Свято-Троицкая Сергиева Лавра… Кто хоть раз видел ее хотя бы издалека, вновь мечтает побывать в ней, чтобы поклониться храмам, святым мощам, нашей героической истории… Лавра Преподобного Сергия – олицетворение самой России, молящейся за весь мир. «Что-то будет с Россией лет этак через сто, - думал Император Александр, совершая поездку в Радонеж после хлопот, связанных с коронацией, - Европа уже не та, что раньше: дух свободомыслия, а, если говорить прямо - антихристианский дух проникает во все, и он уже чувствуется и в России. Хотят не перемен, а намерены все перевернуть верх дном и покончить с Церковью – вот их главная цель, о которой они, конечно, не говорят, но настойчиво ее преследуют веками… Меняются лишь лица, а борьба с Добром - с Христом остается… Что ж, тем хуже для них. Но что будет с Россией? Пока еще ничего, слава Богу, народ верит и терпит, хотя и он – не то что сто лет назад. Но ведь зараза революций, судя по всему, рано или поздно коснется и нас… Это неминуемо… На все воля Божия, но если мы будем благодушествовать, а не бороться со злобой, то, что посеяв, то и пожнем… И это последнее более всего огорчает… Веру не передашь как-то искусственным образом, указом, беседой, а только исполнением каждым заповедей Божьих… Бедная Россия, кажется Ей предстоят страшные годы ипытания совести и веры…» Эти и другие мысли неотвязно носились в сердце... «Далеки мы еще от народа простого, живущего своим трудом и нередко в бедности. И разрыв этот увеличивается: с одной стороны, роскошь, зависть, насмешки над верой, а, с другой, терпение, святая простота и, что скрывать, непонимание трудности жизни богатых людей, а, тем более, прожигания ими жизни, разврат и пр.. Добром это не кончится…» Император снова вздохнул. Теперь он думал о цели поездки с супругой в Лавру – возблагодарить Бога за все милости Его и попросить у раки святых мощей святого Игумена Земли Русской благословления и помощи на рождение ребенка, хорошо бы мальчика – воина, рыцаря, защитника, продолжателей святых дел. Вот и сама обитель – словно Царство Небесное на земле! «А ведь все начиналось с немощей, креста, землянки, а как возросло с помощью Божией – радостно подумал Император, - небось моя тоже будет просить о том же, что и я… Господь милостлив к просящим полезное во славу Божию. А если мальчика Бог даст, то нарекем Сергием в память о преподобном отце нашем Сергии Радонежском» И снова как-то радостно, чисто и благостно стало на душе. «Ничего, ничего – шептал Император про себя, - Святую Русь не свергнуть никому, врата адовы ее не одолеют. Лишь бы каждому не опростоволоситься, не подвести ни Бога, да ни себя…» Лавра встретила Императора колокольным звоном, хлебом-солью, благословлением Митрополита Филарета и народа. Все это было тоже радостно, но уже и во многом привычно. Императору же хотелось остаться наедине с Богом и преподобным Сергием. Он вспоминал рассказы матери о том, как был рожден в Москве и крещен в Чудовом монастыре. Москва с тех пор для него Священна по духовному и земному рождению. Эту любовь к Москве Император передаст и сыновьям, особенно Великому Князю Сергию. А теперь Царь со страхом и трепетом подходил к раке святого Сергия Радонежского. Он вспоминал житие святого: как ему не давалась учеба, как от него ушел брат, с которым они начинали подвижничество в глухих лесах Радонежа… Многие скорби праведным… «Господи, пощади, помилуй Россию и нас, грешных. Низпошли нам Свою Благодать на нашу жизнь, мысли и дела, сотвори благопотребное к Славе Твоей и России Святой…» Слезы брызнули из глаз, но Император нисколько не стеснялся их – «блаженны плачущие, ибо они утешатся». «Утешь нас, Господи, по молитвам святого преподобного Сергия Чудотворца рождением дитя во славу Твою»… «Отче Сергие, моли Бога о нас, недостойных, хоть и Царствующих Особ, чтобы сохранилась Русь от наветов, глада, потопа, мора, нашествия иноплеменных, революционных идей. Помоги нам родить в браке святом дитя во Славу Божию и, если родится сын, то назвать его в твою честь, отче Преподобный. Пусть будет еще один заступник и защитник Руси на горе Ее врагам. Аминь» Император невольно отпрянул от священной раки – он ощутил в ней какое-то едва уловимое движение… В воздухе разлися необыкновенный тонкий аромат. Лицо Императора было в слезах, но сквозь них Он зрел всю Россию, все ее веси, земной и Небесный Иерусалим. Губы его произносили «Слава Богу, слава Богу, Слава Тебе, Господи, за все»
--------------------------------
Цесаревна Мария Александровна очень тяжело перенесла смерть дочери. Скорбь свою она выразила в письме к Владыке Филарету, Митрополиту Московскому. Самоотреченную печаль страждущей матери Митрополит передал в составленной для Великой Княгини следующей молитве: «Господи, не знаю, чего мне просить у Тебя, Ты Один все ведаешь, что мне потребно. Ты любишь меня, паче нежели я умею себя самую любить. Отче, даждь рабе Твоей, чего она сама просить не умеет. Не дерзаю просить ни креста, ни утешения, только предстою пред Тобою. Сердце мое Тебе отверзаю: Ты зриши нужды, которых я не знаю, зри и сотвори по милости Твоей, порази и исцели, низложи и подыми меня. Благоговею пред изволениями Твоими, не зная их. Безмолвствуя, приношу себя в жертву Тебе, предаюсь Тебе. Нет у меня желания, кроме желания исполнить волю Твою. Научи меня молиться, Сам во мне молись. Аминь». Молитва эта была написана на пергаменте с древнерусскими орнаментами и осенена изображением Спаса Нерукотворенного.
В честь рождения будущего Кремлевского мученика Сергия Московский Митрополит Филарет (Дроздов) произнес особую проповедь. Святитель говорил, что рождение Великого Князя — «знамение во благо», знак благословения Божия для только что начавшегося царствования, что «новонасаждение, возникшее весною, расширившего сад Великого Отца великого семейства русского» должно было и обещало «вслед за предшествовавшими возрасти, произвести и приносить плоды сладкие и питательные для России». Сергей Александрович был уже седьмым ребенком в семье (его семилетняя сестра Александра-Лина скончалась в семилетнем возрасте), но он первый рождался порфирородным - после воцарения отца. Судьба такого «обетного» Царственного ребенка обещала быть необычной. Впоследствии, Князь глубоко молитвенно чтил преподобного Сергия Радонежского и его ученика Савву Сторожевского.
«В житии Преподобного отца нашего Сергия видим чудные плоды благочестивого бдения. Во время нощного молитвенного бдения имел он светлое видение, и утешительное обещание умножения учеников, достойных сего наставника. В нощном молитвенном бдении сподобился он узреть Пресвятую Владычицу нашу Богородицу и принять от нее вековое благословение своей обители» (Беседа в день памяти Преподобного Сергия об истинном бдении. Говорена в Троицкой Сергиевой Лавре 25 сентября 1855 г.).
Таким образом, можно смело утверждать, что Великий Князь Сергий Романов также являлся духовным учеником своего небесного покровителя преподобного Сергия Радонежского Чудотворца, Игумена Земли Русской, духовного Отца русской нации. Он сочетал в себе, как воина светского, так и воина духовного, будучи благословлен на это самим Сергием Радонежским, как в свое время на подвиг борьбы против врагов России игуменом Радонежским был благословлен Великий Князь Димитрий Донской в 1380 году.
В этом смысле интересна «Речь пред ракою Преподобного Сергия Радонежского по случаю взятия Государем Императором Александром Николаевичем от святых мощей его Иконы для отправления в действующую армию. Говорена 7 сентября 1855 г.», в котором будущим родителям Великого Князя Сергия, нареченного в честь преподобного Сергия Радонежского, Святитель Филарет (Дроздов) сказал, дерзновенно обращаясь к самому Чудотворцу с прошением: «Преподобне Отче Сергие! От юности возлюбив Отечество Небесное, ты, однако, и земного Отечества не пренебрег, но возлюбил оное крепкою духовною любовию. Посему еще в земном житии твоем благоверного князя Димитрия твоею молитвою и прозорливым советом к брани против неверных подкрепил, почему и победа над врагами последовала. И по преселении твоем в Отечество Небесное не престал ты на Отечество земное простирать покровительствущие взоры. Когда оно в бедственные дни потрясенного престола и даже в первые дни престола восстановленного много страдало от врагов, знамения твоей против них невидимой помощи были так ясны и так признаны, что благочестивый царь Михаил за внезапное поражение одного из жесточайших врагов России, твоей обители, тебе особенно, благодарение приносил, а преемник его, благочестивый царь Алексий, за полученную над врагом победу и послание благодарственное к тебе писал, и сей твой образ, как знамение спасения, и в полках его носим был. И по сему примеру он носим был также и в полках Императора Петра Первого, и в ополчении Александра Первого во дни нашествия на Россию двадцати народов. Се и ныне благочестивейший Самодержец наш Александр Николаевич, наследовав с престолом и веру своих предков, желает сей твой образ верному своему воинству явить как знамение Божие по твоим молитвам благословения и покровительства. Благослови, Преподобне отче, сие дело веры. И моими недостойными руками только видимо, невидимо же твоими святыми руками преподаждь благочестивейшему Самодержцу сей образ твой и с ним посети и посещай христолюбивое воинство его. И не престани, взывая ко Господу сил, да простив нам грехи, которыми привлекаем на себя скорби, благословит благочестивейшего царя нашего и воинство его благословением благостным и да дарует Ему победу миротворную и победоносный мир».
Со Святителем Филаретом (Дроздовым), бывшим в 1816-1817 годах наместником Новоспасского монастыря-усыпальницы Романовых, произошло следующее: в 1867 году он увидел в сонном видении горячо любимого и почитаемого им отца (в то время уже почившего священника Михаила Дроздова). Во сне отец наказал сыну, чтобы он «берег 19-е число». Как именно следовало это делать, родитель не раскрыл. Но Святитель Филарет отнесся к его словам со всей серьезностью и решил в этот день каждого месяца обязательно причащаться Святых Даров. В последние дни своей жизни он предупреждал желавших его навестить, чтобы приходили до 19-го ноября. В этот день, в 1867 году, Митрополит Филарет мирно скончался и отошел к Богу.
Князь-мученик Сергий Романов всегда был благодарен своему небесному покровителю и много сделал для усиления церковного воспитания в России. Так он ввел в Москве новогодние благодарственные молебны, участвовал в традиционном Крещенском крестном ходе к Иордани на Москве-реке, был организатором церковных парадов и крестных ходов, благоукрасил церковь генерал-губернаторского дворца, которая была посвящена Святому Благоверному князю Александру Невскому. Огромные труды Великий Князь положил на организацию празднования 500-летия со дня рождения преподобного Сергия Радонежского. Он стал инициатором проведения крестного хода из Москвы в Троице-Сергиеву Лавру.
За два месяца до своей кончины, в декабре 1904 года, он обновил и отреставрировал на свои средства храм преподобного Сергия Радонежского в Царском Селе и принял участие в его освящении. После женитьбы практически первым его делом на Святой Земле было создание прекрасного храма Георгия Победоносца в Кане Галилейской, которому среди других икон они с женой пожертвовали иконы Святой Праведной Елисаветы и преподобного Сергия Радонежского. В 1885 году одним из первых храмов Палестинского общества на Святой земле стал построенный храм преподобного Сергия Радонежского.
Осталось отметить такой факт, что святая преподобномученица Елисавета Феодоровна отошла в вечность именно в день памяти преподобного Сергия, в день именин своего супруга.
Верующим, и не только, известно о наглом поругании святых мощей угодников Божьих после переворотов и захвата власти в 1917 году. Так было и с мощами любимых Великим Князем Сергием преподобных Сергия Радонежского и Саввы Сторожевского. Нехристям неугодны стали даже останки святых, одной крохи которых они, все вместе взятые, не стоят. Намеревались лишить Русь не только храмов и священников, но и Святых Таинств и святых мощей… Вскрыты были мощи и Отцов Чудотворцев Сергия и Саввы. Конечно, святые могли бы воспротивиться этому, чтобы тут же погибли многие нечестивцы, но они, как и Царь Николай Второй с Семьей, решили разделить участь гонимого русского народа. Бог поругаем не бывает: Романовы прославлены, а палачи и гонители прочно забыты.
Воспитанием мальчика сначала занималась фрейлина А.Ф.Тютчева (дочь великого поэта, супруга славянофила И.С.Аксакова). «Широко просвещенная, обладавшая огненным словом, она рано научила любить русскую землю, Православную веру и Церковь… Она не скрывала от Царских детей, что они не свободны от терний жизни, от скорбей и горя и должны готовиться к мужественной их встрече», - писал один из биографов Великого Князя.
В Доме Романовых стало традицией связывать успешное развитие России и ее правителей с поэзией. В этой связи вспоминается выдержка из письма великого русского поэта В.Жуковского к Императрице Александре Федоровне 13 мая 1840 г.: «Имею счастье известить Ваше Импероторское Величество, что в прошедшую среду я начал свои занятия с Ее Величеством принцессою Марией... Этот первый час наших занятий прошел очень весело и разом сблизил меня с моей ученицей... Не могу выразить Вашему Величеству, как была для меня трогательна смиренная покорность моей ученицы ее новому, скучному долгу... И даром, что сердце и мысли ее были полны другим, она была так искренно внимательна, с таким умным любопытством входила во все, что после нашего занятия осталось во мне не одно удовольствие, но и благодарность»
Старшая дочь гениального поэта и достойного дипломата Тютчева и графини Ботмер - Анна родилась в 1829 г. в Германии. Она получила образование в Мюнхенском королевском институте, обучалась в католическом заведении. Но стоило дочери великого поэта России приехать навсегда в Россию, как она полюбила все в ней, кроме, разумеется, порочного и греховного. А греха и порока в тогдашней России было намного меньше, чем во всей Европе, все время замышлявшей об ослаблении Святой Руси и ее завоевании, особенно духовном. Что это так доказали в ХХ веке интернационалисты-безбожники, ненавидевшие Русскую Церковь и русский народ. Они-то и открыли в захваченной стране самый настоящий геноцид по религиозному принципу: «Если ты христианин, значит враг нам». Будет ли Международный суд злодеяний коммунистов-интернационалистов по осуществлению ими геноцида и не только в России – это еще вопрос, но открыто осудить массовые казни верующих обязательно надо на официальном правительственном уровне и дать им оценку, иначе геноцид снова может возродиться сначала в душах в виде злобы на других, а потом и на деле.
Без сомнений, такая вера и личные качества и сделали Анну Тютчеву уважаемой при Царском Дворе. С 1858 г. стала гувернанткой Царской дочери Марии Александровны, а потом и младших сыновей Императора - Сергея и Павла Александровичей. Но постепенно неуступчивую Тютчеву стали оттеснять от Двора, ибо ее влияние на воспитание молодых Романовых в духе славянофильства (а ее мужем был идеолог славянофилов И.С.Аксаков), было не в интересах политиканов и тех, кто уже исподволь готовил сценарии изменения государственного строя страны. Любимой дочери поэт Федор Тютчев написал посвящение:
Нет, жизнь тебя не победила,
И ты в отчаянной борьбе,
Ни разу, друг, не изменила
Ни правде жизни, ни судьбе!
Так что тень великого поэта Федора Ивановича Тютчева все время незримо пребывает и с Великим Князем Сергием Романовым, очень любившим русскую литературу и поэзию. Представлять и выставлять Романовых «безсердечными» и «жестокими», «знающими только этикеты да парадные строи», значит, ничего не знать ни о них, ни о России, и, по сути, означает быть в рядах ненавистников нашей Родины. Всего одно замечание А.Тютчевой в письме делает честь Романовым. Так, она пишет в письме к поэту Вяземскому: «Стихи читали за обедом у Государя…» (Тютчева А.Ф. Письмо Вяземскому П.А., б. д. («Князь, вот господин Каменский...») // Российский Архив: История Отечества в свидетельствах и документах XVIII--XX вв.: Альманах. -- М.: Студия ТРИТЭ: Рос. Архив, 1994. -- С. 113. -- [Т.] V.). Вклад династии Романовых во все области развития России таков, что он и составляет сегодня особую художественную ценность во всех областях – поэзии, литературе, архитектуре и пр.. Смотреть, во всяком случае, долго, на советское и современное что-то не очень хочется… Вот еще одна выдержка из письма А.Тютчевой тому же Вяземскому: «Императрица поручила мне передать вам, что она нашла ваши стихи восхитительными, в особенности стихотворение о деревенской церкви, и что она очень хочет видеть вас в Петербурге…» (Тютчева А.Ф. Письмо Вяземскому П.А., 17 октября 1858 г. Царское // Российский Архив: История Отечества в свидетельствах и документах XVIII--XX вв.: Альманах. -- М.: Студия ТРИТЭ: Рос. Архив, 1994. -- С. 114--115. -- [Т.] V.).
Уже в то время на истинных патриотов России, отстаивающих ее религиозную и национальную самобытность навешивались ярлыки, как раз типа «славянофилы» и пр.. Анна Тютчева, воспитательница Великого Князя Сергия Романова писала в воспоминаниях, что так называемые «славянофилы» на самом деле «по существу были первыми мыслящими людьми, дерзнувшими поднять свой протестующий голос во имя самобытности России, и первые поняли, что Россия не есть лишь безформенная и инертная масса, пригодная исключительно к тому, чтобы быть вылитой в любую форму европейской цивилизации и покрытой, по желанию, лоском английским, немецким или французским; они верили и они доказали, что Россия есть живой организм, что она таит в глубине своего существа свой собственный нравственный закон, свой собственный умственный и духовный уклад, и что основная задача русского духа состоит в том, чтобы выявить эту идею, этот идеал русской жизни, придавленный и не понятый всеми нашими реформаторами и реорганизаторами на западный образец».
По словам А.Тютчевой Императрица, мать Великого Князя Сергия «обладала в исключительной степени престижем Государыни и обаянием женщины и умела владеть этими средствами с большим умом и искусством». Что касается бабушки Князя Сергия Александровича – Императрицы Александры Федоровны (Фридерики Шарлотты Вильгельмины), то она родилась 13 июля 1798 года и была третьим ребенком и первой дочерью прусского короля Фридриха Вильгельма III и его супруги королевы Луизы. Она приходилась сестрой прусским королям Фридриху Вильгельму IV и Вильгельму I, первому германскому императору. Потеряла мать в 12 лет. Про нее Анна Тютчева писала: «…Она была воспитана в то время, когда вся немецкая молодежь зачитывалась поэзией Шиллера и его последователей. Под влиянием этой поэзии все тогдашнее поколение было проникнуто мистической чувствительностью, мечтательной и идеалистической, которая для нежных натур и слегка ограниченных умов вполне заменяла религию, добродетель и принципы. Александра Федоровна принадлежала к числу таковых; ее моральный кодекс и ее катехизис - это была лира поэта. Добрейший Жуковский, который преподавал ей русский язык по прибытии ее в Петербург и был впоследствии воспитателем ее старшего сына, - Жуковский, вдохновенный и милый переводчик немецких поэтов, поддерживал в ней те же умственные и нравственные вкусы».
Своему бывшему воспитаннику Великому Князю Сергию Анна Тютчева (Аксакова) писала: «Вы не можете себе представить, как в том высоком положении, которое Вы занимаете, находясь у всех на виду, Вам благодарны за чистый, строгий, умеренный образ жизни». Воистину качества Князя-Мученика были исключительными.
Великий Князь Сергий Романов по рождению был зачислен в лейб-гвардии Преображенский полк. В то время это не вызывало никакого удивления. Наоборот, зачисление высокородного младенца в армейские ряды означало, что Россия стояла и будет стоять на страже своих интересов и целей, исполнять до конца роль Охранительницы Всемирного Православия. А нахождение в полках особ Династии призвано было воодушевить офицерский и рядовой состав.
Когда Сергию исполнилось семь лет, то есть он стал отроком, его воспитателем Государь назначил 29 апреля 1864 года капитан-лейтенанта Д.С.Арсеньева. Новый воспитатель искренне полюбил послушного, нравственно чуткого и одаренного мальчика. «Первые дни жизни при Сергии Александровиче были мне очень отрадны, – вспоминая позже Д.С. Арсеньев, – он молился при мне еще в это время вслух и молился всегда очень усердно и внимательно». Многолетнее общение со своим воспитанником еще больше расположило к нему наставника. «Я убедился, что Сергий Александрович был доброе, чрезвычайно сердечное и симпатичное дитя, нежно привязанное к родителям и особенно к матери, которую он всегда обожал, к своей сестре и младшему брату; он очень много и интересно играл и, благодаря своему живому воображению, игры его были умные, и мне легко и даже приятно было принимать в них живое участие… Я к нему привязался всей душой». С 1864 по 1885 год Дмитрий Арсеньев состоял сначала воспитателем, а затем попечителем Великих Князей Сергея и Павла Александровичей Во время русско-турецкой войны 1877-1878 годов находился с Великим Князем Сергеем Александровичем в действующей армии, при главной квартире Государя Императора и в Рущукском отряде. 9 августа 1900 года по случаю 50-летнего пребывания в офицерских чинах был произведен в полные адмиралы и 1 апреля 1901 года назначен членом Государственного совета. Д.С.Арсеньев был почетным членом Императорского православного палестинского общества со дня его основания 21 мая 1882 года; занимал в нем должности члена Совета (1889), вице-председателя (1901) и почетного вице-председателя (1904). Дмитрий Сергеевич Арсеньев скончался в день своего рождения 14 (27) сентября 1915 года в Царском Селе, похоронен там же на Казанском кладбище. К сожалению, его могила находится в запущенном состоянии, а имя даже не упоминается в «Списке почетных захоронений Казанского кладбища»…
От мамы Сергей унаследовал любовь к музыке, живописи (мольберт с красками был у него под рукой), поэзии, вообще к прекрасному. Она воспитала в нем христианскую сострадательность и доброту. Научила молиться. Князь Сергий до конца дней будет дорожить Евангелием с надписью матери, которое затем займет место в его усыпальнице.
Напомним, что Сергей Александрович очень хорошо овладел языками - немецким, английским, французским; неплохо играл на фортепиано. Музыкальный вкус Великого Князя был действительно тонким. В 1891 г. он признается в любви к замечательному певческому коллективу: «Восхищен Синодальным хором, он поет лучше Придворной капеллы, я с удовольствием вижу, что хор с каждым годом совершенствуется».
Когда в 1865 году восьмилетний Сергей вместе с мамой приехал в Москву для отдыха и лечения, он удивил всех тем, что попросил вместо развлечений показать ему архиерейское Богослужение в Кремле и выстоял всю службу в Алексеевском храме Чудова монастыря.
Встреча с Чудовым монастырем была знаменательна: именно здесь упокоится прах убиенного Великого Князя в 1905 году. Но до этого была еще многострадальная жизнь и служение Богу и России.. В Чудовом монастыре почивали мощи Святителя Алексия, неутомимого труженика на благо Московского Царства, духовного друга Преподобного Сергия Радонежского. В Чудовом монастыре после архиерейского Богослужения произошла знаменательная для Великого Князя встреча. Он знакомится с викарным Епископом Леонидом (Краснопевкиным). Их дружеские отношения продлятся до самой смерти Владыки в 1876 году. Воспоминания Владыки о посещении Царского дворца в 1873 году дают представление о том, как развивалась духовная жизнь Князя Сергия: «Обедали четверо: оба Великих Князя и я с воспитателем... Во время обеда продолжался разговор, предметом коего было монашество... Поэтому много говорилось об Угреше, где еще в детстве, с А.Ф. Тютчевой был Великий Князь Сергий... Воспитатель сказал: «Сергей Александрович, покажите Преосвященному Вашу моленную». Великие Князья привели меня в просторную высокую комнату с двумя-тремя окнами... Тут я увидел и образ святого Саввы, 6 или 8 вершков, о котором Великий Князь сказал, что он всегда с ним, равно как и складень, также мною данный, с изображением Божией Матери с Богомладенцем, Сергия и Саввы. Уже давно, сказал мне Сергей Александрович, что ежедневно молится преподобному Савве»
В воспоминаниях Епископа Харьковского Саввы, посвященных Высокопреосвященному Леониду, рассказано об одной беседе последнего с Царскими детьми: «Я говорил о молитве, о том, что пред Богом мы все равны, что с тех больше спросится, кому больше дано, что смирение одно возвышает человека пред очами Божиими, что в их высоком положении христианскими добродетелями можно особенно много послужить ближним и уготовить себе высокое место в будущей жизни».
Первое свое паломничество четырехлетний Сережа совершил в Звенигород в Лавру преподобного Саввы Звенигородского. В 1884 году великий князь Сергий Александрович сразу же после венчания в Царском Селе привез супругу в свою любимую усадьбу Усово-Ильинское в Звенигородском уезде, где он получил прекрасное духовное воспитание от своей матери Императрицы Марии Александровны. Принцесса Гессенская Элла, выйдя за него замуж и став великой княгиней Елисаветой Феодоровной, тоже приняла в свое сердце святого Савву Звенигородского. В 1896 году по окончании торжеств по случаю коронования на царство Императора Николая II Великокняжеская чета преподнесла в дар Саввино-Сторожевскому монастырю лампаду. Именно здесь Великий Князь Сергий пригласил ее в православный храм. В 1884 году она отстояла Божественную Литургию и с радостью принимала поздравления с днем святой праведной Елисаветы – днем своих будущих именин. Здесь Елисавета Феодоровна исписала 17 тетрадей, изучая русский язык, слушала, как ее супруг читал лучшие произведения русской литературы, журнал «Русский архив» и т.д. Здесь проходили беседы с такими известными историками, как Ключевский и Забелин. Здесь она впервые приобщилась к народной жизни и крестьянскому быту, впервые участвовала в народных гуляниях, ярмарках, крестных ходах, праздниках.
Сергей Александрович, находясь в Ильинском, записывал в дневнике: «Пятница, 14 сентября. После завтрака переправились на шлюпках через реку на тот берег, где Сергей устроил народный праздник. Собралась пестрая толпа крестьян и зажиточных, и бедных, со множеством детей. Сперва мальчики прыгали в мешках, и прибежавшему первым, (Елизавета Федоровна) дарила разные вещицы. Потом была лотерея. Крестьяне – домовладельцы подходили по очереди и вынимали билеты, по которым выигрывались предметы, которые давала выигравшим Элла; проигрыша не было. Байковые одеяла, платки, ситец на платье и рубахи, самовары, сапожный товар, фарфоровые чайники и чашки с блюдцами составляли выигрыши».
Многие члены Царской Фамилии были в родстве почти со всеми королевскими домами Европы, и почти все приезжали в Ильинское. Как правило, от станции Одинцово, гости ехали в экипажах, в имении гостей встречала очаровательная хозяйка – Великая Княгиня Елизавета Федоровна. Сергей Александрович, будучи большим любителем живописи, нередко приглашал к себе на лето талантливых учеников Московского училища живописи, ваяния и зодчества писать этюды. В связи с этим, кроме знатных особ в великокняжеской усадьбе бывали молодые художники. В июне 1896 года Москва переживала грандиозные торжества – коронацию Николая II. После бесчисленных шествий и приемов Николай II собирается в Ильинское. Запись в дневнике императора: «26 июня. Слава Богу, последний день настал. По дороге в Кремль встретил дочку, которую везли в Ильинское… Переодевшись... отправились по Московско-Брестской железной дороге до ст. Одинцово, откуда в экипаже до Ильинского. Радость неописанная попасть в это хорошее тихое место» Великий Князь Сергей Александрович - Цесаревичу Николаю Александровичу 14 июля 1884 г. Ильинское: «Если бы ты знал, как мы все наслаждаемся здесь, - как мне бы хотелось показать тебе милое Ильинское - и я уверен, что оно тебе бы понравилось, как тип русской деревни».
Русская Стратегия |
