Смерть начиналась раньше,
чем заканчивалась жизнь.
Давайте сначала рассмотрим факты, сопутствующие возникновению такого невиданного в истории жуткого явления, как блокада многомиллионного города: 900 дней осады Ленинграда имели свою предысторию…
Цитирую замечательную книгу одного из лучших сегодняшних историков генерал-майора пограничных войск Владимира Городинского «Правда истории или мифология?» (Москва, 2016): «…тридцать восемь неопознанных самолётов нарушили воздушное пространство СССР из Финляндии (в ночь с 21 на 22 июня 1941 года – В.П.). До недавнего времени считалось, что это были самолёты германских или финских ВВС. И это несмотря на то, что ни одна пограничная застава по истечении определённого времени не зафиксировала возвращение указанных самолётов на свои аэродромы. На самом деле это были советские самолёты, возвращавшиеся после выполнения каких-то БОЕВЫХ ЗАДАНИЙ в воздушном пространстве Финляндии. В том, что это было именно так, можно убедиться, ознакомившись с двумя архивными документами…» (стр. 246).
С каких «боевых заданий» возвращались советские самолёты в белую ночь перед большой войной? Об этом можно узнать из текста переговоров между министром иностранных дел Финляндии М. Виттингом и послом Советского Союза в Суоми М. Орловым, которые состоялись в полдень 22 июня. Финский министр задал прямой вопрос: «Зачем вы ночью бомбили наши города?». И прибавил, что дальнейшие агрессивные действия не улучшат отношений между Финляндией и СССР.
Мы знаем, что 22 июня вместе с гитлеровской Германией Финляндия не объявляла войны Советской России. Можно привести ещё немало фактов, что именно агрессивные действия «могучего соседа» заставили финских политиков выступить на стороне Третьего Рейха. Не секрет, что агрессивные планы Советского Союза против Финляндии никогда не сдавались в архив. Ещё бы! Ведь эта единственная часть бывшей Российской империи, сохранившая себя от марксистского безумия, была живым укором большевизму и своей нормальной жизнью крайне раздражала советскую власть! И сталинцы постоянно планировали уничтожение этого раздражающего горчичника, приложенного к телу несчастной России! Хотя бы из зависти! Например, два прекрасно вооружённых корпуса Ленинградского военного округа – 1-й и 10-й – 22 июня двинулись не на запад против гитлеровских орд, а к границам Финляндии – таковы предписания были в секретных планшетах их командиров! Добавим в этот ряд исторических фактов и извинение посла Орлова за ошибочное лживое заявление Молотова о том, что 22 июня Финляндия объявила «нам войну». По сути своей войны с Финляндией добивался Советский Союз, и он добился своего 25 июня, нанеся мощный бомбовый удар 263 бомбардировщиками в сопровождении 224 истребителей по мирным городам Суоми. Погибло около тысячи мирных жителей…
Естественно, что 26 июня Финляндия объявила нам войну. И её участие в ней стало одним из звеньев осады громадного города. А если бы наша дипломатия, военные и политики договорились об уважении нейтралитета Финляндии! Этого добивался тогда и влиятельный посол в Хельсинки невоюющих ещё Соединённых Штатов Америки. Возможны ли были продовольственные поставки через финские нейтральные границы в самые опасные для жителей Ленинграда месяцы: в сентябре, октябре и ноябре 1941 года?
Продолжим рассматривать очевидности в этой бесконечно трагической истории, в которой советская власть не жалела свой народ.
В 1942 году, как и во всяком предыдущем, сменяли друг друга обязательные неизменные времена года: зима, весна, лето и осень. И вот после того, как растаяла Дорога жизни на Ладоге, оказалось, что это не проблема для снабжения осаждённого Ленинграда. Продовольствие ввозилось по воде (люди же продолжали умирать от последствий тотального голодания осенью 1941 года ) и в нужном количестве самоходными баржами ладожской флотилии. Следует добавить, что и наступление зимы в 1942 году запоздало, и Дорога жизни по льду в связи с непогодой установилась только во второй половине декабря, а смертельных кризисов с продовольствием в городе не было, баржи справлялись…
Эта информация, так сказать, к размышлению и к ответу на тяжёлый вопрос: а где были тридцать барж ладожской флотилии осенью 1941 года ?
Теперь немного хроники.
4-го сентября дальнобойные орудия французского производства (французский и чешский ленд-лизы помогали Гитлеру гораздо раньше ленд-лиза британского и американского!) 18-й немецкой армии впервые открыли огонь по городским кварталам Ленинграда. В сентябре по городу было выпущено противником 6 364 снаряда.
Дивизии советской 23-й армии на Карельском перешейке отошли на рубеж государственной границы 1939 года. Финны заняли свои прежние позиции на реке Сестре. В дальнейшей обороне Ленинграда 23-я армия была очень необходимым донором, дело доходило до того,что в дотах этой армии за пулемётами сидели женщины…
6 сентября Гитлер сообщил своим командующим, что штурма Ленинграда не будет, немедленное взятие его не планируется, следует окружить город и севернее соединиться с финскими частями на правом берегу Невы. В этот же день немцы овладели очень важной железнодорожной станцией Мга.
8 сентября пал Шлиссельбург.
С какого дня началась блокада Ленинграда? Историки называют три даты: 6, 7 или 8 сентября 1941 года. Фактически уже 1-го сентября у Ленинграда не осталось сухопутных дорог, связывающих его со страной. Все они были перерезаны или захвачены Вермахтом. Ещё несколько дней оставалась узкая полоска вдоль Невы, но там не было ни шоссейных, ни железных дорог.
6 сентября немецкая бомбардировочная эскадра совершила массированный налёт на Ленинград – на заводы и жилые кварталы.
8 сентября бомбардировка с воздуха повторилась и была самой разрушительной в истории осады. Только в Московском районе города возникло 144 пожара. Сгорели деревянные Бадаевские склады. Часть запасов сахара ещё оставалась там, а всё остальное продовольствие, по многим данным, вывозилось из города, повторяю – не ввозилось, а вывозилось. Призрак голода возник в Ленинграде сразу после пожара опустошённых Бадаевских складов. Если бы этого пожара не было, то партийному руководству в Смольном необходимо было бы его выдумать. На следующий день слухи об этой «катастрофе» привели к штурму населением продовольственных магазинов…
Разберём ситуацию в Ленинграде подробнее. Меня всегда удивляло, что в истории войны употреблялись разные формулировки для двух одинаковых явлений: блокада и осада. Блокада Ленинграда, но осада Севастополя. В обоих случаях водная – морская или ладожская – часть не препятствовала снабжению Севастополя, где с голоду никто не умирал; или оказывалась роковой для Ленинграда, где основные потери связаны с тотальным голодом. Тогда почему ни одна ладожская самоходная баржа (их было около тридцати) в сентябре не привезла в Ленинград продовольствие? По ладожской воде ходу было около 26 километров. Секрет состоит вот в чём.
Уже в начале сентября Гитлер решил большой город не штурмовать – не брать, а окружить его плотным кольцом. Тем самым Германия не будет кормить городское население, обеспечивать работу коммунальных, санитарно-эпидемиологических и других городских служб. В это же время Сталин полагал, что Ленинград удержать не удастся, что в него неизбежно войдёт Вермахт. Известно минирование в начале сентября основных объектов и мостов в Ленинграде. Известны телефонограммы Сталина Жданову с настойчивым советом «пробиваться на восток, иначе всех вас возьмут в плен». Это предложение Сталин повторял до 20-х чисел октября! Зачем же кормить город, который захватит противник? Пусть они и кормят его! Вполне понятная большевистская логика и отношение к людям. Потом придумают слово «блокада» вместо осады. А в начале сентября оба людоеда – Гитлер и Сталин – не желают кормить большой город. Конечно, по разным причинам. Анна Андреевна Ахматова, эвакуированная из Ленинграда в середине сентября, уже 18-го сказала в Казани своей подруге Лидии Корнеевне Чуковской, что в городе едят кошек и собак… А в Севастополе не блокада, а осада, продовольствие исправно доставляли с далёкого кавказского побережья, от голода в Севастополе никто не умирал, погибали от бомб и снарядов…
В Ставке Гитлера в первые дни сентября в жарких спорах обсуждалась проблема очерёдности целей. Прорыв на Украине танковой группы Гудериана был уже делом решённым, а в дальнейшем главной целью объявлялась Москва. Понимая, что для наступления на советскую столицу сил может не хватить, Гитлер приказал 12 сентября 1941 года главнокомандующему группой армий «Север» передать из-под Ленинграда единственную танковую группу во главе с генералом Гепнером в состав группы армий «Центр» …
В конце августа – начале сентября в Ленинграде работала комиссии ГКО во главе с Вячеславом Молотовым. Главным в её работе была эвакуация промышленных предприятий, оборудования и населения. Эта же комиссия решила, что ни в коем случае нельзя оставлять Ворошилова руководителем обороны Ленинграда. Сталин после этого направил на Ленинградский фронт генерала армии Жукова. Здесь начинается мифология. В первом издании мемуаров маршала Жукова «Воспоминания и размышления» автор сообщает нам, что он прибыл в Ленинград 9 сентября, в последующих изданиях прибытие перенесено на 10 сентября. В Ленинграде минировались заводы, мосты, дома, корабли на случай захвата города немцами. Советское командование ведь не знало, как и генерал Жуков, что Вермахту приказано не штурмовать, а окружить город.
Генерал Жуков прилетел в Ленинград не 9 или 10 сентября, а к вечеру 13 сентября, когда город уже не нуждался в спасении от штурма, а нуждался в прорыве ещё свежего и неплотного кольца осады. Жуков отбивал штурм и спасал Ленинград только на страницах своих невероятно лживых мемуаров. И это легко подтвердить самым простым способом – читая его соратников. Из Москвы в Ленинград Жуков летел не один. С ним вместе летели генералы Федюнинский и Новиков. Федюнинский, который не претендует на роль спасителя Ленинграда, начинает свои записки фразой: «Во второй половине дня, 13-го сентября, мы вылетели с Центрального аэродрома Москвы в Ленинград…». У Новикова, будущего маршала авиации, читаем: «Первый приказ нового командующего Ленинградским фронтом мы получили 15 сентября». То есть, прилетев вечером 13 сентября, генерал армии Жуков имел возможность 14 сентября изучить обстановку и 15 сентября издать свой первый приказ по фронту. Не торопясь и осмотревшись. Зачем же было лгать в мемуарах? А иначе не было бы «спасителя» Ленинграда. Его и на самом деле не было, потому что Жуков так и не понял, что его задача была не штурм отбивать, а прорывать кольцо германской осады…
Генерал Жуков прилетел в Ленинград в ореоле первого победителя в войне, срезавшего Ельнинский выступ, угрожавший Москве. Но сегодня известно,что никакой победы Жуков под Ельней не одержал. В этом сказалось его умение докладывать Сталину лживые сведения о мнимых победах. Вот что пишет военный историк полковник Владимир Елисеев: «Широко известна высокая оценка Ельнинской операции, проведённой на заключительном этапе Смоленского сражения. Она базировалась на докладе командующего Резервным фронтом Верховному Главнокомандующему о разгроме вражеских дивизий и освобождении города Ельня. Сверив текст доклада с другими материалами Генерального штаба, вы с удивлением обнаружите, что ни одна из дивизий противника разгромлена не была. Проанализировав же состояние советских соединений к концу операции, вы придёте к выводу о крайнем их истощении, то есть потере ими боеспособности, то есть об их разгроме. Потребность изменить оценку данной операции станет неукротимой».
Методы ведения войны генералом Жуковым были явлены на третий день его прибытия в Ленинград. Каждый десятый из отступивших частей расстреливался перед строем, в одном из приказов по Ленинградскому фронту командующий требовал расстрела родственников попавших в плен солдат.
Выход 18-й немецкой армии к финскому заливу остановить не удалось. Советская 8-я армия оказалась отрезанной от Ленинградского фронта, возник Ораниенбаумский плацдарм, на котором держалась обескровленная ещё в Эстонии 8-я армия. Вполне естественно, что в середине сентября, обеспечив себе более выгодные, удобные позиции, группа армий «Север» окончательно перешла к обороне. Танковая группа ушла под Москву, заметно уменьшилось число фронтовой немецкой авиации. Командующий Ленинградским фронтом, конечно, с большим опозданием всё же увидел, что никакого штурма города не будет. Главной задачей фронта был прорыв осадного кольца начиная с 8 сентября во взаимодействии с 54-й армией, находившейся восточнее Волхова, чтобы деблокировать Ленинград и немедленно восстановить связь с Большой землёй. Только этим можно было спасти от голодной смерти сотни тысяч ленинградцев. 54-я армия ещё практически не участвовала в боях, была свежей, полноценной, имела танки и артиллерию. Командовал 54-й армией известный в Красной армии маршал Кулик. 21 и 22 сентября 54-я армия должна была мощным ударом рассечь ещё не успевшего выстроить позиционную оборону противника и соединиться с войсками Ленинградского фронта…
К большому несчастью городских жителей, под Ленинградом началась позиционная война. Этот переход врага к обороне, наметившийся ещё в первой половине сентября, оказался роковым почти для двух миллионов жителей (именно столько погибших и умерших от голода сегодня считаются «жертвами блокады»). Отдельная 54-я армия не сумела организовать успешного наступления в районе станции Мга. Ленинградский фронт, всё ещё опасаясь штурма, не выделил мощного кулака войск для деблокирования. После войны в мемуарах Жуков напишет: «Однако нам не удалось решить вопрос (с маршалом Куликом) о совместных действиях так, как это требовала обстановка». Видите, как скромно пишет маршал Жуков о своей крупнейшей неудаче. 54-я армия, по сути дела, в наступление так и не перешла, генерал Жуков не смог выделить нужные войска для прорыва кольца. Он ещё опасался штурма. Сыграли определённую роль и не лучшие отношения между маршалом Куликом и генералом армии Жуковым. Маршал с ревностью отнёсся к тому, что генерал командует фронтом, а он всего лишь армией. Когда же 54-ю армию передали в состав Ленинградского фронта (это произошло 25 сентября, что тоже делало управление ею громоздким и неудачным), то было уже поздно. Немецкие войска окопались, зарылись в землю, прикрылись минными полями и пулемётными гнёздами, и стало ясно, что Ленинград, хотя и устоял, но оказался надолго отрезанным от Большой земли. Тогда, в конце сентября 1941 года, о судьбе войск, оборонявших город, и судьбе жителей Ленинграда нельзя было сказать ничего определённого …
То, что не было сделано в сентябре, оказалось невозможным восполнить в октябре. 6 октября из Ленинграда был отозван генерал армии Жуков. 7 октября он вылетел в Москву, оставив город на Неве умирать в голодной блокаде… Конечно, в советском государстве нельзя было говорить о подлинных причинах гибели миллионов людей. И не дай Бог задать резонный вопрос: кто же виноват в этом? Ещё через несколько десятилетий после войны блокадная эпопея будет объявлена героической… У мёртвых бы спросить…
источник |
