«Возрождение русского народа и восстановление России Христа, с утверждением национально-религиозного самодержавного строя государства на Христовых заповедях любви – не утопия, а единственная по существу и единственная по силе возможность. Вы, как бывший простой строевой офицер-боец, правда, были всегда готовы в минувшей военной борьбе положить свою жизнь. Но как?.. По долгу честного, искреннего солдата. В этой готовности много доблести и чести, достойных искреннего уважения и поклонения. Но все же это не то, о чем говорит Христос и к чему он нас призывает в своей «Новой Заповеди». А скажите мне, много ли из тех, кто ныне стоит во главе разных монархических организаций, было в Вашем положении во время военной борьбы и было готово ежеминутно положить жизнь, хотя бы и по тем побуждениям, что и Вы?.. Так могут ли они быть готовыми теперь, в действительности (а не в прокламациях), отдать душу свою за друзей своих по любви Христовой? А без этой истинной готовности тщетны их попытки идти на борьбу с Антихристом и не вернуть им России к России Христа. Для такой победы нужна сила духа, даже больше, той силы, которая управляла Вами в реальной готовности отдать свою жизнь по долгу», - так писал в своем политическом завещании рыцарь монархии, Воевода Земской рати, глубоко русский православный человек, генерал Михаил Константинович Дитерихс.
Дитерихсы – потомки древнего рыцарского рода Моравии. России они служили с 1735 г. Известным представителем династии был дед Михаила Константиновича, генерал-майор Александр Иванович Дитерихс 3-й. В звании подполковника артиллерии он участвовал в Отечественной войне 1812 г., сражался на Бородинском поле. После окончания наполеоновских войн защищал Россию в русско-турецкой кампании 1828-1829 гг. В знак уважения к храбрости русских турецкий паша вручил генералу клинок из дамасской стали. Сабля эта висела под портретом Александра Ивановича в кабинете его сына, генерала-от-инфантерии Константина Александровича Дитерихса, одного из известных полководцев Кавказской войны, чьими «Записками о Кавказской войне» Л.Н. Толстой пользовался при написании «Хаджи-Мурата».
Будущий Земский Воевода окончил Пажеский корпус, возглавляемый в ту пору его дядей, генерал-лейтенантом Ф.К. Дитерихсом. Воспитанный в духе верности Царю и Отечеству, юноша не колебался в выборе стези, продолжив семейную традицию.
После недолгой службы в Туркестане, Михаил Константинович с отличием сдал экзамены в Николаевскую Академию Генерального Штаба и вернулся в родной Петербург. В это же время в Академии преподавал курс «История русского военного искусства» Михаил Васильевич Алексеев. Он сразу выделил среди слушателей молодого способного офицера и с той поры не терял его из виду.
В мае 1900 г. за «отличные успехи в науках» Дитерихс был произведен в штабс-капитаны и назначен на службу в Московский Военный Округ. С началом Русско-японской войны в должности обер-офицера для особых поручений был прикомандирован к Штабу 17-го Армейского Корпуса и сразу направлен на передовые позиции. Участвовал в боях под Ляояном, в сражении на р. Шахэ и в битве под Мукденом.
Во время войны Дитерихс был удостоен высокой чести стать Воспреемником от купели Цесаревича Алексея Николаевича. В тот торжественный день никому в самом кошмарном сне не могло привидеться, что через 15 лет крестный Наследника Российского престола будет расследовать злодейское убийство его и всей Царской семьи в Екатеринбурге…
С началом Первой мировой Михаил Константинович был назначен начальником Оперативного отделения штаба Юго-Западного фронта. В осенние месяцы 1914 г. ему приходилось контролировать практически всю штабную работу. В решающий момент Галицийской битвы полковник Дитерихс вступил в обязанности начальника штаба 3-й Армии и блестяще справился с возложенными на него обязанностями. Это было отмечено М.В. Алексеевым, ходатайствовавшим о назначении своего бывшего ученика генерал-квартирмейстером штаба Юго-Западного фронта.
Новый командующий фронтом А.А. Брусилов поручил Дитерихсу разработку плана контрнаступления, вошедшего в историю, как «Брусиловский прорыв». Михаил Константинович блестяще справился с задачей, но не успел увидеть исполнения своего плана, получив назначение на Салоникский фронт во главе 2-й Особой бригады.
Боевое крещение бригада приняла в сентябре 1916 г. Отразив наступление болгарской пехоты, союзные силы начали готовиться к занятию города Монастырь на юге сербской Македонии. Бригада Дитерихса оказалась на острие удара. Русские полки сковали болгар в центре, а тем временем в тыл вражеских позиций прорвались сербы. Под угрозой окружения болгары начали отход. 19 ноября 1916 г. на плечах отступающего противника 1-й батальон 3-го Особого русского полка ворвался в Монастырь. Так началось освобождение Сербии… Через несколько дней в Монастырь прибыл королевич Александр Карагеоргиевич, выразивший особую признательность русским войскам. Дитерихс удостоился высшей награды Франции - ордена Почетного Легиона. Позже, в 1935 г. в Белграде был поставлен памятник Русской славы, выполненный в форме снаряда с фигурой Архистратига Божия Михаила (небесного покровителя Михаила Константиновича) на вершине. На памятнике был высечен российский Императорский орел и надписи на русском и сербском языках: «Вечная память Императору Николаю II и 2 000 000 русских воинов Великой войны», «Храбро павшим братьям русским на Салоникском фронте. 1914-1918». Под ступенями, ведущими к памятнику, расположена часовня, в которой покоятся останки солдат и офицеров Российской Императорской армии, отдавших свои жизни за свободу Сербии. Здесь же находится и символическая могила генерала Дитерихса.
Летом 1917 г. Михаил Константинович был вызван в Петроград. Керенский рассматривал его кандидатуру на должность военного министра, но в итоге назначил генерал-квартирмейстером Ставки Верховного Главнокомандующего. В ноябре 17-го этот пост едва не стоил Дитерихсу жизни. После зверского убийства генерала Духонина он обратился за помощью к французской военной миссии, и французы спасли ему жизнь.
По фальшивому паспорту Михаил Константинович с женой, С.Э. Бредовой (сестрой известных белых генералов), жил в Киеве. Но вскоре, приняв должность начальника штаба подчинявшегося французскому командованию Чехословацкого корпуса, перебрался во Владивосток. Здесь местный Совет приказал чехам разоружиться. В ответ Дитерихс потребовал разоружить красноармейцев, и 29 июня 1918 г. советская власть во Владивостоке была свергнута. Михаил Константинович принял на себя командование Владивостокской группой и развернул наступление на запад по линии Транссиба…
При адмирале Колчаке Дитерихс занимал должность начальника штаба Западного фронта. Именно ему Александр Васильевич поручил «общее руководство по расследованию и следствию по делу об убийстве на Урале Членов Августейшей Семьи и других Членов Дома Романовых», о котором впоследствии Михаил Константинович напишет книгу. Участие в расследовании цареубийства укрепило Дитерихса в убеждении, что Гражданская война есть не просто противостояние белых и красных, а противостояние Христа и Антихриста, борьба Добра и Зла, которая должна идти под знаменем Православной Веры. Своей религиозности Михаил Константинович не скрывал и не стеснялся, хотя и подвергался за нее насмешкам со стороны иных офицеров и штатских, свысока отпускавших колкости, что «генерал-схимник» хочет победить большевиков крестными ходами.
Увы, таков был упадок веры даже в значительной части Белой армии… «Генерал-схимник», живший в штабном вагоне, украшенном многочисленными иконами, вызывал непонимание и раздражение. Между тем, редко кто в ту пору так глубоко понимал глубинную духовную природу постигшей Россию Катастрофы, как генерал Дитерихс. И ничего не было смешного в крестных ходах и прочих попытках противопоставить богоборцам-большевикам подлинную Христову рать. Там, где Бог борется с дьяволом, не может быть полумер, не может быть середины. Дьявола может побороть лишь Бог. Не политические доктрины, а Бог. Полусвет всегда будет побежден тьмой, и только Свет истинный способен ее одолеть. Годы спустя, в своем Завещании Михаил Константинович напишет: «Тяжелой, безотрадной и беспросветной была бы жизнь русского народа без данного ему Богом высокого предопределения и вне его исторической, национально-религиозной идеологии и вечной борьбы за нее в государственном бытие. Тяжелой, беспросветной, безотрадной, дикой и деспотичной представляется многим людям и жизнь русского народа по его идеологии, в настоящем ее трактовании. Не только все социалистические партии, но и многие монархические организации, в погоне и стремлении к славе от людей, ведут ожесточенную и злобную борьбу против национально-религиозных основ нашей исторической государственной формы правления. Различными положениями и законами социального взаимоотношения между людьми они пытаются заменить единственно благодатный и истинный Божеский закон о любви, и пытаются построить на земле братство не путем любви и духа, а односторонними, однобокими, узкими и несправедливыми измышлениями слабого человеческого разума. Упорство и настойчивость этой исторической борьбы, ведущей начало от познания людьми добра и зла, понятно: это борьба начал Антихриста с началами Христа. И в этой борьбе русскому народу, с образованием его в Х веке, была предназначена великая, Святая и славная задача – быть воинами Христа, блюстителем и проводником в мире начал учения Христа.
Да будет милость Божья и да вернет он снова Россию к России Христа! Россия, Россия, верующая истинно в Христа, Россия Великая, Россия Державная, Россия Святая живет, борется, страдает, падает, воскресает и возвеличивается, стремясь не к славе от людей, а к славе от Единого Бога. Иначе она не могла бы быть православной. В этом движимом ее духе кроются причины непонимания России другими народами и теми из ее собственных сынов, для которых глубина, искренность, страстность и всеобъемлемость Православия утратили свое значение, перестали быть их плотью, кровью и духом. Подобно Антихристу перед Христом, издеваясь над идеологией народа, они, в действительности, ее не понимают, а потому только и могут бояться ее.
Служение русского народа, в его мировом предопределении, уподобляется служению в мире Христа. Это такое же неукоснительное славное служение веры, наполненное страданиями, унижениями, отвержениями и крестными страстями, каким является служение Христа, по Его Евангелию».
Понимая духовную природу развернувшейся борьбы, Дитерихс, будучи назначен на должность Главнокомандующего армиями Восточного фронта, уже во время начавшегося отступления белых, создал новые добровольческие подразделения - Дружину Святого Креста и Зеленого Знамени. Общее руководство их формированием возлагалось на генерала В.В. Голицына и профессора Д.В. Болдырева. Духовное окормление выполнял митрофорный протоиерей о. Петр Рождественский, являвшийся «председателем Братства по организации Дружины Святого Креста и Зеленого Знамени памяти Патриарха Гермогена».
В Смутное время Россия выстояла Верой. Сердечное раскаяние и обращение ко Христу русского народа было вознаграждено чудом Второго Ополчения и дарованием Царя. Михаил Константинович Дитерихс понимал, что новая Смута требует такого же духовного подвига. Увы, слишком немногие могли в ту пору вместить эту истину, полагаясь на силу оружия и политические программы больше, чем на единственный источник Силы… Генерал провозглашал Крестовый поход против большевизма. Добровольцы нашивали себе на грудь белые кресты и приносили на Святом кресте и Евангелии клятву, которая становилась символом их самоотречения. Численность дружин достигла 6 тысяч человек.
На посту Главнокомандующего Дитерихс сумел провести организованное отступление, переформировать Армию и начать последнюю наступательную операцию – Тобольскую. Прекрасно продуманная и разработанная, она началась весьма успешно, но затем план был нарушен. 2-я Армия не могла развивать наступление, а Сибирский казачий корпус сорвал рейд по красным тылам…
Михаил Константинович вынужден был разработать новый план отступления, по которому противнику надлежало отдать столицу Белой Сибири – Омск. Колчак категорически отверг этот проект, потребовав защищать город.
- Ваше Превосходительство, защищать Омск равносильно полному поражению и потере всей нашей армии. Я этой задачи взять на себя не могу и не имею на то нравственного права. Я прошу Вас меня уволить и передать армию более достойному, - ответил на это Дитерихс и, отправленный в отставку, отбыл в Харбин.
Катастрофа Омска и всей Белой Сибири разворачивалась уже без него. Генерал же посвятил себя сохранению материалов об убийстве Царской Семьи. В течение 1920-1921 гг. он написал свой знаменитый труд «Убийство Царской Семьи и членов Дома Романовых на Урале», ставший первым венком на безвестную могилу Царственных мучеников.
Жизнь в эмиграции складывалась для Михаила Константиновича нелегко. Чтобы прокормить семью, в которой в 1921 г. случилось пополнение – родилась дочь Агния, 47-летнему генералу приходилось браться за любую работу. Потомок средневековых рыцарей вынужден был работать в обувной мастерской и едва сводил концы с концами.
Между тем, Родина призвала его вновь. В находившимся под прикрытием Японии Приморье кипели партийные раздоры. Чтобы прекратить их и объединить разрозненные силы нужна была единая власть и человек способный ее осуществить. Выбор пал на Дитерихса, никогда не примыкавшего ни к одной политической группировке.
Михаил Константинович, как и двумя годами прежде генерал Врангель, не откликнуться на призыв не мог. Во Владивостоке им был созван Земский Собор, признавший династию Романовых «царствующей» и покончивший с позицией «непредрешенчества», на которой все прежние годы стояло Белое Движение.
8 августа 1922 г. Дитерихс был провозглашен «Главою Приамурского Государственного Образования». В особой Грамоте Правителю говорилось: «…Призывая на Вас Благословение Божие, Русская Земля Дальнего Русского Края в лице Амурского Земского Собора объединяется вокруг Вас, как своего Правителя и Вождя, с пламенным желанием вернуть русскому народу свободу и собрать воедино бредущих розно в смутную годину русских людей под высокую руку Православного Царя. Да восстановится Святая Русь в ея прежнем величии и славе…».
После оглашения грамоты Дитерихс в окружении тысячной толпы горожан проследовал в Успенский собор, где принял присягу. В этот же день Дитерихс зачитал свой Указ № 1, содержавший положения об основах государственного строительства в Белом Приморье.
Правитель повелевал Приамурское государственное образование именовать Приамурским Земским Краем. Земскому Собору следовало выбрать из своего состава Земскую Думу, которая станет представительной властью в крае, совместно с Приамурским Церковным Собором. Войска Временного приамурского правительства переименовывались в Земскую рать, а генерал Дитерихс становился Воеводой Земской рати. Тем самым подчеркивалась преемственность от Земской рати Минина и Пожарского, противостоявшей, как и в XVII веке, «воровской рати» самозванцев и инородцев. Местное самоуправление предполагалось построить в соответствии с особенностями национальной государственности: «Только религиозные люди могут принять участие в строительстве Приамурского государства. За основание берется церковный приход. Каждый гражданин по вере его должен быть приписан при приходе своего вероисповедания. Церковные приходы объединяются в совет церковных приходов города и земских районов. Соединения церковных приходов должны будут заменить собой то, что теперь называется городским и земским самоуправлением».
Увы, Россия 1922 г. (как и 1918-го, когда на нужды Добровольческой армии «тугие кошельки» не желали пожертвовать ни гроша) серьезно отличалась от России 1612 г… В начале октября Дитерихс получил заявление от Торгово-Промышленной Палаты Владивостока. В нем констатировалось «практически полное отсутствие средств и безусловная невозможность реализовать недвижимость и незначительные остатки товаров, имеющихся в городе». Дальневосточные промышленники и купечество, защищаемые Армией от террора большевиков, не желала жертвовать на ее нужды… Характерно, что никаких санкций в отношении «хороняк» не принималось. В Приморье даже смертная казнь была заменена высылкой в ДВР.
Все же под руководством Дитерихса удалось провести ряд преобразований в тылу, организовать последнее наступление Белой Армии и… подготовить успешную эвакуацию. Если в Крыму Врангелю справиться с последней задачей помогали адмиралы Саблин и Кедров, то во Владивостоке она была возложена на командующего Сибирской флотилией адмирала Г.К. Старка.
В своем последнем указе Воевода Земской Рати писал: «Силы Земской Приамурской Рати сломлены. Двенадцать тяжелых дней борьбы одними кадрами бессмертных героев Сибири и Ледяного похода, без пополнения, без патронов, решили участь земского Приамурского Края. Скоро его уже не станет. Он как тело умрет. Но только - как тело. В духовном отношении, в значении ярко вспыхнувшей в пределах его русской, исторической, нравственно-религиозной идеологии - он никогда не умрет в будущей истории возрождения великой святой Руси. Семя брошено. Оно упало сейчас еще на мало подготовленную почву; но грядущая буря ужасов коммунистической власти разнесет это семя по широкой ниве земли Русской и при помощи безграничной милости Божией принесет свои плодотворные результаты. Я горячо верю, что Россия вновь возродится в Россию Христа, Россию Помазанника Божия, но что теперь мы были недостойны еще этой великой милости Всевышнего Творца».
Как и Врангель, Дитерихс лично контролировал посадку войск и беженцев на суда. Сам же он покинул родную землю сухопутным путем, перейдя границу с Китаем вместе со своим штабом. Произошло это 2 ноября 1922 г., через пять лет после зарождения Белого Движения…
В России у Михаила Константиновича остались сын и дочь от первого брака. Они не уедут в эмиграцию и, как ни странно, уцелеют. Парадокс или чудо: миллионы невинных были расстреляны, замучены, уничтожены в лагерях, а детей последнего белого Правителя красный зверь пропустил меж своих когтей…
В эмиграции Дитерихс работал главным кассиром Франко-Китайского банка Шанхая и вел активную общественно-просветительскую деятельность. Он оказывал поддержку «Обществу распространения русской национальной и патриотической литературы». На свои средства издал труд проф. С.С. Ольденбурга «История Царствования Императора Николая II». Вместе с супругой, Софьей Эмильевной, устроил домовую церковь. С 1931 г. Михаил Константинович начал также редактировать и издавать журнал «Голос России».
Будучи убежденным сторонником Православного Самодержавия, Михаил Константинович не примыкал ни к одной из существующих монархических «партий», полагая суету и дрязги, устраиваемые «партийными» монархистами, наносящими вред русскому делу. В первые годы эмиграции радикально настроенные монархисты немало нападали на Армию и её Главнокомандующего генерала П.Н. Врангеля, не уступая по усердию в этом занятии Милюкову и Керенскому. Именно таким радикалам-партийцам под монархическим знаменем отвечал Дитерихс в своем завещании, давая исчерпывающую оценку им в настоящем и будущем: «…все те, кто называет себя ныне монархистами, причисляют себя к таковым не по исповеданию принципов, понятий и религии монархизма, как идеологически мощного, объединяющего массу, общественность, государство – начал, а лишь по форме, по внешним осязаемым материальным проявлением его. При этом форма и внешность обращаются ими в сущность, исчерпывая всю содержимость их монархического чемодана. Отсюда понятие ими идеи возрождения в России монархизма является для них только в формально-аксессуарном восстановлении трона, возведении на него того или другого из Романовичей, занятие при троне определенного придворного или административного положения и приведение всех прочих граждан России к «поднози трона» путем тех же чекистских мероприятий, изменив лишь название органов: охранка, жандармерия, гвардия и так далее. Вот, мне кажется, весь запас их идеологии и все их мировоззрение на монархизм вообще и в частности – на современные задачи монархического объединения и движения. Такой идеологией предполагается победить мировое большевицкое движение и дать России мир и благоденствие, а себе…
Этих взглядов и понятий я не разделяю, а потому к современному монархическому движению примкнуть не могу, какое бы имя не выдвигалось, как претендующее на трон, или для возглавления объединения и движения.
После осатаневшего всем чесночного духа, конечно, русского человека можно увлечь любым другим. Поэтому в ходе нашей смуты от современного монархического движения я предвижу, быть может, в недалеком будущем, появление Шуйских, Самозванцев, Петров, Тушинских воров, но не национальной работы. Как таковое, оно столь же вредно, как и работа большевиков, но, по-видимому, это движение неизбежно.
(…)
Если бы современные монархисты глубоко и горячо исповедывали религию русского национального монархизма, то молились бы они теперь, со всем пылом и страстностью, не о восстановлении царя, а о возрождении к монархизму народа, ибо русский, национальный, исторический, самодержавный монархизм тем и отличается от европейского монархизма, что он определяет собой не политическую, а, если можно так выразиться, религиозную форму правления, не переходящую, однако, в то, что принято понимать под теософическим и к какой имеет стремление Западная Церковь, во главе со своими папами. (…)
…не о царе нам нужно теперь мечтать, а о просветлении самих себя и русского народа в заветах Христа, дабы сохранить за русским народом Царство Божие. Это тезис идеологии самодержавности русского народа, несмотря на всю простоту его, если мы только являемся действительно христианами по духу, наименее усваивается и терпится современными монархическими организациями, а потому, по моему убеждению, большая часть их является не русскими, не православно-христианскими и не самодержавно-монархическими, а следовательно, и не последователями исторических национальных задач русского народа. Насколько они чужды духа национальной идеологии, указывает хотя бы постоянное применение ими в своих обращениях «к истинным русским людям», пошлейшей из поговорок жандармско-полицейского монархизма: «За Богом – правда, а за Царем служба не пропадут». Мечтать о воскресении России с такой приманкой, которую Антихрист расширил до: «грабь, все твое» – совершенно бесцельно. Никого не заманишь и никого не обманешь. Русский же народ может быть только или самодержавным народом Христа, или народом самодержавного царя Антихриста».
В 1928 году бывший Воевода Земской рати возглавил Дальневосточный отдел РОВСа, объединивший воинские организации и союзы, находившиеся в Китае, Маньчжурии и Японии.
Для РОВ-Союза это было тяжелое время. Одного за другим потерял он трёх своих руководителей. В том же году большевистские агенты отравили генерала Врангеля. Следом ушёл Великий Князь Николай Николаевич. А вскоре был похищен и убит генерал А.П. Кутепов. Такая чреда потерь в течение считанных двух лет была чревата тяжелейшими последствиями. Понимая это, мудрый и дальновидный Дитерихс, упреждая возможные нестроения, уже в первые дни после исчезновения Кутепова обратился к своим соратникам по всему миру. «Путем террора, Советская власть, чувствуя под собой колеблющуюся почву, пытается поколебать устои и единение Воинского Союза, являющегося постоянной угрозой Советскому правительству, как организации сильной сохранением в своих рядах неугасимого русского национального духа, - отмечал Михаил Константинович. - …Событием 26-го января мы поставлены лицом к лицу с нашим политическим и религиозным врагом и врагом всего русского национального начала. Враг этот уже не только в пределах Советской России, он здесь, перед нами, где бы мы ни находились, и бесчестный удар, нанесенный им в Париже, может повториться в Шанхае, и в Нью-Йорке, и в Мельбурне, и в Токио, всюду, где есть белая военная среда и верность национальной России, и честное солдатское сердце, готовое в любую минуту отозваться на призывный зов о помощи своего родного русского народа. Как ни странно положение, но совершено ясно, что живя на территории иностранных государств, мы в театре военных действий нашей внутренней политической борьбы с темными силами советских изуверов.
Первое на что мы имеем полное право и что мы должны создать – это могучую, объединенную по всему миру нашего рассеяния организацию всех бывших военных, сильную своим духовным сознанием и своего единства.
Поэтому ныне я считаю себя в праве и своевременным звать вас, мои дорогие белые соратники, объединиться вместе со мною под знаменем Русского Обще-Воинского Союза, возглавлявшегося генералами Врангелем и Кутеповым, а ныне председательствуемого генералом Миллером. Где бы вы сейчас ни были, организациями или в одиночку, я зову вас дать мне знать о себе – сообщить мне имя, фамилию, место бывшей военной службы и настоящий свой адрес. Мой адрес: Shanghai, 154 route Pere Robert».
В 1932 году японцы оккупировали Маньчжурию, создав марионеточное государство Маньчжоу-Го. Русским эмигрантам было предложено сформировать дивизию. Но генерал Дитерихс и его заместитель генерал Вержбицкий выставили неприемлемые для японского правительства условия. В итоге Вержбицкий был выслан за пределы Маньчжоу-Го, а РОВС закрыт и переименован в Дальневосточный союз военных...
В последние годы жизни Михаил Константинович тяжело болел и уже не мог руководить отделом в полную силу. Вглядываясь в будущее, прозорливый генерал предвидел многие беды, ожидающие русский народ, утративший истинные духовные ориентиры и истинных духовных вождей. Тревожась и скорбя о них, он писал: «Что антихристово царство падет, я в этом ни минуты не сомневаюсь. Что оно, может быть, уже падает и наши монархические организации совершат свое торжественное шествие к Москве и достигнут кремлевского трона – я допускаю. Но это не то. Это не воссоздаст истинной России Христа с ее религиозной идеологией и ее предопределением от Бога. Не вижу и не чувствую я всем моим существом, сердцем, душой и пониманием в массе ныне шумящих монархических организаций, не только идеалов любви по заветам Христа, но даже простой человеческой любви по долгу друг к другу, как к братьям по несчастью и судьбе.
Вражды же много, внутренней, да и внешней. И страшно, страшно в преддверии новых испытаний и страданий русского народа».
9 октября 1937 г. последний русский Воевода скончался. На его могиле установили каменный крест в старорусском стиле с лампадкой. Однако, в разгар китайской «культурной революции» кладбище было уничтожено, а на его месте построены жилые дома.
Е. Фёдорова
Русская Стратегия
|
