 Вопрос: «Вы не раз заявляли, что не называете себя националистом и вам не нравится, когда так себя называем мы, ваши соратники. Мол, в нашем народе это не всеми воспринимается положительно. Но должны ли мы этого слова стыдиться?»
Ответ: Вы неточно пересказываете мое объяснение, которое я не раз излагал. Причем в последний раз именно в связи с критикой неуместного применения слова "националисты" в отношении нынешней украинской армии, когда российские дикторы новостных программ докладывают успехи ВС РФ по "уничтожению украинских националистов". При этом отмечал, что, во-первых, слово "националисты" не обязательно "плохое" (и приводил в пример трактовку И.А. Ильина), поэтому такое огульное его использование лукаво, во-вторых, нынешние украинские защитники наследия нелегитимных границ УССР ‒ вообще не националисты, потому что исторической природной украинской национальности не существует, она искусственно создана на основе антинаучной русофобской мифологии; они ‒ янычары, то есть бывшие русские, насильно и обманом превращенные в "националистов" мифической нации.
Но использование понятия "националисты" соратниками, действительно, не считаю однозначным, потому что оно производное не от "нации" или "национальности", а от термина "национализм", а он бывает очень разным: и оборонительным (когда приходится защищать национальные ценности от их уничтожения и размывания), и агрессивным (шовинистическим в отношении других народов), и даже еретическим (когда нация ставится на место Бога как высшая ценность). Не буду тут в энный раз повторять, посмотрите об этом статью "О национализме и о нацизме".
Очевидно также, что восприятие этого слова нашим народом, особенно в т.н. "просвещенной интеллигенции", это слово все еще несет в себе отпечаток советского интернационалистического отрицания национальной ценности в соответствии с марксистской программой об "отмирании наций": «у пролетариата нет Отечества». В народе до сих пор принято подчеркивать, что в СССР мы жили в дружной семье без национальных различий (хотя это тоже идеологический миф, рассыпавшийся уже в годы "перестройки").
+ + +
По этой инерции и отмеченным причинам неоднозначности слова "национализм" иногда находятся и русские "просвещенные" патриоты-умники, которые умудряются противопоставлять русскому национализму некую "Русскую традицию" (См.: "Русская Традиция и “русский национализм”.)
Поэтому не удержусь к ранее написанному на эту тему добавить сейчас еще кое-что личное "философическое" в обретении и понимании национального самосознания.
В юности мне тоже не приходило в голову задумываться о советском интернационализме, который у нас в школе и техникуме на многонациональном Северном Кавказе считался хорошим тоном. У нас и учителя, и однокашники были далеко не только русские, мы дружили и с ностальгией сохраняем эту дружбу. И даже когда я, отталкиваясь от лжи и несвободы советского режима, стал антисоветчиком, я еще не имел национального самосознания. Но это и потому, что в нашей системе образования категория русского отсутствовала: из нас воспитывали "новую историческую общность людей ‒ советскую". И потому даже сегодня в старших поколениях должное осознание русского отсутствует ‒ как ценность не просто "национальная" (в смысле языка и географии), а духовная, мiровоззренческая, в плане Божественного мiроустройства. (Этого, к сожалению, нет и в современной системе образования РФ, сочетающей советскую и западническую.)
По образованию в советской молодости я был сначала технарь: техникум (КИПиА) и два курса политеха заочно (Автоматика и телемеханика), несколько лет работал по специальности, ‒ затем приобрел профессию филолога: переводчика-референта (МГПИИЯ им. М.Т.) Обе эти профессии были мне в жизни очень полезны, объединившись в заработке хлеба насущного в эмиграции ‒ в технических переводах. Но не только в этом.
Естественно-научные знания (а уже в техникуме их набор был очень обширным), имеют не только прикладное значение, но и мiровоззренческое, поскольку раскрывают тайну строения материи (особенно физика, которая мне нравилась, и химия, которая не нравилась) и тем самым свидетельствуют о заложенном в основе мiроздания стройной математической программы ‒ идеи. И тем самым свидетельствуют о Боге-Творце, потому что эта стройная программа не могла возникнуть сама по себе "из ничего", а законы термодинамики доказывают, что материя, предоставленная сама себе, может только упрощаться в своем распаде (энтропия), но не усложняться в более организованное состояние.
Полагаю, что эти естественно-научные знания имели свое значение и в моем гуманитарном образовании и в общем духовном развитии. И до сих пор имеют, позволяя, в частности, распознавать ложные антинаучные страшилки про явно невозможные с технической точки зрения ужасы некоторых сатанинских приемов глобального контроля за человечеством и манипуляций с ним, в то же время подтверждая такие достоверные инструменты и приемы.
Конечно, в познании уже не строения мiроздания, а в его цели и смысла, как и смысла жизни, важнее была филологическая профессия, позволившая расширить границы официальной советской материалистической системы образования. То есть уже в результате самообразования, открывая возможности познания иностранного мiра во всей сложности его различных национальных культур и верований, ‒ и на этом фоне более точно и полно осознается значение родной национальной культуры и место России в мiровой истории.
В эмиграции к этому добавился уникальный опыт познания мiра Русским Зарубежьем ‒ передовым дозором русской нации, выброшенным революционным взрывом за пределы Отечества в небывалую экспедицию: осмыслить происходившую в мiре репетицию апокалипсиса. И этот опыт также раскрывает сущность наций как соборных личностей в Божием Промысле, которым предстоит нести ответ перед Богом на Страшном суде, когда Он будет судить «все народы» (Мф. 25:32).
Вот в чем для русского патриота должна открываться великая ценность своей нации и национальности ‒ не замещающей Бога (как у многих нацистов), а как важная ступень к выполнению своей удерживающей зло исторической миссии России перед Богом. И поскольку эта миссия в сущности должна быть земным идеалом для всех народов, ибо все люди созданы по образу и подобию Божию с единым смыслом жизни и истории, состав русского народа определяется не кровным происхождением, а причастностью к общей русской судьбе в служении Замыслу Божию о Третьем Риме. (См. "Что значит быть русским?")
Таким образом, русское православное национальное самосознание ‒ всечеловеческое, как это понимали славянофилы в XIX веке, и оно неслиянно-нераздельное в своей национальной и духовной составляющих по образцу того, как человеческая и божественная природы соединены в Иисусе Христе. Называть это просто национализмом ‒ мелко.
Вот так непростой путь формирования моего национального образования в, казалось бы, изломанной биографии, в результате удачно сложился в единую систему за пределами России.
+ + +
При этом филология была полезна и в прикладном значении ‒ в т.ч. в понимании смысла слов. В частности этим и объясняется мое отношение к очень важным словам "нация" (от лат. natio – народ), "национальность", "национальный", тем более в применении к иностранным текстам, где смыслы однокорневых слов не всегда совпадают с русским, ‒ в их переводах и в общении с носителями европейских языков.
В европейских языках термин "нация" в XVIII-XIX веках стал обретать значение совокупности граждан определенного государства, без различия религии и политических убеждений, тем не менее на основе культурно-этнической, кровной общности (так происходило объединение немцев и итальянцев в единые нации, выдвигались и аналогичные теории панславизма). Однако в наше время западное понятие "нации" уже отвергает прежнее единство этнического (и даже расового!) происхождения ‒ определяющим является только гражданство. Типичный пример ‒ американская нация, которая объединена общими земными материальными ценностями и целями (хотя, разумеется, это единство не очень прочно). Более устойчива составная швейцарская нация на фундаменте исторического нейтралитета (тут тоже важна земная выгода).
В русском языке согласно латыни, под "национальностью" и до революции, и даже в интернационалистическое советское время понималась историческая этническая принадлежность по рождению, и это отмечалось в соответствующей графе во внутреннем паспорте граждан СССР и во всех анкетах. Видимо потому, что на практике были очевидны различные национальные психологии народов, что учитывалось при отборе кадров в важнейшие административные структуры. Так, Ленин говорил Горькому, что очень ценит евреев и людей с примесью еврейской крови, так как они умнее русских дураков. В послевоенные годы Сталин обнаружил в своей еврейской интеллигенции опасность двойной лояльности (в связи с симпатиями к государству "Израиль"), но не успел решить эту проблему. В брежневское время евреев стали считать неблагонадежными из-за их массовой репатриации на историческую родину и большее доверие оказывали русским и другим...
(Вообще, еврейская нация, подчеркнуто кровная, имеет очевидные уникальные мистические особенности, делающие ее нерастворимой в других народах, солидарной, считающей себя "солью земли" и часто ‒ разрушительной с точки зрения других, тем более что именно с этой "традиционной" мистической особенностью евреев связан конец истории в православной эсхатологии. Считать это "антисемитизмом" и "разжиганием ненависти" могут только деятели либо духовно неграмотные и потому профессионально непригодные ни в политике, ни в исторической науке, ни в Церкви, либо трусливые конформисты, всё понимающие, но в условиях всемiрной юдофильской повинности лукаво выбирающие путь наименьшего сопротивления...)
В нынешней РФ в преемственной от СССР практике, хотя в конституции и упоминается "многонациональный народ" и все его территориальные образования, но за исключением русского... Налицо явная дискриминация русского государствообразующего народа. Ленин объявлял ему "войну не на жизнь, а на смерть", так как марксисты видели в нем главного врага своей расчеловечивающей программы построения безбожного "Нового мiра". Нынешние их преемники в построенном ими вместо коммунизма Олигархате видят в русской национальной традиции несовместимость со своей государственной идеологией уравнивания добра и зла и потому тоже боятся его. (См.: "Россия для русских" – или Россия для нерусских?)
И понятие русского часто подменяется нивелирующим российским (в смысле гражданства), а русские ‒ россиянами.
Поэтому сегодня практически все проявления русского национализма ‒ оборонительные. Тем не менее, мне кажется, во избежание недоразумений в нынешних условиях это понятие уместно использовать только с уточняющим разъяснением, но это, с моей точки зрения, усложняет дело.
Вопрос: «Вы много пишете о мигрантской преступности. Но ничем не лучше кавказская, своя, на улицах русских городов. И центральная власть это не включает в мигрантскую статистику... Кроме того до сих пор в почете имена бандитов, боровшихся против русских еще до революции. В Башкирии (пардон: в Бошкортостане) есть хоккейный клуб "Салават Юлаев" - это бандит, сподвижник Пугачева, поднявший восстание башкир. В Якутии сняли фильм «Айта» о том, как русский полицейский изнасиловал якутскую школьницу, и якуты востали. В Оренбурге есть улица Джангильдина, который поднял в 1916 году в Туркестане восстание, когда русских зверски убивали. Причем Путин в Киргизии возложил цветы к памятнику "героям и погибшим во время национально-освободительного восстания киргизского народа против царизма в 1916 году". В Чечне создают национальный батальон Шейха Мансура, воевавшего против русских. И нельзя не видеть, что Путин боится всему этому противодействовать... А Вы похоже тоже опасаетесь это тему затрагивать: "национальное разжигание"?»
Ответ: Вы невнимательны. Мы постоянно пишем о продолжающейся дискриминации русского государствообразующего народа и о причине этой дискриминации. Следует также добавить, что правители нынешнего Олигархата РФ сильно запустили неравноправные привилегии национальных республик (в том числе покупая их лояльность щедрым финансированием из госбюджета), хотя они всё больше не считаются с общероссийским законодательством. Требования к ним (и к их диаспорам в русских областях) соблюдать законы вызывают с их стороны возмущения и даже угрозы. И власти их тоже боятся, попуская всё большее фрондерство.
Отсюда вырастают и нынешние директивы властей скрывать национальность преступников в СМИ (мол, «нет плохих национальностей»), и запреты использовать слово русский в национальном значении в названиях политических структур и даже в конституции РФ (впрочем, на другие национальности этот запрет не распространяется).
Как с этим теперь бороться, чтобы не вызвать худшие последствия, тем более в условиях войны? Неужели, мины, заложенные коммунистами под советскую государственность (о которых вскользь упомянул как-то и президент Путин), уже настроены на неизвлекаемость?
Они извлекаемы при мудрой русской власти, которая покажет нацменьшинствам, что при благополучии русского народа ‒ будет благополучие всем. Будет плохо русскому народу ‒ и всем другим от этого лучше не станет... Необходимо искать и поощрять таких национальных деятелей.
Разумется, для этого в России нужна такая власть, которая не будет видеть себе угрозу со стороны нравственной культры и национального самосознания русского народа, а будет опираться на него. Но это связано с необходимым изменением всей нынешней государственной системы, которая этому противоречит уже конституционным запретом на государственную идеологию и государственную религию. К сожалению, не видно пока предпосылок и средств для этого изменения... Вот где главная "неизвлекаемость"... И о запущенности этой внутрироссийской русофобии у нас постоянно идет речь в надежде уже только на Божию помощь, если мы ее заслужим. Если...
https://rusidea.org/250971265 |
