«Скоро всей вашей Америке кирдык!»

Эту цитату из культового фильма режиссера Алексея Балабанова, «Брат», произнесенную главным героем – Данилой Багровым в исполнении не менее культового актера Сергея Бодрова – младшего, без преувеличения, можно считать квинтэссенцией чаяний определенной (и весьма многочисленной) части национал-патриотов. Итоги «холодной войны», завершившейся распадом СССР и крахом соцлагеря, а вместе с тем – и привычного жизненного уклада, болезненно отразились на мировосприятии многих людей. Рефлексией на произошедшее, без сомнения, стал целый пласт самой разнообразной литературы, в которой геополитический соперник терпит сокрушительное поражение и навеки сходит со сцены.

«Это тот самый сюжет!» - воскликнет потенциальный читатель, взяв в руки роман Ильи Горячева «День благодарения».

И будет в корне не прав.

Жанр произведения автор определяет как «социальный постапокалипсис. Никакой глобальной катастрофы одномоментно не происходило, просто общий упадок и деградация, как последствие демографических и ментальных сдвигов в обществе, поразили основы цивилизации».

Местом действия книги является Восточное побережье США. Описываемые события относятся к середине XXI в.

Приступая к работе, автор, по собственному признанию, стремился «проследить динамику развития текущей все ускоряющейся ситуации и рассмотреть в деталях ее уже последующие витки. Такая крафтовая футурология. Во что выльется через несколько десятилетий вялотекущая классово-расовая гражданская война, вот уже несколько лет тлеющая на территории Соединенных Штатов?»

Американская реальность, которая с первых же глав предстает на страницах романа, напоминает театр абсурда. Это мир, где белое христианское население, как и любые консервативные силы и социальные группы, и отнесенные к ним, служат объектом постоянной дискриминации и террора. Где крупные города давно превратились в криминальные гетто, полиция является номинальной, а улицы безраздельно контролируют латиноамериканские и негритянские банды. Их представители намертво срослись с государственным аппаратом, где верховодят идеологи и адепты «новой морали». В этом ультра-либеральном диктате всячески поощряются носители откровенно вырожденческих взглядов и практик.

В качестве единственно приемлемой нормы навязываются эко-активизм и ультра-веганство, которые на самом деле имеют совсем мало общего с борьбой за сохранение окружающей природной среды и защитой животных. Употребление в пищу мяса объявлено федеральным преступлением.

Больше того, как отмечает один из главных персонажей романа, новые «хозяева жизни», «совсем перестали называть мясо мясом».

С ним солидарен другой персонаж, пожилой фермер:

«Коров пока еще можно доить, а овец стричь, потому они пока еще в изобилии на фермах, а вот живую свинью можно увидеть только в зоопарке. Каково? А коровьи и овечьи, с позволения сказать кладбища, где лежит скот, умерший от старости? Слава Богу, мой старик всего этого не видит, представляю, как бы он разъярился… Э-эх…»

В Вашингтоне (город при этом переименован) всерьез обсуждают вопрос о предоставлении домашним животным избирательных прав посредством внедренных электронных устройств, позволяющих «голосовать».

Одержимые маниакальной идеей всеобщей ассимиляции (почему-то это усиленно предлагают только потомкам европейцев), находящиеся у власти лево-либералы дошли до того, что запретили употребление слова «держать» применительно к домашним питомцам. Общественно – приемлемой уже много лет считается форма «жить с собакой». Деление на породы признано устаревшим и упразднено. Хозяев, которые пытаются препятствовать «новой морали», подвергают всеобщему порицанию.

Таким образом, объектом политики всесмешения в описываемой реальности становятся не только особи homo sapiens.

Миллионы людей на территориях, подконтрольных федеральному центру, питаются бесплатными продуктами из сои, которые им раздают по талонам.

Разгул криминала и бандитизма в этой реальности идет рука об руку с преследованиями со стороны государства. Те, кто в силу возраста либо личных убеждений выражает нежелание следовать новым общепринятым правилам, отправляются на «терапевтическое воспитание» на коворкинги, являющиеся аналогами исправительно-трудовых лагерей. Здесь тысячи «воспитуемых» по двенадцать часов в сутки крутят педали, вырабатывая возобновляемую («зеленую») электроэнергию.

При этом декларируется, что результаты труда заключенных «идут в счет погашения национального долга за 300-летнюю эксплуатацию Африки».

Достаточно неосторожно произнесенного слова и даже взгляда, чтобы, как минимум, быть подвергнутым остракизму. 

Политический климат в стране определяет господство Прогрессивной Демократической Партии во главе с «народным Президентом», Шаниквой Вилкинсон, которая находится у власти уже шестой срок. В сюжете книги нет описаний ее внешности, однако имя и публичные высказывания позволяют предположить, что она является темнокожей и при этом – агрессивной феминисткой.

Все, что составляло здоровую основу государственности, подвергается поруганию. Уничтожаются мемориалы и исторические объекты, связанные с именами и деятельностью выдающихся американских президентов: Джорджа Вашингтона, Томаса Джефферсона, Теодора Рузвельта, Авраама Линкольна.

Промышленность и экономика находятся в состоянии глубокого кризиса. Некогда всесильный военно-промышленный комплекс опустился до уровня заурядной банановой республики.

Как же страна, которая еще совсем недавно была сверхдержавой, пришла к столь плачевному состоянию?

Ответ на этот вопрос в романе дан исчерпывающе и прямо.

«В начале этого столетия произошла эрозия нормы. Не только у нас, во всем мире. Интернет – эпоха предоставила возможность каждому вывалить свое непроцеженное и, обязательно, уникальное и единственно верное мнение на всеобщее обозрение. И тут же стало очень тесно от скопища миллионов кинжальных мнений. До этой эпохи всем было куда проще считать себя большинством, средним классом, эталоном нормы и, одновременно, точкой отсчета. А тут оказалось, что нормы не существует, а люди отличаются  сильнее, чем бабочки от носорога. Неожиданно многие поняли, что изнутри они отличаются друг от друга еще больше чем снаружи. Система координат посыпалась, выросло ожесточение, ведь каждый продолжал считать  нормой именно себя. Общество захлестнула лавина из миллиардов слов, dDos – атака умов, где профаны брались судить обо всем на свете и их простые объяснения чрезвычайно сложных явлений, практически всегда ошибочные, разумеется, становились общим мнением. В людях очень много от леммингов… Постепенно все бабочки и носороги мутировали в этих грызунов».

«…пока мы с оружием в руках защищали Соединенные Штаты на внешнем периметре, страна сгнила изнутри. Мы хотели, чтобы она стала снова великой, а вместо этого наше государство провалилось в тартарары, его захватили сумасшедшие демагоги и разнузданный криминал, съехавшийся к нам из самых грязных и мрачных уголков планеты. Все мы, настоящие американцы, стали заложниками свихнувшихся профессоров и их выкормышей – политиканов, которые ради абстрактной, ложно понятой справедливости готовы погубить наследие сотен лет упорного труда наших предков. Они уничтожили само понятие нормы, вывернули наизнанку здравый смысл, растоптали наш привычный образ жизни».

Анализируя происходящее, один из героев романа проводит прямые параллели с тем, что в начале XX в. происходило в России.

«Вы слышали, что делалось там после 1917 года? <…> Вкратце, тоже самое, что и у нас сейчас. Равнение на отстающих, низы. Им понадобилось сто лет, чтобы одуматься. Потом у них резко произошло обновление, а мы провалились в бездну. Теперь мы поменялись местами, а их ХХ век отразился в нашем ХХI, как в зеркале».

При этом власть Вашингтона не является абсолютной. Так, «часть Новой Англии, а именно штаты Мен, Вермонт и Нью-Хемпшир фактически, хотя и не гласно, оккупированы Канадской Народной Республикой» (в описываемом мире в Канаде существует классический коммунистический режим, ведущую роль в котором играют деятели марксистских и левых движений, эмигрировавшие из Европы, а также функционеры из Северной Кореи, бежавшие в Северную Америку после того как подконтрольную им территорию занял южный сосед).

Заметная часть юга страны контролируется мексиканскими наркокартелями. Аляска фактически стала самостоятельным государством под негласным российским протекторатом. О нежелании состоять в Союзе заявила и Луизиана. Целый ряд штатов де-факто являются независимыми либо сохраняют нейтралитет.

Мир за пределами американского континента в произведении дан мазками, на уровне кратких упоминаний. Но этого достаточно для общей картины.

Косово снова Сербия. В целом в Старом Свете произошел правоконсервативный поворот. Как следствие, многие носители лево-либерального мировоззрения вынуждены были мигрировать за океан. В Венесуэле расположена, как минимум, одна российская военная база.

Островками привычной жизни в США остаются южные территории, где федеральный центр не имеет реальной власти. Здесь немногочисленные «стопроцентные» американцы собирают силы, чтобы предотвратить гибель страны.

О том, как это происходит, и повествуется в книге.

Таким образом, «День благодарения» ни в коей мере не является антиамериканским романом. Ключевая идея повествования – не разрушение государства, а его возрождение и возвращение прежнего понимания нормы.

«Мы занимаемся реколонизацией Америки, - говорит один из главных героев произведения. - Важно не количество, важны общие принципы. Схожая система ценностей, мировоззрение, восприятие истории, социума, религии, жизненных целей, наконец. Выражается это в укладе жизни, структуре населения, в принципах взаимодействия, ну а нагляднее всего – во внешней, видимой сразу сфере – названия,  памятники».

Столь много говоря о романе, нельзя не сказать и о его авторе.

Как много нужно выпустить книг, чтобы считаться состоявшимся литератором? И где те критерии, которые определяют его «респектабельность»?

И это не праздные вопросы.

На восприятие текста нередко влияет информация о личности автора, его образовании, профессии и правовом статусе. Данное утверждение тем более верно, если речь идет о человеке, отбывающем наказание. Как правило, узнав об этом, большинство обывателей не утруждают себя стремлением разобраться. Между тем, обстоятельства дела, ход судебного разбирательства, доводы обвиняемого и стороны защиты, вызывают немало вопросов. В том числе, относительно вины подсудимого и обоснованности вынесенного вердикта. Также необходимо отметить, что автор не согласился с приговором, и до настоящего времени, так или иначе, пытается его оспорить.

Отметим, что сам факт отбывания наказания в принципе не должен обесценивать творчество, которое является вещью в себе. В мировой литературе есть масса примеров, когда знаменитые произведения создавались именно в заточении. Сэр Томас Мэлори, автор цикла романов о короле Артуре и рыцарях Круглого стола; Мигель де Сервантес, подаривший миру историю про «Хитроумного идальго Дон Кихота Ламанчского»; Федор Достоевский, О.Генри…Все эти люди когда-то находились в темнице, где оказались вовсе не просто так. Но это не помешало им стать создателями бессмертных произведений.

Можно привести и другие примеры. Так, в США существует целый пласт тюремной литературы – произведений, чьи авторы отбывали или продолжают отбывать наказание. А такие писатели как Кэрил Чессмен и Эдвард Банкер (Мистер Синий из «Бешеных псов» Квентина Тарантино) внесли большой вклад в американскую масс-культуру. Их произведения экранизированы.

Историк по образованию, правоконсервативный общественный деятель, политик и публицист по роду занятий, именно в условиях изоляции Илья Горячев по-настоящему раскрылся как литератор. Вышедший в 2018 г. сборник произведений «Тьма кромешная» продемонстрировал безусловный авторский потенциал в самых различных жанрах: от исторической повести и военной прозы до фэнтези и антиутопии. Публикации стихотворений в блоге на сайте газеты «Завтра», а также в общественно-литературном журнале «Голос эпохи», показывают его специфический авторский слог.

Публицистические статьи на тему конфликта в Донбассе и по украинскому вопросу, написанные в 2014-2015 гг., во многом продолжают сохранять актуальность, особенно в свете ведущейся спецоперации Вооруженных Сил Российской Федерации по демилитаризации и денацификации Украины.

Больше того: в 2014 г. и автор (который в тот момент находился под стражей), и его окружение пытались объяснить события «украинской смуты» с консервативных и национальных позиций. Так, одним из заметных мероприятий, реализованных людьми из окружения И.Горячева в поддержку народа Донбасса, стал митинг, который 11 июня 2014 г. состоялся в Москве на Суворовской площади. В акции приняли участие глава Донецкой Народной Республики Денис Пушилин и лидер ЛДПР Владимир Жириновский, которые выступили перед собравшимися.

Находясь в Бутырской тюрьме, в ситуации, когда, казалось, события, происходящие на территории соседнего государства, должны беспокоить в самую последнюю очередь, И.Горячев обратился к неравнодушным российским гражданам с призывом прийти на этот митинг.

«На долгих 23 года Россия забыла Южную Русь и ее народ, - гласило воззвание. - Сегодня наша страна вышла из коматозного состояния и, как говорил государь Александр II Освободитель – «сосредотачивается». Перед броском. Русь без исконных южных земель неполноценна и не способна к возрождению, об этом много писал и Збигнев Бжезинский. Новороссия обречена появиться на карте мира. Мы признаем униатскую нерусскую Украину и украинскую политическую нацию лишь тогда, когда они признают Русскую Православную Новороссию.

«Малороссийский элемент образует почти треть всего русского народа и если он будет оторван от основной массы и создаст собственную орбиту притяжения, это в критической степени ослабит всю систему…. Братоубийственная борьба ослабит силу обоих фрагментов и повредит концентрации их энергии. Результатом будет в худшем случае – крушение России, в лучшем – продолжительный политический паралич. Чтобы избежать этой катастрофы, малороссы должны отставить свой партикуляризм и абсорбироваться в неделимой общности Святой России», – это сказал не какой-то бородатый славянофил-ретроград, фофудьеносец, ватник или прочий квасной патриот. Это сказал видный английский историк и историософ Арнольд Тойнби в 1919 году.

Я верю в победу ополченцев Донбасса и пришедших им на помощь славянских добровольцев. В 1992 году также в огне родилась самая западная православная страна – Республика Сербская – наш форпост на Балканах. Многие из тех, кто сегодня защищает и руководит обороной молодых республик Донбасса, тогда сражались в рядах армии под командованием Ратко Младича. Получилось тогда, получится и сейчас!»

Важно отметить, что и в период, предшествующий аресту, высказывания И.Горячева по украинскому вопросу носили вполне определенный характер. Также (по крайней мере, в поздний период) он выступал с резкой критикой субкультурного национализма, противопоставляя ему легальную деятельность, направленную на созидание и конструктивное взаимодействие с властью.

«…Правый консерватор в будущей России, - говорил И.Горячев в своем выступлении на учредительной конференции Право-Консервативного Альянса 18 февраля 2012 г., - это прежде всего высокообразованный специалист и высококвалифицированный рабочий. Это тот, кто готов создавать, кто готов потратить собственные силы на созидание не только в надежде обрести сказочное благосостояние здесь и сейчас, но тот, кто живет завтрашним днем. Начинать чистку в стране следует с самого нижнего уровня. Тот, кто гадит в подъездах, не способен очистить Кремль от коррумпированной заразы. С создания вокруг каждого из нас благоприятной окружающей среды начинается путь к общественному благосостоянию.

Наша сегодняшняя задача - поддержка товарищей, которым сейчас тяжело. Прежде всего, это те, кто вынужден трудиться на малооплачиваемых должностях в науке, в образовании, в оборонной промышленности. Именно они создают наше будущее, и если лидеры государства не хотят этого замечать, нам следует указать им на просчеты в управлении страной. Созидатели не нуждаются в роскоши. Сейчас им просто надо выжить. Учителя, врачи, инженеры, ученые - вот наша опора в обществе и именно на их поддержку должны быть направлены наши усилия».

По крайней мере, такую позицию И.Горячев выражал в рамках публичного поля. В известной мере его судебный процесс, который во многом прошел в тени разворачивающихся бурных событий на территории Украины, стал одним из тех факторов, которые «похоронили» субкультурный русский национализм. Быстро выяснилось, что наиболее радикальные представители движения охотно готовы поехать на Украину, вступить в ряды карательных батальонов, и убивать этнических русских. Тех, чьим именем еще совсем недавно они прикрывались, проводя свои акции. И напротив, наиболее интеллектуальные, умеренные представители движения, дистанцирующиеся от явных экстремистских проявлений – в большинстве своем, выступили на стороне Новороссии. Кто-то поехал воевать добровольцем. Кто-то стал волонтером. Кто-то оказывал информационную поддержку и помощь. Кто-то, как И.Горячев, недвусмысленно заявил о своей позиции, и по мере сил, стремился донести ее до широкой аудитории.

В этой связи понятен его активный протест не только против выдвинутых обвинений, но и против стремления записать его в число симпатизирующих послемайданному киевскому режиму.

Нисколько не стремясь идеализировать автора, не отрицая и не оправдывая его ошибок, необходимо признать: человек, со столь яркой биографией и большим кругозором, имеющий все стартовые условия для конструктивной работы на благо страны – по меньшей мере, не должен быть игнорируем как литератор и публицист.

Примечательно и то обстоятельство, что и до настоящего времени, в условиях строгой изоляции, происходящее на территории соседнего государства в творчестве И.Горячева продолжает занимать одно из ключевых мест. Так, начало СВО послужило источником вдохновения для целого ряда стихотворений («Новый полюс», «Люди-Z», «Хроника текущих событий»). А написанное в сентябре 2022 г. стихотворение «Родная гавань», посвященное воссоединению Крыма с Россией в марте 2014 г. – точно возвращает в то бурное время, передавая его атмосферу и дух.

Достойными экранизации являются повесть «Волонтер» и позднее созданная на ее основе пьеса «Волонтер Z», повествующие о пребывании в украинском плену воевавшего на стороне ополчения гражданина России.

29 марта 2023 г. друзьями и единомышленниками И.Горячева создан Telegram-канал «Радиостанция Z», где публикуются не только его старые и новые художественные произведения, но и публицистические заметки и размышления о текущем моменте.

В этой связи уместно процитировать фрагмент текста под красноречивым заглавием «Победа или небытие», где автор обратился к аудитории из числа сторонников СВО, и предостерег ее от поспешных выводов в связи с известием о временном оставлении российскими войсками части Харьковской области.

«Да, - делится размышлениями автор, - случилось локальное отступление. Те 33% Харьковской области, что мы контролировали, временно пришлось почти полностью оставить. Но зато наши потери относительно невелики (ВСУ потеряли в десятки раз больше) - благодаря тому, что для нашего командования и политического руководства главным являются жизни наших бойцов и победа над соединениями противника, а не просто цвет контролируемой территории на карте любой ценой.

Когда-то Кутузов ради победы сдал Наполеону Москву. Вдумайтесь в это, представьте, какому давлению он подвергался. Но он был стратег, а не тактик, и в итоге выиграл компанию у непобедимого Бонапарта. Целью фельдмаршала Кутузова были не территории, а уничтожение вражеской армии. В итоге он принес нам одну из величайших побед русского оружия в истории и целых 40 лет геополитического доминирования России на континенте. А что бы сказали сегодняшние диванные войска о Кутузове в момент, когда русская армия отходила из Москвы по Калужской дороге? Страшно даже представить себе эти виртуальные терабайты флуда и поношений.

Бич информационной эпохи — сиюминутность. В восприятии перенасыщенных сведениями из всех областей жизни юзеров с чрезвычайно завышенным фактором личной значимости существует только "сейчас". Линия фронта проходит в первую очередь в головах людей, и главная битва ведется за умы. И в этой борьбе важен железобетонный внутренний дым, то есть личные вера, уверенность непоколебимая, даже иногда фанатизм. Победа в мире материальном — лишь производная от победы ментальной, и для ее достижения нужно не так уж и много — верить, не сдаваться и не ширить пораженческие настроения, помогая врагу. Следование этим простым внутренним настройкам — уже помощь НАШИМ.

Захватило волнение от новостей? Не надо выгружать его на всеобщее обозрение, смущая своих и на потеху чужим. Просто подождите день-два. Будут новые, хорошие новости, и вот ими вполне можно поделиться с другими и порадоваться. Настроение имеет свойство очень легко и быстро передаваться. А уныние — это не то, что стоит культивировать в любой ситуации, инфицируя им окружающих. Поверьте, я за полярным кругом кое-что знаю об этом. Наша победа неизбежна. Но для ее скорейшего достижения нам всем нужна спокойная уверенность, последовательность и внутренний орднунг».

«День благодарения» - первое крупное произведение И. Горячева. Читая его, невозможно поверить, что оно создавалось в условиях строжайшей изоляции, в режиме офлайн, и на основе ограниченной информации (книги, печатные издания, письма, радиосообщения). Автор глубоко проработал фактологическую основу сюжета. В тексте много культурных отсылок, упоминаний реально существующих в США организаций и группировок. Книгу характеризует масштабность повествования, значительное количество персонажей, сцен и локаций.

Реальность, описанная в романе, является лишь доведенной до абсурда (либо логичного завершения) текущей ситуацией в странах коллективного Запада, где политкорректность и толерантность давно одержали победу над здравым смыслом. Так, что уже невозможно назвать черное черным (как в прямом, так и в переносном смысле), и не навлечь на себя гнев возмущенной «общественности». А сделать красивой женщине комплимент практически гарантировано означает стать фигурантом судебного разбирательства по обвинению в сексуальных домогательствах. И это лишь некоторые аспекты.

Как отмечает автор в своем эссе «Заметки о США и не только», являющимся своеобразным послесловием к книге, «мало у кого хватит смелости честно сказать то, что он думает на самом деле, условной Анджелине Джоли в ответ на ритуальные причитания о бедных уйгурах, голодающих негритятах и непонятых трансгендерах, что мне нет никакого дела до них и их, зачастую мнимых, страданиях (это их образ жизни), ведь у нас нет ничего общего. Значительно проще и безопаснее сымитировать требуемую эмоцию. Вспоминается профессор Преображенский: «– Хочу предложить вам, – тут женщина из-за пазухи вытащила несколько ярких и мокрых от снега журналов, – взять несколько журналов в пользу детей Германии. По полтиннику штука. – Нет, не возьму, – кратко ответил Филипп Филиппович, покосившись на журналы. Совершенное изумление выразилось на лицах, а женщина покрылась клюквенным налётом. – Почему же вы отказываетесь? – Не хочу. – Вы не сочувствуете детям Германии? – Сочувствую. – Жалеете по полтиннику? – Нет. – Так почему же? – Не хочу». Вот это правдивое «не хочу» сказать в современной западной атмосфере гуманитарного концлагеря все сложнее.

<…>

В 20-30-е годы ХХ века в подтсоветской России пышным цветом расцвела низовая, бытовая традиция чтения якобы скрытых изображений и знаков, граничащая с клиническим диагнозом, причем, пронизала она советское общество до самого верха – 15 марта 1935 г. замнаркома НКВД Г.Е. Прокофьев отправил И.В. Сталину доклад о том, что на Московской пуговичной фабрике им. Балакирева производятся пуговицы «с изображением фашистской свастики» (всего лишь с дизайном «футбольный мяч», в котором бдительный глаз обнаружил зловещий символ), тов. Сталин лично начертал на донесении – «Ну и нечисть. И.Ст.». Допускаю, конечно, что это аппаратное лукавство и «глубокий язык», но даже само использование подобных методов уже очень многое говорит о состоянии умов в тогдашнем зачищенном обществе, на всех парах стремившемся в свободное от «жажды наживы» коммунистическое общество.

Сегодня эстафетную палочку по «восхищению новым платьем короля» у Советского Союза переняли Соединенные Штаты и Евросоюз. Сейчас вирус лжи именно там чувствует себя наиболее комфортно.

Бдительные «комиссары по толерантности», выдавшие сами себе мандат, в неугомонном стремлении  уравнять всех и во всем обнаруживают расизм, а значит и неравенство, абсолютно  везде – в шахматах, где начинают белые фигуры и бьются с чёрными, в памятниках, включая Уинстона Черчилля, объявившего в сентябре 1939 г. войну нацистской Германии, в музыкальных нотах и классической музыке, ведь «Бетховен писал Пятую симфонию для сливок европейского общества как раз в то время, когда Европа готовилась к завоеванию Африки. В его симфонии отразились идеалы Просвещения, превозносившие высшие классы белого общества и оправдывавшие покорение Африки, в контексте романтического мифа о «бремени белых».

Кажется, весь современный мир пронизан глубоко гуманистической идеей Полиграфа Полиграфовича – «отнять все и поделить поровну, по справедливости!»

 Любопытное объяснение данному феномену дает антрополог Джордж Фостер. Исследуя экономическое поведение мексиканских крестьян, он вывел принцип «ограниченного блага» - в понимании замкнутых в себе аграрных сообществ - все резервы: богатство, урожай и даже здоровье – это ограниченный ресурс, который не может просто так восполняться извне. Соответственно, любое благо может перераспределяться, как пирог, между членами сообщества, но не может быть увеличено. Если некто берет не предназначенный ему кусок пирога, он тем самым уменьшает долю других.

Сегодня это крестьянское мировосприятие вырвалось на глобальный уровень, а его носители, одержимые манией тотального уравнения всех и вся, стремятся навязать всему человечеству свою искаженную новую этику и новую норму».

Противопоставляя носителям «новой морали» «дельных американцев» - тружеников, которые созидали свою страну, автор наглядно показывает, что при наличии здоровых сил даже глубоко больной организм пусть и не сразу, но способен излечиться.

В этом один из позитивных смыслов произведения. В романе наглядно показано, что в условиях, когда окружающая действительность безрадостна и не вселяет поводов для оптимизма - целенаправленная слаженная работа и конструктивный труд позволяют переломить даже самую безнадежную ситуацию.

Завершая этот обзор, процитирую строки из предисловия к книге, которое написал писатель и философ Авигдор Эскин:

«России нужен голос Ильи Горячева сегодня. <…> Илья доказал на деле преданность будущему России. Горячая любовь к отечеству Ильи Горячева выстояла испытания тюремными тяготами. Его любовь пересилила собственные ошибки прошлого. Он идет вперед, даже находясь в теснинах узилища. Так он стал символом надежды на проявление града Китежа наяву».

Дмитрий Соколов

Коллаж: Евгения Руденко

Русская Стратегия