Во вторник, 22 ноября, в городе святого Петра на кладбище «Памяти жертв 9 января» хоронили останки 94-х человек, беззаконно убитых в 1917 – 1922 годах и безымянно зарытых у стен Петропавловской крепости. Шестнадцать из них были идентифицированы, но почему-то не обозначены на свежей могиле… Мы так привыкли к братским могилам, что и здесь – зарыли и с глаз долой.

 И сразу интернет и информационные издания запестрели рассуждениями о красном и белом терроре…

 Но видите ли, граждане, белого террора не было и быть не могло. Как не пытались усердные прокоммунистические историки найти хотя бы один документ (и фальсификаций мы пережили не мало), указ или приказ, призывающий к террору, - со стороны лидеров Белого движения, стремившихся остановить марксистско-ленинское нашествие бесовского сброда на Отечество наше – ничего подобного найти не удалось. Да, при ожесточении и ярости борьбы разовые эксцессы и жестокости были и со стороны белых, но теоретического, массовидного, как любил выражаться ярый русофоб Ульянов-Ленин, белого террора не было. А со стороны большевиков можно составить несколько теоретических томов о необходимости и применении террора и практических результатов его. Том первый – Ленин и террор, том второй – Троцкий и террор, том третий – Дзержинский и террор, и так далее – академическое собрание сочинений.

А на практике – чьи это тайные захоронения убитых в затылок людей на окраине любого российского города, на околице каждого села? И почему не выполняется Указ президента от 1994 года об обязательном ознакомлении школьников старших классов с тем, что они могут увидеть в Бутове или в Левашове? Я был свидетелем поездки восьмиклассников в Левашово. Учительница, которая возила их на это место скорби по жертвам большевицкого террора, сказала мне, что восьмиклассники вернулись другими людьми…

 Останки убитых без суда и следствия людей были обнаружены впервые у стен Петропавловской крепости ещё в конце 80-х годов. С тех пор при каждых раскопках обнаруживались кости страдальцев. Свыше 190 убитых, найденных у стен крепости, лежали без движения более десяти лет. И это не финал, археологи предполагают, что земля там буквально начинена безымянными костями. В результате длительной работы одиночек и подвижников удалось идентифицировать только 17 фамилий. Первым оказался генерал-майор А.Н. Рыков. На войне с Японией он потерял ногу выше колена, его родственники согласились на генетическую экспертизу, она подтвердила, что скелет без одной ноги – это и есть генерал-майор Рыков. Останки его были несколько лет назад захоронены на Новодевичьем кладбище. Генерал успел до казни отправить супруге записку: «Юля, сижу в Петропавловской крепости. Камера №67. Когда освободят, неизвестно. Поесть не дают второй день. Прошу прислать что-нибудь поесть, если можно почаще. В какой час всё равно, другим приносят и поздно вечером. Сплю на полу. Желательно получить и подушечку, полотенце и мыло. Кружку для питья и что-нибудь пить (чай, кофе, сахар), бумагу и карандаш».

 Какую угрозу представлял для большевицкой власти одноногий ветеран русской-японской войны, этого мы уже никогда не узнаем. Всё тогда делалось втайне, очевидно, что большинство убитых втайне, втайне и поспешно захороненных, не могли и не успели принять участие в борьбе. Иначе был бы повод обвинить их в контрреволюционных деяниях и пропечатать в газетах. Во всяком случае, отсутствие обвинительных и расстрельных документов говорит о беззаконии, о том, что в крепости происходили процентные расстрелы по классовому признаку и по доносам обильно внедряемых в общество чекистских агентов…

 94-х страдальцев решили упокоить на бывшем Покровском кладбище, переименованном большевиками в «Памяти жертв 9-го января». Думаю, что наследники большевиков в Комитете по культуре Петербурга выбрали это кладбище. Хотя по чести хоронить необходимо было на Новодевичьем или на Смоленском, потому что многие останки принадлежат офицерам Императорского Российского флота, чьи могилы ещё в каком-то количестве сохранились на этих кладбищах, и места там для новых захоронений есть. (В последние годы там за деньги похоронено немало граждан, заслуженных и незаслуженных). Покровское кладбище далеко от центра и доехать туда не каждый сможет.

В этом захоронении отчетливо прочитывалась мысль чиновников: замаскировать, скрыть преступные деяния. Горстка людей, которая собралась на захоронение, с удивлением узнала, что Комитет по культуре СПб рекомендовал не давать никакой информации широкой публике. Поэтому так мало людей смогли прийти на Покровское кладбище, чтобы покаяться перед погибшими за злодеяния, оборвавшие их жизнь. Могу сказать чиновникам из Комитета по культуре, что в нашем городе святого Петра немало русских людей, чьи предки были казнены в лихие и беззаконные годы, кому хотелось бы с этой малой частью жертв марксистско-ленинского нашествия символически проститься. Таких людей гораздо больше, чем полагают чиновники. Нет же, казненных неправедно опять зарыли тайно. Так преступники, пугаясь гласности, зарывали и зарывают свои жертвы. При захоронении не было официальных лиц из правительства города, не было «слуг народа» - депутатов. Конечно, хочется поблагодарить рядовых сотрудников Музея истории города, которые самоотверженно занимались разбором останков и приданию этому таинственному захоронению некоторого приличия, и не их вина, что тысячи граждан великого города, пережившего истребление своих жителей задолго до блокадной трагедии, не смогли принести своё покаяние на бывшем Покровском кладбище и достойно проводить теперь уже в вечный покой души своих земляков и соотечественников.

 В итоге их предали земле в том же стиле, в каком убивали и хоронили (нет, не хоронили, а зарывали) в годы гражданской – всегда с маленькой буквы! – войны.

 Беззаконно, тайно и постыдно.

 Прекрасный поэт русского зарубежья Иван Савин потерял в те трагические, испепеляющие годы («Слова на запёкшейся лире в немой рассыпаются прах») четырёх братьев – Михаила, Павла, Бориса и Николая, юношей служивших в Русской армии генерала барона Врангеля; в пожаре гражданской войны сгорели и две сестры – Нина и Надежда. Поэт чудом не был расстрелян, попав в плен в Крыму. Охранявшего его красноармейца тоже звали Иваном, и он отпустил пленника в ночь перед рассветом, когда Савина должны были расстрелять.

 В пронзительных до слёз, может быть, самых трагических и страшных в русской поэзии стихах Иван Савин писал:

 «ВСЕХ УБИЕННЫХ, ПОМЯНИ РОССИЯ,

 ЕГДА ПРИИДЕШЕ ВО ЦАРСТВИЕ ТВОЕ!»

 Когда же это «ПРИИДЕШЕ» наступит?

 Доживём ли?

 Виктор Правдюк

Русская Стратегия