«Ежели опасность есть, то не моим детям удаляться от нее, а собой подавать пример», - такими словами напутствовал Император Николай Павлович младших сыновей, Николая и Михаила, отправляя их на фронт начавшейся Восточной кампании. Великие князья не прославились в ходе оного особыми подвигами, однако, вели себя с образцовым мужеством, пулям не кланялись. Боевое крещение приняли они в несчастливом для русских Инкерманском сражении, а позже трудились над укреплением севастопольской обороны – каждый по своему «профилю». Николай – на инженерном, Михаил – на артиллерийском.
К артиллерии младший Великий князь был «приписан» на другой день по рождении и, несмотря на юные годы, со всей серьёзностью относился к предназначенному для него родителем «поприщу». В Крыму он успел составить впечатление о недостатках русского вооружения, приметить сильные и слабые стороны организации артиллерийских войск. Русская артиллерия требовала обновления, упорядочивания. И заняться этим предстояло именно ему, Великому князю Михаилу.
Некоторые исследователи в воздаяние заслуг августейшего артиллериста именуют его создателем и отцом русской артиллерии. В этом, конечно, есть доля преувеличения, однако, на самом деле вклад Великого князя в развитие этого рода войск был огромен. Именно при нём, уже по окончании войны, в войска начали поступать новые артиллерийские системы. Артиллерийский парк был полностью переведен на нарезные стволы. Были разработаны и введены в строй современные лафеты. На артиллерию работали лучшие силы науки и промышленности: Аносов, Обухов, Лобаческий, Менделеев, Остроградский и многие другие. В 1877 году появилась разработанная Владимиром Барановским скорострельная стальная пушка с противооткатным устройством и оптическим прицелом, заряжавшаяся унитарным патроном – самое совершенное орудие того времени, орудие нового поколения. Само собой, заботился генерал-фельдцейхмейтер (так именовалась должность начальника русской артиллерии) и о кадрах. С большим вниманием относился он к подготовке канониров, которые должны были постоянно совершенствоваться в стрельбе. Также его стараниями было открыто новое учебное заведение - Константиновское артиллерийское училище.
Всю эту кипучую деятельность Михаил Николаевич развернул с восшествием на престол брата, Александра, который возвратил его, как и Николая, в столицу. Впрочем, Петербург младшему сыну Николая Первого со временем пришлось покинуть, дабы отправиться в край, где война была не «эпизодом», а самой жизнью на протяжении многих десятилетий. Победитель Шамиля, прославленный Наместник Кавказа, а по совместительству близкий друг юности Государя князь Барятинский уходил по болезни в отставку. И на вопрос Императора о приемнике посоветовал назначить вместо себя Великого князя Михаила.
Новая метла, как известно, часто бывает склонна мести по-своему. Новый начальник обыкновенно имеет жажду «исправлять недоработки» предшественников, вносить что-то свое. Тем более этого можно было ожидать от царского брата. Однако, Михаил Николаевич был лишен подобного «недуга». Весьма трезво оценивая свой недостаточный опыт в порученном деле и свои не выдающиеся полководческие таланты, он продемонстрировал большую мудрость и порядочность, предпочтя следовать наработкам предшественника и советам опытных кавказских старожилов, не пытаясь решать «по-своему» вопросы, в которых не чувствовал себя достаточно компетентным. Нечасто встречающаяся благородная черта! В своем первом приказе по Кавказской армии новый Наместник приветствовал войска от имени «бывшего вождя нашего, генерал-фельдмаршала князя Барятинского». «Почитаю себя счастливым, что поставлен во главе Кавказской армии, и горжусь этим местом, прославленным моим знаменитым предшественником», – говорилось в этом приказе.
Своему предшественнику по назначении Великий князь писал следующее: «Назначение Наместником Кавказским и командующим Кавказской Армией для меня весьма лестно, как выражение доверия Государя и потому ещё, что получаю в командование первую армию в мире! Но я очень хорошо чувствую, как новое поприще будет для меня трудно по малой моей опытности в делах вообще и в администрации в особенности. Дай Господи мне оправдать ожидание Государя и быть полезным и на столь важном государственном поприще. Надеюсь, что Ты не будешь отказывать мне в советах и позволишь в затруднительные моменты обращаться к Тебе и просить Твоего мнения». А.И. Барятинский в ответном письме изложил приемнику обширную программу деятельности. «Вашему Императорскому Высочеству выпадает славный жребий нанести удар сопротивлению Западных горцев. Тогда Вам останется осчастливить целый край, оживленный новой жизнью, дарами мира и просвещения», - резюмировал он.
Историк Кавказской войны и сподвижник Барятинского Р.А. Фадеев отмечал: «Великий князь ни в чем не изменил плана войны, установленного при князе Барятинском и служившего с тех пор основанием всем действиям на Западном Кавказе. План этот, без сомнения, был наилучший в данных обстоятельствах; он решал дело вернее и полнее всякого другого. Тем не менее, почти все на Кавказе ожидали изменений, а другие, в то время еще не убежденные результатом, даже не желали их. Было столько же голосов «за», как и «против», и даже вторых было едва-ли не больше. Великому князю предстояло следовать установленному порядку, но выбирать – и он выбрал лучшее. Я не знаю примера, чтобы за переменой главнокомандующего не последовало больших изменений в самом характере действий. Слишком трудно вложить в свою душу чужую мысль и развивать ее последовательно: это также творчество; немногие люди, облеченные полномочием власти, пойдут по чужой дороге, потому только, что она лучшая. Великий князь принял чужой план от того, что он был самый верный в предстоявшем деле, и развил его до изумительной простоты результата».
Правой рукой Великого князя стал ещё один соратник Барятинского - командующий войсками Кубанской области граф Н.И. Евдокимов. Именно ему Михаил Николаевич доверил фактическое руководство войсками в боях против последних горских банд. Евдокимов доверие всецело оправдал. В мае 1864 года августейший наместник принял участие в походе против мятежных горцев на Черноморское побережье Кавказа в район Адлера и Сочи. Разгром этих банд знаменовал собой окончательное покорение Западного Кавказа и, следовательно, завершение Кавказской войны.
Наступила пора мирного утроение измученного войной края. Но прежде, в воздаяние должного героическим кавказским войскам, Наместник распорядился, дабы «сохранить для потомства по возможности полное и подробное повествование тех подвигов, которые совершены были частями войск и отдельными лицами в течение продолжавшейся шестьдесят лет непрерывной войны с горцами», обязать все полки и батальоны представить историю их жизни на Кавказе и действий против горцев. Офицерам, избиравшимся для подобной миссии, давались льготы от исполнения служебных обязанностей и увольнения для поиска архивных материалов. Кроме того, предлагалось привлечь к проекту и «…всех военных и других званий лиц, у кого окажутся какие-либо записки и воспоминания, имеющие какое-либо отношение к событиям минувшей войны…». В 1876 году в Тифлисе вышел I том посвящённого истории Кавказских войн «Кавказского сборника». Всего в продолжение 1876—1912 годов Военно-исторический отдел штаба Кавказского военного округа издал 32 тома «КС».
«Великий Князь был хорошим кавказским наместником… - вспоминал С.Ю. Витте. - Он держался тех же традиций, как держались и его предшественники. Традиции же его предшественников были таковы: так как большая часть населения Кавказа приняла подданство России по их собственному желанию, и так как православное население Кавказа, вообще все христианское население его, в продолжение всей кавказской истории было верно России, то наместники держались того принципа, что Кавказ должен быть частью Империи, и что к христианскому населению Кавказа в особенности надо относиться так же, как к русским. При Великом Князе Михаиле Николаевиче Кавказ жил той же жизнью, как и при его предместниках, пользуясь, пожалуй, еще большим к себе вниманием… Михаил Николаевич оставил о себе на Кавказе самые лучшие воспоминания».
Перво-наперво Наместник провел н Кавказе земельную реформу, освободив от крепостной зависимости селян Тифлисской и Кутаисской губерний, Мингрелии и Сухумского уезда. Далее последовала реформа судебная, введение военно-окружной системы. Активно строились железные дороги, открывались школы и библиотеки.
Великий князь много заботился о распространении на Кавказе Православия, явился ктитором нескольких монастырей. Как свидетельствует игумен Свято-Михайловского Афонского монастыря Герасим (Буняев): «Новая христианизация Кавказа произошла именно после окончания Кавказской войны. Великий князь Михаил претворил в жизнь идеи одухотворения этого края: строительства храмов, воцерковления людей, в том числе и местного населения. Для него все эти люди являлись частью Российской Империи. А монастыри были оплотом не только Православия, но и государства, а особенно на Кавказе — южном форпосте.
Великий князь Михаил создал и наш монастырь, который является памятником всем воинам, погибшим во время Кавказской войны. Пока монастырь будет существовать — он будет напоминать нам о той огромной жертве, которую принесло тогда Российское государство. В течение более чем пятидесяти лет оно отдавало на Кавказ своих лучших сынов. Почему во время нынешней чеченской кампании совершенно неверующие, невоцерковленные люди совершали подвиги, достойные тех героев, которые воевали за веру, царя и Отечество? А потому, что прежний дух остался. Это семя христианского воина насаждал с любовью, верой и благоговением князь Михаил Николаевич Романов».
Тем временем началась новая война с Турцией. Первой крупной победой в ней стало взятие 5 мая 1877 года крепости Ардаган Ахалцихским отрядом, усиленным колонной генерал-лейтенанта В.А. Геймана. Потери турок составили около 2 тысяч человек, русских — 420. Особенно удачно действовала артиллерия, о чем командующий армией доносил в Петербург: «Ардаган пал преимущественно от блистательных действий нашей славной артиллерии». Далее под началом генерала Обручева русские разбили армию Мухтар-паши и блокировали Карс. При штурме последнего также отличилась артиллерия. По цитадели выпущено небывалое число снарядов — 25 тысяч штук. Турецкий гарнизон потерял 7 тысяч человек убитыми и почти 18 тысяч пленными, было захвачено более 300 орудий. Потери русских составили 2270 человек убитыми и ранеными.
Оценивая действия Кавказской армии и её главнокомандующего в ходе этой кампании, историк А.А. Керсновский отмечает: «В лице великого князя фельдцейхмейстера Кавказская армия имела авторитетного и волевого полководца, сумевшего объединить действия различных „отрядов“, направить их к определенной цели — сокрушению неприятельской армии».
За разгром турецкой армии Михаил Николаевич получил фельдмаршальский жезл и орден Святого Георгий 1 степени.
В роковой день 1 (13) марта 1881 года Великий князь был в Петербурге. На место убийства своего венценосного брата он примчался после второго взрыва, отдавал распоряжения и приказания… Молодой Император пожелал иметь пользовавшегося всеобщим уважением дядю в столице и, отозвав его с Кавказа, назначил главой Государственного совета. «Государь Император очень любил… Михаила Николаевича, своего дядю; это был единственный из его дядей, к которому он относился вполне благосклонно и любовно, главным образом именно потому, что Великий Князь Михаил Николаевич был образцового поведения, как в семейной жизни, так и вообще как Великий Князь…» - свидетельствует Витте.
Великий князь «образцового поведения» был патриархом Императорского дома. Уже в старости, в правление внучатого племянника и по велению последнего, ему воздавали императорские почести. В ту пору практически все многочисленные дядюшки и кузены Николая Второго стремились «наставлять» молодого Царя, давать ему советы. Лишь Михаил Николаевич – к неудовольствию собственных сыновей – уклонялся от роли советника, хотя по летам и опыту она подходила ему более, чем кому-либо иному, хотя в качестве такового он мог бы дать полезные рекомендации Государю, которому по внезапной кончине отца действительно не хватало опыта. Но старый князь был истинным сыном своего отца. Император был для него непререкаемым авторитетом, будь то отец, брат, племянник или даже внучатый племянник. Он исполнял волю своих монархов, но не смел брать на себя роль наставника.
Генерал В.Ф. Джунковский вспоминал: «…его высокая фигура старого рыцаря производила обаятельное впечатление на всех, кто с ним имел соприкосновение. Он умел соединять величие с удивительной простотой. Он был очень добрый человек... Он был единственный из Великих Князей, сохранивший еще с некоторыми обращение на «ты», и это «ты» звучало в устах Великого Князя каким-то родным и дорогим... Последние годы... Великий Князь был очень болен общим склерозом; сначала он долгое время жил в Михайловском, близ Стрельны... Он был недвижим, полупарализован, но голова его по временам была совсем свежа, и он бывал всегда очень тронут, когда его навещали...»
Патриарх Дома Романовых скончался 5 (18) декабря 1909 года во Франции. Тело его было перевезено в Санкт-Петербург и погребено в Великокняжеской усыпальнице собора Святых первоверховных Апостолов Петра и Павла.
Как и большинство представителей Августейшей фамилии, Михаил Николаевич имел большую семью. В браке с Цецилией Банденской родилось шестеро сыновей и дочь. Судьбы большинства из них сложились трагически. Младший сын умер 20 лет ещё при жизни отца, ещё трое, Николай, Георгий и Сергей, были убиты большевиками. Остальные скончались в изгнании.
Е. Фёдорова
Русская Стратегия
|
