За свою не столь уж короткую жизнь он написал всего лишь одну оперу. Да и ту не успел завершить вполне, её заканчивали и создавали оркестровку по его наброскам уже его друзья после его кончины. Зато оперу эту сравнивали по яркости раскрытия национальных характеров с романом Толстого «Война и мир». И, действительно, «Князь Игорь» вот уже второй век остаётся одним из самых востребованных на мировых сценах шедевров русского оперного искусства. Сценарий по мотивам древнерусского эпоса Александру Порфирьевичу Бородину предложил идеолог «Могучий кучки» критик Владимир Стасов. Бородин взялся за покоривший его сюжет, но работа продвигалась медленно. Шли годы, друзья «лезли от восторга», слыша очередные фрагменты, поторапливали композитора, но напрасно. Триумфальной премьеры своего детища на подмостках Мариинки, а затем Большого автору увидеть было не суждено.

Почему? Потому что всю жизнь Александр Порфирьевич оставался «композитором выходного дня». Основной же его деятельностью была наука, химия. Научный руководитель Бородина, учёный Николай Зинин был в своё время весьма раздосадован, узнав, что его ученик увлекается музыкой. Попенял публично: «Господин Бородин, поменьше занимайтесь романсами; на вас я возлагаю все свои надежды, чтобы приготовить заместителя своего, а вы думаете о музыке и двух зайцах».

«Два зайца» всегда «разрывали» Александра Порфирьевича, с самого его запутанного детства. Фамилия «Бородин» была ему не родной, а «тётушка», которая воспитывал его, была ему родной матерью. Как так вышло? Да, в сущности, просто и банально. Был Саша незаконным сыном князя Луки Гедианова и петербургской мещанки Авдотьи Антоновой. Новорождённого приписали в сыновья крепостному Гедианова, Порфирию Бородину, а, когда отроку исполнилось восемь лет, князь дал сыну вольную, выдал бывшую возлюбленную замуж за отставного военного врача Христиана Клейнеке и купил семье четырёхэтажный дом. С той поры и стал Саша «племянником» своей матери. Крепостное происхождение не позволяло ему поступить в гимназию. Приходилось компенсировать это частными уроками.

Родственники советовали Авдотье Константиновне не тратить средства на обучение ребенка, казавшегося слабым и болезненным, «нежильцом». Но мать напротив старательно нанимала педагогов, отмечавших феноменальную память отрока. Он выучился свободно говорить на четырёх языках, освоил игру на флейте, фортепиано и виолончели. Бывая на Семеновском плацу и слушая тамошний оркестр, мальчик по возвращении домой садился за рояль и на слух подбирал военные марши. Любовь к музыке Саша унаследовал от матери, и она поощряла в сыне эту тягу. Авдотья Константиновна наняла из оркестра Семеновского полка солдата, научившего его играть на флейте. Первые сочинения сына - фантазию для фортепиано, этюд «Поток» и Патетическое адажио – мать издала за свой счет.

А, вот, интерес мальчика к химии вызывал в ней настороженность. Его опыты внушали ей боязнь, что однажды юный естествоиспытатель спалит дом.

Используя связи мужа, мать каким-то образом сумели записать «племянника» в купеческое звание по Тверской губернии. Это дало ему право завершить гимназический курс и поступить вольнослушателем в петербургскую Медико-хирургическую академию (ИМХА), учёбу в которой он и сочетал к досаде много повлиявшего на него профессора Зинина с сочинением романсов и игрой в вокально-инструментально ансамбле.

Окончив обучение, молодой химик работал врачом-ординатором Второго военно-сухопутного госпиталя, читал лекции по химии в родной академии, получил докторскую степень. Его научные статьи, посвящённые минеральным водам Солигалича, выходили в крупных изданиях. Эти исследования привели к открытию лечебного курорта, который существует поныне.

В 1857 году Бородин совершил поездку по Европе, будучи секретарем и переводчиком окулиста царского двора И. И. Кабата. Позже в рамках стажировки он три года работал в химических лабораториях Германии (Гейдельберг) и Италии (Пиза), ездил во Францию и Швейцарию. Вместе с Зининым и Менделеевым посетил знаменитый международный съезд химиков в Карлсруэ. В Гейдельберге Александр Порфирьевич разработал способ получения бромзамещённых кислот и открыл реакцию, известную ныне как реакция Бородина — Хунсдиккера.

Здесь же произошла судьбоносная встреча химика-музыканта с будущей женой - пианисткой Екатериной Сергеевной Протопоповой. Под влиянием этой встречи были созданы виолончельная соната на тему Баха, струнное трио и струнный секстет, скерцо для фортепиано в четыре руки.

Ещё работая в госпитале, Александр Порфирьевич познакомился с Модестом Мусоргским, служившим там дежурным офицером. Два композитора-самоучки нашли друг друга и сдружились на всю оставшуюся жизнь. По возвращении же из-за границы Бородин вошёл в кружок Милия Балакирева - знаменитую «Могучую кучку».

В музыкальном творчестве композитор тяготел к традициям Глинки, стремясь создавать русскую национальную музыку. К ярчайшему образчику таковой относится одно из самых знаменитых произведений Бородина – Богатырская симфония. Кроме того им были созданы ещё несколько симфонических произведений и цикл романсов на стихи русских поэтов.

Александр Порфирьевич был также большим подвижником женского образования. Композитор был одним из организаторов Высших женских врачебных курсов, на которых с 1872 по 1885 год преподавал химию. Также Бородин был казначеем Общества пособия слушательницам Медицинских и Педагогических курсов, одним из членов-учредителей Русского химического общества, соредактором журнала «Знание».

Александр Порфирьевич был удивительно отзывчивым человеком. Несмотря на скромный достаток, он помогал всем, кто обращался к нему за помощью. По воспоминаниям Римского-Корсакова, «их квартира часто служила пристанищем для разных родственников, приезжих или бедных, заболевших или даже сошедших с ума. И Бородин с ними возился, лечил, возил в больницы, посещал их там. ...Частенько играть на фортепьяно было нельзя, поскольку в соседней комнате кто-нибудь спал... Сам Александр Порфирьевич спал немного, однако спать мог, где попало и на чем угодно. Мог обедать дважды в день, а мог — совсем не обедать. И то, и другое случалось с ним часто».

Так как Екатерина Сергеевна была не здорова, то детей у супругов не было, и они взяли на содержание четырех воспитанниц. Также в доме Бородина жил его любимый ученик и будущий преемник на кафедре, Александр Дианин.

Летом композитор стремился «сбежать» из города. Вместе с женой они жили во владимирском селе Давыдове. Здесь Александр Порфирьевич наслаждался свободой: импровизировал на фортепиано, часами писал за своей конторкой, помогал убирать сено крестьянам, облачившись в мужицкие сапоги и крестьянскую рубаху.

Умер Бородин в расцвете лет – на 54 году жизни. Внезапно и скоропостижно. На дружеской вечеринке отказало сердце – острая сердечная недостаточность. Помочь композитору-химику не смогли. Его похоронили на Тихвинском кладбище Александро-Невской Лавры.

Е. Фёдорова

Русская Стратегия

_____________________

ПОНРАВИЛСЯ МАТЕРИАЛ?

ПОДДЕРЖИ РУССКУЮ СТРАТЕГИЮ!

Карта ВТБ: 4893 4704 9797 7733

Карта СБЕРа: 4279 3806 5064 3689 (Елена Владимировна С.)
Яндекс-деньги: 41001639043436
 

ВЫ ТАКЖЕ ОЧЕНЬ ПОДДЕРЖИТЕ НАС, ПОДПИСАВШИСЬ НА НАШ КАНАЛ В БАСТИОНЕ!

https://bastyon.com/strategiabeloyrossii