ЗАКАЗАТЬ КНИГУ МОЖНО НА ОЗОНЕ
или в нашей ВК-Лавке:
https://vk.com/market-128219689
«При прежнем крайне простом оружии единицей армии считался солдат («штык» или «сабля»). Но теперь эта единица решительно ничего не говорит. К каждой живой единице непременно должен показываться сложный машинный коэффициент, в который входило бы относительное количество ружейного, пулемётного, орудийного и прочего металла, который данный человек в состоянии выпустить в минуту времени. Пока нет такого коэффициента, совершенно меняющего значение боевой единицы, нет никакой возможности судить об относительной силе армий. Одно ясно, что сила удара зависит от массы накопления этих коэффициентов. Будемте же в эти тёмные зимние дни и ночи, недоедая и недосыпая, напрягая все усилия до крайности, увеличивать и накоплять машинный коэффициент войны».
Михаил Осипович Меньшиков
Министр иностранных дел России Сергей Дмитриевич Сазонов четвёртого марта передал французскому и английскому послам в Петрограде секретный меморандум о так называемом «турецком наследстве». Вопрос, кому будет принадлежать Константинополь и проливы после успешной для Антанты войны (а в долгосрочной перспективе в этом уже не было сомнений), стал очень и очень актуальным. Государь Император Николай Второй и российское правительство резонно полагали, что пришла пора вернуть Царьград в православную империю. Своими успехами и жертвами первого периода Великой войны Российская Империя это заслужила. Для союзников в этот период активное участие в войне России было настолько важным, что ответить отказом они не могли. Конечно, согласие с русским требованием было для них печальным, они ещё поторговались – Англия в обмен получала немалые выгоды в Иране и Месопотамии; Франция поначалу полагала, что решение вопроса о «турецком наследстве» надо оставить до окончания войны, а потом состряпать что-либо вроде Берлинского конгресса после русско-турецкой войны 1877-78 годов, но ей было предложено укрепить свои позиции в Сирии и Ираке, да и немецкая армия стояла в 60 километрах от Парижа, и Франция вынуждена была согласиться… Конечно, Дарданелльская десантная операция, которую Великобритания и Франция предприняли в срочном порядке, была их ответом Российской Империи на это вынужденное согласие, была их надеждой, что они и сами сумеют захватить Константинополь. Капитан первого ранга французского флота Клод Фарер записал в дневнике: «Англичан всё время мучит мысль, что русские могут появиться у Константинополя – раньше их». Мучила эта мысль и французов… Тем не менее секретный договор союзниками был подписан, в результативной части договора говорилось: «Добавляются к русской территории: город Константинополь, западный берег Босфора, Мраморное море и Дарданеллы, Южная Фракия до линии Энос-Мидия, малоазиатский берег между Босфором и побережьем Сакария и один из пунктов залива Измид, который будет определён позже, острова Мраморного моря и острова Имброс и Тенедос».
Безусловно, это была большая победа русской дипломатии… Министр иностранных дел Российской империи вспоминал в мемуарах: «Я пришёл к заключению о настоятельности начатия переговоров с нашими союзниками о признании наших прав на обладание Проливами, как единственное обеспечение нашей безопасности. Поступая таким образом, я становился на путь, на который, много раньше нас, в других частях света, стали наши союзники и друзья, не дожидаясь вторжения в свои пределы неприятельских сил. Если бы я не поступил так, я не исполнил бы своего долга по отношению к своей родине и был бы достоин осуждения русского народа».
Русский министр иностранных дел неоднократно заявлял в течение Великой войны, что Россия не будет стремиться к изменению государственного строя в Германии и не будет стремиться изнутри подорвать основы германской монархии, это не в стратегических интересах России. Напротив, немецкий канцлер Бетман-Гольвег считал, что Германия может одержать победу на Востоке, только если сумеет организовать подрыв российского императорского строя руками русских предателей-революционеров. Германские политики полагали, что финансируя русских революционеров, они сумеют разрушить и главный оплот императорского строя – Русскую Императорскую Армию. Только в течение 1915 года на нужды русского бунта и деградации государственной русской системы Германией было ассигновано 70 миллионов золотых марок. Сегодня уже не тайна, что деньги эти были не германскими, это американские масоны и еврейские банкиры тайно передавали тевтонам громадные суммы для подкупа большевиков и прочей нечисти. Когда обе монархии погибнут и ленинцы начнут экспорт своего безумия в Германию, у многих немецких деятелей откроются глаза, и они ещё глубоко пожалеют о содеянном, оказавшись в бездонной смрадной яме, которую сами вырыли. Всякая пропаганда, которая переходит очевидную запретную грань, в конце концов становится обоюдоострой и самоубийственной.
1-я военная зима застала Русскую Императорскую Армию в горных массивах Карпат, в осаде Перемышля и в междуречье Немана и Вислы. Но передышка длилась не долго. Планы русского Верховного командования на весну 1915 года страдали заметным преувеличением своих возможностей. Великий князь Николай Николаевич не сумел примирить спорные предложения главнокомандующих фронтами генералов Николая Рузского и Николая Иванова, в итоге оба фронта – Юго-Западный и Северо-Западный готовились к наступлению в условиях отсутствия резервов и скудных запасов артиллерийских снарядов. Северо-Западный фронт планировал захватить Восточную Пруссию и двигаться далее к Берлину, а Юго-Западный через Карпаты войти в Венгрию и вести в дальнейшем боевые действия на территории Дунайской монархии.
Увы, но 1915 год таил в себе для Русской Императорской Армии невиданные испытания и совсем другую войну. Ставка в Могилёве не обратила внимание на появление свежих германских войск на Восточном фронте. Часть из них перебрасывалась с Запада, другая часть формировалась заново. Начало этого года, казалось, сулило русской армии успех. Едва в карпатских горах установилась весенняя погода, как Верховный главнокомандующий отдал приказ о наступлении Юго-Западного фронта в Карпатах. 22 марта после почти шестимесячной осады сдалась австрийская город-крепость Перемышль. За три дня до капитуляции австрийцы предприняли последнюю попытку прорваться, но потеряв в атаках убитыми более четырёх тысяч солдат и офицеров, начали перед сдачей разрушение своих крепостных укреплений…
Такой убедительной, яркой и крупной победы ещё не было ни на одном союзническом театре военных действий. Поэтому известие о русской победе под Перемышлем облетело все русские и союзнические газеты. 22 марта в плен русской осадной армии, которой командовал генерал-от-инфантерии Николай Селиванов, сдались 9 генералов, 93 штаб-офицеров, 2204 обер-офицера австро-венгерской армии, а также 113890 нижних чинов; русские взяли более 900 орудий. Это была победа, которая закрывала многие неудачи русских армий в начальный период войны. Известие о победе ещё больше вдохновило командующего 8-й армией генерала Брусилова. Через двое суток, 24 марта, его войска прорвали фронт 3-й австрийской армии, овладев важнейшим Бескидским горным перевалом. В этих жарких горных боях особенно отличилась 48-я пехотная дивизия доблестного генерала Лавра Корнилова. На фронте 9-й армии генерала Платона Лечицкого противник пытался сбросить русских с горных перевалов, но два конных корпуса, 2-й конный корпус, которым командовал генерал Алексей Максимович Каледин, и 3-й конный корпус генерала графа Фёдора Артуровича Келлера разбили подвижные группы противника, не дав ему возможности вытеснить русских из Карпат.
Российский Император Николай Александрович 23 апреля записал в дневнике: «Итак, я попал в Перемышль, по милости Божией, через месяц и два дня после его падения. Масса сильных впечатлений. …Проехал по отличной крепостной дороге мимо фортов, укреплений, батарей и редутов и поражался огромному количеству орудий и всяких боевых припасов…»
Очередную набеговую операцию пытался совершить германский флот Открытого моря. Английская радиоразведка, читавшая немецкие радиограммы, своевременно вскрыла намерения противника, и в море на перехват вышла крупная британская эскадра адмирала Битти. Завязалась артиллерийская дуэль, немцы, потеряв в перестрелке один броненосный крейсер, предпочли выйти из боя и вернулись на свою базу.
Кровавые, чреватые взаимными потерями бои продолжались у бельгийского города Ипра. Германцы здесь впервые применили ОВ – отравляющие вещества, удушающий газ, названный ипритом. Бойня у Ипра продолжалась всю весну, не принеся никому из противников стратегического успеха…
26 марта 1915 года в связи с болезнью был уволен в запас генерал Николай Рузский. Главнокомандующим Северо-Западным фронтом назначен генерал Михаил Алексеев, что благотворно сказалось при будущих оборонительных сражениях в тяжелейшем отступлении русской армии летом 1915 года. В марте фронт вёл упорные встречные бои на восточно-прусских границах, не добиваясь при этом успехов. Ставка в Барановичах по-прежнему ставила ему наступательные задачи, но принципиально изменилось соотношение сил. Противники несли ощутимые потери. В конце марта германцы полностью перешли к обороне, используя в качестве рубежей реки Неман, Нарев и Бобёр…
Трагедия Первой мировой войны для нас, русских, заключалась ещё и в том, что прославившие Россию и наше оружие на полях Великой войны командиры полков и начальники дивизий, командующие армиями и главнокомандующие фронтами не воспитали будущее поколение русского офицерского корпуса; они не выпустили из стен Императорской военной академии новые поколения талантливых и дерзких генштабистов, которые бы в последующие десятилетия учли, переработали и преобразили накопленный опыт Великой войны. И молодые Георгиевские кавалеры, штабс-капитаны всех родов войск не стали генералами в последующие десятилетия, и командирами полков и дивизий не стали. И какой же кровью народа нашего замещался этот утраченный военный опыт во Второй мировой войне, какими потерями армии и народа – более 40 миллионов, если не врать, потеряли мы, в основном народ русский, в годы Второй мировой войны и «разгромившей нас победы» (В. Астафьев).
В полной мере это отчуждение и беспамятство относится и к русской имперской авиации, герои которой вычеркнуты из нашей исторической памяти. 269 лётчиков в годы Великой войны стали Георгиевскими кавалерами. 49 человек из них были награждены и Георгиевским оружием, и крестом Св. Георгия. Интересно, что среди русских Георгиевских кавалеров 23 человека были из крестьянских семей, 3 пилота – из рабочих, 3 – из семей священников; среди русских авиаторов были не только православные, но и католики и мусульмане. Можно с уверенностью сказать, что среди русских авиаторов была представлена вся Россия – и в сословном, и в конфессиональном смыслах…
Русское наступление весной 1915 года в Карпатах готовилось слишком медленно и явно. Немецкое командование успело оказать австрийцам своевременную помощь, направив в горы Южную армию генерала Линзингена. 8-я армия генерала Брусилова, наступавшая на главном направлении и имевшая задачу выйти на венгерскую равнину, продвигалась медленно, в горах была лишена маневра, вынуждена вести лобовые атаки в зимнюю стужу на перевалах. В русских армиях нарастал острый кризис нехватки артиллерийских снарядов. При таком снабжении, как воспоминал генерал Брусилов, пробиваться на венгерскую равнину было бесполезно и очень опасно. 11 апреля наступавшие в Карпатах 8-я и 3-я армия генерала Радко-Дмитриева получили приказ перейти к обороне.
Весенние сражения на русском фронте при затишье на западном помогли англичанам и французам в реорганизации своих армий и в накоплении артиллерийских средств. Но западные союзники России ещё не знали, что, перенеся центр тяжести войны на Восток, Германия подарила им почти год для целенаправленной подготовки к боям 1916 года.
В годы Первой мировой войны одним из самых распространённых способов лечения после ранений рук и ног была ампутация. Слишком сильным было влияние заражений крови – пенициллин и антибиотики медицина того времени ещё не знала. Поэтому никого не удивляло, что с каждым прошедшим месяцем войны на улицах городов и деревень стран-участниц войны появлялось всё больше и больше безруких и безногих инвалидов. В городах России появились сотни протезных мастерских.
Зеркалом тогдашней российской жизни была, вне всяких сомнений, пресса. Любая мало-мальски уважающая себя газета на первой полосе обязательно жирным шрифтом печатала сводки с фронтов под рубрикой «От штаба Верховного Главнокомандующего». Регулярно печатались телеграммы и сообщения от собственных корреспондентов с разных театров военных действий. Некоторые издания публиковали длинные списки жертвователей на нужды действующей армии и, увы, не менее длинные списки убитых и раненых русских офицеров. Очень популярный в те годы журнал «Огонёк» в каждом номере под рубрикой «Герои и жертвы Отечественной войны» помещал фотографии убитых и раненых офицеров, вольноопределяющихся и нижних чинов, проявивших в сражениях особый героизм…
В день капитуляции Перемышля, 22 марта, русский военный лётчик Александр Казаков западнее Вислы совершил уникальный подвиг – осуществил первый в мире удачный таран в воздухе. Ударом колёсами своего «Морана–Ж» уничтожил германский аэроплан «Альбатрос». Казакову с повреждённым шасси и винтом удалось дотянуть до линии фронта и приземлиться на своей территории…
Полковник Александр Александрович Казаков родился в 1880 году. Окончил Гатчинскую военную авиационную школу. Самый результативный ас Русской Императорской Армии. По результатам наблюдений подтверждены 17 сбитых Казаковым самолётов противника. Некоторые исследователи относят на его боевой счёт около 40 побед в небе. В гражданской войне в России полковник Казаков участвовал на командных должностях в Белой Северной армии генерала Миллера. Выдающийся русский лётчик погиб 1 августа 1919 года в авиационной катастрофе.
13 апреля 1915 года в районе Ипрского выступа на сторону союзников перебежал немецкий солдат Август Ягер, который сообщил, что скоро при условии благоприятного ветра, по сигналу атаки «Три красных ракеты» на англо-французские позиции будет направлен удушающий газ. Союзное командование этого оборонительного сектора оставило сообщение перебежчика без особого внимания. 17 апреля в германской прессе появились лживые сообщения о том, что британские экспедиционные силы (БЭС) под Ипром применили снаряды с ядовитым газом. Таким провокационным способом немцы стремились приуменьшить эффект и возмущение от своей будущей премьеры – безжалостной и неожиданной газовой отравляющей атаки. 19 апреля ещё один немецкий дезертир подтвердил подготовку своих соотечественников к применению нового химического оружия, а вечером этого же дня и французский разведчик доложил об увиденных им газовых баллонах на германской стороне. И снова никакой реакции союзного командования не последовало.
Химическое газовое оружие было создано немецким химиком Фрицем Хабером. Концентрирование ядовитых газов – хлора и фосгена – с энтузиазмом разрабатывалось в его лаборатории, а затем – ещё за пять лет до начала Великой войны – информация о новом виде оружия была доведена до сведения императора Вильгельма Второго. Причём, ядовитое бесчеловечное оружие по докладной записке Фрица Хабера (он был евреем и Россию царскую ненавидел) предназначалось для уничтожения живой силы Русской Императорской Армии. Хабер не только создал сатанинское средство убийства солдат противника, но и с наслаждением наблюдал за эффектом его применения, приезжая на участки фронта, предназначенные для химических атак. Его жена Клара в знак протеста против дьявольского увлечения мужа покончила жизнь самоубийством.
Интересно, что за синтез аммиака в 1918 году Фриц Хабер получил Нобелевскую премию в области химии. В 1932 году его избрали почётным академиком Академии Наук Советского Союза, вероятно, за уничтожение газом большого числа русских императорских солдат. Но в 1934 году Нобелевский лауреат и «выдающийся изобретатель» академик Хабер не избежал и своей судьбы, покончив жизнь самоубийством.
Четверг 22 апреля 1915 года на северном участке Ипрского выступа проходил спокойно. Артиллерия молчала, в небе днём были замечены несколько немецких самолётов, изредка слышны были пулемётные очереди. В 17.30 с немецких позиций в сторону французских и алжирских стрелков, и канадской дивизии, занимавших здесь траншеи, поползло, подгоняемое ветром, густое облако ядовитого дыма. Канадский лейтенант Маттин, по его воспоминаниям, смотрел на невидимых «творцов тумана», которые казались ему волшебниками… Это была первая немецкая концентрированная газовая атака. Союзные войска были захвачены врасплох. Сначала они как завороженные следили за подползающим облаком. От удушливого газа у них не было защиты. Все, кто успел, бежали из своих траншей. Газовое облако распространилось на 2-3 километра в тыл. И спасшиеся бегством успели хлебнуть удушающего газа. Дорога на Ипр оказалась никем не защищённой. Немцы продвигаются, не встречая сопротивления. Но вместе с темнотой германские авангарды почему-то останавливаются. Возможно, что и им дышать было тяжело. Но взятие города Ипра ими упущено. Ночью генерал Фош, ответственный за северный участок Западного Фронта, из Арраса посылает свежую пехотную дивизию и предлагает фельдмаршалу Френчу усилить оборону английскими резервными частями. К утру 23 апреля брешь в обороне союзников закрыта, ущерб от неожиданной германской газовой атаки преодолён…
В апреле 1915 года Италия продолжала секретные переговоры со странами Антанты об условиях вступления в Великую войну. Великобритания и Франция гарантировали Италии территориальные приобретения за счёт Турции и Австрии, кроме того Англия предоставила потомкам воинственных римлян единовременный заём в сумме 50 миллионов фунтов стерлингов. 26 апреля в Лондоне было подписано секретное соглашение, которое обязывало Италию не менее чем через месяц официально вступить в войну на стороне Антанты.
После неудачи морского этапа Дарданелльской операции союзников, когда выяснилось, что корабли не могут штурмовать бастионы, было решено продолжить операцию – на этот раз комбинированными действиями флота с десантным корпусом генерала Гамильтона. 25 апреля англо-французский десант, в составе которого были австралийские и новозеландские части, храбрые, но плохо подготовленные тактически, высадились с большими потерями на Галлиполийском полуострове. Несмотря на мощную артиллерийскую подготовку с моря, десантный корпус Гамильтона сумел овладеть только незначительной прибрежной полосой. Десантная операция была исключительно плохо организована и проведена, взаимодействие морского и сухопутного командования отсутствовало, войска высаживались хаотически, часто, где попало, на незапланированных участках побережья. Германский генерал Лиман фон Сандерс, командовавший обороной Галлиполи, удачно расположив турецкие войска, поставил противника в невыгодное положение, при котором десантники несли большие потери, а их судьба с каждым днём приобретала всё более трагический безнадёжный смысл. Союзники не добились массирования десантных средств, в районе Галлиполи противники имели равное количество войск и артиллерии, а в этом случае атакующие всегда несут большой урон. К тому же и корабли могучего флота союзников из-за угроз германских и турецких субмарин вынуждены были постепенно покидать Дарданеллы и становиться на якоря у острова Лемнос…
Будущий министр финансов Соединённых Штатов Америки, автор драконовского плана превращения Германии после 1945 года в сельскохозяйственное государство Генри Моргентау был в 1915 году американским послом в Турции. Америка ещё не воевала, и её нейтральный посол, масон очень высокой степени, беспристрастно наблюдал за ходом Великой войны. Позднее Моргентау напишет, что у него не было сомнений, что если бы союзники завладели хотя бы одним из проливов Мраморного моря, война закончилась бы гораздо скорей, до вступления в неё Соединённых Штатов, а Россия избежала бы ужасов большевизма. Позднее и германский адмирал Тирпиц пришёл к такому же выводу. 8 августа 1915 года Тирпиц писал в письме к жене: «У Дарданелл идёт ожесточённый борьба; если они будут взяты, мы неминуемо проиграем войну». Взятие союзниками проливов открывало для русской армии поток военного снаряжения, в котором она так сильно нуждалась летом 1915 года, а союзники получили бы значительные запасы зерна и продовольствия, которые скопились в южных портах Российской Империи. Увы, но руководители союзников в 1915 году не подозревали о стратегии непрямых действий.
ХРОНИКА СОБЫТИЙ
*Весной 1915 года в британской армии началось формирование 1-го женского батальона.
*Российский Государь Николай Александрович 17 марта утвердил территориальные требования России после победы в Великой войне.
*Германские дирижабли 21 марта нанесли сокрушительный бомбовый удар по Парижу.
*В Северном море форштевень британского «Дредноута» 21 марта таранным ударом потопил германскую подводную лодку У-29, которой командовал «злой гений английского флота» Отто Веддинген, отправивший на дно до своей гибели четыре британских крейсера.
*В последний день марта по обвинению в измене и шпионаже в пользу Германии был повешен полковник Мясоедов. Обвинение было результатом шпиономании и интриг против военного министра генерала Сухомлинова. Мясоедов был обвинён огульно и несправедливо.
*3 апреля в 15 милях от одесского маяка подорвался на мине и затонул турецкий крейсер «Меджидие». Глубина моря была всего 13 метров, русские инженеры и водолазы сумели поднять крейсер, который после ремонта получил название «Прут», но из-за ненадёжности машин в боевых походах участия он не принимал.
*В апреле 1915 года правительства Великобритании, России и Франции в совместном заявлении дважды выступили против геноцида армян в Восточной Турции. Всего турками было уничтожено более полутора миллионов армян – большинство из них старики, женщины и дети…
*29 апреля раздался страшный взрыв на Охтинском пороховом заводе в Петрограде, убитых и умерших – 41 человек, пропавших без вести – 43, ранено – 63 человека.
Весна и лето 1915 года в России прошли в борьбе за утоление «снарядного голода». Только к августу удалось закончить мобилизацию местных артиллерийских парков. Медленно шло перепрофилирование казённых заводов на выпуск военной продукции. Правда, количество этих заводов неуклонно увеличивалось. К осени этого же года российская промышленность достигла своего необходимого минимума и начала наращивать запасы патронов, снарядов и прочего военного снаряжения. Нельзя не сказать и об отрицательных сторонах этого процесса. «Ведомственная грызня» - это выражение Николая Васильевича Савича, который в качестве депутата Государственной Думы имел прямое отношение к ликвидации проблемы «снарядного голода». Оснащением армии занималось слишком много комитетов Думы, так называемые «помощники» военной промышленности, военные комитеты, Земгор. Примерно 150 тысяч (!) молодых людей призывного возраста, экипированных в полувоенные френчи, чья эффективность была близка к нулю, были иронично прозваны «земгусарами». Не с помощью земгусар, а скорее вопреки им правительству России удалось решить практически все насущные проблемы снабжения армии в мировой войне, по сути этого важного дела – уже к осени 1915 года. С целью преодоления снарядного кризиса в странах Антанты фактически прошла промышленно-военная революция. Во Франции в 2,5 раза увеличилось число рабочих, занятых в военной промышленности – в основном за счёт женщин, которые были мобилизованы. В конце лета военная промышленность Франции выпускала около ста тысяч артиллерийских снарядов ежедневно. Проблема была решена исчерпывающим образом. Больших успехов достигла в 1915 году военная промышленность Великобритании – во многом за счёт американских военных кредитов и ресурсов английских колоний. В итоге уже летом 1915 года союзники не испытывали проблем с боеприпасами.
Во второй половине апреля 1915 года русскому Верховному командованию из донесений разведывательной службы и авиационной разведки стало известно о концентрации германских войск, особенно в районе города Кракова. Австро-венгерская армия, потерпевшая целый ряд чувствительных поражений в боях против русских, уже не была способна самостоятельно удерживать свои позиции, не говоря уже о крупной наступательной операции. Германские военные руководители вынуждены были отныне перемежать свои войска с войсками своего союзника для крепости позиций. В начале апреля начальник германского Генерального Штаба фон Фалькенхайн заявил, что момент, когда нельзя уже откладывать решительное наступление на востоке против России, наступил. Немецкий план, как всегда был очередной масштабной копией ганнибаловых Канн. Сначала на южном фланге Восточного фронта организовать широкий прорыв, а затем ударом с севера окружить и уничтожить основные силы русской армии. 12 апреля кайзер Вильгельм утвердил план наступления на Востоке, а затем его согласовали с начальником австрийского Генерального Штаба Конрадом фон Гётцендорфом. 17 апреля начались перевозки германских корпусов с Западного фронта. Для скрытности войска перевозились кружным путём. Уже 25 апреля русское командование обоих фронтов сумело узнать о сосредоточении крупных закалённых в боях войск противника, но никаких особых мер по нейтрализации немецкого наступления предпринято не было. Российская Ставка обратила внимание Великобритании и Франции на предстоящую германскую атаку на Восточном фронте и просила активизировать боевые действия на Западе. Просьба эта осталась без ответа. На западе союзники в мае предприняли целый ряд частных ограниченных тактических операций, но до использования немцами каких-либо резервных частей на Западном фронте дело не дошло.
В воспоминаниях английского премьер-министра Ллойд Джорджа о событиях лета 1915 года есть такой абзац: «История предъявит военному командованию Франции и Англии, которое в своём эгоистическом упрямстве обрекло своих русских товарищей по оружию на гибель, так как Англия и Франция так легко могли спасти русских и таким образом помогли бы лучше всего и себе. Английские и французские генералы не научились понимать того, что победа над немцами в Польше оказала бы большую поддержку Франции и Бельгии, чем незначительное продвижение французов в Шампани или даже захват холма во Фландрии». Да, летом 1915 года наши союзники не вернули русской армии долг воинского товарищества и самоотверженности, полученный ими в августе-сентябре 1914-го. Но об этом в следующей главе.
К концу марта германцы морем и по железной дороге перебросили в порты Бельгии два десятка подводных лодок, образовав Фландрскую флотилию. Главной её базой стал городок Зеебрюге, где широкий канал, ведущий к бельгийскому городу Брюгге, был удобным убежищем для субмарин. В это время немцы располагали всего лишь сорока подводными лодками, которые, конечно, не могли организовать блокаду Британских островов. Но весной 1915 года немецкие подводники с невероятным энтузиазмом набросились на пассажирские суда, и это позорное явление стало, наверное, самым бессмысленным примером бесполезной в военном отношении германской жестокости и откровенного варварства. Вероятно, германскими подводниками и их начальниками двигала мания запугивания как можно большего числа людей.
В Балтийском море весна этого года основательно запоздала, лёд стоял едва ли не до самого конца апреля. Гавань Ревеля, например, была забита льдом до 27 апреля, и лишь на следующий день в первый боевой поход смогла выйти английская подводная лодка Е-1.
Германский флот Открытого моря не имел никакой возможности незамеченным выйти в Атлантику. Британский Гранд Флит, который базировался в это время в шотландский порт Скапа Флоу, перекрывал немцам выход из Северного моря. По этой причине немцам оставалась только тактика молниеносных атак надводных кораблей с быстрым отходом на свои базы, а также активные действия подводных лодок. Что касается немецких субмарин, то они вели неограниченную подводную войну, суть которой заключалась в том, что они торпедировали свои цели, не всплывая на поверхность и грубо нарушая международные правила коммерческого судоходства, не предупреждая о торпедной атаке и не предпринимая никаких усилий для спасения экипажей и пассажиров судов, которые они топили. Британский флот каждый месяц терял от атак германских подводников от 50 до 100 своих судов.
Для решающего судьбу Восточного фронта (по мнению немецкого Генерального штаба) удара – Горлицкой наступательной операции немцы сформировали 11-ю армию под командованием уже испытанного в боях против русских генерала Августа фон Макензена. С Западного фронта были сняты и вошли в состав 11-й армии четыре корпуса, в том числе германский гвардейский корпус. Из состава австро-венгерской армии Макензену были приданы 6-й армейский корпус и 11-я кавалерийская дивизия. На Горлицком направлении германское превосходство в артиллерии было подавляющим, в лёгкой артиллерии – в три раза, в тяжёлой – в 40 раз. 1 мая 1915 года с 9 часов вечера германская артиллерия открыла ураганный огонь. Огонь был открыт на 35-километровом участке фронта в Галиции и продолжался до 10 часов утра 2 мая. Казалось, что ни проволочных заграждений, ни русского переднего края, ни русской пехоты в траншеях больше не существует – всё сметено германским и снарядами и минами, могучим ураганом артиллерийской подготовки…
В период «Второй битвы под Ипром» канадский военный хирург майор Джон Мак-Кри 17 дней и ночей, не снимая с себя одежды, постоянно оказывал помощь раненым, изувеченным и отравленным германскими газами. 2 мая 1915 года Мак-Кри потерял своего самого близкого друга. В начале мая вокруг британских могил начинали расцветать полевые маки, и майор Мак-Кри неожиданно для себя написал 15 стихотворных строк, которые стали самым известным стихотворением Первой мировой войны:
Там, где белых крестов аллеи
На могилах; летают поныне
Жаворонки в небесной сини,
Но стрельба заглушает их трели.
Мы мертвы. Но недавно мы жили,
Мы любили, любимыми были,
Мы встречали рассветы, смеялись,
А теперь навсегда остались
В полях Фландрии.
Бросьте вызов врагу смелее,
И примите из рук, что слабеют,
Факел ваш поднимите выше,
Если ж вы посрамите погибших,
Не уснём мы, где маки рдеют
В полях Фландрии.
|
