Романовы любили все русское, свое, не занятое у других, самобытное, особенное, что даровал русскому народу Христос за исповедание святой веры. Не только душа, весь быт и строй, вся культура жизни русских пронизаны любовью и верой к одному Небесному Жениху и Невесте Неневестной. За это православный народ и гоним в мире. Но не Сам ли Спаситель сказал: «Если Меня гнали, будут гнать и вас…» (Ин.15:20). Но почему иным так противна Небесная Любовь, милосердие, кротость и другие добродетели? Не извращение ли это ума и сердца? Это значит, что человек за войну, за нелюбовь, за ад, в конце концов. Такое добровольное сумасшествие можно объяснить одним – Любовь Божия обнажает грехи нераскаянных грешников, и те, будучи обличенными в грехах, приходят в неистовство и продолжают множить преступления дальше.
Как только не третировали русский народ, как только не гнали и не унижали в ХХ веке, как только не продолжают русофобы издеваться и сейчас, но народ живет по Христу и не принимает за правду то, что неугодно Богу. И в этом его праведность, правота не перед людьми, а Самим Всевышним.
Это очень хорошо понимали и выражали лучшие представители русской христианской культуры – поэты, писатели, композиторы, художники. Пожалуй, самыми значительными выразителями православного умозрения в красках конца XIX - начала ХХ века на Руси были В.Васнецов и М.Нестеров. Оба художника стали любимейшими в семье Великого Князя Сергия Александровича и Елисаветы Федоровны. Нестеров, в отличие от Васнецова, закончившего духовную семинарию, вышел из купеческой семьи (но его отец закончил духовную семинарию на «отлично») и сразу показал свои недюжинные дарования. Но в 1886 году, спустя год после свадьбы, во время родов скончалась его жена Мария, и это отложило неизгладимый отпечаток на его творчество. Он пишет много картин, где изображает молчаливо молящихся христовых невест, как будто предчувствуя, какой удар примет на себя в ХХ веке верующая русская женщина, особенно инокини и послушницы обителей и скитов. Васнецов же преуспел в изображении героев русских сказок и былин. В советское время, словно иконы, помещали на стенах «Три богатыря» или «Аленушку» В.Васнецова, видя в них народную святую троицу и саму Русь, скорбящую об умалении любви. К сожалению, в советские безбожные времена Васнецов был обращен в некого едва ли не языческого сказителя. Его церковные росписи были прочно забыты. Васнецовской школе храмовой росписи суждено было возродиться только после крушения СССР. Михаилу Нестерову повезло больше. Его работы о святом Преподобном Сергии Радонежском, в частности «Видение отроку Варфоломею», отчасти не были забыты даже в атеистическое время, разумеется, не ради «светлого будущего», а одной лишь историчности. Нестерова ценили за особую композицию и отображение незабываемой природы на картинах. Глубина нестеровских и васнецовских образов поражает до сих пор. Так выразить русскую душу могли только художественные гении народа. В «Видении отроку Варфоломею» зримо выражена мысль о Святости и Причастии. Чтобы вырасти из обычного пастуха безсловесных животных в пастыря словесных душ, необходима борьба, труд, вера. Чтобы из маленькой хрупкой зеленой елочки выросло крепкое древо жизни, необходимо идти за Христом, прийти в смирение и кротость, иметь послушание Богу. Можно спорить о том, что подает святой схимник Варфоломею – частицу святой просфоры или Святые Дары, будущему Сергию Радонежскому, но мы ощущаем, что дивный старец, лик которого сокрыт, намерен облагодетельствовать отрока особым образом и благословить его, чтобы он усвоил Закон Божий, а не одно человеческое учение. Это картина о всех нас: без Церкви, без святых, без исповеди, молитв и Причастия, не будет ничего доброго и освященного в нащей жизни. Без Божьего благословления все будет разваливаться и плода не принесет.
Кстати, во младенчестве Михаил Нестеров уже умирал, но, благодаря вмешательству святого, который чудесным образом исцелил его, мальчик все-таки выжил. По словам самого художника, его матери показалось, что он умер. Тогда ребенка, как полагается, обрядили и положили под Иконами, на грудь поместили образок Святого Тихона Задонского, а сами уехали на кладбище - заказывать похороны. Через какое-то время мать заметила, что ее ребенок очнулся. Она была уверена, что это чудо случилось благодаря заступничеству святого. С тех пор особенно почитаемым и любимым в их роду стал, помимо Сергия Радонежского, и Тихон Задонский. Таким образом, картины и росписи великих русских художников Васнецова и Нестерова – это еще и благодарение Бога за все свершающееся в жизни на земле, как радостное, так и печальное.
Нестеров пишет целый цикл картин о Преподобном отце нашем Сергии Радонежском, которые живо напоминают нам и о Великом Князе Сергии Романове с его непобедимым доверием к прославленному Игумену Земли Русской. Писатель-мученик Евгений Поселянин (Погожев) так отозвался о Преподобном Сергии Радонежском: «Если есть у России народный богатырь, который всего лучше выражает дух России, то, конечно, это Преподобный Сергий». Поэтому, все, кто берется следовать отцу Сергию, вольно или невольно чтят его и своими делами, получас помощь от великого богатыря, преисполненного Святым Духом, утешение и помощь.
Вот что записывал в дневнике Нестеров о Великой Княгине Елисавете Федоровне: «Церковь Покрова Пресвятой Богородицы при Марфо-Мариинской обители на Ордынке была окончена, освящена. За четыре года, что я проработал там, мне часто приходилось встречаться, говорить с настоятельницей Обители Великой Княгиней Елизаветой Федоровной. Вот что однажды во время моих работ в церкви пришлось мне слышать от самой Великой Княгини. Она только что вернулась из Дармштадта с открытия усыпальницы ее родителей. Поездка эта была, по ее словам, последняя в Германию. Позднее она не только не была там. но и не желала быть, и вот почему. По окончании торжества открытия усыпальницы Великая Княгиня пожелала видеть некоторых из тех выдающихся лиц, профессоров, ученых, посещавших когда-то ее родителей. Они теперь были стары, но в ее памяти сохранились как носители самых высоких человеческих идеалов, идеалов своего времени - лучшего времени германского духовного роста. Прожив жизнь в великой стране, полной политических страстей и вожделений, потеряв там близких людей, много думавшая, ищущая лучшего выхода из лабиринта противоречий, партий, интриг, она, приехав в родное гнездо, пожелала повидать состарившихся друзей ее родителей. Многих уже не было в живых, те же, что были еще живы, явились на ее зов, и она, полная надежд услышать от них проповедь высоких идей, идеалов, может быть, то, чего не могла найти в суровой, холодной и все же любимой России, - услышала от них, этих мудрых старцев, - услышала и ушам своим не поверила: не призыв к миру, к человечности, а иное, ей чуждое. Эти люди шестидесятых годов в ее отсутствие далеко ушли от того, во что верили в годы своей молодости, а ее юности. Вера их была иной. Сейчас они были ярые проповедники милитаризма, завоевательной системы, во что бы то ни стало. Они не понимали друг друга и русской Великой Княгине были не нужны, непонятны, нелюбезны. Встреча эта была из самых тяжелых. Она вынесла горькое разочарование о своей немецкой родине. Прекрасное былое исчезло навсегда. Оно ушло с появлением железного канцлера (Отто фон Бисмарк) с победоносной Германией, с шумным царствованием Вильгельма II. Бедная Великая Княгиня дала себе обещание никогда не возвращаться в старый свой дом; вернулась в Россию, в свою Обитель, и пыталась осуществить как-то потребность своей деятельной души. Она не была счастливой в своем окружении других «Высочайших». И раньше, и позднее, когда я работал в обительской церкви, правда, были в ее окружении люди честные, достойные, но они не были людьми богато одаренными…. Мои отношения с Обителью и после освящения церкви не кончились... Время от времени меня вызывали для советов по художественным вопросам. Я проходил Денежным переулком через сад. Идешь, бывало, тихим летним вечером и видишь - около церкви сидит Великая Княгиня, с ней рядом на скамье и около на траве сидят, стоят сестры, старые и молодые, тут же и девочки-сироты из обительской школы-приюта. Идет беседа. Лица оживленные, ничего натянутого тут не было: Великая Княгиня хорошая, добрая, подчас веселая, старшая сестра. Увидит меня, встанет, поздоровается, начнет говорить о деле... Такой не раз хотелось мне написать ее и казалось, что она не откажет мне попозировать. Таким тихим вечером на лавочке, среди цветов, в ее сером обительском одеянии, в серой монашеской скуфье, прекрасная, стройная, как средневековая готическая скульптура в каком-нибудь старом, старом соборе ее прежней родины... И мне чудилось, что такой портрет мог бы удастся, хотя я знал, что угодить Великой Княгине было нелегко. Ни одним из написанных с нее портретов не была она довольна. Большой каульбаховский был слишком официален, тот, что написал с нее когда-то гремевший в Европе Каролюс-Дюран, - нарядный, в меховой ротонде, с бриллиантовой диадемой на голове, с жемчугами на шее, - был особенно неприятен Великой Княгине. И, говоря о нем, она с горечью сказала: «Может быть, я была очень дурная и грешная, но такой, как написал меня Каролюс-Дюран, я никогда не была». Понимание искусства у Великой Княгини было широкое. Она внимательно всматривалась в новые течения. Видела она многое, знала музеи Европы, любила старых мастеров, из современных - Берн-Джонса. Много читала, знала нашу и западную литературу, в последние же годы читала исключительно богословские книги - Святоотеческие предания, Жития святых. Многие места из Библии и Евангелия знала на память. К моему художеству она относилась с давних пор с симпатией, и так было до конца… Великую Княгиню - одну из самых прекрасных женщин - не щадила и клевета. Приведу лишь один случай, невероятно наивный, но умело пущенный в годы войны. Пользуясь тем, что Великая Княгиня была по рождению немка, тысячеустная молва разнесла, что на Ордынке бывает с какими-то целями ее брат - Великий герцог Гессенский. Видеться со своей сестрой герцог приходил по потаенному подземному ходу, проведенному от места его жительства - в Нескучном. Как это ни было безумно нелепо, многие все же этому верили. Обо всех таких случаях Великая Княгиня знала. Нечего говорить, как было ей больно, но она знала и то, что такова «завидная» доля людей с ее положением. Крест свой она пронесла терпеливо, с великим смирением через всю свою жизнь. О себе Великая Княгиня была самого скромного мнения. Она говорила, что роль свою в жизни, свои силы знает, их не преувеличивает, на крупное не претендует. Говорила, что «ум ее не создан для больших дел, но у нее есть сердце, и его она может и хочет отдать людям и отдать без остатка»... И действительно, имея большое, умное сердце, она была в жизни больше Марией, чем Марфой. Лишь однажды мне пришлось видеть Великую княгиню взволнованной, гневной. Наступали так называемые Овручские торжества. В присутствии Государя предстояло освящение древнего храма, реставрированного Щусевым. На торжество должна была поехать и Великая Княгиня. Как-то она была в церкви, о чем-то говорила со мной, как явился прямо из Овруча Щусев. Стали говорить о предстоящих торжествах. Щусев осведомился, предполагает ли Великая Княгиня быть на них. Она отвечала, что еще не решила. Она слышала, что наплыв паломников будет так велик, что не хватит для всех помещения. «Ну, Ваше Высочество. Вы только скажите, - мы выгоним монахов из их келий и устроим Вас шикарно». Сказано это было с безподобной хвастливой наивностью человека власть имущего... Но но успел наш Алексей Викторович и окончить своих слов, как щеки Великой Княгини стали алыми, глаза сверкнули. Она, постоянно сдержанная, ласковая, резко сказала, что если еще и колебалась, ехать или не ехать, то сейчас колебаний нет. В Овруче она не будет. Она не хочет, чтобы ради нее выгоняли кого-либо из келий, что комфорт она знает с детства, жизнь во дворцах знает... Говорила Великая Княгиня быстро, горячо, не переводя дух. Она не смогла скрыть своего возмущения. Щусев плохо понимал, почему Великая Княгиня так волнуется. Он что-то бормотал, он хотел только... Но гнев уже прошел. Разговор был кончен в обычных мягких тонах. В Овруч Великая Княгиня тогда не поехала... О ней, быть может, кто-нибудь, кто знал ее лучше и больше меня, расскажет людям ярче и ценнее, чем пытался сделать я. Но пусть знают, что все хорошее, доброе, что будет когда-либо сказано об этой совершенно замечательной женщине моего времени, - будет истинной правдой. И эту правду о ней знать людям надо...»
Цель искусства заключается не в том, чтобы разъяснять, пропагандировать и услаждать, но благовествовать, подготовить человека к смерти, вернее сказать, к Вечной Жизни, вспахать и взрыхлить его душу, сделав ее способной обратиться к Христу. Если искусство, а искусство есть вид служения, этой задачи не решает, оно вольно или невольно служит антихристу.
Мы уже писали о приобретении Князем Сергием васнецовского «Сирина и Алконоста». О чем поют райские птицы, как не о том, что всякая слеза утрется в Царствии Небесном и уже не будет ни воздыханий, ни скорбей. А пока надо бороться и просить помощи у Бога на преодоление злобы и греха. Если внутри нас побеждает Царь Славы Христос, то уходят и тьма, и порочные страсти, и ад. А это и есть победа Любви!
После кончины Императора Александра Третьего наступает священная коронация Царской Четы в Успенском соборе Кремля. Великий Князь Сергий, кроме исполнения обязанностей генерал-губернатора в связи с торжествами, ассистирует Императрице Александре Федоровне. Он стоит по правую сторону Государыни, как всегда тихо и скромно. Торжества начались, как будто настало Всероссийское Воскресение Христово.
Венчание на Царство Николая Александровича и Александры Федоровны, по попущению Божию, было омрачено Ходынской катастрофой, ставшей как бы грозовым предвестием более страшной катастрофы 1917 года. Лукавый не мог не напомнить о себе новыми смертями. На Ходынском поле гулянья проходили и во время Коронаций Александра II, и Александра III. Заметим - все проходило на высшем уровне. Это наталкивает на мысль, что именно эта катастрофа на Ходынке во время Коронации могла быть осуществлением плана, направленного на омрачение праздника, чтобы всю вину за гибель людей свалить на Романовых. Устроить массовую давку, многого ума не надо – достаточно что-то крикнуть, увлечь толпу, спровоцировать, чтобы началось смертоубийство. Не жалеть простых людей ради достижения политических целей станет потом едва ли не правилом безбожников-интернационалистов. Ведь раз нет Бога, то зачем и ценить Его создание – человека. Не лучше ли обратить людей в послушные колесики и винтики единого антихристианского механизма… Великий Князь Сергий записывает: «…Увы, все падет на одну полицию, когда распоряжалась там исключительно коронационная комиссия с Бергом… Больно и обидно, что все это бросает тень на это хорошее время. Устал нравственно и физически…». Тем временем, как и предполагалось, во всем стали обвинять Князя Сергия и еще Бог знает кого во власти, проливая крокодиловы слезы о несчастных задавленных. Сами же несчастные, оставшиеся в живых, никого не обвиняли и жалели, что расстроили Царя. Вот наш простой народ, всегда полагающийся на Бога, а не на интриги и козни.
Но кому-то очень хотелось раздуть эту трагедию до невероятных масштабов, чтобы обвинения по части правящей верхушки не смолкали и становились все жестче. Для чего это делалось, вполне понятно – для сваливания «режима» и перехода власти к врагам России и Царизма. Великий Князь Сергий молится: «Господи, благодарю тебя за горе и за хорошие минуты этих всех дней. И душевно, и телесно изнемогаю – сил больше нет – измучился вконец…».
В.Ф.Джунковский рассказывал о том, что после Ходынской трагедии он застал Сергия Александровича «бледным как полотно... видно было, до чего ему тяжело». Вместе с Императорской Четой Сергей Александрович посещал больницы, где разместили пострадавших. Быть может, в одной из них у него возникает желание просить об отставке. Государь отставку не принял. Генерал-губернаторство Сергея Александровича продолжалось еще восемь с лишним лет. Все эти годы ему приходилось выполнять и обязанности члена Государственного Совета. Мы уже писали, что внешне Князь Сергий был схож с преданным Христу рыцарем духа: высокого роста, со стройным станом, белокурый, с тонкими чертами лица - вот его отличительные черты. Красивые светло-зеленые глаза как будто жестко смотрели из-под его белесых бровей. Но было это чисто внешне, обманчиво. Князь всегда был внутренне молитвенно, духовно собран и не склонен был расслабляться прилюдно. Однако часто люди получали о нем неправильное впечатление, принимая его сдержанность и скромность за высокомерие. Мало было тех, кто постиг благородство его души. Сергей, как и некоторые его родственники дома Романовых, болел костным туберкулезом. Потому был вынужден носить корсет и принимать расслабляющие солевые ванны. Порой, Великий Князь пропускал важные приемы. Тогда же газетчики выпускали новости, что пока все Романовы исполняют свои обязанности, Сергей Александрович принимает ванны. А для чего эти ванны газеты опускали.
В годовщину Ходынской катастрофы Сергий приедет на Ваганьковское кладбище и будет молча молиться об упокоении погибших. Без охраны и пафоса он будет поминать несчастных. Елисавета же Федоровна создаст приют для детей родителей, погибших на Ходынке.
В 1892 году при военных лагерях на Ходынском поле был построен деревянный храм Сергия Радонежского «в память благополучного пребывания Их Императорских Величеств в 1883 г. в Москве и Высочайшего смотра войск 28 мая того же года на Ходынском поле». Основной престол был освящен во имя Сергия Радонежского. Придел Александра Невского и Марии Магдалины был устроен в ознаменование 25-летия супружества Александра III и Марии Федоровны, Родителей Сергия. Придел Святителя Николая был устроен в память о чудесном спасении Цесаревича Николая Александровича при покушении в японском городе Оце. После 1917 года храм был закрыт и к 1930-м годам снесен постановлением властей.
Другой знаменитый храм в честь Иконы Божией Матери «Отрада и Утешение» на Ходынском поле был построен москвичами, и в этом была большая заслуга Великой Княгини Елисаветы Феодоровны, которая была и на его открытии. Торжественная закладка храма была совершена при огромном стечении народа в день рождения Князя Сергия 29 апреля 1907 года и началась с величественного крестного хода из Кремля. Храм свободно вмещал 500 человек и был богато украшен. Здесь находились уникальный мраморный 2-ярусный иконостас с золотой отделкой и плащаница, вышитая шелками и золотом инокинями московского Алексеевского монастыря по особому рисунку В.М.Васнецова, и Икона «Тайная вечеря» его же кисти. Остальные Иконы выполнены московским иконописцем В.П.Гурьяновым. При участии Великой Княгини Елизаветы Федоровны при храме была организована Община сестер милосердия. В 1924 году снесли купола и звонницу. Ныне восстановленный усилиями москвичей храм находится рядом с комплексом Боткинской больницы. Храм был построен в память о Великом Князе Сергие Александровиче и всех верных долгу и присяге Царских слугах, павших от рук революционеров. Внутри находятся мемориальные мраморные доски с именами убитых по политическим мотивам в 1904–1905 годах, включая не только православных, но всех убиенных разбойниками жертв из 73 губерний, областей, городов и воинских частей – 1845 человек. Император Николай II писал в телеграмме: «С чувством глубокого удовлетворения получил я извещение об освящении храма в молитвенную память Великого Князя Сергия Александровича и всех почивших здесь и честных людей русских». Полное наименование храма звучит как: «Храм-Памятник русской скорби в честь Ватопедской иконы Божией Матери, именуемой «Отрада и утешение», на Ходынском поле в Москве в память Великого Князя Сергея Александровича и всех верных долгу и присяге царских слуг, павших за царя и Отечество от руки злодеев-революционеров крамолою 1905 года при I гренадерской графа Брюса артиллерийской бригаде в Николаевских казармах».
Великий Князь Сергий с новым Государем посещает Троице-Сергиеву Лавру и молится у раки со святыми мощами Преподобного Отца Сергия Радонежского. 40 лет назад его Родители вот также молились у гроба святого Сергия, выпрашивая милости Божией, чтобы им родить дитя, и в случае рождения мальчика наречь его именем святого.
--------------------------------------------------------------------------------------------------------------
Великолепна Лавра в любую погоду!.. Вдруг с холмов предстают стены с куполами, словно небеса разверзнулись, и оттуда хлынул уже иной неземной свет!.. Забываешь обо всем, когда видишь такую Святыню. Но не меньшая Святыня – мощи святого угодника Божия Преподобного отца Сергия Радонежского. У них можно от сердца выпросить все… Трепет овладевает всем твоим существом при одной мысли о великом подвижнике… Но святой и так все знает о твоей жизни, только ждет от тебя еще большей решимости следовать Любви Божией. Как хорошо, даже сладко в обители после житейского шума и неизбежной суеты по поводу и без повода. Отдохновение одолевает и душой, и телом. Самое важное и главное в этом земном мире сошлись в Лавре, как в неком духовном фокусе. Сорок лет назад Папа и Мама молились у раки с мощами в Лавре, и вот он, живой итог прошений и молений – мое появление на Свет Божий. Господи помилуй. Господи, прости. Невозможно представить, что и мои родители, и родители святого Сергия, и сам он были сущими младенцами, что за ними требовался уход, что у них что-то не получалось… И вот какова сила Благодати Божией, что Она поднимает человека, вливает в него новые силы, изменяет от малого к великому. Прошло четыре десятилетия и с тех пор многое изменилось в земном течении жизни. Не переменяется только Любовь Божия, не оскудевает, не ищет своего, не сердится ни на кого, желает всем спастись. Не иссякает народная река к Лавре, а это значит, что Святость действенна и всемощна, чтобы не говорили и не делали Ее противники. Слышится чей-то до боли знакомый голос. Неужели это Елисавета: «Это сердце самое верное, самое чистое и постоянное из всех, что мне встречались когда-либо…» Но вот она рядом, стоит молча, сосредоточенно и молится. Неужели это голос из будущего?! А ведь у Бога нет ни вчера, ни сегодня, ни завтра, а все едино, все сущностно и спаяно Им – Любовью… Благодарение Богу за такую супругу, которой я не достоин, и которую я принял, как Его дар по молитвам моих Родителей. Они так любили и любят Елисавету еще больше без всяких земных условностей и препятствий. Мир их душам, как и нашим, еще борющимся в этом мире против злобы и взаимной вражды. Без борьбы нет и победы… Вот на этом месте, где Лавра был глухой лес со зверями и, может, разбойниками. А что стало, спустя время, как на лес пришел Сергий с братом! Молитва и сердце, принадлежащие Богу, все изменили к лучшему – к Святости. Так и в нашей жизни – если не придешь в лес страстей и крестом не осенишь внутренняя своя, не станешь молиться, каяться и исповедаться, победят греховные заросли, болота, зверье и сгинет твоя душа безследно… Благая часть не отнимется от человека» О, священная главо, Преподобне отче, преблаженне Авво Сергие Великий! Не забуди убогих своих до конца, но поминай нас во святых своих и благоприятных молитвах к Богу. Помяни стадо твое, еже сам упасл еси, и не забуди посещати чад твоих. Моли за ны, отче священный, за дети твоя духовныя, яко имея дерзновение к Небесному Царю, не премолчи за ны ко Господу и не презри нас, верою и любовию чтущих тя. Поминай нас, недостойных у Престола Вседержителева и не престай моляся о нас ко Христу Богу, ибо дана тебе бысть благодать за ны молитися. Не мним бо тя суща мертва, аще бо и телом преставился еси от нас, но и по смерти жив сый пребываеши. Не отступай от нас духом, сохраняя нас от стрел вражиих, и всякия прелести бесовския, и козней диавольских, пастырю наш добрый; аще бо и мощей твоих рака пред очами нашима видима есть всегда, но святая твоя душа со ангельскими воинствы, со безплотными лики, с Небесными Силами, у Престола Вседержителя предстоящи, достойно веселится. Ведуще бо тя воистинну и по смерти жива суща, тебе припадаем и тебе молимся, еже молитися о нас Всесильному Богу о пользе душ наших, и испросити время на покаяние, и о невозбранном преитии от земли на Небо, мытарств же горьких, бесов, воздушных князей и вечныя муки избавитися, и Небесному Царствию наследником быти со всеми праведными, от века угодившими Господу нашему Иисусу Христу. Емуже подобает всякая слава, честь и поклонение со Безначальным Его Отцем, и с Пресвятым, и Благим, и Животворящим Его Духом ныне, и присно, и во веки веков. Аминь».
Русская Стратегия |
