он знал каждый бугорок, каждую промоину и канавку и чувствовал себя здесь, как у себя дома. Как правило, в ночь, предшествующую разведке целой командой, Александр Павлович производил таковую сам с одним или двумя из своих охотников, тщательно подготовляя будущий успех, и, рискуя собою лично, он старался довести до минимума риск в действиях своих подчиненных. Все его ночные разведки, а они происходили чуть ли не 2-3 раза в неделю, носили отпечаток тщательной подготовки, и потери команды были всегда очень незначительны».
Однажды несколько разведчиков во главе с Кутеповым подползли к японской заставе, насчитывавшей около 80 человек. Унтер-офицер оглушил прикладом винтовки часового, разведчики с криками «Ура!» бросились вперед, спящие японцы проснулись и в панике разбежались кто куда.
Об ещё одном эпизоде вспоминал сам Александр Павлович: «…Во время Японской войны, был со мною такой случай. Я имел под своей командой разведчиков Выборгского полка и в бою под Фучуном находился на левом фланге сибирских стрелков. Атаковав партию японцев, вероятно тоже разведчиков, и отбросив их до перевала на 800-900 шагов, я, чтобы занять прежнее положение, должен был с людьми взбираться на холм с довольно крутыми скалами. Приближаясь к нему и проходя таким образом полосою, по которой отступил отогнанный противник, я обратил внимание на медаль на груди убитого японца. Устроив людей на холме и сделав перевязку раненому в голову своему солдату, спустился к убитому и рассмотрел медаль, оказавшуюся полученной за Китайский поход.
Возвращаюсь на холм. Подошвы на моих сапогах от травы сделались скользкими, и я несколько раз скатывался вниз.
Японцы заметили меня, открыли огонь, и пули стали ложиться около меня со всех сторон... Вспомнилась мне рана, которую я только что перевязал, и страх обуял меня до потери сознания, до обморочного состояния... И я уже не помню, как добрался до места. Пришел в себя, когда мне дали воды».
По завершении войны Александру Павловичу впервые пришлось столкнуться с революцией и встать на её пути. «Не то в Чите, не то в Иркутске объявлена республика – одна из тех, которыми в злосчастный 1905 год лихорадило заболевавшую страну. Начальство растерялось и ушло. Кутепов, оставленный с эшелоном, сразу выявил себя начальником во всем значении этого далеко не простого понятия. Без колебаний и сомнений, во главе горсти не совсем надежных солдат, он арестовывает стачечный комитет и упраздняет республику. Это удается Кутепову, потому что он хочет и смеет», - сообщает В. Залюбовский в очерке «Преображенского полка последний командир».
В дальнейшем, уже в столице, учебную команду преображенцев посылали на заводы, где происходили серьезные беспорядки. Кутепов отдавал приказ своим гвардейцам, чтобы оружие в деле не применять, что и выполнялось его командой вплоть до окончания беспорядков. Не было произведено ни одного ареста, не прозвучало ни одного выстрела. «Наша полковая учебная команда, – свидетельствовали сослуживцы Кутепова, – была образцом и примером для частей Петербургского военного округа».
«При внешней дисциплинированности создается и внутренняя, а ее-то больше всего и не хватает русскому человеку при всей его талантливости», – нередко повторял Кутепов. Соблюдения оной Александр Павлович в первую очередь требовал от себя. «Он, - пишет И. Ваганов, - неустанно работал над собой, обуздывал свою страстную натуру и всегда держал себя в руках. Молодых солдат к вверенной им суровой дисциплине приучал постепенно. Сначала добросовестно и много раз объяснял каждому все, что от него требуется по службе. Совершенно спокойно и просто указывал на совершенные погрешности, затем начинал предупреждать, что после определенного времени он уже будет налагать взыскания за малейшую неточность. И, когда наступал этот срок, Кутепов был беспощаден. За каждую провинность – соответствующее дисциплинарное взыскание без снисхождения. В свободное от занятий время А.П. Кутепов организовывал для своих подчиненных экскурсии в различные петербургские музеи, картинные галереи, театры».
Полковник Малевский-Малевич вспоминал: «На всю жизнь мне останутся памятными впечатления первого дня в полку. Нас, вольноопределяющихся, собрали в одном из классов команды, где А.П. Кутепов в сжатых, отчеканенных и вместе с тем прочувствованных выражениях поздравил нас с поступлением на царскую службу и разъяснил нам значение этого шага. Слова его о том, что значит слово «солдат» глубоко запали мне в душу: «Священный долг солдата – служить верой и правдой своему Государю и Отечеству, быть борцом за веру и славу, защитником правды и чести, быть христианским воином в полном смысле этого слова», - вот вкратце речь, какой нас приветствовал в полку Александр Павлович.
В 1912 г. скончался П.А. Кутепов, и на руках молодого офицера, не имевшего за душой ничего, кроме жалования, остались две сестры и два брата. Отказывая себе во всём, Александр Павлович добился, чтобы оба брата получили высшее образование, а одна из сестёр окончила высшие женские курсы и была оставлена при них.
В первый же день Великой войны Кутепов с Преображенским полком выступил на позиции. Уже 20 августа он был ранен, а едва оправившись, 30 марта 1915 г. – вторично. Третье ранение Александр Павлович получил в битве при Стоходе. 27 июля при деревне Петрилово Владовского уезда Ломжинской губернии немцы подвергли позиции Преображенцев мощнейшему артиллерийскому обстрелу, почти полностью уничтожив 3-ю роту. Кутепов, рота которого находилась в резерве, по собственной инициативе повел своих солдат в контратаку. И в этой контратаке он был ранен в правую паховую область. К нему подбежали санитары, положили на носилки, но Александр Павлович приказал не выносить его из боя. Лежа на носилках и превозмогая боль, капитан Кутепов продолжал вести командование боем и поддерживать боевой дух своих солдат. Этой контратакой он удержал позиции гвардейцев от прорыва немцев.
«Особенно славным боем 2-го батальона под начальством Александра Кутепова было взятие леса у деревни Свинюхи 7 сентября 1916 года, - пишет И. Ваганов. - …2-й батальон атаковал немецкие позиции, противник не выдержал натиска и начал отступать. По наступающим русским цепям не менее пяти тяжелых и большое количество легких неприятельских батарей открыли заградительный огонь. Русские цепи двигались вперед, не останавливаясь, и все время уходили из-под вражеского обстрела. Подобному маневру батальон был обязан, прежде всего, командирскому умению А.П. Кутепова, который провел свой батальон под огнем противника целую версту без каких-либо значительных потерь. Вот роты 2-го батальона приблизились к немецким позициям и ударили на фланги противника. Немцы в панике отступали. Был взят весь участок от «Грушевидной» высоты до западной опушки Свинюхинского леса. Батальон А.П. Кутепова выбил противника из этого леса – неприятельский фронт был прорван! Согласно приказу командира корпуса 2-му батальону были приданы отдельные роты измайловцев и егерей, было произведено окончательно закрепление в лесу и началось очищение подступов к реке Буг. Было захвачено много пленных (более 900 человек). Обозы противника отступали в западном направлении. Но данный успех не был использован командованием армии, резервы корпуса в итоге были исчерпаны. Только вечером следующего дня подошла 10-я Сибирская дивизия и сменила в лесу части под командованием Кутепова. Но время было упущено – противник успел подтянуть подкрепления и организовать надежные оборонительные позиции».
А тем временем на Россию надвигалась Катастрофа… В начале 1917 г. Кутепов, занимавший должность помощника командира полка, находился в Петрограде в трехнедельном отпуске. 27 февраля 1917 г. приказом командующего Петроградского военного округа он был назначен командиром «карательного» отряда. Александр Павлович получил под свое командование оставшиеся верными Императору две тысячи солдат, после чего командующий округом генерал Хабалов полностью отстранился от руководства.
Не впервой было Кутепову и его солдатам противостоять революционерам. Однако, теперь всё изменилось… В памятном 5-м году в России ещё была власть. В 17-м власти в России не стало… В завьюженном и охваченном революционной лихорадкой городе, где ответственные лица стремились только лишь спихнуть на другого оказавшуюся неподъёмной ответственность и сбежать, одинокий отряд Кутепова пытался удержать Империю на краю пропасти – единственная сила во всей необъятной России, как прообраз горсти отважных, которые менее чем через год уйдут зажигать лампаду в кубанские степи…
Отряд Кутепова сперва занял Зимний дворец, но вынужден был его покинуть по требованию Великого Князя Михаила Александровича. Тогда отряд занял Адмиралтейство, но оттуда ему пришлось уйти по требованию адмирала Григоровича… Тогда последняя тысяча верных при 12 орудиях и 15 пулеметах заняла Петропавловскую крепость. И военный министр лично приказал Кутепову покинуть крепость и расформировать отряд.
Власти не стало. Власть отреклась от своего Долга. И в брошенной на произвол лиходеев и болтунов стране тысяча верных уже не могла спасти положения.
Кутепов вернулся на фронт, получив назначение командиром Преображенского полка. В июне русские войска попытались перейти в наступление, которое развивалось довольно медленно и закончилось немецким контрударом. На ликвидацию вражеского прорыва была брошена Петровская бригада, в состав которой входил Преображенский полк. В сводке Ставки было сказано: «На всем фронте только полки Преображенский и Семеновский исполняют свой долг в районе Тарнополя». «6 июля гвардейцы отбили натиск противника, 7 июля под Мшанами Преображенский полк смял противника, - сообщает И. Ваганов. - Но вскоре немцы подтянули подкрепления, значительно превышающие по численности гвардейцев, и Преображенский полк вынужден был организованно отойти. В этом бою Кутепов находился в цепях 1-го батальона (прикрывавшего отход) и, не теряя хладнокровия, подбадривая солдат, в полный рост ходил по брустверу окопа. Взрывной волной Кутепова сбило с ног, но он, к счастью, не пострадал».
Замечательный факт: в те революционные дни Александр Павлович стал кавалером солдатского Георгиевского креста, награждение которым производилось, согласно новым правилам, по решению самих солдат. Кутепов был награждён по инициативе своих подчиненных – солдат Преображенского полка.
Как и другие Белые Вожди, Александр Павлович был верен кредо выраженному единственным словом – «Отечество». «Я не мыслю Россию могучей и счастливой иначе, как под скипетром своего законного Царя, но я готов служить России при любом режиме, лишь бы во главе правительства стояли не прислужники интернационала, а люди, ставящие себе задачей национальное возрождение России, - говорил он. - Нужно прежде всего спасти Россию, которая истекает кровью и гибнет. Это первейшая и главнейшая задача, а когда это будет сделано, остальное придет в свое время».
В ноябре 1917 г. Кутепов был снят полковым комитетом с должности командира полка. 21 ноября знамя полка было спрятано офицерами и затем вывезено на юг России. 2 декабря Александр Павлович издал приказ о расформировании Преображенского полка и уехал на Дон, где вступил в ряды Добровольческой армии и тотчас был назначен начальником гарнизона Таганрога и его района. В Таганроге он быстро сформировал небольшой офицерский отряд, всего в 150 – 200 человек при 2-х полевых орудиях. В течение целого месяца эта горсть отважных, стоя бессменно на позициях, отбивала атаки большевиков на Таганрогском и Ростовском направлениях. Горсть побеждала тысячи. У Матвеева Кургана отряд Кутепова дважды разбил крупный большевистский отряд Сиверса, но на смену разбитым частям приходили новые. «Там бьются под начальством полковника Кутепова такие молодцы, что если бы у нас было 30 тыс. таких людей, мы бы с ними сейчас же отвоевали у большевиков всю Россию», - восхищённо писал Деникин.
25 февраля Александр Павлович был назначен командиром 3-й роты (сначала она была отдельным 3-м Офицерским батальоном) Сводно-Офицерского полка С.Л. Маркова. Эта рота состояла преимущественно из гвардейцев. И во главе этих отборных офицеров Кутепов выступил в Первый Кубанский поход...
В начале 1919-го г. Александр Павлович был назначен командиром 1-го армейского корпуса. Начался победный белый марш… Белгород… Харьков… Курск… Орел… По взятии Орла наступление захлебнулось. И начался ничем и никак неостановимый отход. Несмотря на отступление, Александр Павлович старался сохранять дисциплину среди своих подчиненных и порядок в оставляемых корпусом населенных пунктах. Специальная охранная рота расстреливала и вешала на месте преступления грабителей и мародеров.
Дисциплину в своём корпусе Кутепов сумел сохранить даже по оставлении Крыма, на пустынных берегах Галлиполи, где после эвакуации оказались части Русской Армии. «Противники и враги национальной России называли Галлиполи, да называют и поныне, Кутепией, придавая этому слову понятие Аракчеевских поселений и даже хуже – Бироновского застенка, - писал соратник Кутепова Б.А. Штейфон. - Все эти легенды и измышления сочинены непримиримостью инакомыслия. Галлиполи было русским «послушанием», где в патриотическом горении создавалась и ощущалась красота подвига.
Галлиполийская дисциплина была просвещенной дисциплиной, ибо своей задачей она имела не угашение, а возрождение духа в его возвышенных переливах.
Однако Галлиполи было и воистину «Кутепией», так как во всей своей многоликости отражало несокрушимую волю Кутепова, его любовь к Родине и его жертвенный экстаз. И если Галлиполи — Кутепия, то только в том смысле, в каком мы с полным правом можем назвать эпоху начала XVIII столетия — «Петровией», а конец того же века — «Екатеринией»».
После Галлиполи Александр Павлович некоторое время жил в Болгарии, затем перебрался во Францию. После кончины генерала П.Н. Врангеля в 1928 г. Кутепов возглавил основанный им 1924 г. Русский Обще-Воинский Союз (РОВС). Александр Павлович рассчитывал продолжать борьбу в подсоветской России. «Несмотря на тяжкие утраты, пережитые Армией, не должно быть уныния, ибо преемственность вождей – верная гарантия того, что борьба не должна прекращаться, да и обстановка складывается не в пользу большевиков: русский народ, одураченный большевиками начинает прозревать и крепнет крестьянство в ненависти к красным. Русский народ не поверит ни партиям, ни программам, он поверит той власти, которая охранит его интересы. Многие говорят, что цепи падут сами. Нет, их надо разорвать и в этом эмиграция должна бороться за свободу своего народа…», - говорил Кутепов в марте 1929 г.
Понимая, что большевики могут нанести удар, генералу предлагали личную охрану, но он отказался из-за отсутствия средств на её содержание. «Среди русских эмигрантов есть люди с большими средствами, они имеют миллионные состояния. Они меня готовы приветствовать лучшими обедами и завтраками с икрой, с шампанским. А вот чтобы на дело дать – почти никогда. На борьбу дают деньги чаще всего люди от станка, нищие. Святые эти деньги», - говорил Александр Павлович и не считал себя вправе взять хоть ломаный грош из тех святых денег для своей безопасности.
26 января 1930 г. Кутепов вышел из дома и отправился в церковь галлиполийцев, где должна была состояться панихида по случаю годовщины смерти генерала барона Каульбарса. Однако до церкви он так и не дошел. Генерал был похищен группой сотрудников ОГПУ СССР, длительное время ведущей за ним наблюдение в Париже. В число этой группы входили чекисты Гельфанд, Янович, Пузицкий. В дальнейшем Пузицкий и Янович были расстреляны органами НКВД СССР, а Гельфанд скрылся в США.
Судьба Александра Павловича доселе остаётся до конца не выясненной. То ли был убит ещё в машине и погребён в гараже парижского пригорода, то ли умер, не выдержав слишком большой дозы морфия, на советском пароходе… Всем верным русский белый воин, один из самых блестящих военачальников Великой войны, генерал-от-инфантерии Александр Павлович Кутепов оставил непреложный завет: «При всех обстоятельствах берегите честное имя русского воина и любите Родину выше всего».
Е. Федорова
Русская Стратегия
_____________________
ПОНРАВИЛСЯ МАТЕРИАЛ?
ПОДДЕРЖИ РУССКУЮ СТРАТЕГИЮ!
Карта ВТБ: 4893 4704 9797 7733
Карта СБЕРа: 4279 3806 5064 3689 (Елена Владимировна С.)
Яндекс-деньги: 41001639043436
ВЫ ТАКЖЕ ОЧЕНЬ ПОДДЕРЖИТЕ НАС, ПОДПИСАВШИСЬ НА НАШ КАНАЛ В БАСТИОНЕ!
https://bastyon.com/strategiabeloyrossii
|
