Сегодня, когда ставится вопрос о прославлении к лику святых Русской Православной Церкви Великого Князя-мученика Сергия, отношения между собой Константина и Сергия Романовых представляют особый интерес. Из вышеприведенного отрывка ясно, что они очень ценили друг друга, это была не только человеческая, но и подлинно духовная, братская дружба во Христе. По фотографиям Князь Сергий представляется очень сухим, строгим, замкнутым царедворцем, хотя на деле это было не так. Вот всего лишь одно письмо Великого Князя Сергия к брату Константину: «5 октября 1891. Ильинское. Как меня порадовало твое письмо, дорогой мой Костя! я чувствую, что ты понимаешь все мои нравственные пытки - они ужасны! Я никогда не воображал себе, что все это будет так невыносимо тяжело. Что удваивает все страдания - это жизнь здесь, в Ильинском, где происходит этот шестидневный ад – все здесь об этом напоминает, и мы фатально привязаны к этому месту, ибо маленького нельзя будет перевезти ранее двух недель. Безвыходное положение Павла, его разбитое счастье, разбитая жизнь - это невыносимо; рой самых дурных мыслей бродят у меня в голове и, увы, ничто им не поможет; молюсь, молюсь, а не чувствую облегчения. Когда baby, показывая на фотографию Аликс - кричит: Мама, мама! у меня сердце разрывается, и я убегаю из комнаты. Что я могу говорить Павлу? ничего! Могу только ужасаться его страшному положению и мучиться с ним - какие тут слова утешения, когда, как ни поверни - все одна печаль - и с каждым днем хуже да хуже. Ходим два раза в день в церковь каждый день - нет ни смирения, ни теплоты - подчас устаешь молиться. Друг мой, ты видишь мою исповедь - помоги; если бы только Тетя могла тебя отпустить к нам, хоть на несколько дней - и Павлу, и мне ты был бы так полезен; своей верой ты бы согрел меня - я больше не могу - я извелся нравственно вконец - я на краю пропасти - право, это так - приезжай - умоляю, приезжай (ГАРФ. Ф. 660. Оп. 2. Д. 255. Л. 17-18об.). Мало кто знает, что причиной «гордой» осанки Великого Князя Сергея был вовсе не характер, а корсет, которым он вынужден был поддерживать свой позвоночник всю свою жизнь до самой гибели. Князь был тяжело и неизлечимо болен, как и его мать, как и его брат Николай Александрович, который должен был стать Российским Императором, но скончался от страшного недуга - костного туберкулеза. В вину Князю ставили даже его религиозность, мол, «не в меру религиозен, замкнут, очень часто бывает в храме, причащается до трех раз в неделю» (?!).
Если нельзя найти прямых улик против человека, то в ход идет подлая клевета. Не стоило бы и упоминать об этом в нашей книге, но все же скажем, еще при жизни Великих Князей Сергея и Константиновича за рубежом распространялись слухи о нетрадиционной ориентации Романовых. Все это должно было расшатывать Царский трон России и служить «делу революции» (заодно бросалась тень на святую супругу Сергея – Великую Княгиню Елисавету Федоровну – что это не самый настоящий сатанизм). «Терпи всю эту прижизненную клевету, терпи - ты на поле брани», - писал Сергею Великий Князь Константин Константинович. Известно, что Великому Князю Сергею Романову нравилась русская поэзия. Он писал К.Р.: «Спасибо за книги Фета - с наслаждением читаем снова милые стихи (ГАРФ. Ф. 660. Оп. 2. Д. 255. Л. 57).
Сергею Александровичу К.Р. посвятил 4 стихотворения, например такое из них:
В дождь
Великому Князю Сергею Александровичу
Дождь по листам шелестит, Зноем томящийся сад Жажду теперь утолит; Слаще цветов аромат.
Друг, не страшись. Погляди: Гроз не боятся цветы, Чуя, как эти дожди Нужны для их красоты.
С ними и я не боюсь: Радость мы встретим опять... Можно ль наш тесный союз Жизненным грозам порвать?
Счастье не полно без слез; Небо синей из-за туч, - Лишь бы блистал среди гроз Солнышка радостный луч
Его святой жене-мученице Елизавете он написал следующее восторженное:.
Я на тебя гляжу, любуюсь ежечасно: Ты так невыразимо хороша! О, верно под такой наружностью прекрасной Такая же прекрасная душа! Какой-то кротости и грусти сокровенной В твоих глазах таится глубина; Как ангел, ты тиха, чиста и совершенна; Как женщина, стыдлива и нежна. Пусть не земле ничто средь зол и скорби многой Твою не запятнает чистоту, И всякий, увидав тебя, прославит Бога, Создавшего такую красоту
А ведь эти слова исполнились на деле и почитание святой Преподобномученицы Елисаветы вышло за пределы России. Она одна из любимейших святых нашего времени – достойная продолжательница святых подвигов первых христиан.
Вот как К.Р. описывает свою первую встречу с Елисаветой: «1884 год. Москва. Троица. 27 <мая>. …В Петергофе недолго пришлось ждать на станции, скоро подошел поезд невесты. Она показалась рядом с Императрицей, и всех нас словно солнцем ослепило. Давно я не видывал подобной красоты. Она шла скромно, застенчиво, как сон, как мечта…» Таинство венчания было совершено в воскресенье 3 июня (в праздник Всех Святых) 1884 году в церкви во имя Спаса Нерукотворного Большого дворца Санкт-Петербурга по православному обряду, а после него и по протестантскому – в одной из гостиных дворца. В дневнике Великого Князя Константина читаем: «...Сегодня была свадьба Сергея. Ради нашей тесной дружбы я с утра переживал чувства и волнения, которые испытывал в день своего венчания. Я был у него, когда он одевался на свадьбу, и благословил его образком с надписью «Без Мене не можете творити ничесоже» 4 <сентября>. Все веселы, довольны. Собираются устроить театр и мне с И<льей> А<лександровичем> дают роли. Мне так хорошо, на душе у меня было тихо, безмятежно <…> После завтрака до 6 часов была репетиция. Потом мы с Сергеем вдвоем вышли погулять. Солнце садилось, освещая холодными румяными лучами оголенную осенью природу и золотя желтые верхушки деревьев. Мы разговорились. Он рассказывал мне про свою жену, восхищался ею, хвалил ее; он ежечасно благодарил Бога за свое счастье. И мне становилось радостно за него...»
В 1888 году Великокняжеская чета приехала в Палестину на освящение храма Марии Магдалины в Гефсиманском саду. Этот храм возводился на средства Александра III и братьев в память об их матери Марии Александровне. После церемонии освящения Елизавета Федоровна призналась, что хотела бы быть похороненной здесь. В 1918 году Господь исполнит это ее желание. Но, бывает же такое по неизъяснимому Промыслу Божию, что последнее упокоение именно в Иерусалиме нашло и тело дочери поэта К.Р. – Татьяны Романовой.
Великий Князь Сергей Романов был предтечей жертвы Царя Николая Второго Мученика за верующий русский и другие народы. Святая супруга Князя - Елизавета Федоровна писала Государю Николаю II 7 апреля 1910 года: «Дорогой мой… Сергей с радостью умер за тебя и за свою Родину. За два дня до смерти он говорил, с какой готовностью пролил бы свою кровь, если бы мог этим помочь». «Нет той жертвы, которую я не принес бы во имя действительного блага и для спасения Родной Матушки России. И если нужна жертва, то пусть этой жертвой буду я...» - это слова уже Мученика Царя Николая Второго. По словам Евгения Никифорова - Председателя Православного братства: «вся нынешняя собственность Русской Православной церкви в итальянском городе Бари, где покоятся мощи Николая Чудотворца, была приобретена и построена Сергеем Александровичем, в том числе, на его личные средства. Он – первый, кто был убит большевиками из Августейшей Семьи». 1 мая 1918 г. крест на месте убиения Великого Князя Сергия был снесен при личном участии Ленина, который накинул веревку на крест на уровне шеи изображенного на кресте Иисуса Христа.
Причиной убийства Генерал-губернатора Великого Князя Сергея Александровича является не его антисиметизм, как нередко клевещут на него, но то, что Князь пользовался большим авторитетом среди рабочих, городской бедноты и солдат московского гарнизона. По сути, он оказался конкурентом революционеров, причем конкурентом деятельным. Такой генерал-губернатор становился опасен для тех сил, которые вели дело к революции в России. Некоторые историки считают, в том числе члены Палестинского Общества, что Князь Сергей Александрович должен быть канонизирован. По мнению петербургского историка Татьяны Ганф, он столь же отличался благочестием, сколь и уже прославленная во святых супруга и продолжательница его дел. «Надо просто начать собирать свидетельства о помощи Сергея Александровича по молитвам к нему, и их окажется очень много», - уверена она. За канонизацию великого «сына Отечества» высказался московский историк Дмитрий Гришин, который изучает личность Романова 20 лет. «Его благотворительные дела, подлинно христианская жизнь и радение за Отечество убеждают, что давно пришла пора молиться не за него, а ему», - сказал исследователь. Мученическая кончина Великого Князя Сергия открывает век святых мучеников. Отпевал Великого Князя будущий священномученик Митрополит Владимир (Богоявленский). Отец Митрофан Сребрянский (будущий Преподобноисповедник Сергий) назвал Великого Князя «новым мучеником Царствующего Дома, мучеником за Правду», а будущий священномученик Иоанн Восторгов - «мучеником долга». После убийства Великого Князя Сергея Александровича архимандрит Анастасий (Грибановский) сказал, что злодеи хотели запятнать Кремль Царственной кровью, но лишь «создали новый опорный камень для любви к Отечеству», дали «Москве и всей России нового молитвенника».
Сергей Александрович много занимался церковной благотворительностью. Последним его даром Русской Церкви был драгоценный покров для мощей Царевича Димитрия. Когда-то, вскоре после вступления в должность Московского генерал-губернатора, Сергей Александрович был в Угличе и принимал участие в торжествах по случаю 300-летия мученической кончины царевича. В храме на Крови он ударил в знаменитый набатный колокол, некогда возвестивший угличанам о смерти Царевича. Теперь Господь судил принять мученический венец и самому Великому Князю. Его смерть была глубоко жертвенной. Взрыв от брошенной в карету бомбы был такой силы, что сердце убитого нашли только на третий день на крыше дома. А ведь останки Сергея Великая Княгиня собирала собственными руками. Ее жизнь, ее судьба, ее характер - все изменилось, но, конечно, вся предыдущая, полная самоотдачи и деятельности жизнь была подготовкой к этому. «Казалось, - вспоминала графиня Александра Андреевна Олсуфьева, - что с этого времени она пристально всматривается в образ иного мира… она посвятила себя поиску совершенства». «Я хочу быть достойна водительства такого супруга, как Сергий», - писала она вскоре после его смерти Зинаиде Юсуповой. - «Мы ведь с тобой знаем, что он святой».
Но если Сергей Романов был свят в жизни и в делах, то, тем более, не менее свят и Константин Романов – ведь они духовно были очень близки. Кроме того, учитывая государственные, военные и особенно общественные заслуги Великого Князя Константина Романова, а также то, что он великий поэт Святой Руси, автор духовных песнопений, его чистота и святость несомненны. Другое дело вопрос о его официальной канонизации в лике святых – это уже дело Церкви и Самого Господа. Да и достойны ли мы святости Великого Князя Константина Романова, сможем ли жить и пламенеть духом, как он? В то же время мы не должны бояться слова «святость» в применении к особым сынам России. Святость в Церкви – это не идеализация человека, что характерно для человеческого общества, в котором чаще по заслугам воздают не только достойным, но самая существенная черта кающегося человека. Кто постоянно и глубоко кается, тот и свят. Конечно, одно - Святость Божия Небесная Всесовершенная, а иное – святость человеческая, которая стремится к Богу и старается Ему уподобиться. Дневники, письма, стихи Великого Князя Константина Романова, отличающиеся особой религиозностью, воспоминания о нем и многое другое не оставляют сомнений в его принадлежности к Небесному Царству..
И тут сразу возникает вопрос – каким быть должно наше отношение к К.Р., если он по делам своим свят и является государственным и народным достоянием? Если кто-то и отвергает святость Великого Князя Константина, а ведь он отец святых сыновей, уже причисленных к лику святых, то все равно, писать о нем нужно с максимальной собранностью и благоговением. Увы, как раз этим в некоторых моментах и «отличается», например, книга Э.Матониной и Э.Говорушко «К.Р.» в серии «ЖЗЛ» (Москва, «Молодая гвардия» 2010). Начнем уж с очень лаконичного названия книги и ее посвящения Владимиру Путину, что не возбраняется, конечно. Начало книги тоже обезкураживает: завязка начинается с истории «увлечения» Ольги князем Багратионом… Опять же дело авторов, как и с чего начинать книгу, но осадок остается большой, потому что читатель вправе ждать разговора о таком гениальном человеке не с перетряхивания семейного белья, а с более насущного и актуального. Ни к селу, ни к городу уже на 7 странице части I книги узнаем, например, ложь об Императоре Николае Втором: «Вскоре, Государь, как всегда неуверенный и сомневающийся в себе…» (??!) Далее о самом Князе Константине – он выставлен так: «Странный Великий Князь… Вспомнит ли Россия его имя?» Ну, и так далее. Смесь бульварных сплетен с давно известными фактами. Стоило ли тогда вообще писать книгу с такими подходами, основываясь на субъективном, частном мнении? Разве можно так фривольно писать о династии Романовых? Писать так, не уважать ни себя, ни Россию.
Петербург. 10. 1880 г. Во вчерашнем приказе мне, как выздоровевшему, предписывалось вступить в исполнение обязанностей. Сегодня я поехал в первый раз в роту. С таким удовольствием снова вошел туда; мне казалось, что и матросы обрадовались, увидя меня. Одно из сильнейших моих желаний -- приобресть любовь товарищей и подчиненных.
Апрель. 15. 1880 г. …В 4 ч. с Митей у Сергея. Он повел нас к Императрице. Она сидела на постели в спальне и поразила меня страшной худобой, поседевшими волосами и постаревшим, измученным лицом. Она приняла нас крайне ласково, вспоминала, что в прошлом году она приехала в этот день в Крым, что я был с нею, что завтра приехала Оля... Больно слышать, как она тяжело дышит и стонет...
Преблагословенная Суббота. 19. У Государя был обед депутации прусских офицеров: они скоро уезжают и потому пришлось угощать их на Страстной. Вечером я отправился на извозчике в роту. По дороге расспрашивал его, как он будет встречать Праздник. Извозчик отвечал, что должен ездить всю ночь, чтобы расплатиться с хозяйкой и что не может попасть в церковь. Я дал ему 5 рублей, чтобы он мог пойти к заутрене и расплатиться. Он был очень, очень счастлив, а я и того больше.
Еще одним неоспоримым свидетельством особой религиозной атмосферы, которая царила в Великокняжеской семье Константиновичей, является ее духовное окормление праведным отцом Иоанном Кронштадтским.
Т.И.Ганф в своем труде «Святой Праведный Иоанн Кронштадтский и Великокняжеская семья Константиновичей» пишет: «Святой Праведный Иоанн Кронштадтский (Сергиев) на протяжении всей своей пастырской деятельности был не только знаком с семьей генерал-адмирала Великого Князя Константина Николаевича, но и духовно окормлял ее. С 1853 года Константин Николаевич возглавлял Морское ведомство. Он начал его реорганизацию с уставной, административной реформ, а затем перешел к перевооружению флота. Парусный флот был заменен паровым, а затем и броненосным. Это потребовало и разработки новых технологий, и подготовки новых морских и судостроительных кадров. Великий Князь часто бывал в Кронштадте, вникая во все подробности создания новых цехов для перевооружения артиллерии, строительства прочных судовых корпусов, улучшения маневренности и быстроходности военных кораблей. Громадное значение Великий Князь придавал воспитанию моряков, их образованию, укрепляя лучшие традиции русского воинства, прежде всего, духовный, сакральный смысл воинского служения. Перед каждым важным делом, принятием ответственного решения Великий Князь Константин Николаевич искренне молился и искал помощи Божией во всех своих делах. Его административная деятельность затрагивала многие сферы жизни окружавших его людей, которые впоследствии в своих мемуарах оценивали его деятельность, как правило, исходя из личных своих интересов, амбиций, устоявшихся взглядов на то, «как это должно быть». Прощаясь с 1860 годом, Константин Николаевич записал в дневнике: «В эту осень, во время крестьянской работы (отмена крепостного права - ред.) я особенно ощущал на себе Благодать Божию и в силах телесных, и в силах душевных, и сердце и дух мой наполнены благодарностью и смирением перед сей дивной Благодатью. Да будет Воля Твоя, и да сподоблюсь исполнить в точности надпись, которую я выбрал для герба Стрельны: «Прямо и верно». Аминь». Знакомясь с Европой, Великий Князь Константин Николаевич первым из Дома Романовых побывал в 1845 году на Святой горе Афон, придавая этому паломничеству особое значение. В 1859 году, преодолевая многочисленные препятствия дипломатического и политического характера, он добился разрешения от своего брата Александра II на посещение Святой Земли, что также послужило для него источником духовного обновления. Дело русского паломничества в Святую Землю получило деятельного помощника, который настоял на пожертвовании из казны 500 000 рублей для строительства храмов, странноприимных домов, больниц для паломников из России. Он и его жена были первыми Августейшими паломниками в Святую Землю, и с их участием был построен храм Святой Троицы, где должен был быть освящен придел Святого Константина (начинание не было осуществлено). Много потрудившись для устроения Русской Духовной Миссии в Иерусалиме, Великий Князь был инициатором строительства храмов за рубежом, особенно в местах базирования русского флота. Он лично присутствовал на освящении церкви в Ницце. Константин Николаевич искренне радовался, что удалось устроить церкви на больших кораблях, где раннее, из-за боязни при качке разлить Святые Дары и осквернить Престол, существовал только судовой образ. Он поддерживал и монастыри в русской глубинке, например, из Мраморного дворца, при перенесении домовой церкви в другое помещение, в Никифорову пустынь Олонецкой губернии был передан иконостас с иконами. Важность духовного начала в воспитании воинства сказалась и в активном участии Великого Князя Константина Николаевича в расширении и перестройке Андреевского собора в Кронштадте. Собор был тесен для Богослужений и давно требовал ремонта, однако недоставало средств. Именно Великий Князь, возглавляя перевооружение русского флота и остро видя огромные затраты, которые необходимо понести России после потери кораблей под Севастополем, настаивает на реконструкции собора и лично присутствует в марте 1855 года на освящении всех трех приделов. Интересно, что служивший в Андреевском соборе с 1853 года протоиерей Константин Несвицкий - отец Елизаветы Несвицкой, супруги о. Иоанна Сергиева, - ранее (в 1832–1845 годах) был настоятелем Димитриевского собора в Гдове и благочинным Гдовского уезда - именно в той его части, которая была приписана к Придворному городу Павловску и его владельцу Великому Князю Константину Николаевичу. Неутомимый Великий Князь, узнав от крестьян о явлении Божией Матери у села Доложска и чудотворном источнике, поддержал и финансировал строительство двух храмов: каменной церкви Успения Пресвятой Богородицы и деревянной Рождества Богородицы в селении Выскатка»
Итак, в Мраморный дворец Константиновичей часто приезжал отец Иоанн Кронштадтский, к которому под благословение подходили все дети. Исповедовать Бабушку, вспоминала игуменья Тамара, всегда приезжал приснопамятный Отец Иоанн Кронштадтский. Всех детей он гладил по головке и при этом говорил: «Вот это благочестивые дети» или - «хорошие детки». Вполне возможно, что уже тогда Батюшка Иоанн прозревал мученическую кончину Князей, которые по образу первых русских святых Бориса и Глеба предпочли принести себя в жертву для того, чтобы не торжествовали злоба и убийства на Русской Земле, особенно подогреваемая врагами братская междоусобица.
Май. 8. 1880 г. Оля приезжает к нам в этом месяце с тремя сыновьями. Я не знаю, как выразить свою радость. Устроил у себя вечер с Федором Михайловичем Достоевским. Цесаревна слышала его чтение на каком-то благотворительном концерте, осталась в восторге и пожелала познакомиться с Ф. М. Я предложил ей вечер. Пригласил Елену Шереметеву, Евгению, Марусю, Федора Михайловича попросил привезти книги и прочесть что-нибудь из своих произведений. Все из званых были, кроме Сергея, не знаю, что его задержало. - Ф. М. читал из Карамазовых. Цесаревна всем разлила чай, слушала крайне внимательно и осталась в восхищении. Я упросил Ф. М. прочесть исповедь старца Зосимы, одно из величайших произведений (по-моему). Потом он прочел «мальчика у Христа на елке». Елена плакала, крупные слезы катились по ее щекам. У Цесаревны глаза тоже подернулись влагой. А я был в полном умилении.
Мы уже писали выше об отношениях К.Р. с Достоевским. Это делает честь, как Романовым, так и крупнейшему русскому писателю за всю эпоху литературы России.
О знакомстве Достоевского с Великим Князем Константином Николаевичем Романовым рассказывает дочь писателя Л.Ф.Достоевская: «Великий князь Константин Николаевич тоже попросил моего отца повлиять на его молодых сыновей Константина и Дмитрия. Это был интеллигентный человек, широко европейски образованный, он хотел воспитать своих сыновей патриотами и христианами. Дружба моего отца с молодыми Князьями длилась до самой его смерти; он любил их обоих, но отдавал предпочтение Великому Князю Константину, в котором угадал будущего поэта...». Достоевский мог познакомиться с Константином Николаевичем Романовым 31 октября 1873 г., когда писатель мог участвовать в Петербурге в помещении Географического общества в заседании петербургского отделения Общества любителей духовного просвещения под председательством Константина Николаевича Романова. Достоевский был также на заседании этого Общества под председательством Константина Николаевича Романова 26 февраля 1874 г.
Таким образом, знакомство и дальнейшая дружба (в рамках принятого в то время этикета) К.Р. и Достоевского были вполне понятными и основывались на общей духовной основе Православного исповедания веры. Достоевский в свое время увлекался идеями социального равенства и свободы, но после того, как побывал на каторге и увидел настоящую Духовную Россию, осознал, что путь спасения один – Христос и Церковь. Христом всецело жил и К.Р.. Поэтому в сближении духовного поэта К.Р. и духовного-писателя-пророка Достоевского не было ничего удивительного. Достоевского привлек поэтический дар представителя Династии Романовых. Этим самым разбивались досужие вымыслы и клевета, как внешних, так и внутренних врагов России о Романовых, как «сатрапах», «кровопийцах» и пр. ерунде. Стоило свершиться на деле планам безбожников, как тут же все Романовы с верными слугами и поданными подверглись преследованиям и уничтожению. По делам их, а не по словам, узнаете их.
Май. 10. 1880 г. Дни проходят скоро, а я ничего не знаю. Духовное расположение продолжается, а вместе с тем я ничем дельным не занимаюсь, разве сочиняю романсы. Боюсь так привыкнуть к пустому убиванию времени, что потом ничего путного из меня не выйдет. Не могу найти себе свободного времени. По вечерам не хватает силы воли остаться дома и взяться за книгу, а часы бегут... Новый романс кончил. Написал Оле в Вену. Два раза был в роте. У Сергея собрались гости слушать лекцию В. Безобразова о его путешествии по России...
Май. 20. Вечером Оля пригласила В.В. Бутакову; пили чай у меня; приехал Сергей, Папа пришел. Читали стихи Толстого и Хомякова. Отлично провели время. Я не привык проводить время с Папа, особенно вечером за чаем и при дамах. - Он был очень ласков, я совсем не рассчитывал на его любезность. Даже Сергей нисколько его не боялся и не конфузился. Играл Вере Васильевне свой последний романс.
И снова мы видим неподдельный интерес Романовых к поэзии. И это понятно. Наша жизнь без огня поэзии подобна прозябанию и медленному тлению. Христианство есть высшее поэтической, творческое отношение к Жизни, причем Жизни Вечной! Поэтому все великие русские поэты духа принадлежат не одной России, но все они являются поэтами Вселенского Православного Царства, Которому не будет конца. Духовная Поэзия в условиях угасания любви к Христу и ближнему имеет безценное значение. Поэтому враги Православия с особой силой обрушиваются не на проповеди церковнослужителей, но на поэтов, к пламенеющему слову которых прислушиваются, потому что такое чудотворное слово которых ведет к Христу.
Что же является главным условием написания гениальных духовных творений, прославляющих Бога и Родину? Христос предупредил не только мастеров искусств, но и всех людей, которые творят в той или иной области человеческой деятельности: «Без Меня ничесоже не можете творить» Да, можно кое-что сделать, нажить и пр., но духовной пользы и благодати это не принесет, а если было сделано вопреки Закона Божия, то человеку вменится в суд. Поэтому Первопричина всех благодеяний в мире – Господь. Исполняющий заповеди Божии и есть самый лучший и блестящий творец. Живя по заповедям Евангелия, такой и пишет не иначе, как по- евангельски! Более того, создавая духовные шедевры, поэт относит свой дар не к себе, а к Богу. Вот таким образом из-под пера человека-творца выходят поэтические и иные шедевры, которыми гордится Родина и народ во спасение.
Сам по себе очевидный факт обращения Романовых в Святой Поэзии накануне, казалось бы, гибели России, говорит нашему сердцу об очень многом – могут стереться какие-то исторические и культурные формы, названия, но духовная сущность Руси останется все той же – Христос Победитель смерти. И если кто намерен понять такую Святую Россию, тот не обойдется не только без Русской Церкви, но и Святой Русской Поэзии. Не Богу-Творцу всего видимого и невидимого нужна наша поэзия, она нужна нам, чтобы излечиться от безчувственности души и окаменелости сердца, чтобы принять в себя Слово Божие, Которое и творит внутри нас Царство Божие.
Рождение и кончина поэта Константина Романова прошли под Покровом Пресвятой Богородицы. 21 мая Церковь чтит Чудотворную Икону Пресвятой Богородицы Владимирскую. Родился же Великий Князь Константин 22 августа в день празднования Грузинской Иконы Пресвятой Богородицы.
Май. Четверг. 22. 1880 г. Съездил в роту. Вернулся домой около полдня, заметил суету и испуг на всех лицах. Мой человек сказал мне, что сегодня утром скончалась Императрица. Это известие поразило меня, как громом. Бросился обшивать крепом погоны, аксельбанты. Я полетел во дворец, на лестнице встретил Папа: он от Государя из Царского через посланного казака узнал о кончине Тети. Государь получил известие рано утром и в 10 ч. уже приехал в Петербург. Вчера вечером еще Императрице нисколько не было хуже. В 3 ч. утра она еще звала Макушину и кашляла. Затем Макушина, долго не слыша обычного звонка, вошла в спальню. Императрица спала спокойно, положив руки под голову. Макушина пощупала пульс, он не бился, руки похолодели, а тело теплое. Она послала за д-ром Альшевским. Он решил, что все кончено. От всех скрывали смерть, дали знать Царю в Царское Село. Около 9 Гаврилов, камердинер Императрицы, пошел разбудить Сергея. Ничего не подозревая, он просыпается, видит Гаврилова, который говорит «Императрица»... и крестится. Сергей опрометью побежал к матери. Мари, собираясь идти к кофе Императрицы, узнала о ее смерти случайно от обер-гофмаршала Грота. - Императрицу оставили в том положении, как она была до приезда Государя. Тогда ее обмыли, одели, сложили руки на груди и положили на той же постели. В 1 ч. по п.д. была назначена панихида. Ошеломленная семья вся собралась тут. Я видел Сергея раньше панихиды, пока никого не было. Мне больно на него смотреть. Я много плакал. А у ней такое тихое, кроткое выражение… Мне казалось, что можно было прочесть едва заметную укоризну в выражении ее лица. Мною овладело одно чувство: желание быть полезным Сергею... Уже давно боялись минуты, когда Императрицы не станет: не говоря уже о том, что кончина ее величайшее горе для семьи, но и для всей России это незаменимая потеря. Незаметным образом Императрица была как бы последним пунктом нравственного порядка и приличия; с ее кончиной преграда рушится, и легко может статься, что мы будем переживать тяжелые минуты, придется не раз краснеть за свое время. Остается надеяться на Бога: все к лучшему, Он не попустит полного разрушения.
Императрица просила в завещании: «Прошу моих милых детей поминать меня сорок дней после смерти и по возможности присутствовать на обедне, молиться за меня, особенно в момент освящения Святых Даров. Это самое большое мое желание».
Напомним, что прошедший 1879 год был годом трехкратных покушений на Императора России. Через год Государь Александр Второй будет убит революционерами. Заключительные слова К.Р. относятся не к себе, ни к своему горю и горю Романовых, но к судьбе России. Было ясно, что на Россию надвигает темная сатанинская туча, готовая разорить Самодержавие и Церковь. Руси готовилась Голгофа.
23. 1880 г. В 1 ч. п.п.д. панихида в спальне Императрицы. После вскрытия лицо ее приняло еще более спокойное, задумчивое выражение, чем вчера. Вся постель была покрыта легким тюлем, по которому лежали разбросанные белые розы: это напоминало нарядное бальное платье. По вскрытии оказалось, что Боткин был совершенно прав: одного легкого не существовало, в другом нашли две значительные каверны, в сердце не оказалось органического недостатка, желудок в окончательно расстроенном состоянии. Я оставался у Сергея после панихиды, он почти не бывает у себя, все остается при теле покойной матери... По духовному завещанию ее выставят не в залах, а в большой дворцовой церкви, похоронят не в серебряном парчовом платье, а в белом атласном саване и без короны на голове... Она завещала Ильинское (подмосковное имение) Сергею. Государь назначил его исполнителем духовного завещания, ему придется ехать в Ильинское, мне бы хотелось его сопутствовать.
24. Тяжелый день для бедного Сергея, Императрицу переложили в гроб. Она лежала на кровати, усыпанной ландышами, Государь и сыновья подняли ее с постели и положили в гроб, покрыв императорской порфирой. Тут начался выход через Белую залу, 1-ю запасную половину и Александровскую залу в большую церковь. Там панихида. В Петербурге с утра большое движение. В 12 ч. началось перенесение тела покойной Императрицы из большого Собора Зимнего дворца в Петропавловскую крепость. После короткой литии Государь и его дети приложились к телу, затем они и мы, прочие Великие Князья и иностранные принцы, подняли гроб и понесли по большим залам и главной лестнице на посольский подъезд. Внизу, в большом дворе, ожидали лица, участвующие в погребальном шествии. Дождь, ливший все утро, прошел, только что печальная колесница показалась из ворот, облака очистились, и засияло солнце. На площади и на всей дворцовой набережной стояли шпалерами гвардейские полки. Шествие было особенно длинно и торжественно. Царь, Наследный принц Германский, австрийский великий герцог Вильгельм и прочие принцы ехали верхами, мы все шли пешком за гробом. Мне было больно и тяжело за Сергея, он никогда или очень трудно плачет, перенося свое горе молча, не высказываясь. Сегодняшний день должен раздирать его душу. Дул очень сильный SW. Наши яхты были вызваны из Петергофа и стояли вдоль Невы от Зимнего дворца до Троицкого моста с приспущенными флагами, гюйсами и штандартами Императрицы. Все это должно было напоминать Сергею веселые дни, когда мы с ним любовались на эти яхты в первые теплые дни и веселились в кругу моих товарищей. Через минуту воздух оглашался выстрелом с Петропавловской крепости. Вода в Неве сильно поднялась от свежего западного ветра, разводные части Троицкого моста, по которому проходило погребальное шествие, встали горбом; было трудно спускать огромную колесницу по крутому скату. Все обошлось благополучно. Петропавловский собор приветствовал заунывным колокольным звоном приближающееся печальное шествие. Я нахожу что-то трогательное в мысли, что мы все найдем тихое, постоянное пристанище в этой церкви. Царь и мы все внесли гроб в собор и поставили его на огромном катафалке, обтянутом красным сукном с золотом. С потолка Собора висел высокий серебряный подбитый горностаем покров в виде купола, прихваченный у средних четырех столбов. Мне нравится величественная, торжественная, даже несколько праздничная обстановка, окружающая грустные человеческие останки. Как хорошо действует на душу песнь «Христос воскресе из мертвых» на погребальных службах между Пасхой и Вознесением. За вечерней панихидой мне почему-то стало очень грустно, и я прослезился, подходя к телу бедной Императрицы. - Она очень изменилась лицом; оно совершенно закрыто тюлем, его почти не видно.
28. 1880 г. Сегодня отпевали и хоронили Императрицу Марию Александровну. В этот же самый день, пятнадцать лет тому назад хоронили Цесаревича Николая Александровича. Я приехал в крепость к началу обедни. Служил митрополит Исидор. Завтра Вознесение, сегодня последняя пасхальная служба, в последний раз пели «Христос воскресе». - Бедный Сергей был бледнее своего белого кирасирского мундира, у меня сердце болит, глядя на него. - Во время обедни Государь находился не внутри церкви, а в комнате у входа. Он вошел в собор под конец Литургии. Из огромного дежурства многим делалось дурно от долгого стояния. Фрейлине Тютчевой пришлось оставить свое место у гроба, одному офицеру сделалось дурно, нескольких человек Николаевского Кавалерийского училища увели. Началось отпевание. Ужасные минуты, чувствуешь, что вот-вот настанет конец и ничего больше не останется на этой земле от жизни хорошего человека. Наступили минуты прощания. Дети окружили гроб, с тоской в последний раз вглядываясь в любимые черты, уже близко держат крышку гроба, снимают покров, цветы. Такое невыразимое мучение. Многие из нас положили образки и крестики в гроб. Вот его закрыли, понесли к могиле, опускают. Раздалась пушечная и ружейная пальба. Посыпался песок в могилу, цветы и последние слезы. У Сергея их не было, он стоял бледный, с истерзанным лицом. И все кончено.
Великий русский поэт Федор Тютчев писал об Императрице:
Кто б ни был ты, но, встретясь с ней, душою чистой иль греховной, ты вдруг почувствуешь живей, что есть мир лучший, мир духовный
«Святыня дома рухнула вместе с ней», - сказала после ее кончины ее фрейлина А.А.Толстая - воспитательница Царских детей Сергея, Павла и Марии. Близкие глубоко переживали смерть Марии Александровны. Сыновья любили и почитали мать. После смерти матери Александр Александрович писал Марии Федоровне: «Если бы зашла речь о канонизации моей матери, я был бы счастлив, потому что знаю, что она была святая»
Император Александр III пишет Марии Федоровне: «Вот уже четыре года, что не стало дорогой милой Мама… Как время летит, но все-таки никогда не забуду это ужасное утро, когда мы на Елагине получили эту страшную новость и так неожиданно. С ее смертью началось все это страшное смутное время, этот живой кошмар, через который мы прошли и который навсегда испортил все хорошее, дорогое воспоминание о семейной жизни; все иллюзии пропали, все пошло кругом, разобраться нельзя было в этом омуте, и друг друга не понимали! Вся грязь, все дрянное вылезло наружу и поглотило все хорошее, все святое! Ах, зачем привелось увидеть все это, слышать и самому принимать участие во всем этом хаосе. Ангел-Хранитель улетел, и все пошло кругом, чем дальше, тем хуже, и, наконец, увенчалось этим страшным, кошмарным, непостижимым 1 марта!»
В 1885 году Императором Александром III и его братьями Великими Князьями Сергеем Александровичем и Павлом Александровичем в память о их матери в Гефсиманском саду в Иерусалиме был заложен храм Равноапостольной Марии Магдалины - небесной покровительницы Русской Императрицы. В сентябре 1888 года состоялось его торжественное освящение.
Русская Стратегия |
