Основой полноценного культурного и социального воспроизводства, сохранения любого общества являются коллективы выживания. Рассмотрим их специфику на примере дореволюционной традиции одного из регионов России – Кубани.  В данном случае преимущественно будет уделено внимание традиции кубанских казаков (субэтнос русского народа) с привлечением материалов других о жизни других восточных славян региона.
Что такое коллектив выживания? Это – минимальная группа людей, могущих совместно обеспечить своё существование, пользуясь услугами посторонних в минимальной степени. Основная цель коллектива выживания — культурное и физическое самосохранение и воспроизводство. Коллектив выживания — частный случай контактной группы. Его члены лично взаимодействуют друг с другом.
Такова характеристика коллектива выживания как идеального типа. На деле реальные коллективы выживания чаще всего активно сотрудничают друг с другом в рамках сетей коллективов, они выполняют только часть функций, необходимых для поддержки членов коллектива.
Другая важная характеристика коллектива выживания – это посредник между семьёй (отдельным человеком) и обществом в целом (народом, государством). Коллектив выживания амортизирует давление на человека государственных и прочих структур, помогает человеку защититься от произвола сильнейших, пережить трудные времена, экономические и социальные кризисы и пр.
Такой коллектив требует от человека соблюдения неких установленных в нём моральных норм, совместной деятельности на благо всего коллектива и других его членов.
Коллективы выживания, как правило, объединены в какие-либо более крупные структуры. Например, этносы, церкви. Эти объединения строятся, помимо всего прочего, на основе солидарности, общности интересов.
Существует масса различных традиционных видов коллективов выживания. Это группы, организованные по родственному и территориальному принципам, религиозные сообщества. Известны как традиционные, так и модерные виды коллективов выживания, такие как территориальные органы самоуправления и самоорганизации. При этом они отличаются от других видов самоорганизации стабильностью, чаще всего существуют на протяжении жизни нескольких поколений. Различные «краткосрочные» виды самоорганизации могут со временем превратиться в коллективы выживания, но не обязательно.
Достоинство дефиниции «коллектив выживания» — её гибкость, способность учитывать конкретную специфику малых коллективов, происходящие с ними изменения.
Научные исследования в рамках концепции коллективов выживания могут быть весьма разными. Например, направленными на выявление их локальной специфики (преобладания родственного либо территориального начала, роль конфессионального фактора, их взаимодействие; уровень разветвлённости сетей коллективов, специфика взаимодействия с государственными и потестарными структурами, другими видами самоорганизации). Очень важно установить степень автономности коллективов выживания и их сетей, набор выполняемых ими функций. Важно понять роли лидера и большинства членов коллектива выживания, а также принципы разделения – слияния коллективов, создания новых.
Коллективы выживания изучаются в рамках социологических и этнологических / антропологических исследований местных институтов семьи и устойчивых общинных структур, (например, комплекс концепций общинных исследований), методики изучения функционирования социальных сетей с акцентом на их гибкость и изменчивость, локальной и семейной истории. Немаловажен и психологический аспект.
При анализе функционирования коллективов выживания немалое значение имеет изучение конкретных проявлений реципрокации – взаимопомощи, взаимного обмена дарами, услугами, формирования соответствующих стереотипов поведения. А также редистрибуции - накопления части продукта, созданного в той или иной группе и последующего его распределения внутри той же самой группы [1].
Необходимость сильных горизонтальных социальных связей, например, наличия дееспособной общины для формирования реально действующей системы ценностей и этических принципов, хорошо показана в работах П.И. Смирнова. От названных выше социальных связей во многом зависело выживание человека и сообщества как целого. Поэтому человек сознательно вырабатывал в себе качества, необходимые для сохранения сообщества и своих связей с ним [2].
Применительно к Кубани хозяйственную и этическую значимость самоорганизации и горизонтальных социальных связей показал еще Ф.А. Щербина [3].
В соответствии с общерусской традицией, наиболее разветвлёнными сетями коллективов выживания были сети, организованные по территориальному принципу.  Они были сравнительно сложно устроены, включали в себя специфические социальные институты. Так, местная община была и религиозным сообществом, и низовым органом власти, в её рамках функционировали объединения молодёжи. Поэтому не удивительно, что жизнь станичного общества нашла своё отражение в рассказах старожилов, мемуарах, архивных документах, материалах прессы.
Рассказы о единстве местного социума, успешных коллективных действиях являются неотъемлемой частью корпуса устных рассказов, бытующих в кубанских станицах. Основой всего была повседневная трудовая помощь между соседями. Она порождала взаимное доверие, необходимые для взаимодействия социальные навыки: «На неделю, бывало в поле выезжали, с палаткой, там еду готовили. Домой ночевать ездили. А то бабушка ходила, на два двора смотрела. … это отцова мать была. Ходить. Туда — сюда. Корову свою подоить, идёть тут подоить. Рано встанет, скажет: «Соседки, выгоняйте! Я пойду туды доить». Придёт тут подоить, выгонит в стадо» [4]. «Тада люди очень хорошо жилы промеж собой! Бабушка Корнеенчиха сбоку жила. А я ж небольша была. Она свою коровку подое, прибежит и мою подое. … Она подое, прибере, подскаже мне» [5]. «Дедушка с бабушкой жили, старики. Они мне были как родные. Если бабушке, что нужно – она придет до мамы. А мама: «Придет моя хозяйка – у ей спросим». И я прихожу с работы. Помогаю. Они мне чужие, а я к им относилась как к родным. И они ко мне. А внуки через дрогу жили. Бабушка была не родная. Та умерла. А дедушка родный. Можно ж было приходить?! А дедушка тот мне всегда помогал, подсказывал. Где дом строить – он размерил. Колышки позабивал. Столбики закопать помогал» [6]. Соседи помогали друг другу приглядывать за домом, имуществом. «Крикнули соседке: «Тётя Агаша!»– И пошли пешком в Усть - Лабинск. Так крючочек накинули. Никто не трогал, хотя и трогать было нечего! Но соседи все приглядывали!» [7].
Соседская / территориальная взаимопомощь во многом обеспечила выживание станичников в трудные годы первой половины XX столетия. «Раньше были дружеские такие отношения между соседями. То и выжили, до войны, после войны» [8]. Например, так могли выжить дети -сироты. «И так мы стали по станице ходить. Просыть у людэй. - А люди давали?- Конечно, давали. У кого было шо (есть — И.В.) – давалы. Кто сам зазывал, кормыл нас. А кто прогонял нас, ругал. Всяки люды были. - А пока вы ещё сами жили до коммуны, больше было добрых людей, которые помогали детям, или которые прогоняли? - Нет, больше тих, кто помогал. Мало было. У кого забрали что. Мало, старухи там. Даже сами зазывали, кормили нас. Мы в Абхазькой знали, в каком доме нам якый хлеб дадут. Тут чисто кукурузный. Там с картошкой.  Там с грушам. Лепёшки таки пекли» [9].
Но взаимопомощь играла огромную роль и в более спокойные времена. Например, во время постройки хаты тем, кто строился, помогали их соседи, друзья, знакомые [9]. «Делали тада гуртом, почти всем хутором. Я если строюсь — сходятся все хуторяне. Вилами ж кидают с ямы этот замес. На бричке конями возять сюда, где ложить. … Тада тоже собиралися с села все».«Гуртом хату ляпали. Всем селом строили, помогали так. Кто строится, я всё бросаю, иду помогать!». «Глины, соломы навезут. На завтра собираешь знакомых. Человек двадцать и больше. Гуртом. Потом до стола»  [11].
Особенно распространена была взаимопомощь при изготовлении блоков для постройки саманного дома, обмазке глиной вновь построенного жилища. «Я в пиесят седьмом году хату построил. Много начали строиться. (Н.Ф). Делали с самана хаты. Сами. Гуртом. Глину и солому месят конём. Водой поливают. Станки деревянные. И туда вот их запихают. Как блок, тока с глины. Месят конём. (В.И). Замесы большие. По триста кирпичей выкидали. Большие самана. Как блок щас делают. Есть немножко больше. Есть поменьше. Строились много – много! Как тока воскресение – саман делаем (помогаем друг другу)». «Был пустой план (участок, где можно было строиться), завёз глины, завёз соломы. Лошадок взял. Ребята помогли. Коллективом делали. Тада люди друг другу помогали. Замесили, налепили самана». «А люди мазать помогали? - Да. Тада вообще община вся приходила и помогала. Тада мазать дом никто сам не мазал. Только собирались человек пятьдесят, шестьдесят. Первую помазку всегда делали артелью» [12].
Помогать иногда приходили сами, без приглашения. В других случаях соседей, знакомых звали или подвали знак, что нуждаются в помощи. Отказываться было не принято, тем более, что работа заканчивалась праздничным застольем. «Гуртом как-то строили. Собралися, на шесток полотенце или флаг повесили. Знают, отуть стройка. Кто свободен от работы, кто может – все сюда». «Зинченчиха легла уже спать. Две бабы молодые, моложе меня. Идуть и говорять: «Чего Зинченчиха легла спать? А ну-ка вставай!». Кирпич делали. У них замешанный замес. Они Зинченчиху разбудили. И тут же я по соседству. И кирпич лепили до утра... - А строить помогали? - Да мазали люди всегда по соседству. Помогали. И саман вместе. Каждый друг другу помогал. Плату не брали. Сегодня этой помогли, на другой день – другой.- Помогать звали или сами шли? - Кого звали, а кто шёл. Конечно, звали».- А раньше были саманные хаты? Их все вместе мазали? - Да, и мы ещё так жить начинали. Когда саман делали – всем хутором делали. Если хату мазать – мы вси едем. А щас платить надо. А тада шли как на праздник. - А как благодарили? - Стол накрывали. Борщ обязательно, мясо. Выпарка обязательно. Песни пели».  «Дом строить — это был праздник?- Да, праздник! Идут: «О, там Иван, Грицко строится». Манька, Гришка, Санька. И все идуть! Господи! Наварила котелок: «Иштэ, пейтэ!». Всё помазали! За один раз помазали!» [13].
При этом считалось, что лучше не ждать просьбы о помощи, надо идти помогать самому: «Кого звали. А в кого (у кого) совесть е, придэ, поможе» [14].  Но если кого-то не приглашали помогать в трудоёмких работах, это могло быть поводом для обиды: «Не дай Бог кто-то кого не пригло´се лепить эти кизеки!» [15].
Практика взаимопомощи при строительстве была тесно связана с традиционными технологиями возведения домов, до широкого применения в частном строительстве кирпича и шлакоблока. И поэтому бытовала в основном до 1970-х гг. Но  иногда саманные дома строили с привлечением взаимопомощи и немного позднее. «Вот буквально перед перестройкой строились. Люди строились, да я вот сам. Построил дом, навозил глины. Пришли, сосэди там, знакомые. Замесили эту глину, помогают. Дом, бесплатно, без ничего. Просто как отдавали должное. Если человек нуждается, значит все гуртом сошлись сделали. А сейчас такого нет!» [16].  
Распространённым явлением старожилы называли объединение усилий, предоставление друг другу скота или техники для какой-либо производственной деятельности, особенно связанной с сельским хозяйством (вспашки земли, обмолота зерна и пр.). Такая форма взаимной поддержки осмыслялась старожилами как значимый символ прежних времён, ушедшего уклада жизни. «Зэмлю обрабатывали товариществом. Спрягалысь и начиналы работать. Охранялы. Ночами не спалы. Набеги были из-за Кубани».  «А у меня сосед ничего не имел (не имел рабочего скота). Сад у него был и пчёлы. Подходит весна — надо вспахать. Приходит. «Кум Чирва, дай мне быков, лошадей! Вспашу делянку свою. - Выбирай!». Берёт, вспашет. Потом приводит лошадей. «Спасибо, кум! - Пожалуйста!». Бесплатно помогали друг другу! Ни каких денег так и не платили». «У меня лошадка, а у тебя тоже лошадка. Мы с тобой спряглыся. И пашем твою землю, мою землю». «Я ж тебе рассказывал, как табак сажали. На быках, на коровах. Сажали, коров спрягали. Ты хозяин, и я хозяин. У тебя есть коровка. И у меня есть. Мы так спряжём. И зерно так вывозили». «Единолично жили. Не у каждого была молотилка, шо молотэ пшеницу. Када молотыть – спрягалыся. Соединялыся несколько семей. Поезжай, до второго, до третьего. Но все вместе» [17].
Соседи могли объединяться и для рыбной ловли. «- А с кем обычно ловили рыбу? Семья сама себе ловила? - Знакомый со знакомым, по знакомству. Кумовья там называются, знакоми, соседи. Кто есть. А можно и семьи». С ними также могли делиться уловом. «Наловлю, поотдаю. Каракаям, Петрусенкам. Всем же ж тоже рыбы хочется» [18].
В начале XX в. на Кубани большое развитие получила хозяйственная кооперация «современного типа», которая была представлена различного рода кооперативами, ссудосберегательными товариществами и пр. Порой такие объединения действовали столь эффективно, что могли принимать участие в развитии местной инфраструктуры. «Общество было, вот как кооператив. Они сложились, и создали такое общество — ссудосберегательное товари´щество. Они так работали хорошо, что имели возможность построить у нас Дом культуры. Ссыпка была, принимали зерно. Чтоб людям не возить на переправу своей лошадкой. … Амбра были, а потом большой навес, там стояли веялки, триера´. Нужно просеять зерно на посев — туда шли.
В Доме культуры у нас библиотека была чудесная. Малый зал — это библиотека была. Причём стеллажей не было, были шкафы. Книги были все в таком переплёте твёрдом. Они ставили спектакли. Магазинчик был небольшой. Там продавали запчасти на сеялки, на веялки, на плуги. Их называли баклуши. И вот они имели возможность построить Дом культуры!
В окружающих станицах ничего такого не было. Даже в Уманской, там маленькая хатка была. У нас в единственной из станиц, Челбасской, Платнировской, был дом культуры с паровым отоплением. Там библиотека, спектакли ставила наша интеллигенция. Кружки были мой отец ходил в хор — кружок» [19].  
Но хозяйственная кооперация в дореволюционный период оставалась неразрывно связанной с территориальным единством.
Одним из наиболее ярких проявлений территориальных коллективов выживания и их сетей а рамках отдельной улицы, переулка, края (объединения нескольких близлежащих улиц) были территориальные объединения молодёжи. «На угол все сходилися (парни и девушки), вроде там закопана была каша (такое это было притягательное место)» [20]. Парни и девушки, ещё не вступившие в брак, пели песни, играли в игры, усваивали принципы подобающего мужского и женского поведения, приглядывались друг к другу. Иногда здесь они находили будущего спутника жизни.
Порой территориальное деление населённого пункта совпадало с этническим. «Когда до греков пойдёшь – ихний край. А тут наш, казачий край».  «Они казакы считаются. А мы ж – хохлы» [21].   
Территориальное деление  станицы, помимо прочего, выражалось в кулачных боях между мужчинами из разных её частей, которые начинали подростки и юноши. «Кулачка» традиционно проходила по определённым правилам. «Проводились кулачные бои. Собирались все, мужчины и подростки. Начинали сначала дети. Дрались край на край. Чаще всего дрались Воробьи и Мамайка… Драка останавливалась при первой крови».«Я вот ещё був пацаном, во вторый класс ходил. Ото бьются на лёду, школа ж на той стороне (показывает). Выходим с школы з во таких начинается (маленьких)! Тот снежок кинул- пишло дальше. И уже на лёд выходят с во такими бородами!» [22]. Кулачные бои случались и между жителями разных селений, располагавшихся по соседству. «То с новокорсунцами кулачка была. До девчат прыходять» [23].
Как было сказано выше, передача традиционной культуры, фольклора молодому поколению имело место в рамках территориальных сетей коллективов выживания. Здесь значительную роль играло стремление младших подражать старшим. «Собрание. Большинство по воскресеньям — бубон и гармошка. Молодыци, они мамки наши, посходылыся. Бубон, гармошка бубнят. Рассказывают (разговаривают),  танцюют. А мы (дети) по-за кругом танцуем. А потом нам: «Идите, идите, идите!». И мы в кружок. И спивалы» [24].
Неудивительно, что некоторые небольшие населённые пункты со сплочённым населением практически были едиными территориальными коллективами выживания. Как, например, станица Абхазская в окрестностях Горячего Ключа. Она в глазах её жителей осмыслялась как единый коллектив. «А у нас дружно было. Как гулянка, так вся станицы празднует. Не було такого, что кто-то забув пригласыть. Если зайдэ — никто его не выгонэ. «Пожалуйста, извиняй, что тебе не пригласилы» [25]. «А раньше, в Абхазской было дело. А там, значит, провожают (парней в армию). Там есть поляна Пьяная Груша. Я её знаю. Чрез поле большая была груша. Вот такая толщиной. И вот тада всей станицей, все родственники, заходят туда последний раз. Чарку на коня и потом уже пошёл служить, пешком. А те возвращаются до дома» [26].
Жители станицы Абхазской продолжали общаться друг с другом уже в начале XXI в., задолго после её ликвидации «-А связи як-то пиддержуете?- Конечно, вы шо! Встретимся як родные! Щас радости никакой уже в наших годах. А там хто помрэ, тада мы только встречаемся» [27].
В целом совместный досуг был одним из основных проявлений единства территориальных коллективов выживания и их сетей.: «Мы ходили (друг к другу) на все праздники. Вот на Новый Год — гуляют у Логача. Следующий праздник (праздновали у других). Какие праздники были при советском времени — мы все отмечали. Сёдня в этой хате, на завтра в другой хате. Друг друга приглашали» [28].«А как раньше ходили в гости? По приглашению? - Компанией своих. Друг к другу ходили. Раз Масленица, до тебе приходят, и до тебе приходят».«- А вот Троица такой праздник был? - Это складчина, складались, выпивали. Троица!».«- Троицу как у вас праздновали? - Вязали венки. Собиралася молодёжь. Пацаны и девчата» [29].
Люди, жившие по соседству, помогали готовиться к семейным праздникам, особенно — к свадьбе. «Соседи помогали шишки печь. Разрешали печкой пользоваться. Специально пекли из сдобы. Сметану, масло клали. Сахар. Вымешивали. Раскатывали, резали наискосок. Поясочек делали с теста. Обводили это всё. В жаровку ставили» [30].
В праздничные дни практиковались угощения, особенно старались попотчевать наиболее бедных. «Я молоко, что родители надоили, разносила, не продавала! В воскресенье, на праздники, на Рожество, на Паску».«Не говорили, что на Пасху приглашали бедных и нищих?- Обязательно утром корову выгонишь и пасочку бэрэшь. И яичко. Встретишь кого-нибудь – отдаешь. Обязательно. Бедным. Пастуху обычно. И у кого нимае яичка» [31].
Старожилы называли праздничные ритуальные обходы и взаимные визиты как таковые неотъемлемым элементом традиционного уклада жизни, ушедшего в прошлое. «- А вообще считалось хорошо, когда приходят колядовать? Рады были люди? -Да, да. Раньше вообще ради были´. А сичас каждый позамыкався. У телевизор ото уткнэтся. И бильш нэчего им ны надо. Мы тепер ны сталы ходыть» [32].
Символом единства станичного социума был и отчасти остаётся престольный праздник местной церкви: «Двадцать восьмого — Успение Пресвятой Богородицы — престольный день. У нас храм носит название такое, это престольный день. Мы тада сносим усё. И колхоз (агропромышленное предприятие), конечно, помогает, мясо выписует, масло дают, сахар дают и муку. И там прямо готовим» [33].
Храм вообще был важнейшим объединяющим элементом станичной общины, всей зачастую весьма разветвлённой сети территориальных коллективов выживания. «На площадь выходили (к храму) все и кругами ходили, када крестный ход» [34]. Помимо чисто религиозного, церковь была важнейшим организующей силой местного сообщества, одной из важнейших основ уклада жизни. «Была дисциплина, был порядок в станице. Праздники отмечали разные. Божественные, Рождество то, Пасха. Всё как обычно было» [35].  
Церковная община могла быть многочисленной и могла включать в себя разные территориальные объединения, сохраняя свою значимость. «...мы жили на хуторе, у нас церьквы не было. За шесть километров была церковь. И когда был большой религиозный праздник, Рождество и Паска, родители едут на подводах и берут детей. А крестили детей, маленькими, до года. Не как сейчас, кто када хочет. Два- три месяца, а то и месячных». «У нас не було церкви, но мы знаем. Мы пид Паску вседа носилы (пасхальные куличи) девчатушкамы и (уже) женщинами старими пешком аж в Мартанку. Ходылы святыть паски. Вот это перед Паской вседа идэм. То с бабушкой, бабулечка у нас в сорок восьмом году умэрла. С бабушкой ходилы пешком» [36].
Локальное объединение верующих вокруг храма обычно ровнялось местной территориальной самоорганизации в виде станичного / хуторского общества и была полномочным органом власти.  Как исполнительным, так и представительным. Общество было ответственно за поддержание общественного порядка, развитие инфраструктуры, социальную политику.
«Решение общественных и государственных вопросов атаман выносил на обсуждение выборных, которых выдвигали на станичном сходе в таком представительстве. Одного из ста казаков сроком на четыре года. В денежный фонд станичного управления поступали  доходы от продажи леса, находящегося в юрте станицы, за аренду земельного участка в несколько сот десятин, которая находилась в Ейском отделе по реке Кугосе, госпошлина от оформления всевозможных справок. Станичное правление хранило деньги тут же, при казначействе. Штат правления содержался за счёт своего бюджета без государственных дотаций. Свободные средства использовались для строительства общественных зданий. Строились колодцы, мосты и другое. Хозяйство правления состояла из двух пар выездных лошадей. Две тачанки, две пары лошадей. И два комплекта пожарного инвентаря. Жеребец – производитель и два бугая производителя для общественного стада»[37].
Организация строительных работ вообще была одной из основных функций станичной власти. «Что атаман сказал, то и делали. Атаман говорил своим урядникам. Они ходили по улицам. «Ты этот мост ремонтируешь! Ты – этот». «Построили больницу. Это где щас школа механизации. Это была двухэтажная больница. Ссыпку построили на станицу, имели двухгодишный запас зерна. Гребли поправляли, всё в ручную делали. Порядок был что надо. Хозяева были в станице, а сейчас их нет» [38]. Иногда станичнику приходилось выполнять определённые работы по строительству в качестве наказания за проступок. «Как мы его накажем-то? Михайловну ты знаешь бабку старенькую? – Да знаю! – Значит, завтра плетень ей, навози травы своими лошадьми. Плетень чтоб с другой стороны не начал разваливаться». А следующий раз он этого не делал. Это наказание такое было внутри» [39].
К рубежу XIX – XX в. сходы начали заботиться о местном здравоохранении. «Видны заботы и в организации медицинской части. Приемный покой и при нём аптека вполне удовлетворяют своему назначению» — писал в 1896 г. наказной атаман после осмотра станицы Абинской [40].
Общество станицы Царской вызывало в свою больницу хирурга из Майкопа для проведения сложных операций [41]. При этом органы казачьего самоуправления помогали налаживать жителям, страдавшим от недугов, необходимое для них общение за пределами общины. В 1873 г. правление станицы Азовской вызвало лабинских казаков С. Мордвинцева и Е. Косова к их тяжело больному родственнику [42].
Во второй половине XIX в. кубанцы начинают активно развивать народное образование. Ведь только получение знаний давало возможность приспособиться к условиям начавшихся быстрых перемен. Например, образованность во многом определяло карьерный рост казака в условиях мирного времени, давало возможность меньше служить и овладеть прибыльной профессией. Это обстоятельство способствовало преодолению недоверия к образованию как к новшеству. К тому же, каждый отдельный станичник всё больше втягивался во всевозможные виды экономических и юридических отношений, для участия в которых грамотность была необходима. Очевидцы постоянно отмечали относительно высокий уровень казачьих станичных школ. Система образования в Кубанской области быстро развивалась. В 1896 г. появилось 14 училищ, подотчётных директору народных училищ [43]. В 1905 – 25 [44]. К числу школ, подведомственных управлению епархиальных училищ, в 1896 г. прибавилось ещё 27 [45]. В 1898 – 78. Всего в этом году появилось 96 новых школ [46]. В 1903 г. четверть кубанских казаков была грамотной [47]. В 1909 – около трети [48].
Исследователю А.Н. Забазнову удалось обнаружить интересный документ. Это записка инспектора народных училищ второго района Кубанской области Е. Григорьева. В ней он ёмко характеризует школьное образование на Кубани. «Кубанская дирекция народных училищ по размаху организации всего школьного дела и должной постановке учебно-воспитательной части занимает одно из первых почётных мест в Российской империи» — писал инспектор [49].
Таких результатов нельзя было бы добиться без помощи крепкой общинной организации. Заслуги станичных обществ в деле просвещения отражают следующие цифры: в 1905 г. они потратили на нужды народных училищ 653057 руб. [50], в 1909 – 995 573 руб. [51].
Станичные общества по-разному способствовали развитию системы образования. Они возводили здания школ, оказывали им материальную поддержку, всячески стремились к повышению их статуса. В 1909 г. в станице Пашковской одноклассное мужское училище было преобразовано в трёхклассное, а женское одноклассное - в двухклассное. Училища были отремонтированы и расширены [52]. Значительный опыт в деле просвещения, наличие образованных кадров и энтузиазм жителей позволили в разгар гражданской войны (1919 г.) открыть в станице Полтавской учительскую семинарию [53].
Не удивительно, что существуют устные рассказы о постройке местной школы силами общины. Например: «Я ходил у пэрвый класс. А эту школу у центре, называется Красна школа, началы строить. А техники ны было´ як сейчас. Всё в ручную. Мы пры´дэм, заглянем в эту траншею, шо выкопана на хундамэнт. Як упадэшь туды, ны вылезешь. И строилы ету школу общественным порядком. Деньги заплатылы тики тем, кто ложил кирпич, выкладывал стены. А всё остальное квартальный задавав тому, другому, третьему, четвёртому хозяину. С подводами шоб былы´ на недилю. Возыть кирпыч, лис (лес), цемэнт. Людей пять — десять человек с вашего квартала, третьего, десятого. Человек пятьдесят, там сколько требуется кирпыч подавать, цемэнт подавать. Эту школы сделалы, как говориться, за шапку сухарив. Ны платылы, кто возив лошадьми кирпыч, глыну, песок или там цемэнт. За это ны платылось ни кому. Это общественное. Ваши ж дети должны учится! У уже в трэтий класс (ходил — построили)! Эту школу построилы за два года! У трэтий класс я уже ходил в неё, в эту школу. И доси стоит!» [54].
Важнейшей обязанностью станичной  общины также традиционно была благотворительность. Одним из мест средоточия единства общины был станичный зерновой фонд (называвшийся также «мага´зин»). В нём местные казаки, пострадавшие от стихийных бедствий и других неурядиц, могли получить зерно для собственных нужд. «Был фонд заложен. Станичный фонд. Магазин был, мага´зин! В этом фонде находилось у нас зерно. И стихия когда постигает, люди туда обращаются, кому необходимо - давали… От народа (формировался фонд). Закладали в фонд. Облагали или просто душевно человек отвозил — этого я не скажу. А фонд был, я даже примерно могу сказать, где он находился. Примерно где колхозная заправочная. А то курган сюды (информант показывает). Это там хранилище было´. Это если стихия, чи град, чи что, или если человек просто нуждается. Все ему помогали в этом случа´е». «А хлеб уберуть, помолотять, в амбары ссыпять. У человека несчастье, пожар там. Тада ж под соломой хаты были. Или град выбьеть. Идёшь до атамана, он пишет бумажку. И дають тебе хлеб — без платы, без ничего. И налог не платили — только за трубы 25 копеек. Это штраф, если труба (дымоход) разваленная».
«Одно здание большое. На окраине станицы. Возле кладбища здание было большое. Специально построено. У неё там закрома были. Комнатки. Комнатки , досками все заделаны. Для хранения зерна. И разных овощей. Усё было пристроено. Это шоб хранить. Для оказания помощи населению. - На случай неурожая? - Да, неурожая. У женщины двое трое детей. Мужа нет. Корова сдохла — надо оказать помощь… Несчастье — надо оказать помощь».
«...страховой фонд был. В станице у нас амбар был тут. «Гамазин» называли люди. Это магазин как бы в переводе на русский язык. Склад. И там страховой фонд был. Его года два тому назад или три как разобрали. Хороший, добротный. Склад был. И там ежегодно обновлялся зерновой фонд. Это который страховой. В случае неурожая. Или там помогали. Принимали решение, кому помогнуть надо. Было ж такое, супруга живёт, а супруг уже помер. Детишки. А как она? Тада ж не пенсии ж, ничего ж не было. Общественный фонд помогал. Воспитывали этих сирот. Вот это входило в обязанности самого атамана» .
«Там магазин был. Магазин. Там такие вот доски были шириной. С дуба сделанный двухэтажный. И там закрома были. Шесть закромов. - Это ссыпка? - Вот зерно туда ссыпали. Вдруг вот неурожай. Запас был, держали. И ли вот удовы были без мужей погибших. У кого детей много – помогали» [55].
Часть зерна для страхового фонда собирали с полей, находившихся в собственности станичной общины. «А население станицы — тада ж ни пенсий, ничего не платили! Люди чё заработают — то и твоё. Чтоб было людям оказывать помощь — была земля, числилась за советом. Ну, и каждый казак должен был участвовать в работе. Поле засевать, убирать урожай — это общественное!» [56].
Станичная община помогала своим членам и деньгами. 1911 г. жителям ст. Гиагинской, пострадавшим от пожара, было выдано по 50 рублей из станичных сумм [57].
Станичное общество должно было покровительствовать всем принадлежащим к ней вдовам и сиротам, детям служащих казаков и происходящих из неблагополучных семей [58]. Над имуществом сирот немедленно учреждалась опека. Это делалось на сходе. Имущество описывалось в присутствии 3 свидетелей и передавалось избранному на сходе опекуну. Опекун регулярно отчитывался об управление имуществом [59]. Таким образом, станичное общество отвечало за имущество сирот. Утраченное восполнялось из общественных сумм. Община за свой счёт снаряжало сирот на службу. Опекун был обязан заботиться о приращении имущества сирот. Он отвечал перед обществом за его сохранность. Так, казак станицы Старовеличковской Макар Мижирич давал сиротские деньги в рост. Должник И.А. Зоря оказался несостоятельным. Его имущества не хватило для покрытия долга. Мижирич был вынужден возместить убытки из собственных средств [60].
 Члены общины заботились о людях, нужных станице. Казак Переясловского куреня Андрей Щербина, отец выдающего учёного Ф.А. Щербины, был слишком слаб для военной службы и земледельческого труда. Зато он был умен и выделялся хорошим голосом. По решению схода Андрей Щербина был направлен в Екатерино-Лебяжский монастырь для обучения и подготовки к церковной службе. Впоследствии о. Андрей сделал успешную карьеру священника [61]. Это было в первой половине XIX в. Позднее добрая традиция не была забыта. Станицы направляли на обучение будущих писарей [62]. В начале XX в. братья Д. и Р. Хохлины освоили профессию ветеринарного фельдшера на средства общества станицы Ладожской. Впоследствии они были весьма уважаемыми в общине людьми [63].
Атаман станицы Абхазской защищал своего станичника Т. Онищенко от кредитора [64]. Правление станицы Попутной в 1863 г. поддержало казака Буланкина, который был незаконно оштрафован на 8 руб. за вырубку леса в юрте станицы Передовой [65]. Расшеватский станичный сбор вступился за чабана Е. Горлова, который избил земельного поверенного станицы Темижбекской С. Щеглова, когда последний застал его на пастбище своей станицы. Сбору удалось доказать, что Щеглов неоднократно вымогал у расшеватских пастухов деньги и нарушил обычай, согласно которому казаки соседних общин свободно пасли скот на землях друг друга. Щеглов был посрамлён и, опасаясь судебного преследования, поспешил замять дело [66]. Казаки поддерживали и тех чужаков, которые оказывали услуги общине. Сбор станицы Абинской постановил снизить налогообложение для Темрюкского мещанина Борзика на 243 руб. 20 коп. за его неоднократную помощь станице «как деньгами, так и делами» [67]. Станичные суды, когда разбирали личные ссоры, старались не столько наказывать виновных, сколько добиваться их примирения [68].
Взаимопомощь и самоорганизация в рамках станичного социума основывались на альтруистических ценностях и значимости личной репутации. Они укрепляли единство общины, улучшали отношения между её членами, и тем самым поддерживали её автономию от внешнего мира [69]. В середине XIX в. сотник Бирюков, будучи начальником станицы Попутной, снарядил на службу в долг нескольких казаков. Он не пытался вернуть долги в течении всей своей жизни [70]. В состоятельных кубанских семьях было принято держать много работников, что не всегда было необходимо [71]. Это делалось для того, чтобы бедные люди имели возможность прокормиться. В 1866 г. сход станицы Прочноокопской добился права выплачивать казаку Г. Гейкину пособие по причине его старости и слепоты в размере 15 руб. серебром в год [72]. «Взяток не брав, сырит та вдов защищав» — говорил о своих лучших качествах атаман станицы Каневской сотник И.И. Недбаевский [73].
Из приведённых выше примеров видно, что основой общинного порядка, прежде всего, были межличностные отношения. Поэтому общество достаточно эффективно добивалось от своих членов нужного поведения, высказывая ему своё мнение о нём. В его арсенале были и улыбки, похвала, приглашения в гости; и насмешки, обидные прозвища [74]. Об эффективности общинного контроля над нравственностью и поведением косвенно свидетельствует мемуарист С.И. Эрастов. Он отмечал слабое распространение среди казаков второй половины XIX в. матерной брани [75].
Как и у всех восточных славян, место кубанского казака в обществе определялось его личной репутацией. [76]. Для её поддержания необходимо было быть честным человеком, т. е. неукоснительно соблюдать определённые правила (не воровать, держать слово, возвращать долги).
Тесное взаимодействие в повседневном общении, практическая взаимозависимость, теснейшая связь самооценки с внешней оценкой заставляли казака дорожить мнением о себе окружающих [77]. Часто именно им, а не какими – либо объективными показателями оценивались достижения казака в профессиональной и общественной деятельности. Так, в 1864 г. решено было наградить похвальным листом церковного старосту станицы Отрадной казака Щербакова. Предварительно на это было получено разрешение станичного общества [78]. Дурная репутация могла серьёзно повредить. Вдове А. Ермоленко было отказано в опекунстве над дочерью, так как её второй муж не вызывал доверия общества и мог оказать на падчерицу дурное влияние [79].
 Огромное значение репутация имела при расследовании преступлений. Когда казаки-черноморцы Левинецкий и Гладкий были заподозрены в краже денег, следователи сразу же решили узнать какого мнения о них однополчане и станичники [80]. Новомышастовские казаки заметили своего земляка Н. Евтушенко, который в ночное время гнал куда-то быка. Евтушенко был известен как вор и был сразу же задержан. Бык действительно оказался ворованным [81]. Используя уважение казачьих властей к станичной репутации, община старалась помочь своим членам, подвергнувшимся необоснованным судебным преследованиям [82]. При этом уличённых в преступлениях старались опозорить на всю станицу. Например, их заставляли ходить по улицам с украденной вещью и кричать «Я вор, я вор!». «Беруть курицу, уже с дома. Надевают ему мешок, прорезают дырки. Беруть вот сюда завязывают, сюда завязывают (информант показывает). И идут по станице и (укравший курицу) кричить «Я – вор». Это ж страшный стыд был! Страшно было! Это один случай такой был. Завязывал».  «Вот если вот ворувал, да, трафарет пишут, на спину вешають. И водят потом по станице. «Такой-то такой-то воровал корову». Там ещё шо-то». «А кто воровал, тэ ж (то, что украл) повесят на його. И ведуть по станице, показують. Шо вин вор. Шо украв повесять». «Перед религиозными праздниками запрещались в станице массовые гулянья и всякий шум. В противном случае дежурный при правлении брали турлучины (колья, использовавшиеся для постройки турлучных построек), незаметно окружали гуляющих и разгоняли. Кто попадался, сажали в холодную. На следующий день, когда жители шли в церковь, провинившихся заставляли полоть бурьян на площади. Самым позорным было полоть колючки на площади в праздник» [83].
Воспитательное значение, апелляцию к чувству стыда подразумевало и такое распространённое дореволюционное наказание, как порка. «Позор, о — о — о! Вся станица говорит. В станице говорили: «Отпороли его»» [84].
Порой именно устранением территориальных коллективов выживания и их сетей из «воспитательного процесса» старожилы объясняют дерзость молодёжи, правонарушения среди молодого поколения. ««Твой сын нахулиганил! – За своимы смотри!». Ещё и выматюкаеть. А тада нет! Тада посторонний замечание сделал – отругал там или ещё что. И дома ещё дадуть. Тада совсем. Щас вот маленькому скажи, и он огрызается»  [85].
Как уже упоминалось выше, для сохранения репутации очень важно было вовремя отдавать долги. По воспоминаниям С.И. Эрастова, большим позором для черноморца было прощение ему долга как не способному вернуть. Это показывало неспособность человека отвечать за свои поступки и содержать себя, т. е. исключало его из числа людей, которые сами могут оказывать серьёзные услуги [86]. «Долг надо отдать обязательно» — говорил уже упомянутый П.Я. Романенко [87].
 Однако в целом станичный сход был достаточно снисходительным и ценил любого своего члена [88].
 В свою очередь станица стремилась не мстить своим недостойным жителям. В казачьей общине официальное право применялось редко. Оно использовалось при взаимоотношениях с представителями других общин, государством и в случаях трудноразрешимых внутренних конфликтов. В соответствии с казачьими традициями поход к каждому отдельному событию был по возможности индивидуальным [89].
 Уже наказанных за недостойное поведение членов общества охотно прощало в случае их просьб. Особенно снисходительны были к тем, кто совершал значимые проступки всего один раз. В 1876 г. казак станицы Канеловской был лишен прав состояния за истязание казачки. Вскоре он был восстановлен в правах, так как у него была семья, которую надо было содержать, и он не был ранее судим. Высылка из станицы обычно применялась к преступникам-рецидивистам, чьё поведение показало их нелояльность к обществу [90].
В начале XX в. эффективность станичной общины слабеет вместе с их единством. Нарастает имущественное расслоение, которое приводит к конфликтам. «Раньше ж боролися за межу! За межу не ходи! И дралися даже за межу! Перепахал немного дальше, на полметра. Давай снова перемеривай, отступай назад!» [91]. Ощущается потребность в разделении по отраслям и профессионализации органов управления, например, организации постоянных отделений полиции. Атаману и станичному сходу всё труднее было совмещать контроль над теми же строительными работами с поддержанием правопорядка.
Но даже в советское время достаточно действенные элементы традиционной социальной организации ещё сохранялись. Например, в практике колхозных бригад и малых (включавших в себя часть станицы) колхозов. «Раньше дэ наша станыця шесть колхозив було. Ленин, Сталин, Молотов, Ворошилов и «Путь к коммунизму». И Крупской. Шесть колхозив! У каждого колхоза брыгада в станици. Собрание. Большинство по воскресеньям — бубон и гармошка». Это, например, выражалось во взаимопомощи при строительстве. « - Если дом строили, помогали друг другу?- Да! После войны, всё дальше и дальше, по десять, по пятнадцать домов строили. Каждый год. И всем колхозом шли, помогали друг другу». Колхоз как единая структура также мог поддержать того, кто в нём работал: «А колхоз помогал строиться людям?- Лошадей давал – месили. Бочку давал, воду возили. Когда высох саман – брали лошадей и подвозили на место. Строиться уже колхоз помогал. Уже стали богатые» [92].
Таким образом, для территориальных (соседских) коллективов выживания и их локальных сетей был важен совместный досуг. А также взаимопомощь при строительстве, во время хозяйственных работ (вспашке земли, аренде сельскохозяйственной техники, рыбной ловли и пр.). Территориальные коллективы выживания и их малые сети способствовали усвоению традиционной культуры: правил поведения, фольклора и пр. Зримым воплощением таких локальных территориальных групп:  улиц, краёв станицы и др., были объединения молодёжи.
Территориальные сети коллективов выживания кубанских казаков масштаба населённого пункта образовывали местные органы власти и самоуправления. Они поддерживали порядок на своей территории, развивали местную инфраструктуру, помогали членам общины материально и юридически. Такая территориальная сеть также была религиозной общиной, центром которой был храм. Для её единства огромное значение имели церковные праздники. Продолжением локальных сетей коллективов выживания уже после коллективизации сельского хозяйства в средине XX в. могли быть небольшие колхозы, которые охватывали определённую часть населённого пункта.

Примечания.
1.Коллектив выживания. URL.: https://traditio.wiki/Коллектив_выживания (дата обращения — 2011. 2020); Community studies. URL.:en.wikipedia.org › wiki › Community_studies (дата обращения — 2011. 2020);  Социальная сеть (социология). URL.: https://ru.wikipedia.org/wiki/Социальная_сеть_(социология) (дата обращения: 11. 04. 2021); Барсукова С.Ю. Сетевая взаимопомощь российских домохозяйств: теория и практика экономики дара. URL.:https://cyberleninka.ru/article/n/setevaya-vzaimopomosch-rossiyskih-domohozyaystv-teoriya-i-praktika-ekonomiki-dara (дата обращения: 11. 04. 2021); Теория возникновения социальной помощи. URL.: https://studme.org/13761025/sotsiologiya/teoriya_vozniknoveniya_sotsialnoy_pomosch (дата обращения: 04. 05. 2020); Васильев Л. С. «Становление политической администрации (от локальной группы охотников и собирателей к протогосударству-чифдом)» // Народы Азии и Африки. 1980. № 1. 172—186.
2. Смирнов П. И. Русская сельская община: происхождение, основные функции и ценности. URL.:http://credo-new.ru/archives/277 (дата обращения – 16.03. 2019);Смирнов, П. И. Функционирование русской сельской общины: важнейшие следствия. URL.: http://www.intelros.ru/readroom/credo_new/kr4-2014/25723-funkcionirovanie-russkoy-selskoy-obschiny-vazhneyshie-sledstviya.html (дата обращения – 16.03.2019).
3. Щербина Ф. А. История самоуправления у кубанских казаков // Кубанский сборник, 1891. Т. 1; Очерки южнорусской артели и общинно - артельных форм. Одесса, 1881.
4. Полевые материалы Кубанской фольклорно - этнографической экспедиции, указан год проведения экспедиции  (ПМ КФЭЭ - 1996). аудиокассета (далее — а/к.) 1080. станица (далее - ст.) Удобная. Информант (далее - Инф.): А.С. Федоренко, 1913 года рождения (далее — г.р.) Исследователи (далее - Исс-ли.): Богатырь Н.В., Чубова Е.И.
5. ПМ КФЭЭ-1996. а/к. 1112. ст. Удобная. Инф.: Кислицына В.М., 1902 г.р. Иссл.: Бондарь Н.И.
6. ПМ КФЭЭ-2010. а/к. 4264. ст. Имеретинская. Инф.: Твердохлебова А.Ф., 1935 г.р. Иссл.: Васильев И.Ю.
7. ПМ КФЭЭ-2007. а/к. 3767. ст. Раздольная. Инф-ты.:  Гурина Е.Ф. 1926 г.р., Комарова З.Г., 1932 г. р. Иссл.: Логвинова В.А.
8. ПМ КФЭЭ-2004. а/к. 3174. ст. Запорожская. Инф.: Харченко Г.С., 1928 г.р. Исс-ли.: Матвеев О.В., Холстинина Г.В.
9. ПМ КФЭЭ-2008. а/к. 3962.  ст. Суздальская. Инф - Семёнова А.И., 1923 г.р. Иссл. - Васильев И.Ю.
10. ПМ КФЭЭ-1996. а/к. 1113. ст. Удобная. Инф.: Кирильчук В.М., 1898 г.р.  Иссл.: Бондарь Н.И.
11.  ПМ КФЭЭ-2018. Аудиотрек (далее - а/т) СС1. ст. Спокойная Синюха. Инф.: Романчук И.Н., 1935 г.р. Иссл.: Матвеев О.В; ПМ КФЭЭ-2008. а/к. 4058. ст. Новолабинская. Инф.: Сопелкина М.П., 1924 г.р. Иссл.: Васильев И.Ю; ПМ КФЭЭ-2010. а/к. 4182. ст. Дядьковская. Инф.:Проценко Н Г., 1936 г.р. Иссл.: Васильев И.Ю.
12. ПМ КФЭЭ-2009. а/к. 4138. ст. Чамлыкская. Инф-ты.: Ленцов В.И., 1926 г. р., Ленцова Н.Ф., 1940 г.р. Иссл.: Васильев И.Ю; ПМ КФЭЭ-2010. а/к. 4201. ст. Сергиевская. Инф.:  Фурса А.М., 1937 г.р. Иссл.: Васильев И.Ю; ПМ КФЭЭ-2010. а/к. 4261. ст. Имеретинская.  Инф.: Гапченко И.К.,  1926 г.р. Иссл.: Васильев И.Ю.
13. ПМ КФЭЭ-2008. а/к. 3973. ст. Суздальская. Инф.: Милюкова А.Я.,1937 г.р. Иссл.: Кузнецова И.А; ПМ КФЭЭ-2007. а/к. 3754. ст. Раздольная. Инф.: Щегловская Е.Ф., 1918 г.р. Иссл.: Дианова Н.Ф; ПМ КФЭЭ-2007. а/к. 3772. Хутор (далее - х). Верхний.  Инф.: Лукина Е.Н., 1945 г.р. Исс-ли.: Скиба Д.А, Борейко А.Г; ПМ КФЭЭ-1993. а/к. 398. ст. Ленинградская. Инф.: Е.А. Пручай, 1918 г.р. Исс-ли.: Буланкин А. А., Бабицкий В. В., Бутко Е.А.
14. ПМ КФЭЭ-2018. а/т. СС3. ст. Спокойная Синюха. Инф.: Благодарова В.Г., 1938 г.р. Иссл.: Матвеев О.В.
15. ПМ КФЭЭ-2018. а/т. Гус2. Село (далее - с). Гусаровское.  Инф.: Логач Е.А., 1946 г.р.,  урож. х. Стуканов. Иссл.: Матвеев О.В.
16. ПМ КФЭЭ-1992. а/к. 329. ст. Мартанская. Инф.: Афонасов В.Я., 1927 г.р.  Иссл.: Жиганова С.А. Зуб Е.В.
17. ПМ КФЭЭ-2010. а/к. 4217. ст. Платнировская. Инф.: Гришко С.П., 1922 г.р. Иссл.: Васильев И.Ю; ПМ  КФЭЭ-2008. а/к. 3980. ст. Саратовская.  Инф.: Чирва И.Г. 1924 г.р. Иссл.: Матвеев О.В; КФЭЭ-2008. а/к. 3902. ст. Бакинская. Инф.: Згура Н.Н., 1926 г.р. Иссл.: Матвеев О.В; ПМ КФЭЭ-2008. а/к. 3923. ст. Бакинская. Инф.: Василенко И. А., 1930 г.р. Иссл.: Васильев И.Ю; ПМ КФЭЭ - 1992. а/к. 233. ст. Платнировская. Саночкина В.М., 1922 г.р.
18. ПМ КФЭЭ-2008. а/к. 3967. ст. Имеретинская. Иссл.: Щербатюк  Р. С; ПМ КФЭЭ-2010. а/к. 4209. ст. Платнировская. Инф.:Гришко С. П., 1922 г.р.  Иссл.: Матвеев О.В.
19. ПМ КФЭЭ-1993. а/к. 330. ст. Крыловская, Инф.: Пентюх А.В., 1909 г. р. Исс-ли.: Зуб Е. В., Макаров А.Г.
20. ПМ КФЭЭ-2010. а/к. 4200. ст. Сергиевская. Инф.:  Борисенко А.А., 1938 г.р. Иссл.: Васильев И.Ю.
21. ПМ КФЭЭ-2004. а/к. 3175. ст. Запорожская. Инф.: Харченко А.А., 1928 г.р. Иссл.: Матвеев О.В; ПМ КФЭЭ-1985. ст. Воронежская, Бесленеевская. Инф.: Слюсарева М. И., 1897 г.р.
22. ПМ КФЭЭ-2007. а/к. 3772. х. Верхний.  Инф.: Лукина Е.Н., 1945 г.р.   Исс-ли.: Скиба Д.А., Борейко А.Г; ПМ КФЭЭ-1993. а/к. 411. ст. Ленинградская. Инф.: Филобок Г.Д., 1919 г.р., Исс-ли.: Ярешко В. С., Деркач А.Н., Макаров А.Г.
23. ПМ КФЭЭ-2007. а/к. 3728. ст. Дядьковская. Инф.: Серженко А.Т, 1938 г.р.  Иссл.: Логвинова В.А.
24. ПМ КФЭЭ-1993. а/к. 433. ст. Крыловская. Инф.: Сыч Т.П., 1930 г.р. Исс-ли.: Бутко Е.А., Бабицкий В.В.
25. ПМ КФЭЭ-2010. а/к. 4264. ст. Имеретинская. Инф.: Твердохлебова А.Ф., 1935 г.р. Иссл.: Васильев И.Ю.
26. ПМ КФЭЭ-2010. а/к. 4255. ст. Имеретинская.  Инф-ты.: Терентьев М.Г., 1928 г.р., Шкурко М.В. 1930 г.р.  Иссл.: Матвеев О.В.
27. ПМ КФЭЭ-2010. а/к. 4245. ст. Имеретинская. Инф.: Якуня Е.А., 1938 г.р. Иссл.: Бондарь Н.И.
28. ПМ КФЭЭ-2018. а/т. Гус2. с. Гусаровское.  Инф.: Логач Е.А., 1946 г.р., уроженка х. Стуканов. Иссл.: Матвеев О.В.
29. ПМ КФЭЭ-2007. а/к. 3728. ст. Дядьковская. Инф-ты.: Серженко А.Т, 1938 г.р.,  Серженко  Н. Г., 1939 г.р. Иссл.: Логвинова В.А; ПМ КФЭЭ-2008. а/к. 4059. ст. Новолабинская. Инф.: Кравченко М.А., 1924 г.р. Иссл.: Васильев И.Ю; ПМ КФЭЭ-2007. а/к. 3728. ст. Дядьковская. Инф-ты.: Серженко А.Т, 1938 г.р., Серженко  Н. Г., 1939 г.р.  Иссл.: Логвинова В.А.
30. ПМ КФЭЭ-2007. а/к. 3769. ст. Раздольная. Инф.: Комарова З.Г., 1932 г. р. Исс-ли.: Хромова А., Скиба Д.А.
31. ПМ КФЭЭ-2004. а/к. 3174. ст. Запорожская. Инф.:Харченко Г.С., 1928 г.р. Исс-ли.: Матвеев О.В., Холстинина Г.В; ПМ КФЭЭ-2007. а/к. 3713. ст. Дядьковская. Инф.: Галай  М.Д., 1928 г.р.  Иссл.: Зудин А.И.
32. ПМ КФЭЭ-2008. а/к. 3909. ст. Бакинская.  Инф.: Захарченко Е.А., 1937 г.р.  Иссл.: Жиганова С.А.
33. ПМ КФЭЭ-2018.  а/т. Гус2. с. Гусаровское.  Инф.: Логач Е.А., 1946 г.р., уроженка х. Стуканов. Иссл.: Матвеев О.В.
34. ПМ КФЭЭ-2010. а/к. 4216. ст. Платнировская. Инф.: Мизин Г.П., 1923 г.р. Иссл.: Васильев И.Ю.
35. ПМ КФЭЭ-2008. а/к. 4032. ст. Тенгинская. Инф.: Руденко М.Т., 1924 г.р. Иссл.: Васильев И.Ю.
36. ПМ КФЭЭ-2008. а/к. 4032. ст. Тенгинская. Инф.: Радченко Г.Г., 1923 г.р. Иссл.: Васильев И.Ю; ПМ КФЭЭ-2008. а/к. 3909. ст. Бакинская.  Инф.: Захарченко Е.А., 1937 г.р.  Иссл.: Жиганова С.А.
37. Щербина Ф.А. Моя Деревянковка // Родная Кубань. Краснодар, 2003. №2. С. 126; ПМ КФЭЭ – 2008. а/к. 3901. ст. Бакинская. Серяк В.П., Бойко Л.П. «История Бакинской школы и станицы» (чтение рукописи). Иссл.: Матвеев О.В.
38. ПМ КФЭЭ-2010. а/к. 4216. ст. Платнировская. Инф.: Мизин Г. П., 1923 г.р. Иссл.: Васильев И.Ю; ПМ КФЭЭ-2008. а/к. 4090. ст. Некрасовская. Инф.: Бондарев Н.П., 1924 г.р. Иссл.: Васильев И.Ю.
39. ПМ КФЭЭ-2010. а/к. 4230. ст. Мартанская. Инф.: Ильяшенко В.Ф., 1954 г.р. Иссл.: Матвеев О.В.  
40. Цит. по: Басханов А.К. Линейцы / А.К. Басханов, М.К. Басханов, Н.Д. Егоров. Никосия, 1996. С. 129.
41. ПМ КФЭЭ – 1993. а/к. 448. ст. Новосвободная. Инф.: Романенко П.Я., 1923 г.р. Иссл.: Матвеев О.В.
42. Государственный архив Краснодарского края (далее –ГАКК). Ф. 1. Оп. 1. Д. 51. Л. 2.
43. Отчет начальника Кубанской области и наказного атамана Кубанского казачьего войска о состоянии области и войска за 1896 год. Екатеринодар, 1897. С. 41.
44. Отчет начальника Кубанской области и наказного атамана Кубанского казачьего войска о состоянии области и войска за 1905 год. Екатеринодар, 1906. С. 55.
45. Отчет начальника Кубанской области и наказного атамана Кубанского казачьего войска о состоянии области и войска за 1896 год. Екатеринодар, 1897. С. 41.
46. Отчет начальника Кубанской области и наказного атамана Кубанского казачьего войска о состоянии области и войска за 1898 год. Екатеринодар, 1899. С. 48.
47. Отчет начальника Кубанской области и наказного атамана Кубанского казачьего войска о состоянии области и войска за 1903 год. Екатеринодар, 1904. С. 72.
48. Отчет начальника Кубанской области и наказного атамана Кубанского казачьего войска о состоянии области и войска за 1909 год. Екатеринодар, 1910. C. 75.
49. Государственный архив Краснодарского края (далее - ГАКК). Ф. 470. Оп. 2. Д. 1450а. Л. 2.
50. Отчет начальника Кубанской области и наказного атамана Кубанского казачьего войска о состоянии области и войска за 1905 год. Екатеринодар, 1906. С. 58.
51. Отчет начальника Кубанской области и наказного атамана Кубанского казачьего войска о состоянии области и войска за 1909 год. Екатеринодар, 1910. С. 70.
52. Станица Пашковская // Новая заря. 1909. №693. С.3.
53. ГАКК. Ф.1. Оп. 1. Д. 546. Л. 1.
54. ПМ КФЭЭ - 1992. а/к. 287. ст. Старолеушковская. Инф.: Лысенко Г.Ф., 1903 г.р. Иссл.: Зуб Е.В.
55. ПМ КФЭЭ-1996. а/к. 1094. ст. Удобная. Инф.: Кущенкина А.Г., 1908 г.р. Исс-ли.: Капышкина С.Ю., Самарская А; ПМ  КФЭЭ-2008. а/к. 3980. ст. Саратовская.  Инф.: Чирва И.Г., 1924 г.р. Иссл.: Матвеев О.В; ПМ КФЭЭ-2010. а/к. 4263. ст. Имеретинская.  Инф.: Гапченко И.К.,1926 г.р. Иссл.: Васильев И.Ю; ПМ КФЭЭ-2010. а/к. 4227. ст. Мартанская. Инф.: Радченко И.М., 1938 г.р. Иссл.: Матвеев О.В.
56. ПМ  КФЭЭ-2008. а/к. 3980. ст. Саратовская.  Инф.: Чирва И.Г. 1924 г.р. Иссл.: Матвеев О.В.
57.  Чижик – Пыжик. Гиагинская // Майкопская газета. 1911. №210. С. 3.
58. Ивченко И.В. Попечительское дело в общине кубанских казаков // Проблемы историографии и истории Кубани. Краснодар, 1994. С. 155.
59. Там же. С. 155 – 156.
60. Там же. С. 159 – 161.
61. Щербина Ф.А. Моя Деревянковка // Родная Кубань. Краснодар,  2003. №2. С. 126.
62. ГАКК. Ф. 1. Оп. 1. Д. 28. Л. 2.
63. Дергунов Ф.С. История станицы Ладожской. Краснодар, 2000. С. 138.
64. ГАКК. Ф. 1. Оп. 1. Д. 38. Л. 31.
65. ГАКК. Ф. 355. Оп. 1. Д. 23. Л. 1 – 3об.
66. ГАКК. Ф. 358. Оп. 1. Д. 43. Л. 1 – 32.
67. ГАКК. Ф. 1. Оп. 1. Д. 1. Л. 2 – 2об.
68. Ивченко И.В. Эволюция казачьего самоуправления на Кубани (по материалам законодательства) // Проблемы истории казачества. Волгоград, 1995. С. 25.
69. ПМ КФЭЭ – 1999. а/к. 1735. ст. Тбилисская. Инф.:  Попов Б.Н. Иссл.: Рыбко С.Н.
70. ГАКК. Ф. 358. Оп. 1. Д. 24.  Л. 1.
71. Эрастов С.И. Воспоминания старого екатеринодарца // Родная Кубань. Краснодар,  1998. №2.  С. 122.
72. ГАКК. Ф. 354. Оп. 1. Д. 60. Л. 1, 2, 5.
73. Недбаевский М.И. Поведаю вам о старовыне… // Родная Кубань. Краснодар,  1998. №3.  С. 87.
74. Очерки истории органов внутренних дел Кубани. 1793 – 1917. Краснодар, 2002. С. 198.
75. Эрастов С.И. Указ. соч. С. 114.
76. Громыко М.М. Традиционные нормы поведения и нормы общения русских крестьян XIX в. М., 1986. С. 106.
77. Щербина Ф.А. Земельная община кубанских казаков. Екатеринодар, 1891, С. 60.
78. ГАКК. Ф. 355. Оп. 1. Д. 35. Л. 1.
79. Цит. по: Ивченко И.В. Попечительское дело в общине кубанских казаков // Проблемы историографии и истории Кубани. Краснодар, 1994.  С. 158.
80. ГАКК. Ф. 285. Оп. 1. Д. 72. Л. 19.
81. ГАКК. Ф. 1. Оп. 1. Д. 460. Л. 1об – 2.
82. ГАКК. Ф. 1. Оп. 1. Д. 440. Л. 32.
83. ПМ КФЭЭ - 2002. а/к. 2742. ст. Воровсколесская. Инф-ты.: Головко Н.Г., 1939 г.р., Передрий Т.Ф., 1938 г.р. Иссл.: Рыбко С.Н; ПМ КФЭЭ-2010. а/к. 4230. ст. Мартанская. Инф.: Ильяшенко В.Ф., 1954 г.р. Иссл.: Матвеев О.В; ПМ КФЭЭ-2010. а/к. 4228. ст. Мартанская. Инф.: Радченко И.М., 1938 г.р. Иссл.: Матвеев О.В; ПМ КФЭЭ-2010. а/к. 4260. ст. Имеретинская.   Инф.: Мирошниченко Е.Е., 1919 г.р.  Иссл.:  Рыбко С.Н; КФЭЭ - 2008. а/к. 3901. ст. Бакинская. Серяк В.П., Бойко Л.П. «История Бакинской школы и станицы» (чтение рукописи). Иссл.: Матвеев О.В.
84. ПМ  КФЭЭ-2008. а/к. 3980. ст. Саратовская.  Инф.: Чирва И.Г. 1924 г.р. Иссл.: Матвеев О.В.
85. ПМ КФЭЭ-2010. а/к. 4228. ст. Мартанская. Инф.: Радченко И. М., 1938 г.р. Иссл.: Матвеев О.В.
86. Эрастов С.И. Указ. соч. С. 126.
87. ПМ КФЭЭ – 1993. а/к. 448. ст. Новосвободная. Инф.: Романенко П.Я., 1923 г.р. Иссл.:  Матвеев О.В.
88. ГАКК. Ф. 1. Оп. 1. Д. 95. Л. 17 – 17об.
89. Щербина Ф.А. Моя Деревянковка // Родная Кубань. Краснодар, 2003. №2. С. 126.
90. ГАКК. Ф. 1. Оп. 1. Д. 499. Л. 4об.
91. ПМ КФЭЭ-2004. а/к. 3175. ст. Запорожская. Инф.: Харченко А.А., 1928 г.р. Иссл.: Матвеев О.В.
92. ПМ КФЭЭ-1993. а/к. 433. ст. Крыловская. Ленинградский р-н. Инф.:Сыч Т.П., 1930 г.р.  Исс-ли.: Бутко Е.А., Бабицкий В.В; ПМ КФЭЭ-2010. а/к. 4255. ст. Имеретинская.  Инф-ты.: Терентьев М.Г., 1928 г.р., Шкурко М.В. 1930 г.р.  Иссл.: Матвеев О.В; ПМ КФЭЭ-2009. а/к. 4138. ст. Чамлыкская. Инф-ты.: Ленцов В. И., 1926 г. р., Ленцова Н.Ф., 1940 г.р. Иссл.: Васильев И.Ю.