В книге «Моя жизнь», опубликованной в Берлине, Лев Троцкий писал:

«В Ленине было очень могуче чувство преемственности того дела, которое он выполнял. Как великий революционер, он понимал, что значит историческая традиция. Останемся ли у власти или будем сброшены, предвидеть нельзя. Надо при всех условиях внести как можно больше ясности в революционный опыт человечества. <...> Он добивался, чтоб как можно больше поставлено было революционных памятников, хотя бы самых простых, бюстов, мемориальных досок, во всех городах, а если можно, то и в селах: закрепить в воображении масс то, что произошло; оставить как можно более глубокую борозду в памяти народа».

Так и живём со шрамированной памятью и тремя десятками тысяч изваяний Ульянова на площадях наших городов, незримо связываемых воедино неуместно неупокоенной мумией на Красной площади. А вот как всё начиналось.

14 апреля 1918 года большевики приняли декрет (https://istmat.org/node/29187) «О снятии памятников, воздвигнутых в честь царей и их слуг, и выработке проектов памятников Российской Социалистической Революции». И года не прошло с октябрьского переворота, а они уже принялись за переформатирование национального сознания (сопровождавшееся и перемалыванием в пыль его носителей) путём радикальной отмены вообще всей предшествующей Русский истории. Комендант Кремля П. Мальков в воспоминаниях писал о том, как Ульянов, Свердлов и прочие красные вожди валили памятники былой эпохи на так называемом субботнике:

«А вот это безобразие не убрали…» — Ленин указал на памятник, воздвигнутый на месте убийства великого князя Сергея Александровича… Ильич ловко сделал петлю и накинул на памятник.

Запоздалую реакцию над исторической Россией спустя 73 года тщательно зафиксировал блестящий русский разведчик, руководитель ПГУ КГБ СССР (внешняя разведка) генерал-полковник Леонид Шебаршин. Вот что он писал в книге «Рука Москвы» о демонтаже Железного Феликса на Лубянке 19 августа 1991 года:

«Заставляю себя смотреть. Испытываю ли горе? Нет. Все происходящее закономерно — расплата за близорукость, за всесилие, за корыстность вождей, за нашу баранью бездумную натуру. Конец эпохи. Но и начало другой эпохи. Краны взревели, толпа зашумела. Вспышки сотен блицев— и железный Феликс, крепко схваченный за шею (он был обвязан канатами, но процедура казни подсказывает детали), повис над площадью, а под чугунной шинелью лишь обозначилась смертная судорога чугунных ног. Не за то дело отдали свою первую, земную, жизнь, Феликс Эдмундович? Посмертно ответили за прегрешения потомков?»

Действительно закономерно.

Но, окончательно демонтируя наследие Ульянова хирургической операцией по удалению опухоли в виде так называемой Украины, логично и правильно было бы не закрывать глаза и на такие оставленные им и его последователями следы, как названия улиц и городов, памятники и, разумеется, непосредственный центр этой инфернальной революционной мифологии — мавзолей. В борьбе за историческую традицию и воображение масс мелочей нет. Для реконструкции тысячелетней России мы, в конце концов, должны избавиться от этих шрамов на нашем национальном самосознании/русской идентичности. И это вопрос не вторичный, как кажется некоторым. Это вопрос экзистенциальной важности. Борьба за умы важнее битв за территорию, а мы должны победить и там, и там.

12 апреля 2024 года

https://t.me/ilya_goryachev_2023/73

Телеграм-канал автора:

https://t.me/ilya_goryachev_2023