Забыть ли в белесом рассвете

Мою помертвевшую мать…

И можно ль кому на планете

Об этом без слёз рассказать…

Казался не правдой и ложью

Над Родиной вздыбленный вал,

И голос наполненный дрожью,

И смерти холодный оскал.

И дед в пиджачишке убогом,

И конь у родного крыльца,

И дальняя эта дорога,

И тень дорогого лица.

Как будто вчера это было –

И спешка и сборы в поход…

Мы отдали всё, что нам мило,

Тебе, восемнадцатый год.

Эти стихи принадлежат перу поэта Николая Келина. Он родился 28 ноября 1896 года в зажиточной казачьей семье, в станице Клетской Усть-Медведицкого округа Всевеликого войска Донского. Своего отца он вспоминал как человека изумительной доброты: «Песельник и весельчак, помню, в компаниях он всегда был окружён смеющейся толпой». Мать была одной из первых красавиц станицы: «…народив пять детей, она беззаботно прожила до самой революции». Дед, отличившийся в боях под Плевной и Шипкой, сам выучился грамоте и мечтал, чтобы внук окончил университет.

Война 1914 года помешала исполнить эту мечту. Три сестры Николая окончили медицинский факультет в Петербурге, а сам он после Брусиловского прорыва покинул Императорский лесной институт и поступил в Константиновское артиллерийское училище. Его сокурсниками были только три кадета. Все остальные
были студенты, инженеры, судьи, которые по зову родины хотели пойти на фронт.
В январе 1917-го Николая направили во вторую батарею четвертой запасной артиллерийской бригады в Саратов. Здесь формировался 3-й Особый отдельный артиллерийский дивизион, предназначавшийся к отправке во Францию. Но революция изменила все планы, и дивизион отправили в 12-ю армию Северного фронта, самого жестокого из всех фронтов Первой мировой. Там Николай Андреевич стал командиром внештатной батареи, состоявшей из шести трофейных трехдюймовых японских пушек Арисака. Штат батареи состоял из 150 человек.
После октябрьского переворота Келина выбрали командиром батареи. Соседним пехотным полкам это не нравилось, и они требовали немедленно снять золотопогонника, обещая взять новоизбранного командира «на штыки». Батарейцы ответили обещанием встретить пехотинцев картечью, а в январе 1918 сами батарейцы уговорили Николая Андреевича поехать домой, на Дон, и дали ему в провожатые двух казаков-пластунов. Это решение спасло ему жизнь.
Дон встретил Келина страшными вестями: его двоюродного брата большевики живым зарыли в землю, а в Серебряково комиссары с матросами и латышскими стрелками вырезали 70 казачьих офицеров — весь офицерский состав запасного казачьего полка… К весне казаки подняли восстание, и дед твёрдо сказал болевшему и не стремившемуся на фронт внуку: «Артиллерийские офицеры нужны в таком деле. Не пойдешь ты — пойду я. Свободу и Дон защищать надо!».
 

Мама, плачешь?.. Плачь, родная.

Брат убит?.. Безусый? Знаю...

Тихий мальчик синеокий

Где-то там... в степях далёких?..

Твой единый?.. Знаю, мама...

Знать, судьба... Россия, мама,

Просит жертв. Нельзя закрыться,

Отвернуть лицо от милой —

Нужно биться; Смело биться

За неё с чужою силой...

Вспомни, мама, — за Россию

Девятнадцать своих вёсен

В разорённую стихию

Брат в бою с улыбкой бросил!..

Не забудут павших в битвах

В нашу русскую разруху –

Будут в песнях и молитвах

Славу петь стальному духу...

Имена их в душу на век

Будут врезаны живыми,

Русь их подвиги прославит,

 Русь гордиться будет ими...

Плачь от радости, родная;

Плачь от счастья, что наш милый,

Край родной оберегая,

Пал в бою с чужою силой...

Провоевав всю гражданскую войну, Келин эвакуировался из Крыма вместе с армией и оказался на острове Лемнос. Оттуда Николаю Андреевичу удалось перебраться в Прагу и поступить на медицинский факультет Карлова университета. Он закончил его с «красным дипломом», но по законам Чехословакии, не будучи её гражданином, не имел права на практику. Пришлось работать бесплатно, спасаясь летними заработками, когда уезжавшие в отпуска чешские врачи брали русских в качестве замещающих. Николаю Андреевичу удалось во время своего заместительства вылечить несколько безнадежных больных, что за много лет не удалось местному врачу. Про это написали в газетах, и к русскому целителю выстроились громадные очереди. После этого Келина пригласил в гости местный помещик, влиятельный член парламента, который сумел добыть для него не только разрешение работать врачом, но и гражданство Чехословацкой Республики.

Это сыграло поворотную роль в личной судьбе Николая Андреевича. Отец его возлюбленной, Ольги, бывший директор Киевской консерватории Сергей Иосифович Дуда, был против брака из-за бедности жениха. Сам он также был беден и зарабатывал на хлеб частными уроками, освоил ремесло сапожника, чтобы самому чинить свою обувь… Брак двух нищих казался Дуде безнадежным. Но будущий зять сумел доказать ему, что достоин руки Ольги.

В 45-м году СМЕРШ провёл в Праге аресты — по спискам, предоставленным чешской полицией. Начальником местного подразделения СМЕРШа оказался донской казак Ковылин. Он прочитал все реквизированные книги стихов, написанные Келиным, и решил спасти земляка. Николая Андреевича выпустили, но после ухода СМЕРШа арестовали вновь. Уже чешская контрразведка. Отпустили за отсутствием улик.

После смерти Сталина Келин добился разрешения поехать на Дон, увидеть оставшихся в живых своих родных. Живы были мать и две сестры, одна из которых вернулась еле живой из лагеря. Первые слова матери: «Где же вы так задержались? Я ведь давно вас жду с обедом...». Ни слова больше, только сухой и короткий поцелуй… Сестра, проведшая 14 лет в лагерях, сказала: «Смотри, не только восстановили во всех правах, но еще и 120 рублей дали. Я за них часы купила и даже плащ...». После долгих лет разлуки, столь разно прожитых, трудно было понять друг друга.

Ах, молодость! В розовом дыме

Цветёт и качается сад.

Весенние шорохи ныне

Мне вновь о былом говорят.

Ушёл, улетел замирая

Смеющийся призрак весны

В зелёные пролеси рая,

Где дремлют отцветшие сны...

А молодость! Вон она птицей

Уж к западу жизни летит –

Бледнеют знакомые лица,

Тускнеет мой огненный щит.

 В погоне за призраком милым

 Расколото сердце совсем,

 Развеяны буйные силы,

 Язык мой и жалок и нем.

 Но сердце в последнем порыве

 Стремится былое вернуть...

 Напрасно! На скошенной ниве

 Живые цветы не цветут!..

Николай Келин скончался 9 января 1970 года в Праге. Он умер от пятого инфаркта, по дороге с работы. Его желание не нарушить родовую традицию и умереть стоя сбылось. Незадолго до смерти в своей «Казачьей исповеди» казак-патриот писал: «Моя жизнь уже идет к концу. Уходя с любимой мною земли, оставлю здесь только сумбурные воспоминания да терпкие песни о Родине. Годы ничего не изменили в моем отношении к ней, и я уйду с затаенной мечтой: настанет время, когда на карте Европы снова загорится неугасимым пламенем дорогое для меня имя — Россия…»

Е. Фёдорова

Русская Стратегия

_____________________

ПОНРАВИЛСЯ МАТЕРИАЛ?

ПОДДЕРЖИ РУССКУЮ СТРАТЕГИЮ!

Карта ВТБ: 4893 4704 9797 7733

Карта СБЕРа: 4279 3806 5064 3689 (Елена Владимировна С.)
Яндекс-деньги: 41001639043436
 

ВЫ ТАКЖЕ ОЧЕНЬ ПОДДЕРЖИТЕ НАС, ПОДПИСАВШИСЬ НА НАШ КАНАЛ В БАСТИОНЕ!

https://bastyon.com/strategiabeloyrossii