Весной 1910 года мне было всего четырнадцать, и я была полна идей и увлечений. Как-то осенью 1909 года наши соседи Муромцевы рассказали нам о раскопках старых курганов, разбросанных по берегам рек в западной части России, как раз там, где мы жили. Это были захоронения древних племен, живших вдоль рек в IX-XI веках. Я слушала эти рассказы с огромным интересом и решила попытать счастья следующим летом. Мы все вернулись в Горки на Пасху. Мне не нужно было возвращаться в школу, так как меня уже перевели в следующий класс, благодаря хорошим оценкам. Отец, младший брат, его репетитор по английскому языку Пауэлл и друг Пита остались после отъезда остальных членов семьи. Наш проект готовился с Рождества. Он назывался «Тайна трех пиратов». Полагаю, что придумала это романтическое название под влиянием пиратских рассказов, которые читала в то время. Мои мысли были поглощены этой идеей на протяжении нескольких месяцев, не помню, почему мы решили, что должны начать работу в шесть часов утра; это было непросто, так как у отца по ночам бывали приступы сильной астмы. Моя кровать стояла ​​за ширмой в его спальне, и никто не мог разбудить меня, не потревожив отца. Но мы нашли способ и протянули от моей кровати в соседнюю комнату длинную веревку. Перед тем как лечь, я привязала веревку к ноге и заснула. Ранним утром я почувствовала, как меня тянут за ногу. Я развязала веревку и прокралась, меня ждали Пита и Пауэлл. Вскоре мы отправились с лопатами за плечами, это было похоже на начало захватывающего приключения.

Пройдя милю, мы подошли к выбранному нами месту и начали копать туннель в один из курганов. Работа оказалась тяжелее, чем мы предполагали. Довольно скоро, примерно в восемь, Пауэлл оставил нас, чтобы вернуться домой к тому времени, когда проснется мой брат. Курганы заросли соснами; мы нашли только один, на котором не росло деревьев. Наконец Пита сказал, что пора обедать, и устроился на небольшой полянке неподалеку. Он звал меня присоединиться к нему, но я была так поглощена работой, что не хотела останавливаться. Туннель становился все глубже. Наш пес, Лорд, залез ко мне и лег в туннеле. Через некоторое время я устала и вышла. Солнце уже было высоко, день был прекрасным, и мы с удовольствием отдыхали на мягком мху. Внезапно мы услышали треск. Мы побежали к нашему кургану и услышали как скулит Лорд, погребенный под землей в рухнувшем туннеле. Пита схватил лопату и принялся лихорадочно копать. Очень скоро появилась голова Лорда. Он был жив, но не мог двигаться, пока Пита не вытащила его. Было трогательно видеть, насколько животное нам благодарно. Он продолжал лизать руки Пита и после этого долгие годы проявлял к нему настоящую преданность.

Когда мы рассказали отцу эту историю, он запретил нам продолжать работу, которую считал опасной. Так закончилась первая часть нашего археологического приключения, о котором я думала три долгих месяца и не собиралась сдаваться. Три года мы ничего не думали о курганах. В нашу семью пришло большое горе. Две или три недели спустя отец заболел пневмонией и умер через три дня. Я обожала его. Его смерть стала ударом, который полностью изменил меня. До этого я была счастливым, беззаботным ребенком, но после выросла, очень неожиданно превратившись в серьезного человека, охладев к своим детским увлечениям.

Опасное плавание

Лето 1910 года мы провели на озере Лиман, недалеко от Одессы, в устье Днепра. Мы жили в пансионате и я подружилась с двумя взрослыми молодыми девушками и другими взрослыми людьми. Я с интересом слушала их разговоры о политике, о литературе и на другие темы. С тех пор я уже больше не интересовалась играми с моими младшими сестрой и братом. Мы жили в пансионе с двумя гувернантками и иногда навещали моих родственников по материнской линии в Одессе. Все они жили в очень большом благоустроенном доме на высоком берегу с видом на Черное море. Этот дом построил двоюродный дед моей матери, Михаил Карлович Дитерихс, который был общим предком всех родственников, живших в Одессе. Некоторые из них были моими троюродными братьями и все еще жили вместе в доме своих предков. Мы были дальними родственниками, тем не менее, нас приняли с большим радушием и нежностью, как внуков любимого дяди, генерала Константина Александровича Дитерихса. Единственные члены этой большой семьи, которых я хорошо узнала за границей - Заливские. Тетя Ольга была правнучкой Михаила Карловича Дитерихса. Именно в Одессе я впервые почувствовала, что значат семейные узы и как прекрасно встретить людей, о которых ты раньше ничего не знала, но которые любили тебя и так интересовались тобой, только потому что ты – внучка дяди. Дом был полон пожилых дам; одной из них было за девяносто. Я видела ее только однажды, когда ее выкатили на террасу, чтобы познакомиться с нами. В этих встречах было так много тепла и радушия, что даже я, не любившая суеты, поднимаемой из-за меня, не обижалась на их ласки, чувствуя себя в дружеской обстановке как дома.

Когда той осенью мы вернулись в Горки, река Соз вышла из берегов. Кусты висели в воде. Когда мы пошли купаться я решила переплыть Соз. Тина, наша гувернантка, видела, что я была наверху и позвала меня. На середине реки, течение затянуло меня в водоворот и я пошла ко дну. Как вспышка, в моей голове пронеслось: «Я должна изо всех сил оттолкнуться ото дна и пытаться плыть дальше. Снова я пошла вниз, и снова, плыла отчаянно так сильно, как только могла. Меня снова затянуло вниз. На этот раз я в полуобморочном состоянии подплыла к каким-то кустам и из последних сил схватилась за ветки и, держась за них, выбралась и рухнула на берег полуострова, образованного рекой в ​​этом месте. Тина как можно быстрее оделась и побежала в деревню с моей одеждой. Она наняла крестьянина, чтобы тот переправил ее в одной из маленьких лодок, называемых «душегубками», которые использовались там с незапамятных времен. Она побежала ко мне в сильном беспокойстве, но к тому времени, когда она добралась до меня я уже оправилась и от души посмеялась над ней, когда она отругала меня за попытку переплыть разлившуюся реку. На самом деле я думаю, мой смех был чем-то вроде нервной реакции. Дома все были очень встревожены. Сестра вернулась и рассказала историю о том, как я чуть не утонула. Все домочадцы встречали нас в саду. Кто-то приветствовал меня, кто-то ругал, но к тому времени я чувствовала себя настолько истощенной, что сразу легла спать. Этот случай очень напугал меня.

Перевод Елизаветы Преображенской

Русская Стратегия