 «Культура» поговорила с директором музея-заповедника «Хмелита» о зарубежных выставках, коллекции современного искусства и о том, повлияет ли на музей изменение статуса его территории.
Хмелита в особом представлении не нуждается: усадьба, где писатель и дипломат Александр Сергеевич Грибоедов провел детские годы, давно стала знаменитым музейным центром. И все это — усилиями одного человека, ее первого директора — Виктора Евгеньевича Кулакова, стоявшего во главе Хмелиты в течение 30 лет. С 2018 года музеем руководит его дочь Надежда Кулакова. О достижениях, проблемах и планах она рассказала в интервью «Культуре».
— Какие проблемы удалось решить за эти пять лет, а какие — пока нет?
— Прежде всего, мы стали больше участвовать в международных проектах. Провели выставки в Ереване, идет обмен с Белоруссией, планируем выставку в Казахстане. Охватываем наши южные регионы — Кавказ, Чечню. Раньше таким активным продвижением музея не занимались. Стали более видимыми и на российской музейной карте. Помимо усадьбы «Хмелита» музей-заповедник включает в себя музей адмирала Павла Степановича Нахимова и мемориал «Богородицкое поле», напоминающий о воинах, павших в 1941 году при защите Москвы. Мы работаем с потомками тех, кто входил в народное ополчение Москвы — это мощное движение. Музей — это прежде всего связи, отношения, люди.
— Как повлияла геополитическая ситуация на обмен с зарубежными музеями? Насколько я понимаю, интерес заграничных институций вызывает именно наследие Грибоедова.
— Совершенно верно. Мы проводили мероприятия в Армении — там любят и помнят Александра Сергеевича как дипломата (Грибоедов был одним из организаторов репатриации более 40 тысяч армян из Персии в Восточную Армению. — «Культура»). Обязательно проводим памятные мероприятия с возложением цветов — если не можем лично, приезжает представитель Россотрудничества. Не менее важен для нас Тбилиси, но сейчас нет таких близких контактов. Надеюсь, в будущем получится охватить и восточные страны — интерес есть.
— Как к Хмелите относятся жители соседних деревень и сел? Они стали постоянными посетителями?
— Уважение и любовь посетителя надо заслужить. Усадьба у нас классическая, построенная в 1753 году, — пример елизаветинского барокко. Прототип Фамусова из «Горя от ума» — владелец усадьбы Алексей Федорович Грибоедов, дядюшка Александра Сергеевича, — славился своим гостеприимством. Мы развиваем традиции гостеприимства первых владельцев. А еще Хмелита всегда была музыкальной. Используем личные контакты, чтобы привлекать зрителей. Много работаем с местными школами. Приглашаем на постоянной основе музыкантов — столичных и не только. Даем возможность гостям послушать классическую музыку — ведь им самим порой трудно добраться до концертного зала. Слушатели, однажды посетившие концерт классической музыки в залах Хмелиты, становятся нашими постоянными гостями. В Хмелите особая атмосфера — многие отмечают, что у нас очень душевно и тепло.
— Кто к вам в основном приезжает?
— Тенденции такие же, как и в других музеях: групповые поездки уходят на второй план. Стало больше индивидуальных посетителей, которые приезжают в Хмелиту на собственных авто не только на мероприятия, но и погулять в старинном парке. Посетитель усадьбы в основном столичный или из близлежащих регионов, значительная часть наших гостей — школьники. Для них мы разрабатываем и будем разрабатывать музейные программы, мероприятия, мастер-классы. Плотно работаем с Пушкинской картой, ищем интересные решения. Главная проблема, которую так просто не решить, связана с транспортной доступностью. До Хмелиты можно добраться только на собственном автомобиле: мы находимся примерно в 40 километрах от города Вязьма, и общественный транспорт сюда не ходит. Конечно, организуем трансферы на наши мероприятия, но проблему это не решает.
— Расскажите о музейных планах на ближайшие годы.
— Прежде всего это реставрационные работы. У нас есть усадьба Лыкошиных — дальних родственников Грибоедова. Она находится в четырех километрах, в селе Григорьевское. От нее остались руины — казалось бы, ничего примечательного, однако место интересное своей историей, и мы планируем дальнейшую музеефикацию объекта, хотим обустроить пешеходную музейную тропу — это отдельная большая работа. «Богородицкое поле» тоже требует реставрационных работ, расширения экспозиций. Потихоньку эти задачи решаются и будут решаться. Также важное для нас пространство — место рождения Павла Степановича Нахимова. Совместно с Вяземской епархией решается вопрос о возведении часовни на погосте Спас-Волжинский, где был крещен будущий адмирал и герой Крымской войны.
— Вы учились музейному делу за рубежом — в Академии художеств Лиссабона. Каким, на ваш взгляд, должен быть современный музей?
— Не существует одинаковых музеев — у каждого своя ситуация. Для Хмелиты особенно важна тема детства: здесь провел детские годы Александр Сергеевич Грибоедов, Павел Степанович Нахимов тоже родом из этих мест. Еще мы должны быть своеобразной отдушиной — ведь многие люди уезжают отсюда в Москву, в другие большие города или в соседнюю Белоруссию. И нам нужно человека как-то зацепить и заинтересовать. Музей должен стать важной общественной площадкой — местом, где в зрителях воспитываются лучшие качества и любовь к родному краю, к отечественной истории. И, конечно, он должен быть доступным и в меру развлекательным.
— Вопрос, который взволновал многих: Хмелита — а это больше 24 000 гектаров полей, лесов и рек — лишилась статуса особо охраняемой природной территории. Что это означает для музея?
— Действительно, было много вопросов и переживаний — особенно у людей, которые помнят, как создавался музей. Особо охраняемые природные территории относятся к ведению Министерства природных ресурсов и экологии. Музей как учреждение культуры априори не может обладать подобным статусом. Поэтому для нас ничего не изменилось. У нас примерно 100 гектаров, за которыми мы ухаживаем. Среди деревьев есть старожилы, которые помнят Грибоедова, хотя из-за сурового климата деревья в России живут не так долго, как в других странах. К нам прилетает множество птиц — это отмечают наши гости, особенно из столицы. Ведь рядом нет промышленных производств, и воздух очень чистый.
— Читала, что вам дарят работы современных авторов, в том числе Анатолия Зверева. Как интегрируете их в экспозицию?
— Вы, наверное, имеете в виду дар нашего друга — художника Владимира Александровича Десятникова. Его отец, кстати, воевал в этих местах. Сам Десятников жив, ему 92 года. Конечно, музей собирает не только артефакты, связанные с Грибоедовым или военной тематикой. Мы понимаем, что надо создавать коллекцию — в том числе современного искусства: того, что творят художники нашего времени. От Александра Сергеевича почти ничего не осталось — он прожил слишком мало. Сейчас наша выставка работает в пушкинском Михайловском, а они привозят к нам свою выставку. Зверева мы тоже обязательно покажем.
— Потомки владельцев усадьбы «Хмелита» живы? Я знаю, что ваш отец, основатель музея Виктор Евгеньевич Кулаков, смог их найти.
— Мой отец, создавший музей с нуля, был ярким и энергичным человеком. Когда-то в Хмелиту его привел легендарный реставратор Петр Дмитриевич Барановский — как своего ученика. Отец заразился идеей и начал возрождать Хмелиту — сначала как архитектор, а потом как руководитель. В конце 80-х — начале 90-х он нашел адреса последних владельцев усадьбы, уехавших после революции, и пригласил их сюда. Это были два брата, Владимир и Николай Волковы, которые давно не общались друг с другом. И Хмелита их помирила. Я их еще застала: они детьми уехали из России, жили в Швеции и Англии, но говорили без акцента на прекрасном русском языке. Владимир Владимирович приезжал дважды или трижды. У него была больная нога, и я во время прогулок ему помогала: все думали, что я его правнучка. Он приехал, когда реставрация шла полным ходом, почти все было достроено — и буквально разрыдался. Его встречали бабушки-старожилы, которые когда-то служили в усадьбе и помнили его с пеленок. Сейчас никого нет в живых. Но в памяти и в письмах все сохранилось. Мы планируем сделать об этом проект, тем более что у Лыкошиных тоже остались потомки. Представителем этого рода был Кирилл Юрьевич Лавров, знаменитый актер БДТ.
— Вашего отца в интервью не раз спрашивали, кто после него возглавит музей. И он отвечал, что, возможно, дочери решатся, переедут из Москвы. Тяжело вам далось подобное решение?
— Поначалу занималась другими вещами — я архитектор по образованию. Но человека делает среда, и мне в этом плане повезло — я общалась с выдающимися людьми, много сделавшими для нашей страны. Уехала за границу учиться музейному делу, но никогда не было мысли там остаться, и «Хмелита» стала не просто моей малой родиной — это место моего служения. Просто понимаю, что по-другому нельзя. Поначалу сильно переживала, что не знаю каких-то тонкостей. Однако окружаю себя профессионалами, и нам быстро удалось выстроить рабочий процесс.
Фотографии: Наталья Гарнелис /ТАСС и София Насырова /Предоставлены Государственным историко-культурным и природным музеем-заповедником А.С. Грибоедова «Хмелита»
Ксения ВОРОТЫНЦЕВА |
