 На Московском кинофестивале был показан долгожданный 610-миллионный блокбастер "Сердце Пармы" режиссёра Антона Мегердичева. В круто развёрнутом промоушене картина объявлялась и "прорывом национального кино", и "патриотической сагой высокого накала". Но если говорить об идейном его наполнении, то можно констатировать: на госденьги снято и будет широко "прокатано" по стране кино, которое вполне можно назвать идеологической диверсией против русской имперской идеи.
В связи с этим новейшим шедевром "исторического кино" вспоминается шутка: "Больше всех в сражении под Бородино досталось сусликам. Они так и не поняли, за что!"
"Новый национальный эпос"?
Впрочем, после фильма "Сердце Пармы" не очень хочется смеяться. С ним вот какая закавыка. Да, это мощная "эпичная" картина, снятая по динамике, технике и костюмам вполне на уровне "Игры престолов" и "Властелина колец" и не идущая в сравнение с убогим "Викингом" и лажовым "Тоболом" или ещё более забористой вампукой "1612: Хроники смутного времени".
Сравнение с этими фильмами не случайно: с первыми двумя потому, что перед нами явная фэнтези, с последними – поскольку действия там привязаны к важным этапам и событиям русской истории, но дают их примитивную или завирально-попсовую трактовку.
В данном случае, как и в "Тоболе", речь идёт об экранизации романа Иванова. Сам он, к слову, не считает свои исторические романы фэнтези, предпочитая термин "магический реализм". При этом признаётся: «В городе Чердынь, о котором рассказывает роман "Сердце пармы", к примеру, я могу появиться только по подложному паспорту. Там я – враг, оболгавший и извративший лучезарную историю города».
У патриотов державной имперской России, мягко говоря, неоднозначные чувства вызвал в своё время фильм "Царь", снятый Павлом Лунгиным по роману Иванова "Летоисчисление от Иоанна". Фильм "Тобол" по его же роману, из титров которого писатель снял своё имя, назвав кинопроизведение Игоря Зайцева "исторической залипухой", вообще недостоин сколь-нибудь серьёзного обсуждения.
Картина же "Сердце Пармы" – особая статья. Тот же Алексей Иванов, посмотрев фильм, комплиментарно определил его как "большое и умное кино, прорыв к новому национальному эпосу, дерзко рассказанному языком XXI века". То есть писатель косвенно признал, что его замысел режиссёром не искажён и что это "прорыв к новому эпосу".
Давайте попробуем разобраться, что же это за эпос такой. Стоит начать с того, что автор этих строк читал роман "Сердце пармы" (последнее слово правильно писать с маленькой буквы, как у Иванова, ибо это название хвойного леса на уральских возвышенностях) и был им, как и многие, впечатлён. И самобытным языком, и лихим фантастическим сюжетом в декорациях пермского средневековья. Хороший приключенческий роман, вышитый по исторической канве нитками богатой фантазии писателя. Одна из его особенностей, что среди множества выведенных героев нет "хороших" и "плохих", "правых" и "неправых" – взгляд писателя отстранён.
В этом существенное отличие творчества Алексея Иванова от русской классической традиции, где присутствует ярко выраженное сопереживание главному герою или, наоборот, страстное обличение, как в "Бесах" Достоевского. И это, разумеется, не "эпос", в котором действуют Герои с большой буквы – у русского народа есть такой эпос в виде былин.
Мастер-блокбастер
Но это всё – о книге, которая живёт в своих литературных "рамках", будучи достоянием читающей публики, не столь многочисленной сегодня. Иное дело – кино для массового зрителя. Оно действительно формирует если не эпос, то мыслеобразы и установки, входящие в коллективное бессознательное и влияющие в итоге на национальное мировоззрение. Как в своё время фильм "Чапаев", "Офицеры", а с другой стороны – "Ирония судьбы".
Какое же влияние в этом смысле может оказать новый блокбастер Мегердичева (в отличие от его же "Движения вверх")?
В некоторых резких отзывах на фильм, уже появившихся в сети, выпячиваются биографические факты его создателей. Что вот, мол, Антон Мегердичев, "в недавнем прошлом – правая рука либерального телевизионщика Леонида Парфёнова". А исполняющий главную роль актёр Александр Кузнецов – так вообще: фронтмен музыкальной группы Space Punk Industry, "социопат и бунтарь". Протеже творческих деятелей известной национальности и столь же известной ориентации Дмитрия Крымова и Кирилла Серебренникова, покинувших страну.
Плюс к тому "замайданный" украинофил, ныне скитающийся по европам, нацеленный на голливудскую карьеру и плюющийся где только можно в сторону России. Выбор, действительно, со стороны режиссёра неоднозначный, учитывая ещё и невзрачную для главгероя князя внешность актёра – низкорослого и с перебитым носом. Что касается политики, то к началу съёмок режиссёр уже ходил в "крутых патриотах", а актёр ещё не успел наговорить сегодняшних гадостей. Так что это, можно сказать, мелочи. Суть – в идеологеме картины. А она весьма ядовитая.
Антон Мегердичев соотношение фактов и вымысла в своём фильме определяет как 20 к 80. То есть это не исторический фильм. А что? На пресс-конференции после предпремьерного показа фильма в рамках ММКФ режиссёр заявил, что он хотел показать, «как усилиями царя Ивана III (его играет Фёдор Бондарчук) из разрозненных княжеств формируется единая Русь, как московиты и пермяки превращаются из обособленных групп в единый русский народ».
Кажется, цель весьма достойная, более того – "скрепная". Но что происходит на экране?
О чём это кино?
Кратко опишем фабулу. В середине XV века при Иване Грозном в уральской парме процветает русское княжество во главе со справедливым князем Ермолаем (Александр Горбатов). Его любят пермяки, но ненавидят непокорные вогулы. И он становится жертвой непримиримого и жестокого вогульского князька Асыки. Но у Ермолая подрастает чудом спасшийся сын Михаил (Михан – в фильме) – Александр Кузнецов, который не мстит за отца, но, напротив, становится этаким "гуманистом", проникается очарованием местных языческих обычаев, влюбляется в вогульскую ведьму-оборотня Тиче (Милена Софронова), которая весь фильм почему-то расхаживает голая, прикрывшись волосами.
У князя Михана на этой и другой почве весьма сложные отношения с прибывшим из Москвы для крещения язычников епископом Ионой, которого (гм-гм) играет Евгений Миронов. Епископ этот (в отличие от книги Иванова) не сердитый и "упёртый", а ласковый-ласковый. Однако не очень успешный в обращении вогулов ко Христу.
Разумеется, именно такие русские священники шли с миссией в Пермский край! Достаточно вспомнить об ученике Святого Сергия Радонежского – Святителе Стефане Пермском… Ну, да ладно, подходим к главному. От московского царя к Михану прибывает гонец, сообщающий волю Иоанна Васильевича, дабы пермский князь присоединился к походу на Казань. А тот отвечает ему в духе: "Не могу, дорогой, у меня людей нет и татар много, они не поймут". Как будто в войске Ивана Грозного не было татар!
Ну, а отказавшись, Михаил-Михан понимает, что вскоре разобраться с ним прибудет московская рать и начинает готовиться дать ей отпор. В его город размером с Москву, невесть как выросший в уральской тайге, начинает собираться для решающей битвы с русскими вся окрестная сказочная нерусь: тут и мохнатые "гномы" в причудливых шлемах, и речные голубоглазые "эльфы". В помощь – боевые лоси и ведьмы ламии. Молятся они все "Золотой бабе".
И вот наступает кульминация: битва с московитами, снятая весьма эффектно и натуралистично – не хуже "Битвы бастардов". Михан в итоге побеждён, уцелевшие язычники разбежались по лесам, а сам он, превратившись вновь в русского Михаила, "смиряется" и "просветляется" – не будем рассказывать как. Идея сценариста была, очевидно, вполне голливудская: древо свободы периодически нужно орошать кровью "мучеников" за неё.
Всё "фильмопространство" обильно уснащено сценами кровавых жертв, вогульской мистики, фантастическими костюмами, интригами и "природной" эротикой. Для того чтобы "оттопыриться" насыщенным экшеном и мистической экзотикой – самое то. Странный рваный сюжет, в котором невесть откуда появляются и исчезают герои, невнятного Кузнецова в нелепых париках, полное отсутствие психологической правды в характерах персонажей, бурят в роли вогулов (манси) можно и не заметить. Ну, круто же – чего вам ещё? Видимо, как раз эту "мысль" выражают в своих восторженных откликах известные вип-персоны:
«Большое кино, давно таких не было», – восклицает руководитель Департамента культуры Москвы Александр Кибовский.
«Кузнецов – гений», – восхищается гендиректор "Москино" Наталья Мокрицкая.
Плечом к плечу против московских захватчиков
Но вот что остаётся от фильма в идейном сухом остатке?
Об этом весьма откровенно говорится в одной из пиарных рецензий на "Афише": «Вообще история учит многому, но не всякий внемлет её урокам – об этом и рассказывает фильм, который (теперь настала пора поговорить о приятном) в наши непростые времена выступает неплохой прививкой от колониализма и империализма. Сила и правда Михана (даже в его имени больше от хана, чем от князя) в том, что не огнём и мечом, а добрососедскими, мирными отношениями хочет он объединить живущие на современной североуральской территории племена. < …> Однако в Москве, как всегда, считают иначе. В итоге московиты идут на Пермь, чтобы преподать зарвавшемуся князю урок, а Михан встаёт плечом к плечу с вогулом, татарином и представителями других народностей, чтобы отстоять свою землю».
Вот как. Вы всё поняли, московиты несчастные?
Писатель и публицист Роман Антоновский понял это так: «То есть режиссёр Мегердичев на государственные деньги снял фильм про плохих имперских московитов великого царя Ивана Грозного, с которыми воюет интернационал уральских народов во главе с русским перебежчиком князем Миханом, который предал свою русскую идентичность и присягу государю ради вогульской ведьмы-оборотня, как Андрий Бульба предал отца и Родину ради польской панночки. Что ж, этот фильм отлично ложится в западный дискурс о деколонизации России, только почему его снимают на наши с вами налоги?»
Впрочем, в фильме предательство Михана подаётся достаточно иезуитски: дескать, это коварная и хищная Москва "предаёт" хорошего доброго князя, а он лишь вынужден обороняться со своими друзьями. Но суть от этого мало меняется.
К этому стоит добавить ещё одну сквозную идейку фильма, хитро и прикровенно, но прямо направленную против Русской Православной Церкви и христианства вообще. Её с радостью сообщает нам ещё одна сетевая рецензентка фильма Настасья Горбачевская: «Созидательная энергия в конце концов побеждает разрушительную, а полюса православия и язычества примиряет любовь. Это ли не сказка, которая сейчас так нужна?»
Есть большие и толстые сомнения, что нам нужна ныне такая "сказка"! Про "любовь" православия и язычества могут поведать не радужные сказки, а чёрные были наших бойцов, разгребающих языческие сатанинские капища, которые после себя оставили на освобождённой земле боевики "Азова"*. Так же как и про "интернационал", воюющий против "империалистов-московитов".
Хочется спросить: вот это всё вкупе и есть "формирование единого русского народа" по Мегердичеву – та самая "киноскрепа", которую мы все ждём? Похоже, что именно так и считают воплотившие этот "патриотический шедевр" продюсеры компании Star Media, "Профит", государственного телеканала "Россия 1" и поддержавшие его деятели Фонда кино.
Итак, за шесть сотен миллионов рублей зрители России получили дорогой и прихотливый киноаттракцион. Под флёром патриотизма и в декорациях истории воспевающий региональный уральский сепаратизм, обличающий "захватническую сущность" Русского, московского царства. С логичной экстраполяцией этой мысли в современность. Вместо исторического русского героя, пусть и неоднозначного, нам подарили псевдоисторического князька, который, подобно главному герою фильма "Танцующий с волками" в исполнении Кевина Костнера, выбирает сторону честных и светлых "индейцев", противостоящих гадким, жадным и подлым "бледнолицым".
Как правильно охарактеризовать этот проект и его массированное продвижение? Решайте сами. Вряд ли здесь могут быть какие-то претензии к писателю Алексею Иванову: при всей идейной "амбивалентности" его романа в нём нет тех акцентов, что расставлены в кинофильме. Но возникает вопрос: если в нашем кино сегодня дефицит по-настоящему патриотических сценариев на историческом материале, отчего никто не хочет даже попытаться экранизировать высокохудожественные и без всяких фэнтези исторические романы писателя Дмитрия Балашова? Он был слишком русским? Вот то-то и оно...
Андрей Самохин
Источник |
