Честный вывод следует один. Предпринятый Н.А. Соколовым розыск бесспорно провалился. Следователь потерпел однозначную неудачу. Утверждение Н.Г. Росса из предисловия к сборнику документов: «Во время
осмотра местности и работ на руднике опять [т.е. в мае-июне 1919 г.] было найдено много частей одежды, украшений и прочих предметов. Некоторые из них, видимо, подвергались действию кислоты» (с.13) является откровенной подделкой, призванной замаскировать полный провал следователя Соколова. Либеральничающий Н.Г. Росс, на авторитет которого часто пытаются сослаться отрицатели останков, оказывается бессовестным фальсификатором, не обманутым, а обманщиком, сознательно скрывающим отсутствие документальных данных о следах кислоты. Именно Н.Г. Россу принадлежит подлая подпись под фотографией, положенная в основу мифотворчества: «костёр вблизи открытой шахты, где уничтожались трупы Царской семьи» (с.550).
В протоколе, засвидетельствованном понятыми для полной доказательной надёжности, во всех кострищах подле шахты у Ганиной ямы, где найдено множество предметов, принадлежащих Царской Семье, следы кислоты не упомянуты ни единожды за полным их отсутствием.
Следует сразу и насовсем покончить со всеми детсадовскими спекуляциями якобы на белогвардейском следствии. Есть действительное, настоящее, честное, компетентное белое контрреволюционное следствие Колчака и Дитерихса, а есть проходимцы и обманщики. Каждую попытку держать русских монархистов за идиотов следует изобличать безжалостно и без лишних церемоний. Оставим снисхождение для тех кто его заслуживает.
Имея полный набор ключей к истинному смыслу публикаций С.В. Фомина, легко разобрать выпущенный им сборник документов с претенциозным наименованием «Царские мощи». Он превосходно раскрывает последовательность возникновения ложных взглядов отрицателей екатеринбургских останков по эмигрантской линии. Из документов РПЦЗ следует, пишет граф Ю.П. Граббе 3 февраля 1933 г., что нет никакой разработанной аргументации о принадлежности реликвий Соколова телам царственных мучеников. Её только собирались «разработать», «что именно из хранящегося можно считать останками». Кириллист Г.К. Граф 15 февраля ссылался на утверждение, будто это «именно Останки», сделанное устно лично следователем Соколовым в эмиграции, без опоры на следственные материалы, т.е. бездоказательно голословно [С.В. Фомин «Царские мощи. Документы. Материалы. Статьи» М.: Русский Издательский Центр, 2022, с.54, 56].
Вел. Кн. Ксения Александровна 25 февраля 1933 г. подозревала, что мнение Соколова является ошибкой, оно ничем не доказано: «есть столько других – очень серьёзных сведений – опровергающих его». Митрополит Антоний (Храповицкий), отвечая ей, напирал лишь на вероятность (!), что Соколов нашёл «Останки Царские». Подтверждений же ни у кого не имелось для предъявления. Наконец достаточно авторитетная коллегия хранителей белогвардейского следственного дела, включавшая имена правых монархистов К.К. Миллера, В.В. Свечина, А.А. Гулевича 14 мая заявила митрополиту Антонию определённо и совершенно точно: «документа об этом не имеется», «никаких священных останков, принадлежащих царственным мученикам, в числе вещественных доказательств, вовсе не имеется» («Мощи», с.75, 165).
Частое утверждение С.В. Фомина, будто К.К. Миллер являлся масоном, опровергается наиболее надёжными авторами, которые в таких случаях не подводят [А.И. Серков «История русского масонства 1845-1945» СПб.: Изд. имени Н.И. Новикова, 1997, с.461]. К.К. Миллер действительно есть в словаре Свиткова, где лишь часть эмигрантских масонов упомянута верно. Но допущено чрезмерно много ошибок, в частности, на следующей же строчке произвольно помещено имя П.Н. Милюкова. Нет никакой гарантии, что имя К.К. Миллера включено на убедительных основаниях. Иначе они бы имелись у историков масонства [Н. Свитков «Масонство в русской эмиграции» Париж, 1932, с.27].
А.А. Гулевич состоял в одной монархической организации с С.С. Ольденбургом и сообщал об организации февральского переворота в Петрограде А. Мильнером [М.В. Назаров «Миссия русской эмиграции» М.: Русская Идея, СПб.: Русская Лира, 2020, Т.1, с.112, 137].
Версию о т.н. брюссельских останках продвигали люди, следственными документами не располагавшие и потому заблуждавшиеся. Они не верили, что следователь Соколов подло обманул их, и усердно, воодушевлённо, заразительно продвигали мифологию, будто Соколов нашёл останки. Хотя как мы знаем, этого не случилось. Результат руководимого М.К. Дитерихсом розыска был признан отрицательным, главным образом, из-за отсутствия следов применения огромных объёмов кислоты, которая исчезла. Назад её не возвращали, не использованной не находили. Расклад позиций до сих пор тот же: невежественные заблуждения опираются на свои священные традиции цепляния за ложь и за культ величия Н.А. Соколова вопреки правде, против подлинного колчаковского следствия. Опровержение хранителей Дела поступило после того как анонимная группа кириллистов в апреле 1933 г. сочинила лживый доклад: «блестящие результаты [!] оправдали ожидания следователя» (с.78) – это написано о имеющемся в действительности полном провале поисков. Миф об успехе следователя Соколова расцвёл. Докладчик прямо солгал, будто обнаруженные Соколовым предметы доказали «работу по уничтожению трупов их на руднике в урочище» (!). Это когда подписью следователя Соколова, ещё находившегося не в свободном плавании, а под высоким контролем белого генерала Дитерихса и прокурора Иорданского, зафиксировано ровно обратное: даже расположение частей тел убитых остаётся не установленным и не может быть доказано.
Появившийся в апреле 1933 г. доклад, подписанный председателем комиссии кириллистов К.Д. Кафафовым (весьма достойная фигура по его мемуарам), но не известно кем конкретно сочинённый, ввёл прямую фальсификацию: «около» (!) шахты на тела истратили «11 пудов» «серной кислоты», «затем их жгли на двух кострах» («Мощи», с.78). Так появились все составляющие популистского лживого мифа, отрицающие выводы следствия Дитерихса. Не были найдены у шахты следы кислоты. Значит не производилось там уничтожение тел. Полная ложь низвергнута быть обязана в том же объёме, в каком явилась, без всякого обманного остатка.
После того как установлены основные, наиболее бесспорные факты по показателям их происхождения, датировки, компетенции авторов источника, подтверждений со стороны, нет более никакого смысла спекулировать на данных 2-й, 3-й, 4-й, 5-й степени недостоверности. Они попросту бесполезны в споре. Опровергать их, имея ключ, способен далее любой читатель книг С.В. Фомина.
Сторонники Н.А. Соколова непременно постараются воспользоваться наиболее выгодными им ссылками, на которые можно заранее ответить. Не важно насколько авторитетное лицо допускает ошибку. Раз эта ошибка доказана. Таким лицом бывает кто угодно. Позднее мифотворчество Н.А. Соколова опровергает более авторитетный документ подписанный Н.А. Соколовым. Подобное может произойти даже и с М.К. Дитерихсом. Мною ранее специально были исчислены существенные ошибки, допущенные Дитерихсом в его книге, с выводом что все заблуждения возникли под какими-то определёнными внешними вредными влияниями. Например, в результате обмана со стороны следователя Соколова. Поэтому не вызывает удивление наличие нескольких высказываний М.К. Дитерихса, 12 июня 1930 г.: «моей комиссии удалось собрать» «на месте сжигания Их тел» «реликвии» («Мощи», с.193). 11 апреля 1933 г. он также упоминает «Реликвии останков сожжённых Августейших тел, которые только и удалось разыскать и собрать» (с.206).
Сообщение о месте сжигания является ответом на письмо А.П. Архангельского с «документами» сторонников фальсификации следователя Соколова об останках. Ответ Дитерихса, как полагаю, основан именно на присланных ими материалах. В любом случае, какая бы из причин ни соблазнила Белого генерала, это не важно, сравнительно с вердиктом, что он заблуждается. Как И. Родзинский 1960-х во всех отношениях недостоверен сравнительно с Я. Юровским 1920-х, так и Дитерихс 1930-х, когда из его памяти могли выветриться все основные факты, начинает ошибаться, как любой мемуарист о событиях весьма давнего времени. Медицинский факт, что люди не помнят всего того что делали или говорили вчера. Или даже минуты назад, это азбука криминалистики.
На письма М.К. Дитерихса следует ответить рассмотрением документов колчаковского следствия, подумать только, не опубликованных Н.Г. Россом. Подполковник Г.В. Ярцов, допрошенный 17 июня 1919 г. лично следователем Н.А. Соколовым, засвидетельствовал ему, что сразу после свержения красных летом 1918 г. он ездил к руднику, где крестьянами были найдены предметы, принадлежащие Царской Семье. В кострах «ничего не было, кроме золы». «Я например, не заметил никакого воздействия в кострищах на землю или на какие-либо предметы кислот» [«Дело об убийстве императора Николая II» М.: Белый город, 2015, Т.2, с.62].
Совершенно ясно почему Н.А. Соколов, потерпевший неудачу в поиске останков и места применения кислоты, целенаправленно пытался выяснить, не видел ли следы кислоты кто-либо ещё. Иначе невозможно обнаружить место захоронения. Именно это понимание и заставляет нас прямо именовать следователя-эмигранта мошенником и фальсификатором, не пожелавшим примириться с пережитым им под Екатеринбургом провалом. Без наводящих вопросов сам по себе опрошенный не стал бы упоминать кислоту.
Заблуждается уехавший в Израиль эмигрант 3-й волны, оправдывающий Н.А. Соколова насчёт того, будто «трупы нужно искать либо в местах, где найдены следы кострищ, либо в шахтах. И он был прав» [М. Хейфец «Цареубийство в 1918 году» М.: Фестиваль, 1992, с.291].
Такая формулировка замыливает проблему и порождает ложные версии, которые потом медленным ядом десятилетиями расползаются по умам и с ними оказывается некому сражаться. Нет, искать требовалось следы кислоты.
Поэтому заблуждается Р. Вильтон, традиционно не способный к качественному анализу, писавший в октябре 1920 г.: «на месте сжигания трупов найден женский палец, куски кожи и слитки жировых веществ» [С.В. Фомин «Свидетель», 2022, Кн.2, с.114].
Не обратив должного внимания на отсутствие следов кислоты, другой эмигрантский историк не сумел разоблачить как недостоверные, россказни Беседовского о Войкове, будто тела «жгли двое суток подряд. Взятых запасов бензина и серной кислоты не хватило» [С.П. Мельгунов «Судьба Императора Николая II после отречения» Нью-Йорк: Телекс, 1991, с.384]. Хотя Н.Е. Марков заранее обращал внимание на слова Беседовского: «не ждите от меня разоблачений советских тайн». «В писаниях Беседовского нет и не будет разоблачений», «лишь сомнительные анекдоты». «Удивительно видеть, что наше зарубежное общество не только с вниманием и интересом читает, но и верит всему этому вранью» [«Двуглавый Орёл» (Париж), 1929, 12 ноября, №33, с.1578-1579].
Поддержал Н.Е. Марков, хотя и недостаточно активно, книгу Ф. Маккаллага, которая приблизительно соответствует записке Юровского, хотя написана совершенно независимо от него. Маккаллаг не рассыпается при проверке на достоверность, в отличие от опубликованного в «Двуглавом Орле» нелепого лжесвидетельства Ризенбурга о сожжении в Кремле.
Зато в выдающейся книге, написанной Дитерихсом непосредственно по материалам следствия, генерал полагал: «мир никогда не увидит тел убитых Членов Августейшей Семьи», а вовсе не заявлял об обнаружении им Реликвий. Что же до места захоронения, то Дитерихс пишет чрезвычайно разумно: существует «три» варианта. «1-е положение: была вырыта яма, в неё сложили тела, залили их цементом», «засыпали землёй, замаскировав место дёрном» (2 и 3 – об уничтожении тел). «Дабы освободить следствие от предвзятости, работы на месте велись в направлении обоих положений, т.е. что тела не сжигались, и что тела были сожжены. Данные, добытые совокупностью всего исследования в том и другом направлении, предоставляет каждому, независимо от мнения исследовавших, решить самому, какой именно из способов был избран Исааком Голощёкиным [М.К. Дитерихс «Убийство Царской Семьи» Владивосток, 1922, Ч.1, с.210, 239, 249].
Проницательность и честность Дитерихса воистину изумительны. Насколько нам сейчас известно, всё происходило по названному 1-му пункту. Только цемент как средство сокрытия не употреблялся, а вот кислоту генерал почему-то не включил в формулу. Цемент не выдуман Дитерихсом, о нём говорил на допросах пермский машинист поезда, слышавший такой рассказ о сокрытии злодеяния. Павел Логинов путался в показаниях, 11 января 1919 г. контрразведчику Белоцерковскому он сказал что слышал от комиссаров о том будто главным убийцей был Ермаков. 29 января следователю И.А. Сергееву Логинов несостоятельный рассказ о Ермакове он уже припишет латышу. Его показания содержат много неточностей, но сведение о двух вырытых могилах и о желании красных через цемент и известь сделать невозможными похороны Царской Семьи показалось М.К. Дитерихсом возможным объяснением, почему не удалось найти тела.
На 1-й теореме Дитерихс не остановился однозначно, т.к. такое место не удалось обнаружить, и генерал не понял зачем убийцы раздевали тела жертв, хотя логика использования кислоты та же, что и с цементом, т.е. не уничтожение тел, а предотвращение возможности их опознания. Именно фактор кислоты даёт перевес 1-й версии. Работа Дитерихса в обоих направлениях, его отказ от окончательных выводов и предоставление его дальнейшим исследователям – решения, всегда вызывавшие при прочтении самое сильное восхищение Белым генералом. Результаты моих работ, как ясно следует из написанного М.К. Дитерихсом, не противоречат ему, а являются исполнением завещанного им задания.
Именно М.К. Дитерихс поставил на разрешение вопрос: «способствует ли серная кислота уничтожению тела при сжигании на огне, или она могла иметь другое применение?» (с.262). Это поручение генерала в рамках сравнительных характеристик тоже исполнено. Дитерихсу претило представить, «что хоронили тела в земле совершенно голыми» (с.265). Но он сам публично выдвинул «такое предположение», теперь подтвердившееся. Другая версия о рублении одетых с керосином и «возможно» (!) обливанием кислотой (с.274), опровергается отсутствием следов кислоты, применение которой не получает никакого подтверждения. Все ключи для правильных выводов нам предоставил генерал Дитерихс. Ими надо только пользоваться.
Теперь-то понятно, отчего для Н.А. Соколова предельная честность М.К. Дитерихса в коренной проблеме с кислотой оказалась «весьма болезненной» по реакции следователя [С.В. Фомин «Царское дело», Кн.2, с.47].
Книга Н.А. Соколов вчистую проиграла М.К. Дитерихсу. Следователь пишет: «Войков, снабжавший рудник серной кислотой». «Части трупов сжигались в кострах при помощи бензина и уничтожались серной кислотой». «Так говорят о преступлении самые лучшие, самые ценные свидетели: немые предметы» [Н. Соколов «Убийство Царской Семьи» Берлин, 1925, с.218, 249].
Так говорит лукавый обманщик. Немые предметы разоблачили его. Повторение одного и того же ложного тезиса следователя-мошенника ничем не может помочь С.В. Фомину. Однако я искренне благодарен Сергею Владимировичу за ссылки на мои исследования и обширное использование их материалов («Царское дело», 2021, Кн.1, с.114-136, 166-167, 179, 187, 190-191, 202-203, 215). Как могу признать полезным и печатание в брошюрах статьи Валерия Шамбарова с моими находками о Томасе Престоне, отметив необоснованный характер примешивания к моему расследованию вывода: «новообретённые «екатеринбургские останки» могут быть только подлогом». Материал по Т. Престону этого никак не доказывает [«Жертва. 1925-2018». Сборник статей, 2018, с.38-48].
Замечательно, что С.В. Фомин придерживается данных об участии А. Мильнера в организации февральского переворота («Царское дело», Кн.1, с.149). Однако содержащую самую подробную историю февральского переворота мою книгу «Генерал Краснов. Информационная война 1914-1917» (Красноярск, 2015), С.В. Фомин проигнорировал, имея её в своём распоряжении. Поэтому он даёт только очень старую краткую и не убедительную отсылку на причастность Мильнера, которая может показаться косвенной, а не основной. Эту отсылку я принципиально никогда не использовал, т.к. не понятно кого и в чём она способна убедить.
В биографии Р. Вильтона, изданной годом позже, С.В. Фомин рекомендует выпущенную мною биографию А. Мильнера, не пользуясь, впрочем, её содержанием. Пытаясь выгородить Р. Вильтона как английского агента от подозрений в заговоре против Царя, историк ссылается на начальника Петроградского охранного отделения К.И. Глобачёва, который не сумел раскрыть заговоры Мильнера-Хора и Некрасова-Львова и потому отрицал их существование [С.В. Фомин «Свидетель «Русской Агонии» Роберт Вильтон» М.: Русский издательский центр, 2022, Кн.1, с.109, 160].
Как следует относиться к воспоминаниям К.И. Глобачёва, ещё до выхода книжного издания моей истории свержении Императора Николая II, 10 лет назад доводилось указывать в разгроме апологетической книги о М.В. Алексееве В.Ж. Цветкова. Дело в том что Глобачёв, видевший в генерале Алексееве республиканца, не сумел найти доказательств его причастности к заговору, т.к. пошёл по ложному следу за А.И. Гучковым. Зато в Москве, где находился настоящий центр заговора Г.Е. Львова и М.В. Челнокова с М.В. Алексеевым, начальнику Московского охранного отделения А.П. Мартынову удалось обнаружить анонимные письма, свидетельствующие о заговоре. Следовательно, не признать заговор лорда Мильнера на основании неудачи К.И. Глобачёва, это всё равно что отрицать измену М.В. Алексеева, опираясь на тот же источник [С.В. Зверев «Революция и заговор. (В окружении последнего Императора)» М.: Традиция, 2019, с.311].
Уже через масонов Н.В. Некрасова и А. Гальперна заговор Алексеева и Львова был связан с А. Мильнером и С. Хором. Через Гальперна линия заговора тянется не только к Мильнеру, но даже и к Ахад ха-Аму с Шиффом. Что также мне удалось установить впервые. Как и в случае с точным разграничением линий заговоров Мильнера и Некрасова, которые ранее никто не сумел провести, что сказывалось на слабой убедительности большинства версий о заговоре с ложными теориями о Гучкове. С.В. Фомин, следовательно, и по истории февральского переворота зашёл в тупик, как и в расследовании Екатеринбургского злодеяния.
Так что когда современные поклонники Ленина и Бердяева пытаются дискредитировать всё монархическое движение и правую идею в интересах большевизма, они напрасно иронизируют над белоэмигрантскими конспирологическими версиями, как «Ахад-Ха-Ам решил произвести и мировую войну и русскую революцию» [Н.Н. Ново-Аксайский «Политическая эволюция западнорусской чёрной сотни (1865-1914)» Минск, 2016, с.268].
И.Л. Солоневич, в отличие от несомненных врагов русских монархистов типа Ново-Аксайского, конечно был прав, когда требовал от белоэмигрантов приведения убедительных доказательств и реалистичной корректировки написанных ими преувеличений. Постепенно следует продолжать заниматься тем и другим, когда С.В. Фомин понапрасну предпочитает по привычке держаться за многие отсталые опровергнутые ложные теории по февралю 1917 г. и по 17 июля 1918 г.
Традиционно весьма не одобряю любые неточности относительно принадлежности к масонским ложам. Утверждение, что В.Н. Коковцов «член масонского общества «Маяк» (с 1906)» («Царское дело», Кн.1, с.320) — весьма опрометчивое некритическое воспроизведение данных шарлатана О.А. Платонова. В.Н. Коковцов в 1906 г. превосходно проявил себя с самой контрреволюционной стороны, решившись (хотя и не без колебаний) войти в крайне правое правительство И.Л. Горемыкина. Очень смешно было бы именовать его масоном. Никто из министров Императора Николая II масоном не являлся. Это знает любой кто сколько-нибудь интересуется темой и умеет различать надёжные источники от дезинформационной муры. «Маяк» возник на деньги представителя YMCA, организации, которую были основания считать околомасонской. Но лица, которые как Принц А.П. Ольденбургский или Царица Александра Фёдоровна, поддерживали такое молодёжное общество, делали это из безусловно патриотических соображений. Что вполне распространяется и на В.Н. Коковцова.
Не был масоном и П.Б. Струве (Кн.1, с.339). Впрочем, попытка объяснить С.В. Фомину что М.Н. Гирс не был масоном, уже предпринималась с моей стороны и закончилась плачевно, что горестно понижает достоверность книг С.В. Фомина. Упорство автора в защите любых своих воззрений побуждает в большей степени обращаться не к нему лично, а ко всей читательской аудитории в целом, преимущественно склонной делать правильный выбор, когда есть возможность сравнить позиции разных историков.
В корне неверно деление на правых и левых эмигрантских монархистов как на германофилов и франкофилов (с.343). Эта дезинформация активно распространялась их противниками и справедливо опровергалась Высшим Монархическим Советом.
Особенно мне понравилось у С.В. Фомина утверждение: «Современные критики Н.А. Соколова судят по его книге, потому что само дело в полном его объёме до сих пор не опубликовано, как положено!» (Кн.1, с.548). Прекраснейший тезис. Ослеплённым мифом о следователе Соколове следовало бы сперва разобраться в материалах дел, а уж потом хотя бы попытаться начать делать компетентные выводы о том, что из себя представляла эта персона.
Покончив с вопросом об упущенных останках, входить дальше в разбор личности Н.А. Соколова едва ли нужно слишком подробно.
В результате длительного изучения всего, требуемого для проведения сравнительных характеристик, мне пришлось прийти к выводу о том что в эмиграции Н.А. Соколов и его единомышленники были скорее на стороне либералов и социалистов, нежели правых русских монархистов. Как например, приятель масона В.А. Маклакова В.В. Шульгин по многим существенным пунктам (не всем) ближе левому лагерю, чем правому, куда его часто определяют. Знакомство с сочинениями и активностью Шульгина показывает его весьма отталкивающей, вредной персоной, даже вне пресловутого накрывшего его псковского колпака. Сколько-нибудь полезна только его деятельность по украинскому вопросу, клиническая же его антантофилия, напоминающая шовинизм следователя Соколова, для Белого Движения была весьма вредной [В.В. Шульгин «Белые мысли. Публицистика 1917-1920» М.: Кучково поле Музеон, 2020].
Все обнаруженные доводы против следователя Соколова я уже приводил в «Сравнительных характеристиках» и последние дополнительные данные, что вредные, лживые публикации Н.А. Соколова поддерживала вся основная левая эмигрантская печать, включал в биографию С.С. Ольденбурга [С.В. Зверев «Сергей Сергеевич Ольденбург 1888-1940» М.: Традиция, 2023, с.231, 238-239].
На это прямо указывал в 1933 г. и М.К. Дитерихс: «я был обрисован Гирсу как человек ненормальный и оклеветан Соколовым в газете Милюкова «Последние Новости»» [С.В. Фомин «Царские мощи», с.205].
Сопоставление моих сведений с тем о чём написал С.В. Фомин крайне невыгодно для репутации Н.А. Соколова. Сергей Фомин даже не пытается скрыть его бесконечное противостояние со всеми эмигрантскими монархистами, а решает выпячивать, изображая Н.А. Соколова несправедливо гонимым и обиженным.
Кириллист А.Н. Закатов, горячий поклонник величайшего пропагандиста ленинизма Юрия Гагарина, специально противопоставляет следователя Соколова Высшему Монархическому Совету. Но С.В. Фомин уточняет, что от Н.А. Соколова совершенно одинаково с ВМС в первые годы отстранились и кириллисты [«С.В. Фомин «Царское дело», Кн.1, с.575].
Я уже приводил достаточно убедительные причины, по которым правые монархисты от него шарахались и Н.А. Соколову не доверяли.
Принцип нет тела – нет дела, возник не просто так. Следователь, проваливший обнаружение останков Царской Семьи, вполне заслуженно встречал среди монархистов скептическое отношение к своему шарлатанству: «существует также довольно обширный следственный материал, относящийся ко времени Екатеринбургского заточения. Мнения о нём резко расходятся; в то время как для одних он служит неопровержимым доказательством факта зверского убийства всей Царской Семьи, на других же, ввиду многого невыясненного, далеко не производит такого впечатления. Мы далеки от мысли поддерживать здесь тот или другой взгляд на участь, постигшую Монарха в Екатеринбурге, но считаем, что не может быть никакого сомнения, что судьба Императора вызывает не только интерес, но и самое живое участие» [«Высший Монархический Совет. Еженедельник» (Берлин), 1921, 28 августа, №3, с.7].
Имея дело со следователем, который приписывал вещественным доказательствам ровно противоположный смысл, многие, как француз Ж. Ласье, начинали верить в спасение Царской Семьи. Если кто и работал на пользу советской пропаганды, то конечно, не ВМС, требующий исчерпывающе честной исследовательской работы, а фальсификатор Соколов, обслуживающий либеральные и социалистические газеты и издательства.
В частности, сделка с левым революционным берлинским издательством «Слово», которое во многих книгах критиковал С.В. Фомин, как теперь выяснилось, была заключена не после смерти следователя, а им самим. Права на издание переходили сроком на 1 год за 400 долларов и 10 авторских экземпляров из 3000. Также, именно для «Слова», а не для монархических издательств, Н.А. Соколов пообещал написать воспоминания. Поэтому когда известный историк М. Вебер по традиции именует Соколова монархистом, это звучит совсем не убедительно. Издатели, имевшие дело со следователем, составили о нём мнение, изложенное в письме А.С. Яковлева Н.Е. Парамонову: «г. Соколов человек крайне нервный, раздражительный, озлобленный и весьма подозрительный». В переписке отмечена недостоверность книги Соколова, там где её можно было проверить по открытым источникам. Было ясно, что обвинения в адрес Германии «скорее противоречат части приведённого материала» [М.И. Вебер «Жизнь и смерть Николая Соколова (1882-1924)» Екатеринбург, 2019, с.26, 77].
И это они ещё подлинного следственного дела Дитерихса не видели. Любой русский монархист должен следить за тем, чтобы его суждения не совпадали с левой пропагандой, не работали на социалистический лагерь. Надо позиционироваться таким образом, чтобы революционеры ни в коем случае не могли записать тебя в свои союзники. Это всегда получается естественным образом при следовании подлинным правым идеологическим традициям, воплощаемым, в частности С.С. Ольденбургом, который практически никогда не допускал ошибок, которые позволили бы красным использовать его сочинения в своих интересах. Зато такими промахами изобилует книга следователя Н.А. Соколова о Екатеринбургском злодеянии 1918 г.
В современном издании, откровенно пропагандирующем на Западе еврейское мировое господство, говорится в интересах прославления героев антирусской левой идеологии: «евреи были не просто наиболее (наряду с латышами) национальной группой Российской империи. Они были самыми лучшими революционерами». «Даже Н.А. Соколов» «дал ясно понять, что еврейские комиссары Голощёкин и Юровский без особого труда нашли рьяных цареубийц (и убеждённых большевиков) среди местных фабричных рабочих» [Ю.Л. Слёзкин «Эра Меркурия. Евреи в современном мире» М.: АСТ, 2019, с.203, 233].
Крупнейшая из многих ошибок следователя Соколова, подстраивавшегося под эту господствующую демократическую пропаганду, в том что он задвинул и скрыл неопровержимые свидетельства о том что убийство Царской Семьи осуществляли под руководством Голощёкина и Юровского, по указанным причинам, так раз революционеры-латыши, а не русские рабочие, действительно выдвинутые Соколовым в качестве участников преступления. Хотя и не совсем так, как это пытается представить Ю. Слёзкин. Последствия допущенной Н. Соколовым соглашательской ошибки, лежащей на грани политического преступления против русских монархистов, имеют самые длительные вреднейшие последствия.
Пример с Екатеринбургским злодеянием 1918 г. показывает полный взаимовыгодный союз политической пропагандистской системы западных либералов и большевиков в СССР и РФ. Которые тоже всегда делали ложный упор на вымышленных рабочих, скрывая латышей.
Очень показательна жалоба приближённого Соколова князя Н.В. Орлова, которому приходилось говорить «о странном, почти враждебном приёме, сделанном следователю Соколову людьми, которым он привёз останки их Государя» [С.В. Фомин «Царское дело», 2021, Кн.2, с.20-21]. Что же странного, когда мы знаем, что это было самое справедливое и заслуженное отношение к бесчестной подделке Соколова. Н.В. Орлов, бывший пособником Соколова, неспроста именуется князем тьмы. Темны были его дела. Не приходится затем удивляться, что Великий Князь Николай Николаевич холодно отнёсся к провокатору Соколову (Кн.2, с.25). А Соколов относился в нему в ответ «очень отрицательно». Как написал Соколов Дитерихсу в апреле 1922 г., Великий Князь не принял ни его, ни Жанена (Кн.2, с.403). Учитывая что Жанен предал Адмирала Колчака и русские монархисты пытались бросать ему вызов на дуэль, это звучит довольно логично. Ещё прекрасный отрывок из письма Соколова: «при участии генерала Василия Гурко» «нас обвиняют ни в чём ином как подлогах» (с.405). Уважение к выдающемуся, честнейшему монархисту, Вас. Гурко от такого признания только вырастает. Крайне неприязненно Соколов отзывается поимённо и о полном руководстве Высшего Монархического Совета, воспринимая их как врагов. Всё это завершает крайне не симпатичный, со всех сторон отталкивающий портрет Н.А. Соколова. Веков дорисовывания ожидать не требуется. Нет такого, что он один был прав, а все остальные ошибались.
Заниматься принципиальным разоблачением любого обмана, в т.ч. выводить на чистую воду мутного следователя Соколова, необходимо, поскольку именно это завещал нам Император Николай II, учивший не бояться никакого врага и открыто бросать вызов на поединок. Именно поэтому Царь сделал в январе 1895 г. смелое заявление, что он будет сражаться за правый принцип Самодержавной Монархии со всеми пропагандистски умножающимися либералами и конституционалистами, сколь много их бы ни становилось. Оттого Царь в апреле 1906 г. собрал Г. Думу чтобы встретить противника в политической схватке и убедительно одолеть его приёмами, прежде не доступными. Столь же упорно, последовательно и принципиально вёл себя Государь и в марте 1917 г., отказываясь подчиняться требованиям врагов и делая всё возможное, чтобы сорвать их планы.
Смотря на такие вдохновляющие примеры, невозможно подстраиваться ни под какие ложные внушения. Подчинение обману лишает всякого смысла любую положительную работу. Память Императора Николая II побуждает нас следовать сообразно его чести.
1-11.04.2024.
ЕКАТЕРИНБУРГСКОЕ ЗЛОДЕЯНИЕ (Сравнительные характеристики версий) — купить с доставкой по выгодным ценам в интернет-магазине OZON (1541566137) |
