Если я упаду, поднимите мой меч,
Не меня, только меч поднимите!
В неразрывном строю русских витязей плеч
Несгибаемо правду несите!
(А.Мозговой)

«Владимир Владимирович, Вам были направлены миллионы писем, миллионы обращений. Ответа мы пока не увидели, но надеемся что вы всё-таки слышите Юго-Восток, и отреагируете так, как должны отреагировать, если вы действительно патриот, а мы верим в то, что вы нас не оставите. Поэтому в ближайшее время, Владимир Владимирович, сделайте решительный шаг. Политика политикой, а совесть должна быть чистой», - с такими словами 11 апреля 2014 обратился к российскому президенту в ту пору ещё мало кому известный активист луганского сопротивления Алексей Мозговой в эфире телеканала Лайф-ньюс. Это было едва ли не первое публичное выступление легендарного комбрига. В те дни, когда пламя ещё только занималось над землёй Донбасса, он находился в Москве, встречался с лидерами думских фракций и общественными деятелями, от коих получил заверения в поддержке и, что более существенно, кое-какую помощь зарождавшемуся ополчению.
Алексей Мозговой родился 3 апреля 1975 г. в поселке Нижняя Дуванка Сватовского р-на, Луганской обл. Родители его были простыми крестьянами, имевшими, впрочем, казачьи корни. Эти корни весьма сказались в Алексее – ещё в детстве он научился обращаться с казачьей шашкой и рос настоящим воином. «Характер имел взрывчатый и вёл свою бурную жизнь вне школы, пытаясь реализовать себя как лидера, - вспоминали о нём учителя. Удавалось ли это ему – никто убедительно ответить не может, но вот позицию «жить против всех правил» Алексей пытался демонстрировать часто»…
Мозгового всегда тянуло к военному делу, но армейская стезя не заладилась. Какое-то время он служил в армии по контракту, затем работал в военкомате Сватовского р-на. «С детства мечтал стать военным. Был у нас министр обороны Кузьмук при Кучме, царство коррупции набирало такие обороты, что ужас. И у меня не получилось ни поступить, ни выпуститься», - вспоминал Алексей Борисович.
После окончания школы он стал солистом в мужском фольклорном ансамбле Сватовского района. В составе ансамбля Мозговой не раз выступал на различных музыкальных фестивалях. Он был поэтом и автором-исполнителем, сочинял стихи и пел как на русском, так и на украинском языках. Впрочем, и эта стезя так и не стала для него по-настоящему своей: «По специальности я – художественный руководитель, дирижёр духовых оркестров, но до войны не работал по профессии. Строителем работал, бригадиром. Сейчас миномётной батареей руковожу – и тоже трубами. Так сложилось».
Ещё в конце девяностых годов Мозговой увлекся политикой. Во время выборных кампаний принимал активнейшее участие в организации работы избирательных участков, а также занимался агитацией населения. В провинциальной луганской газете «Сватівські Відомості» в своё время появилось его письмо в редакцию о безобразном проведении выборов в его родной Дуванке. «До самого вечера многие дуванчане ждали урну, но время шло, а за их голосом так никто и не приезжал, - сообщает в своей статье о Мозговом Валентин Антонов. – Как утверждает Алексей, БЮТовцы настояли, чтобы ездили с одной «скрынькой», поэтому к окончанию голосования всех просто не успели объехать. Мать автора письма – женщина 1938 года рождения и с сахарным диабетом – заволновалась, как и многие другие законопослушные граждане. Кто смог и как смог – попытался добраться самостоятельно до участка. Алексей пишет, что зрелище это было не из приятных.
Доставил туда свою мать и Алексей. Но, по словам автора письма, представители БЮТа препятствовали старикам и таким образом проголосовать. С горем пополам те, кто всё-таки добрался до участка, проголосовали. Но это была только небольшая часть. А многие другие, утверждает Алексей, плакали дома от обиды, что их даже не посчитали гражданами страны, на которую они много лет работали и потеряли здоровье. Алексей по этому поводу даже написал стихотворение, которое мы обязательно напечатаем в одном из выпусков рубрики «Вірші від народу».
Давным-давно и в другой стране, с её предвыборными страстями, которые тогда заставляли людей плакать от обиды и которые теперь кажутся такими безобидными и милыми… «Вірші від народу»… Вот стихотворение «Мама», которое Алексей Мозговой написал уже в 2013 году:
Мне тебя не хватает, мама…
Как пылающим летом дождя.
Но уходишь ты дальше упрямо,
Навсегда оставляя меня.

И теперь я один среди поля,
Утопаю в ковыли седой.
На меня ты обиделась, что ли…
Попрощаться забыла со мной.

Ты ушла, не промолвив ни слова,
И сжимает виски тишина.
Хоть разочек услышать бы снова
Голос мамы, что так мне нужна.

Я стою и боюсь шевелиться,
Полной грудью дышать не могу.
Не умею я Богу молиться,
От себя никуда не сбегу.

А вокруг суета без причины,
Шёпот листьев и пение птиц.
Но не слышу я больше калины,
И не вижу я вспышки зарниц.

Моя милая, милая мама,
Закричать бы, но голоса нет!
Среди поля небесного храма,
Без тебя угасает мой свет.

Если ты меня слышишь, родная,
Я прошу тебя мама… прости…
И ковыль тебя просит седая,
Ты хотя бы во сне приходи…»[1]
Трудно поверить, но за внешностью сурового комбрига скрывался тонкий лирик. Большая часть литературного наследия Мозгового – это именно лирика. Лирика с часто уловимыми нотами ностальгии по временам давно минувшим. В одном из интервью Алексей Борисович обмолвился, что своими героями считает практически весь офицерский корпус Белой Гвардии. Ностальгия именно по этому времени, его понятиям о чести и достоинстве, сквозит в ряде стихотворений Мозгового, кои формат нашего повествования, увы, не позволит нам процитировать. Уже во время войны он станет иногда надевать белогвардейский мундир, говоря, что никогда не сделал бы этого в мирное время, дабы не пополнять ряды «ряженых», но теперь, в боевой обстановке считает должным этот мундир носить, т.к. он символизирует идеалы настоящего русского офицерства, с его понятиями о чести…
За три месяца до начала майдана, когда химеры «европейства» уже вовсю растлевали души его соотечественников, а партии, как водится, грызлись за власть, Мозговой написал одно из самых, пожалуй, жёстких своих стихотворений:
Куда не плюнь, везде дворяне.
Кто граф, кто княжеских кровей.
Раздача титулов по пьяни,
Всё для народа, для людей.

Размен наград на килограммы,
Блестят в медалях пиджаки.
Тускнеет позолота храмов,
Но слепят взор особняки.

В мундирах толпы генералов,
Погоны бисером горят.
Уж на бразильских карнавалах
Такие точно победят!

Святой отец, с крестом и в рясе,
Безгрешный господа слуга…
Найдёт и в пост блаженной грязи,
Без страха Страшного суда.

В отдельном списке слуг народа
Борец за правду, демократ.
Несчастный нищий – год от года
Страдает бедный депутат…

В разгар чумы – парад банкетов,
Произрастает страха плод.
Бомонд дворян в стране советов,
Где загнан в стадо весь народ!

Орда элитных скоморохов,
Господ и дам блатная рать.
От рассуждений мало проку,
Пора немножко в них стрелять.

Но можно продолжать и дальше,
Ходить на митинги за грош.
Внимать речам вранья и фальши,
И «морды» выбирать из «рож»…
Выбирать «морды» из «рож» Алексей Борисович не хотел. Уже в апреле 2014 г. он выступил в качестве лидера ополченцев Луганска. Его отряд начинался с пяти человек, с палаток, с митингов и с трёх охотничьих ружей.
То, что настало время браться за оружие, Мозговой понял при первых выстрелах в Славянске. Несколькими месяцами позже он, уже известный командир, точно подтверждая слова своих школьных учителей, свидетельствовал: «Бригада «Призрак» пошла вразлом со всеми сценариями. Нас не должно было быть. На удивление всем мы возникли. Потому что возник такой Мозговой, который денег не берет. И сам по себе начал что-то делать. На помощь таких же граждан, как и мы. Вот и все. Представляете, как это бьет по сценаристам? Вы даже себе не представляете. А логика следующая. Мы пошли наперекор всем логическим вещам, которые нам предлагали»[2].
«Он был поэтом и певцом, – писал о Мозговом неизвестный автор портала «Злые русские» с ником «Иезекииль». – Но, в отличие от «творческой интеллигенции», которая предпочла самоустраниться с началом войны, он поднял знамя. Знамя борьбы. Знамя надежды. Русское знамя.
Он знал, что ждет русских, если они сдадутся.
И там, на окраине Рубежного, маленького городка на отшибе Донбасса, он со своими ребятами не побоялся остановить колонну ВСУ. Их было мало, украинцев много. Но украинцы отступили, так и не дойдя до Лисичанска. Это было началом войны на Луганщине. Но Алексей Борисович принял ответственность.
Ополчение Мозгового было гарантом законности и порядка в Триграде. Под его руку шли все, от шахтеров до изнеженных клерков и вчерашних студентов. И под его рукой становились теми самыми грозными «призраками», от которых бежали хваленые добробаты ВСУ»[3].
Свой боевой путь отряд Мозгового начал с Лисичанска и Рубежного, где на рассвете 22 мая загремели бои. Атаку ВСУ на Лисичанск отражали отряды «Армии юго-востока» под командованием Алексея Мозгового, атамана Козицына и группа самообороны из числа жителей Лисичанска.
Russia Today приводит рассказ о ходе боя под Лисичанском и Рубежным от одного из ополченцев: «Утром бой начался минут в десять пятого. Раньше нам клялись на блокпосте Нацгвардии не входить в города и не начинать стрельбы. Не сдержали они своего слова…Началось с утра, часам к 11 вроде бы колонна пошла в город, но мы свалили деревья и заблокировали им путь. У них возникло безвыходное положение, и они пошли на переговоры». Первоначально военнослужащие были готовы разоружиться, но им помешал их командир, который открыл по ним огонь. Те первые схватки принесли ополченцам внушительный успех. Силы «Армии юго-востока» пополнились четырьмя «киевскими» бронемашинами, подбили вертолёт Ми-24 и две БМП. 17 военнослужащих ВСУ перешли на сторону ЛНР.
7 июня 2014 года бригада Мозгового объединилась с отрядом Павла Дремова из Северодонецка. В тот же день было объявлено, что отряды переходят в полное подчинение Игорю Стрелкову, командующему гарнизоном Славянска, что было продиктовано как оперативной обстановкой, так и незаладившимися отношениями Мозгового с главой ЛНР Валерием Болотовым.
«Возрождающийся феникс» - так прозвали бригаду «Призрак» в те дни за то, как удавалось ей и её командиру выходить из, казалось бы, самых гибельных ситуаций.
Алексей Борисович никогда не боялся угроз. Ни себе, ни своим близким. «Мы все знаем Минина и Пожарского, читали строки «заложим жён и детей своих»… - писал журналист Эдуард Наипов. – После приезда Мозгового мы это ощутили материально. Русский мир выжил потому, что люди умели жертвовать, выжили потому, что гибли. Оказывается, Мозгового пытались запугать семьёй. Не получилось!
Комбриг выбрал идею Новороссии, не сломался, не прогнулся. Он сказал, что его семья – это бригада, это народ.
- Если мы будем труситься за семью, а не за идею, ничего не получится. Что важнее: интересы народа или личной семьи? Семья – это весь народ, если он свободен»[4].
22 июля ВСУ приступило к массированным артобстрелам Лисичанска, стирая его и его пригороды с лица земли точно так же, как чуть раньше стирали Славянск. И так же, как и Стрелков, Мозговой вынужден был покинуть обороняемый его бригадой город, чтобы охранить жизни жителей. «Мы понесли только моральные потери, - рассказал по оставлению Лисичанска Мозговой. – Приходит время, когда лучше отступить, чем подтвердить свои амбиции. Я вывел ополчение из города. Если у противника есть благоразумие, бомбежки прекратятся».
Игорь Стрелков высоко оценил проведённую своим боевым соратником операцию: «Благодаря своевременному выходу из Лисичанска основных сил А.Мозгового, противник не смог сходу занять агломерацию Первомайск-Стаханов-Алчевск, где до того базировались крайне скромные силы. Теперь нацгвардия будет вынуждена вести за данную территорию тяжелые бои. Мозговой сделал самое главное – своим маневром прикрыл практически «голый» до того участок фронта. При этом могу со всей ответственностью заявить: приказ на отход из Лисичанска он получил лично от меня и выполнил его, несмотря на все высказанные возражения. С другой стороны, хотелось бы отметить мужество и самоотверженность командира «Лешего» и его бойцов, которые уже почти двое суток обороняют Лисичанск очень небольшими силами, выигрывая время для организации обороны на новых рубежах. Надеюсь, они смогут своевременно прорваться сквозь боевые порядки противника».
Степь огнями запылает,
Дон угрюмо загудит!
Казаков набат скликает,
Враг державный не разбит.

Вспомним братцы дедов славу,
Честь и доблесть казаков!
Над врагом найдём управу,
Силой новых Лейб-полков.

Станем стройными рядами,
Под штандарты прошлых лет!
Пусть гордится Дон сынами,
Рождены мы для побед.

Скажем прямо – надоело,
В пояс кланяться врагу!
Так возьмёмся же за дело,
И согнём его в дугу!

Высоко поднимем знамя,
Смелых, доблестных донцов!
Пусть горит свободы пламя,
В память дедов и отцов!

Вставай, поднимайся казачий народ,
Станицы, полки собирайте!
Пора выступать нам в священный поход,
За честь! За Россию вставайте!
Так писал Мозговой за несколько лет до войны. Поднявшись за Честь и Россию, он рассказывал о ратном пути своего подразделения следующее: «Мы раньше по структуре и личному составу (а у нас есть шахтёры, таксисты, колхозники) были батальоном, теперь переросли в бригаду.
Собственно, то, что мы разрабатываем, и операциями назвать нельзя. Хотя мы работаем с картами, с разведкой, работаем по тому штатному расписанию, которое должно быть в войсковых частях. Выясняем, где находится подразделение, где грузы, где какая колонна перемещается.
Мы сменили изначальную тактику. Наша ошибка была в том, что мы восприняли эту войну как чистую борьбу. А Украина чисто воевать не то что не умеет, а даже не желает. Им что? Есть ракетные установки, есть «Грады», «Ураганы», «Смерчи», почему их не использовать? Они и бьют из них. При этом называют свою операцию АТО – антитеррористическая. Но где, в какой стране против терроризма целый фронт воевал бы?
Я понимаю борьбу с терроризмом как локальное мероприятие, спецоперацию. Террористов уничтожили – всё. А эта война идёт полгода, и со временем становится всё жестче, кровавее.
Вот несколько ситуаций, в которых было задействовано моё подразделение. Начну с неудачных – оборона Лисичанска. На подавление наших сил Украина бросила 11 тыс. человек личного состава. Неудачна она была в том плане, что тогда мы ещё не сменили тактику, выставляли чистый фронт, блокпосты. И это было ошибкой.
Эта война со стороны укров вся построена на обмане: начиная от новостей и заканчивая боем. И из-за того, что мы были настроены на честную борьбу, мы несли потери. Я отношусь к потере личного состава очень остро. Для меня потеря и нескольких человек – большой удар.
Да, мы побеждали в некоторых боях, мы отталкивали врагов, они отступали. Но потом они подтягивали всё больше вооружения, всё больше живой силы. Вот яркий пример. Был у них блокпост на Старой Краснянке, это между Кременным и Рубежной. Мы отрабатывали его раз 10-ть. Сегодня уничтожаем, а завтра утром там стоят новые люди. Сегодня уничтожаем – завтра утром – новые люди. Укры вывозят трупы «Камазами», тут же завозят новый личный состав. И назавтра они будут трупами.
Складывается впечатление, что личный состав не информируется о том, что происходит. Вновь прибывшие не знают, куда подевались люди с этого блокпоста. Приходят весёлые, не знающие, что их ждёт. О чём они думают в тот момент, непонятно. Ведь явно следы побоища: в «Камазах», в которых трупы вывозят, кровь течёт, да и везде следы крови. А ведь эти новые силы – ни в чём не повинные люди, которых заставляют идти в ряды Вооружённых сил Украины под угрозой: не пойдёшь на войну, сядешь на 7 лет. Они не в состоянии соизмерить жизнь и 7 лет в тюрьме. Идут на войну в надежде выжить.
Тактика украинских войск заключается в том, что они полностью возложили груз войны на артиллерию и ракетные установки. Сейчас они сначала проводят зачистку территории с помощью «Града», САУ.
Они говорят: точечные удары. Но точечный удар огромной площади получается, зачищается вся территория. Затем проходят танки, если кто-то где-то остался, добивают танками. Только потом личный состав на БТРах выходит на зачистку.
Казалось бы, эта тактика неодолимая. Но потому мы и сменили свою тактику. Хотя у нас и увеличилось количество людей, но я их не выставляю в лобовую. Работают разведгруппы, диверсионные группы: ушли, увидели, отработали, вернулись. Всё. Мы работаем у них на коммуникациях, работаем на доставках и складах вооружения. Не будет у них складов вооружения, не будет и возможности бомбить.
Главное сейчас – чтобы выжило максимальное количество личного состава. Потому что именно эти люди, которые сейчас в строю, являются носителями народовластия. Именно они могут стать базисом всего того, за что сражаемся. Поэтому их сейчас и стараются уничтожить, что именно эти люди могут построить ту власть, которая необходима. И я старюсь их беречь.
Думаю, Новороссия будет республикой – обязательно в составе России. Я за то, чтобы на территории Новороссии создать образец той власти, которая нужна всем. И уже отталкиваясь от того, что получится у нас, можно было бы регулировать, направлять, что-то корректировать и дальше распространять по другим регионам. На сегодняшний день не только на Украине и в России, да и по всему миру кризис власти.
Но одно дело – мечтать об идеале власти, сидя в кафе и моделируя эту власть из прочитанных книг, и другое дело – завоёвывать её в боях, получить разрушенную территорию, когда модель власти откладывается на завтра, а вступает в действие в мобилизационный момент сверхцентрализм военный…
Доминируюшая фигура – Игорь Стрелков. И он должен быть не только доминирующей, а единой. Я изначально пришёл именно к нему и встал в его строй. Его идея сходится с моей. И он действительно за идею борется.
…
На Майдане выступали против олигархии, против чиновников продажных. Идея хорошая. И когда они там за правду плясали, мы ходили на работу. Исходя из того результата, что они наплясали, они поменяли шило на мыло, а то и хуже. Во власти не просто ничего не поменялось, а ухудшилось: те же олигархи, те же продажные депутаты и чиновники, те же лица, которые торгуют государственностью и людьми в том государстве направо-налево. Что поменялось? И вдруг люди идут их защищать! Это поражает. Не устаю удивляться нашему народу. Сейчас ведь должны бы бороться против тех, кто их направляет на эту войну. Но они за них погибают. Тогда в чём был смысл Майдана? В чём? Зачем этот кровавый спектакль устраивать, который привёл только к ухудшению, а не конструктивным действиям? Такое поведение – результат пропаганды тотальной.
Политруков отменили в своё время. В украинской армии из политруков сделали воспитателей. Грубо говоря, политических вопросов никаких не поднималось, просто состояние психологическое человека поддерживалось на определенном уровне. Даже в армии, получается, перекрыли путь патриотизму. Хотя это единственный орган власти, который на патриотизме и должен стоять.
В моей бригаде, к сожалению, нет политорганов. Тяжело создать из колхозника и рабочего войсковое подразделение в том виде, в котором мы привыкли его видеть. А тем более создать именно ту структуру, которая должна быть… Специалистов нет. Всё это в основном на меня ложится. Есть информационный центр бригады, который занимается и снабжением информацией бригады, и информацию из бригады передаёт на «большую землю», скажем так.
Информацию мы получаем через интернет. Но укры стараются нас отрезать от мира. Связи не бывает по 3 дня, то интернета нет.
Мы постоянно меняем дислокацию. Зона ответственности такова: по городам передняя линия – это Первомайск, по флангам это Артёмовск и Дебальцево, именно та трасса, по которой укры передвигаются вниз, и Весёлая – Тарасовка-Лутугино.
С продовольствием у нас проблемы. Пустые прилавки. Но вот мы обнаружили в городе склады, где мясо, рыба, курятина… Но почему-то это на прилавки не попало. Склад принадлежит одному предпринимателю. Мы изъяли. Это всё роздано по детским садам, приютам и малоимущим. А для нас продовольствие – то, что соберёт население: наше и население России, отдельные личности, которые говорят: вот я даю, но вы не светите меня. И всякая помощь нам дорога.
Борьба, безусловно, будет продолжаться. Самое главное, чтобы хватало духа. Духа, стремления и надежды на правду, на победу. Если это всё останется в нашем человеке, мы победим. Да, есть Луганск, Донецк, но территория Новороссии – не только эти два города. Территория Новороссии огромна, думаю, она нам поможет очень хорошо.
Усталость от войны наблюдается именно у мирных жителей. Они буквально через неделю-две с начала войны уже кричали: мы от неё устали. Я задаю вопрос: а как бы вы реагировали, если бы война была сейчас Вторая мировая? Деды ваши воевали, годами не вылезая из окопов. Они не уставали? Вы только услышали выстрелы, узнали в новостях, что где-то кого-то убили, уже устали. Сегодня практически та же война, воюем с тем же фашизмом.
А тех, которые сражаются, не устали, иногда еле удерживаю, надо попридержать, чтобы избежать жертв, потерь. Те, которые стоят на линии огня, готовы драться до последнего.
Шахтёры идут в ополчение слабо. Были разговоры, что если шахтёры поднимутся, Киева не будет. Шапками закидаем… На данный период они до сих пор в шахты на работу ездят. Под Лисичанском мы когда стояли, украми был нанесён артудар по одной из шахт – Кривольнянской. Была ночь, и там работала ночная смена. Все люди там чуть не погибли. Но на следующий день они пошли туда на работу!
Второй случай. Другая территория, юг – Свердловск. Автобус с шахтёрами: женщины, мужчины, – был расстрелян с блокпоста укров. Просто расстреляли! Неизвестно ведь украм, кто едет, – расстреляли. А люди ехали на работу. У меня именно к этим людям вопрос: как, о чём человек в данный момент думает, когда он проезжает мимо стреляющих, воюющих? Он думает о работе, о куске сала? О чём? Идёт война, тебя убивают! Гражданские люди, которые идут на работу, идут как овечки на бойню, даже не сопротивляясь!
Страх потерять работу? «А чем я буду кормить семью?» Но чем кормятся семьи ополченцев, которые тебя защищают, чем кормятся их дети? Да, сейчас трудно, очень трудно, но они понимают, что в данный момент необходимо попризабыть про хороший борщ, хорошо накрытый стол. Хоть что-то на столе – достаточно. Главное – выжить и победить, доказать, что мы не стадо, как Тимошенко говорит – биомасса, а мы люди, личности. Мы – люди, умеющие потребовать от власти то, что она когда-то нам обещала.
В бригаде есть герои, есть героически павшие. Героизм в основном проявляет поколение, которое застало все эти фильмы старые, книжки, рассказы дедушек, бабушек. У них это в крови: если не я, то кто? Я должен, и всё.
Сейчас в госпитале лежит командир первого взвода Владимир. Героическая личность, награждён медалью «За боевые заслуги». Благодаря его самоотверженности, выжил его взвод, уцелело другое подразделение, которому он дал приказ отойти от наступающих танков. И он один остался. У нас был самодельный броневичок под названием «комбат», сами его обшили бронёй, поставили на него вооружение. Владимир остался в нём, вёл бой. Один! До тех пор, пока не ушли другие подразделения. Прикрывал.
В итоге попадает снаряд в этот «комбат», ему отрывает руку, он теряет сознание. Во время удара место разрыва руки было обожжено. В результате взрыва рана обожглась, кровь спеклась, и кровотечения практически не было.
Через некоторое время Владимир приходит в себя, видит, что рука оторвана, но висит на коже. Он руку кладёт в китель, на пуговицы застегнулся и пошёл. Сутки пробирался. Один! Вышел из окружения. Миновал все посты! Из боекомплекта у него остался один патрон в Пме на случай, если понадобится: правая рука висит в кителе, в левой – ПМ. Спасти руку не получилось.
Ещё эпизод проявления мужества личного состава. Один из первых боёв в Лисичанске. Когда были ещё блокпосты. У нас парень, Дима, в самом начале боевых действий погиб. Но благодаря его сообразительности, сноровке и самоотверженности уцелело много людей. Он принял весь огонь укров на себя. Весь. Когда подразделение только прибыло с марша, помогали на Яндовском блокпосту – отстаивать, надо было начать бой. В момент, пока все только рассредотачивались, Дима принял на себя огонь, поразил цель. И первым был уничтожен. Но благодаря ему остальные выжили. Они не просто продолжали бой, они отодвинули укров, а блокпост, что те занимали, уничтожили. Всё благодаря тому, что один человек себя не пожалел, когда это необходимо было.
…
Из вооружения есть ПЗРК и ЗАУ спаренные, по самолётам работаем. Но укры после того, как поняли, что мы можем их отрабатывать, сменили тактику: они не снижаются на ту высоту, которую можно взять зенитной установкой, а заходят с большой высоты и сбрасывают приличного диаметра бомбы площадные. Две-три сбросил и улетел.
…
Прежде считалось, что такого рода война: с полевыми командирами, гражданская война, – это стихия. Её трудно организовать, создать структуру общую. Элемент вольности, самостийности есть. Тяжело удержать в руках. Да, иногда приходится и прикрикнуть, когда за рамки выходит человек, наказать, допустим, в карцер посадить. Всякое войсковое соединение всегда имело гауптвахту, не без этого.
Но у нас же все в основном на позиции одной идеи: если мы хотим чего-то добиться, нужна дисциплина. И это изначально повелось, когда нас всего один взвод был. Ещё до начала боевых действий я начал формировать народное ополчение, потому что видел, что это необходимо, чтобы народ был как-то подготовлен. И уже тогда мы решили, что нам главное – дойти до конечной цели, то есть победить. А остальное – кто был прав, кто виноват – потом будем решать».
В бригаде «Призрак» нет званий. Только – комбриг, его замы, начштабы, комбаты, начмед и т.д. Большая часть личного состава – местные: рабочие, шахтёры… Алексей Борисович всегда очень берёг своих людей. Об этом свидетельствует и его начштаба Юрий Шевченко: «Я цифры знаю. Я, если честно, когда сюда ехал, то думал, что потери тут на два порядка больше, а они оказались маленькими». Отставной подполковник, работавший в последнее время менеджером, Юрий Валерьевич приехал на Донбасс из России в середине июля. «По-моему, сейчас любой нормальный человек переживает, болеет за Новороссию, - говорил он в интервью порталу «Русская Весна». – Просто каждый сам для себя решает, как ему бороться: один сидит дома и борется какими-то своими методами, а вот другой едет сюда. На войну. Вот так и я приехал. Просто надоело смотреть на то, как людей убивают. Я не знаю, что должно произойти с теми, кто равнодушно наблюдает за тем, что тут происходит. Что такого должно случиться, луноход, что ли, должен с неба упасть, чтобы все поняли, что тут убивают людей, что тут стреляют, что уже поздно даже разговаривать. Сейчас надо воевать. Алексей Борисович умеет как-то так формулировать мысли многих. Человек может о том или ином предмете думать, но выразить словесно не может, а вот Мозговой умеет все это сформулировать. Мы с ним родственные души в том плане, что он говорит то, о чем я думаю. Вот поэтому я к нему и приехал»[5].
С уходом Стрелкова многие добровольцы, стремившиеся ранее под его начало, стали направляться к Мозговому, видя в нём продолжателя традиций и идеалов, заложенных Игорем Ивановичем. «На сегодняшний день приток новобранцев находится на высшей точке: идут прежде всего идейные, люди готовые отдать жизнь за русский мир, за свободу от олигархов, за свободу мысли и свободу личности, - свидетельствовал Алексей Борисович в интервью «Русской весне». – А для нас главная проблема на сегодня – выудить из человека личность и погасить в нем раба. Прообраз справедливого государства возник не просто так, а с Божией помощью. Потому что предел сопротивления русского человека был достигнут, была перейдена черта, за которой гнобить и давить дальше не получится. Можно начинать расправлять плечи.
Объединение – это наш шанс. Во все века нас только разъединяли. Каждая политическая партия направлена на разделение русских, в ней априори не может быть ничего консолидирующего кроме потребительских ценностей: свет, газ, тепло. Но никакой духовности. Отсюда потеря веры в самих себя и в свою историческую миссию.
Сегодня нам необходимо объединяться вне каких бы то ни было политических концепций: просто как русские люди мы должны быть ближе друг к другу.
Если вдруг случится поражение Новороссии, то оно будет прежде всего на совести некоторых российских лидеров, которые сегодня в популистских целях заявляют, что они за Русь».
Говоря о новобранцах, комбриг подчёркивал, что ему нужны не «рэмбы, которые приезжают сюда, как на сафари, а люди, которые понимаю, зачем и для чего это нужно». Недаром девиз бригады гласит «Не бойся за шкуру – бойся за честь!»
«Многие считают, что мы террористы, что воюют не местные ополченцы, а представители другого государства, - говорил Мозговой. – Мы, со своей стороны, пытаемся объяснять, что это не так, выходить на контакт с теми людьми, кто настроен против нас, и доказывать, что мы на самом деле жители этого региона и не хотим воевать именно с ними. Мы восстание делали ради простого народа. Наоборот, мы хотим объединить то, что разъединили настоящие сепаратисты в 1991 году в Беловежской Пуще»[6].

ЧИТАТЬ ДАЛЬШЕ:

https://www.chitalnya.ru/work/2819921/