Государь заботился также о том, чтобы сын его постигал и жизненную науку. Когда Великому Князю Сергию было около 18-ти лет, Александр II поручил А.Ф.Кони, занимавшего тогда должность Прокурора, ознакомить Великого Князя с настоящим состоянием тюрем столицы. Сын Императора в течении нескольких дней посещал все тюрьмы инкогнито, как молодой офицер нижнего чина. На впечатлительную, нравственно-чуткую душу Сергия Александровича увиденное произвело гнетущее впечатление. «Через много лет, в 1898 г., в Москве, Великий Князь, которого я просил, как Московского генерал–губернатора, содействовать осуществлению мысли о постановке памятника великому тюремному человеколюбцу … Феодору Петровичу Гаазу, вспомнил наш объезд петербургских мест заключения и сказал мне: «Я много видел тяжелых картин на своем веку, но ничто не произвело на меня такого подавляющего действия как то, что вы мне показали тогда, – этого нельзя забыть!»
В 1876 году начинается военный путь Великого Князя Сергия. Летом он направляется в военный лагерь Красного Села и начинает исполнять обязанности командира роты под строгим начальством будущего героя Плевны – генерала Михаила Павловича Данилова. Впоследствии он станет помощником Командующего войсками Московского военного округа Великого Князя Сергея Александровича и в 1898 году будет пожалован генерал-адъютантом к Его Императорскому Величеству. После летних сборов Князь Сергий производится во флигель-адъютанты.
В 1877 году начались занятия по приготовлению Сергея Александровича к присяге. Эти занятия вел истинный патриот, глубоко верующий человек - князь Сергей Николаевич Урусов.
10 августа 1877 г. Сергий Александрович заболел тифом. К счастью, болезнь протекала легко и через месяц он поправился. Вечером накануне дня своего рождения он был произведен в полковники. В сам день рождения - 29 апреля 1877 года вступив в совершеннолетие, он принес присягу на верность служения Царю и Отечеству в церкви Зимнего дворца перед Императором. При этом Митрополит вручил присягающему присяжной лист. «Голос дрожал, - признавался Князь в дневнике, - потом менее, но когда я дошел до слов «КАК ПЕРЕД БОГОМ И СУДОМ ЕГО СТРАШНЫМ ОТВЕТ В ТОМ ДАТЬ МОГУ», у меня опять голос задрожал, но это было не от страха, а от внутреннего морального волнения!» Затем следует принятие военной присяги перед гвардейским знаменем в Георгиевском зале. «ОБЕЩАЮ ВО ВСЕМ ТАК ПОСТУПАТЬ, КАК ЧЕСТНОМУ, ПОСЛУШНОМУ, ХРАБРОМУ И ОТВАЖНОМУ ВОИНУ ПОДЛЕЖИТ, В ЧЕМ ДА ПОМОЖЕТ МНЕ ГОСПОДЬ ВСЕМОГУЩИЙ» Эти слова Князь произносил, подняв правую руку вверх, а левой держась за знамя. Затем роспись в присяжном листе и целование Креста и Святого Евангелия. Отныне Князь Сергий верный служитель Царю и Отечеству.
По закону о Царской Фамилии ему назначался попечитель. По выбору Государя им стал бывший воспитатель Великого Князя капитан первого ранга Д.С. Арсеньев.
В 1 час дня 21 мая 1877 г. в Царскосельском дворце был совершен напутственный молебен, и в тот же день в 7 часов вечера Государь, Наследник и Великий Князь Сергий по Варшавской железной дороге отправились в действующую армию. Шла Русско-турецкая война 1877-1878 гг.. За проявленную отвагу при военных действиях Великий Князь был награжден орденом. Так состоялось боевое крещение Великого Князя, как доблестного воина России.
Само рождение Великого Князя Сергия, как мы уже говорили выше, было необычным – по обету родителей у раки со святыми мощами Преподобного Сергия Радонежского. Поэтому и жизнь великого сына, героя и мученика Земли Русской Князя Сергия Романова во всем смыслах была необычной, деятельной, пугающей врагов России. «Все, что касается России, я не могу хладнокровно думать об этом», - писал Сергей Александрович в письме к другу накануне нового 1880 года.
Об обстоятельствах наречения его имени Сергий, доселе не встречавшимся среди членов Царствующей Фамилии, поведал Святитель Филарет, Митрополит Московский и Киевский, в Слове, произнесенном в Троице-Сергиевой Лавре 7 мая 1857 года по случаю рождения Великого Князя Сергея Александровича: «При рождении Великого Князя Сергия Александровича особенным образом в Благочестивейшем Государе нашем и Благочестивейшей Супруге Его просияли черты душ, боящихся Господа, благоговейно преданных Его Провидению; и Бог, творящий волю боящихся Его, над сим рождением особенным образом сотворил знамение во благо. Радость отверзла сердце Царя и открыла Его тайну. После священного Коронования и Помазания на Царство Государь Император с Государынею Императрицею посетил сию обитель Преподобного Сергия. С глубоким утешением и умилением были мы свидетелями умиленной Их молитвы, но не знали тайны, которая с нею была соединена. Теперь мы ее знаем. Благочестивейшие у гроба сего Молитвенника и Заступника России, с верою и упованием повергаясь пред нетленными Его останками, дали тайный обет, что, если Бог дарует Им сына, то нарекут Его Сергеем в память и благодарность сему великому Угоднику Божию. Что Бог при предстательстве Преподобного Сергия, принял в Свое благоволение Их обет, сие Он явил тем, что, по устроению Провидения Его, последовало благополучное рождение, и, согласно с Их мыслью, рождение именно Сына, и таким образом оправдана Их вера и упование. И Благочестивейшие исполнили Свой обет и явили Свое благодарение Богу и Угоднику Его, дав Высоконоворожденному имя Сергия. Се тако благословится человек бояйся Господа».
Но рождения сына по обету было благословлением Свыше не только Высочайших Особ Империи, но благословлением всей Земли Русской! В лице Своего избранника Бог даровал Святой Руси нового благодетеля и мученика России, крепкого воина Духа, одним видом вызвавшего у врагов нашей Родины ненависть и злобу.
Мы уже говорили выше об особой роли матери в формировании религиозного мировоззрения Великого Князя Сергия, полюбившего Святую Русь и Церковь всей душой и сердцем. Но не меньшее воздействие на духовное воспитание Великого Князя оказала мученическая гибель отца – Императора Александра Второго. Убийство Божьих людей, а, тем более, Помазанников Божьих – это сверхмерзость и сверхзло. Не со страхом, а с ужасом Россия узнала о гибели своего Царя 1 марта 1881 года. Но Голгофа Государя Александра Второго показала и другое – неоднократные покушения на Царя не сломили Его любви и воли к благу. Он прошел свой путь до конца, став Предтечей самых ужасных преступлений безбожников уже в новом ХХ веке. Оказалось, что казнь Государя Александра Второго Благословенного должна была открыть массовый террор против русского народа с целью лишения его веры и духа. На это не покушались все предшествующие враги России.
Мало кто придает значение тому факту, что сразу после убийства Государя Александра Второго, враги России снова попытались захватить власть теперь уже другим путем. Учитывая уроки неудавшегося открытого вооруженного заговора масонов-декабристов, они попытались ввести конституционные прядки в России. К.П.Победоносцев писал Государю Александру Третьему: «Вам достается Россия смятенная, расшатанная, сбитая с толку, жаждущая, чтобы ее повели твердою рукою, чтобы правящая власть видела ясно и знала твердо, чего она хочет и чего не хочет и не допустит никак. Все будут ждать в волнении, в чем Ваша воля обозначится. Многие захотят завладеть ею и направлять ее» …Значимое для России совещание состоялось 8 марта 1881 года (видимо, заговорщики рассчитывали, что охваченные скорбью царедворцы сдадутся и быстренько подпишут все, что надо). Гибель Александра II отложила его всего на четыре дня. Повод был как бы формальный – утвердить одобренный покойным Государем проект так называемой Лорисмеликовской конституции. Валуев, Абаза, и Милютин преподнесли ее как «благодеяние, которого ждет вся Россия», После обмена мнений, походившей на жаркую схватку, Царь склонился на сторону К.П.Победоносцева и графа С.Г.Строганова, который прямо заявил, что с принятием нового проекта «власть перейдет из рук самодержавного монарха в руки разных шалопаев, думающих не о пользе общей, а только о своей личной выгоде». Не правда ли, как все это до боли знакомо всем нам! Александр Третий не допустит «мягкой» смены власти: «…Пока я жив и Богу угодно Будет, чтобы я оставался на моем тяжелом посту, на который Он Сам меня поставил, не допущу я этой лжи на Святой Руси: я слишком глубоко убежден в безобразии представительного выборного начала, чтобы когда-либо допустить его в России в таком виде, как оно существует по всей Европе». Но империя лжи – Европа не оставит явных и тайных действий против Святой Руси и в безумии своем предпримет все, чтобы, если не уничтожить, то на века ослабить Ее.
Смерть матери для Князя Сергия обратилась в тяжелейшее потрясение. «Кто подходил к Ней, - говорил о Марии Александровне высоко ее почитавший К.П.Победоносцев, - чувствовал присутствие чистоты, ума, доброты и сам становился при Ней чище, светлее, сдержаннее». «Этот удар был страшный удар, и видит Бог, как я и до сих пор не могу еще придти в себя, - напишет Великий Князь через год. - С Ее смертью все, все переменилось. Не могу я словами выразить все, что наболело на душе и на сердце, - все, что у меня было святого, лучшего, - все в Ней я потерял - вся моя любовь - моя единственная сильная любовь принадлежала Ей». «Привязанность Сергея Александровича к матери была едва ли не самой сильной из всех его привязанностей не только в детстве, но и во всей его жизни… Она была русской в душе и убежденною православною; она хорошо знала Россию, ее литературу и историю» (Д.С.Арсеньев «Жизнеописание Марии Александровны»).
Из письма Великого Князя Сергея Александровича тете - Великой Княгине Ольге Николаевне, королеве Вюртемберга: «А.Н.Мальцовой она (мама Князя Сергия – прим. авт.) раз сказала, это было постом, что она чувствует, что умрет, но взяла с нее обещание никому об этом не говорить»
Раз речь зашла о Великой Княгине Ольге, родной тете Князя Сергия, то скажем, что она унаследовала лучшие черты православной христиански. «Мы говорили также часто о религии. То, что молодые девушки переходили в католичество, нас очень удручало. В большинстве случаев это были те, кто воспитывался за границей, главным образом во Франции. Они вырастали безо всякой связи с родной Церковью. Мы же были пронизаны учением нашей Православной веры. Как мы благословляли судьбу за эту нашу веру отцов, как мы любили нашего духовника отца Бажанова! Терпимый в своей религиозности и совершенно безпристрастный, он учил нас истории Церкви. Благодаря ему мы научились понимать, что русский характер и русская Церковь неразъемлемое единство. Когда мы стали взрослыми, о. Бажанов приходил, как и прежде, каждый понедельник к нам, но вместо урока были разговоры, сердечные и задушевные» - писала Великая Княгиня Ольга Николаевна в своем дневнике. Среди ее наставников были писатель П.Плетнев, протоиерей Павский Г.В. и поэт В. Жуковский, которые привили ей любовь к литературе. Всю жизнь она профессионально занималась живописью. Вюнтембергской Королевой Ольгой были основаны различные благотворительные учреждения. Многие из учреждений, основанных Королевой Ольгой, сохранились по сей день (похоронена в Штутгарте). Вот ее слова-завещание: «Как хорошие, так и плохие дни нашей жизни формируют наш характер. Не стать озлобленным, чтить тех, которых мы не можем любить, на зло отвечать добром и сохранить в себе чувство независимости, спокойствия и благосклонности - это было то, что я всегда старалась исполнить».
После кончины матери и гибели отца у Сергия Александровича только усилилось религиозное настроение. Обращаясь к брату Павлу в 1894 году, он писал: «Пути Господни неисповедимы и нам – непостижимы. Когда-нибудь все узнаем и все поймем. Дай только Бог нам быть достойными этого и счастья встретиться с чистой совестью с теми, кого любили на земле!» В день похорон Отца-Императора Сергий пишет: «День похорон был ужасный день! Одно утешение, когда пели «Кресту Твоему» и «Святое Воскресение Твое славим» Да, тяжелый крест. Только была бы вера и надежда на свидание. Там, где нет печали, ни воздыхания, но жизнь безконечная!.. Все кончено, только пустые комнаты да воспоминания о былой счастливой жизни... Спрашиваю себя, как можно все это пережить». Душевные раны затягивались медленно. В дни свадьбы сестры Великий Князь Сергий запишет в дневнике: «Я на минуту остановился в комнатах душки Мари, мне сделалось очень, очень грустно: я вспомнил, как тут с нею жили, и, наконец, как она тут долго жила, и что все это навсегда кончено! Всегда – ведь это страшное слово! Боже мой, как мое сердце сжалось! Я немного помолился у ее образов за нее и ушел… Ужасно грустно! Больно! Тяжело!.. Новая жизнь, которую ндо начинать! И легко ли начинать новую жизнь!» Обвинители Князя Сергия в равнодушии, чопорности и холодности, что ж вы молча взираете на восклицательные знаки Князя в этой записи и молчите, слыша его стенания? Или дальше будете с адской жестокостью нести околесицу и по-своему комментировать святую личность?!
В октябре 1881 г. Великий Князь Константин Романов утешал Сергея Александровича поэтическими строками:
Но ты, не помня горькой доли,
Как знаменосец в ратном поле,
Иди с хоругвею своей.
Идя вперед, иди смелей,
К высокой цели твердой волей
Стремится пылкою душой,
Стремись до сени гробовой
И в этой жизненной юдоли
Среди порока, зла и лжи
Борьбою счастье заслужи!
И как можно после таких признаний сметь обвинять Князя в мыслимых и в немыслимых грехах? На это способны лишь одни отбросы общества, для того, чтобы через чудовищную ложь и клевету продолжать без конца порочить Россию и русский народ - страдалец и боголюбец, то есть перестать уважать Бога и себя.
«В Ее (Императрицы Марии Александровны – прим. авт.) душе есть какая-то созерцательность и какой-то аскетизм, которые делают так, что Она более походит на святую, чем на светскую женщину» (из воспоминаний А.Ф. Тютчевой). Что это так, можно убедиться, посмотрев некоторые портреты Императрицы позднего периода. На них мы видим Мать-молитвенницу, скорбящую и в то же время исполненную веры и любви.
«Она совсем несветская, по собственным ее словам, но когда принимает, то показывается именно так, как надобно. За такую Цесаревну надобно благодарить Бога и просить, чтобы он ее сохранил для России. Государь от нее без памяти. По-русски она говорит очень хорошо и много читает. Пушкин, Жуковский ей очень известны» (из письма А.О.Смирновой - Россет к Н.В.Гоголю).
Это он, Князь Сергий, безконечно любил и почитал свою маму: «С Мама мы почти все время провели и много, много говорили, так приятно быть опять с нею!» (из дневника Великого Князя Сергея Александровича, 1874 г.). «Какое было, наконец, счастье увидаться с дорогой Мама! Трудно описать радость с обеих сторон! Я так, так счастлив! Много с Мамочкой говорили и все еще не наговорились, довольно набралось после трех месяцев разлуки» (из дневника Великого Князя Сергея Александровича, 1874 г.). «Попросил Мама поехать в театр посмотреть и послушать итальянского трагика Rossi в «Гамлете». Мне было разрешено. Было немного совестно ехать постом в театр, но очень уж хотелось видеть этого господина» (из дневника Великого Князя Сергея Александровича, 1877 г.). «Написал Мама письмо, в котором я ей говорю о моем желании быть моряком, дай Бог, чтобы это принесло пользу! Папа только что объявил огромную радость! Это приезд Мама к Рождеству! Дай Бог, чтобы ей ничего не помешало приехать!» (из дневника Великого Князя Сергея Александровича, 1874 г.). «Мама меня благословила также медальоном с образом Богородицы и с чудными молитвами, награвированными с наружной стороны; меня несказанно тронуло это дорогое безценное материнское благословение…» (из дневника Великого Князя Сергея Александровича, 1877 г.). Кто так любит и чтит маму, не может совершить никакого зла. Мать для Князя Сергия была образцом христианского исполнения долга. «Императрица Мария Александровна была добросердечным, глубоко верующим человеком, соблюдавшим все христианские обряды. Близко знавшие любили ее. Она много помогала неимущим, пеклась о больных и страждущих, и нравственный облик Царицы производил производил сильное впечатление» (А.Н.Боханов «Императрица Мария: историческое жизнеописание»). Известно, что Императрица Мария Александровна думала и говорила только о серьезных вещах, окружая себя серьезными людьми, у которых было чему поучиться. Именно такой необычной небесно-земной и была быть мать святого страстотерпца Николая, мученика супруга Александра и мученика сына Сергия и невестка Преподобномученицы Елисаветы Федоровны. «Сегодня 10 лет, как я покинула Дармштадт еще молодой девушкой; я не хотела бы воротиться назад к тому времени и стать опять 16 - летней, я бы не хотела ничего изменить в своем прошедшем: горести и радости - все лучшему» (из письма Марии Александровны к Марианне де Гранси).
«День и ночь вспоминаю прошедшее, думаю о Ней, Живу Ею и в молитве обращаюсь к Ней, чтобы Она нас там не забыла и Своим заступничеством привела к Себе» (выдержки из письма А.Н.Мальцовой к Великому Князю Сергею Александровичу об Императрице Марии Александровне).
В свете образа такой матери для всей Руси перед нами во всей красе и небесной славе предстает ее сын - дивный хоругвеносец с изображением святого преподобного Сергия Радонежского! Он зовет нас идти за Христом, зовет защищать Святыни, зовет освобождаться от житейских химер и пустословия, всякого рода лжи.
Своей жизнью и своим отношением к Богу и ближнему Великий Князь нам пример исповедания веры и стояния за правду. Он не скрывает, что своим церковным воспитанием, а, значит, внутренней чистотой, он целиком обязан семье: «Любою я переноситься в то время до сих пор. Эти теплые благословенные лучи детства согревают мою душу. Без горечи впоминаю об утраченных днях безпечного счастья, и при воспоминании о них является одна благодарная молитва Создателю».
Андрей Башкиров
Русская Стратегия |
