 VIII фестиваль музыкальных театров России «Видеть музыку» открылся постановкой оперы «Князь Игорь» с героической земли Донбасса. Показ прошел на Новой сцене Большого театра.
Фестиваль уже стал заметным событием культурной жизни столицы и всей России — теперь он привычен в осенней афише Москвы, публика его ждет. В Первопрестольную съезжается вереница оперно-балетных и музыкальных коллективов страны и ближнего зарубежья: грант Президентского фонда культурных инициатив и поддержка Минкультуры делают возможным представлять музыкально-театральное искусство России во всей его полноте. В этот раз на столичных сценах пройдет около сорока спектаклей, география театров-визитеров простирается от Калининграда до Улан-Удэ, а сам форум растянулся на три месяца.
Первой ласточкой фестиваля этого года стали гастроли Донецкого театра оперы и балета имени Анатолия Соловьяненко – театр с линии фронта привез два спектакля, оба с патриотическим посылом: оперу «Князь Игорь» и балет «Война и мир». Коллектив не имеет возможности творить на родной земле с февраля прошлого года, а в декабре его здание, шедевр архитектора Людвига Котовского, уже не в первый раз оказалось частично разрушенным прямым попаданием снаряда. Тем не менее творческая жизнь не прекращается: свои спектакли «Донбасс-опера» играет на гастролях по всей России. На летних гастролях в Крыму театр представил две премьеры, которые и привез теперь в Москву на фестиваль «Видеть музыку».
Впервые уже в постмайданную эпоху «Донбасс-опера» гастролировала в Москве в 2019-м, удивив российскую столицу высоким уровнем исполнения сложнейшей оперы «Турандот». С тех пор театр приезжал каждый год на фестиваль, последовательно показав «Кармину бурану», «Бал-маскарад» и «Фальстафа» — более чем обязывающие названия мирового оперного репертуара. В прошлом году театр впервые побывал в Москве в статусе столичного оперного театра признанной Россией Донецкой Народной Республики, а в этом — впервые в статусе уже российского театра. Как известно, тяжелые бои до сих пор идут вблизи Донецка, столица ДНР по-прежнему — под обстрелами. Все годы, начиная с 2014-го, само существование «Донбасс-оперы» воспринимается как чудо, нечто поистине героическое. При этом сами спектакли удивляют достаточно высоким качеством, которое можно оценивать без всяких скидок. Текущие условия существования донецкого коллектива с трудом поддаются осмыслению, но, несмотря на экстремальные трудности, «Донбасс-опера» отважилась привезти на фестиваль очередное сложнейшее произведение — знаменитую оперу Александра Бородина «Князь Игорь».
Это первое русское название в гастрольной афише театра, и оно весьма символично: 90 лет назад оперный театр в тогдашнем Сталино (так назывался Донецк до 1961 года) был открыт именно эпической оперой Бородина, в 1944-м после освобождения от фашистов творческую жизнь также возобновили «Игорем», что, конечно, не случайно: события, описанные в ставшем источником вдохновения для композитора «Слове о полку Игореве», происходили как раз в степях нынешнего Донбасса. Созвучие тем оперы событиям наших дней — еще один повод, почему выбор пал именно на «Игоря»: отражение внешней угрозы и необходимость хранить национальное единство, сплоченность всех русских проповедовал анонимный автор древнего «Слова», и его заветы остаются актуальными.
Постановка петербуржца Юрия Лаптева не акцентирует каких-либо связей с современностью, они и так налицо. Режиссер представляет публике историческую фреску из времен Древней Руси, упирая на вечность проблем и противоречий, а отсюда и тех задач, что стоят перед русскими людьми. Его герои-образы выполнены крупными мазками, в свойственной романтической русской опере манере героизации. И в этом лишь достоинство режиссуры, умеющей чутко слушать музыку и по большей части верно воплощать на сцене музыкальные идеи партитуры. Наглядно показана борьба за верховную власть среди русских (антитезы Игорь — Галицкий, Ярославна — Галицкий, Ярославна — бояре), а также сложность характеристик врагов-половцев, в которых сочетаются благородство и хитрость, мудрость и расчет.
На сцене просторно: декорации Ирины Долговой воспроизводят элементы древнерусской архитектуры: белокаменные скульптурные барельефы напоминают о кружевной резьбе домонгольских храмов, но они не загромождают пространство. В костюмах историческая достоверность не особо выдержана: корона удельного северского князя своей значительностью не уступает императорской, окружение Ярославны (и девушки, и бояре) облачением больше напоминают моду Московской Руси, нежели Киевской, а шаровары, в которые одета хмельная ватага князя Галицкого, делают персонажей похожими на запорожских казаков (возможно, это и шаблон, но очень уж стойкий). Велика роль видеоконтента Валерия Сацика, заменяющего собой традиционную сценографию — несметные Игоревы полки или пожарище осажденного Путивля эффектно воспроизведены именно его средствами. Самый выразительный номер оперы — знаменитые Половецкие пляски — со знанием дела (сообразуясь с возможностями труппы) и эстетично поставлены Вадимом Писаревым: солисты и кордебалет продемонстрировали отличную форму.
Ими спектакль решили завершить, осуществив собственную компоновку сцен неоконченной автором оперы. В частности, половецкий акт для этих целей был разбит надвое и картины значительно разнесены. Как некая кульминация-апофеоз, конечно, Половецкие пляски — безупречное решение для любого спектакля. Но, как говорится, запоминается последнее слово, особенно когда оно такое яркое: акценты оказались смещены, а внимание и симпатии публики невольно оказываются на стороне «врагов Руси». Переломить это впечатление оказалось не способно визуальное решение финала, когда на последних торжествующих аккордах степного буйства на заднике вдруг возникли огромные изображения Игоря и Ярославны с иконами и в окружении русского воинства, а половцы от этого видения все как один повалились с ног. В музыкальной драматургии партитуры ничего подобного нет, потому такое наспех приклеенное «торжество правильных героев» представляется искусственным и неубедительным, хотя посыл постановщиков понятен.
Музыкально русская оперная классика была представлена «Донбасс-оперой» гораздо убедительнее, чем привозимые прежде вердиевские опусы («Бал-маскарад» и «Фальстаф»). Оркестр под управлением Юрия Парамоненко радовал богатым звуком и слаженностью игры, необходимую в русской опере слитность и мощь демонстрировал хор Людмилы Стрельцовой. К сожалению, не всегда выдерживался баланс между ямой и сценой: голоса солистов в плотной оркестровой фактуре порой оказывались не на первом плане.
Женский вокал показался менее интересным, чем мужской. Лирическому сопрано статной красавицы Анастасии Мельниковой, как кажется, непросто покорить сложную партию Ярославны, предназначенную для драматического голоса, хотя вокалистка очень старалась и выучкой и музыкальностью не обделена. Приятному меццо Светланы Ситник недоставало ровности, а образ, созданный певицей, был весьма далек от представлений о диковатой половчанке — то, что предложила артистка, больше было похоже на некий симбиоз Кармен и Азучены, то есть нечто цыганское. Лишь небольшая, но важная партия Половецкой девушки была безупречно озвучена Анной Абдул Латиф.
Зато у исполнителей мужских ролей — внушительный набор удач. Харизматичным титульным героем предстал Владислав Лысак. Куражом и яркой характерностью впечатлил Вадим Воловчук (Галицкий). Великолепно провел партию и роль хана Кончака Максим Алексейчук. Андрею Кривохате партия Княжича легла на голос намного гармоничнее, чем исполняемые им прежде весьма обязывающие вердиевские роли.
Александр МАТУСЕВИЧ |
