СМОТРЕТЬ ФОТОАЛЬБОМ
Ранее мы писали об установке фондом «Последний адрес» скорбных табличек так называемым «мученикам» из дома Общества политкаторжан и ссыльнопоселенцев в Москве (Покровка, 37 и близлежащие дома) – того земного рая в квартале смутьянов, который устроила раннебольшевицкая власть для своих «героев». Считаем свои долгом дополнить этот материал новыми документальными находками, поскольку большинство сограждан не представляет масштаба прославления и оплакивания перегрызших друг друга разрушителей подлинной, Императорской России.
Могилевский гангстер.
На доме 15 по ул.Чаплыгина «Последним адресом» была установлена табличка «умученному от сталинистов» бывшему политкаторжанину Борису Маневичу, который значится как «служащий». Это правда, но не вся правда. В справочнике «Политическая каторга и ссылка» за 1934 г написано, что он арестован в октябре 1907 г в Могилеве и затем в 1909 г осужден по статьям 1629 и 1632 Уложения о наказаниях (УН) по делу о нападению на ростовщика на 5 лет и 4 месяца каторги.
Статья 1629 УН определяла преступление, по которому судили Маневича, как «разбой с нападением на дом или иное обитаемое здание…»; а статья 1632 возводила наказание за разбой еще в одну степень в случае, если «…нанесены кому-либо увечье, раны, побои или иные истязания или мучения, или же когда разбой учинен несколькими сговорившимися на то лицами…». Так и было на самом деле.
В Государственном архиве РФ хранится расстрельное дело Маневича 1938 г (ГАРФ, ф.10035, оп.1, д.24609), в котором ему и нескольким бывшим политкаторжанам выдвигалось абсурдное обвинению «в участии в подготовке покушения на товарищей Буденного и Ворошилова». На вопрос «каким репрессиям подвергался до революции и за что» подследственный отвечает: «В 1909 г судим Могилевским окружным судом за экспроприацию одного ростовщика осужден на 5 лет и 4 месяца каторжных работ». В выписке из протокола постановления судебной тройки о расстреле Маневича в 1938 г эта судимость в 1909 г тоже обозначена. Таким вот лакировочным словом «экспроприация» революционеры и победившая большевицкая власть называли силовой отъём собственности у «классово чуждых элементов».
Документы, хранящиеся в фонде Департамента полиции Министерства внутренних дел Российской Империи подтверждают факт участия Маневича в разбойном нападении на дом. Его имя упоминается в донесении Могилевского губернатора от 09 ноября 1907 г в Департамент полиции в СПб в подшивке документов дела по Могилевской губернии о вооруженном нападении с целью грабежа и вымогательства денег (ГАРФ, ф.102, д/п.4, оп.116, 1907, д.41 ч.6):
«…по делу об ограблении в с. Забелышино Климовичского уезда мещанина Симена задержаны: Берка Маневич, Есель Шапиро, Александр, Никита и Иван Сафоновы…»
Само же разбойное нападение подробно описано еще до поимки преступников в более раннем донесении от 30 октября 1907 г.: «В ночь на 20т октября с.г. в с.Забелышине… вооруженными злоумышленниками ограблен мещанин Янкель Симен…: около 11 часов ночи грабители в числе 6 человек разобрали часть забора, проникли таким образом во двор, а затем войдя через черные сени в коридор, взломали окно… Стук и взлом был услышан ночным сторожем Величко», которого разбойники «схватили и втащили в кухню… Ворвавшиеся грабители потребовали от Симена и его жены денег, держа наготове револьверы… В жилете Симена, бывшем под подушкой, они нашли 4000 рублей кредитными билетами и в комоде 3000 р. золотом, взяли также бывшие в комоде золотые и серебряные вещи, а именно: трое мужских золотых часов, трое дамских, 2 браслета, серьги, 40 столовых серебряных ложек и 17 чайных, 15 ножей и 12 вилок, билет 2-го займа и много векселей…»
Вексель – долговое обязательство и, значит, потерпевший Янкель Симен был действительно ростовщиком. Информация из всех источников сходится: «умученный от сталинистов» был среди разбойников, открытой силою отнявших, как было сказано в известном комедийном фильме, «все, что нажито непосильным трудом»... В пересчете на нынешние деньги это примерно будет: 7000 рублей = 700 золотых червонцев х 7,74 г = 5,4 кг золота х 80 тыс. долл./кг = 432 000 долларов = 40 миллионов рублей. То есть революционеры обчищали всех, у кого водились деньги.
И далее в донесении читаем: «При виде всего этого потерпевший Симен от страха и угроз упал на постель и умер. Грабители, захватив с собою деньги и вещи…, скрылись, уехав на ожидавшей их на окраине села около бора подводе…» Описание преступления полностью подходит под определения статей 1629 и 1632 УН, по которым гангстер и был осужден на каторгу.
В подшивке донесений в вышеупомянутом деле о вооруженных нападениях в Могилевской губернии значится несколько подобных случаев, в том числе и аналогичное разбойное нападение на имение княгини Паскевич, где бандиты взяли 500 с лишним рублей, только вот не были пойманы. Вполне допустимо, что эта же банда «пламенных революционеров», в которой состоял Маневич, орудовала по всей Могилёвской губернии.
И сам Маневич, и его подельники совершили попытки побегов, но были пойманы. Могилевский губернатор доносил в СПб, что при конвоировании в разные каторжные тюрьмы сообщники Маневича, «осужденные за разбойное нападение на дом еврея Симена, в дер. Криволесье…» стали пьянствовать с конвойными и, когда конвойные опьянели, «арестанты, захватив заряженные винтовки, скрылись» - бывало и такое… Причем сбежавший Никита Сафонов, прячась в лесу, пытался совершить вылазку в с. Осово Черниковского уезда, чтобы ограбить церковь, для чего стал угощать караульного водкой, «убеждая его не мешать ему обокрасть.., за что обещал ему значительную сумму денег…». Бдительные крестьяне связали его и передали полиции. Как видно, ничего святого у революционных разбойников не было, и власть их, победителей, под названием «диктатуры пролетариата» стала грабить церкви уже на государственном уровне.
Итак, перед нами «мученик» из «революционной» банды классических уголовников… И вот этому самому гангстеру ревнители общечеловеческих ценностей установили скорбную табличку…
Пензенский гангстер.
Другая табличка на д.37 по уд. Покровке посвящена Александру Гумилевскому, возглавлявшему боевую дружину партии эсеров по Пензенской губернии. Рыдальцы по революционерам умалчивают, за что же именно сей «мученик» попал на каторгу. Сначала обратимся к собственноручно написанной им автобиографии в его личном деле члена Общества политкаторжан (ГАРФ, ф.533, оп.2, д.544):
«Я присоединился к с.-р… В половине 1902 г делают у меня обыск и арестовывают, и после почти полуторогодовалого тюремного заключения высылают на 6 лет в г. Верхоянск Якутской области. По амнистии 1905 г возвращаюсь опять в Пензу и продолжаю опять работать в рядах партии с.-р. в качестве члена губернского комитета и начальника боевой дружины. В мае месяце 1906 г меня арестовывают на конспиративной квартире, но мне удается бежать из полицейской части и продолжать работать в Пензе же…В это время боевой организацией была совершена экспроприация…» На вопрос №16 анкеты члена Общества политкаторжан «В каких городах занимались революционной работой» Гумилевский пишет: «1905-06, в Пензе, партия С-Р; боевая». На вопрос 17-й о судимости он пишет: «экспроприация казенная».
Пламенный борец явно поскромничал в описании своего участия в упомянутой им «экспроприации казенной», то есть в разбойном нападении с целью грабежа, при котором был убит почтальон. Обратимся к архивным материалам.
В деле Департамента полиции МВД Российской Империи «О вооруженном нападении на почту 20 августа 1906 г близ ст. Пачелмы С.-В. ж/д и убийстве почтальона Михалева…» (ГАРФ, ф.102, д/п7, оп.203,1906, д.86 ч.42, т.II) читаем строки приговора Казанского военно-окружного суда:
«… Гумилевский, сын чиновника, бывший ученик Пензенской духовной семинарии, привлекался к дознанию… за распространение нелегальных изданий, каково дознание было прекращено с высылкою Гумилевского под гласный надзор полиции в Восточную Сибирь на 6 лет, у судебного следователя Пензенского окружного суда Керенского уезда имеется в производстве по обвинению подсудимого Гумилевского в покушении на убийство городового Дурнова…, суд признал подсудимых Гумилевского, Фимина и Метальникову виновными в том, что они…по предварительному их всех на то соглашению, взяв с собою револьверы в ночь на 20 августа 1906 года напали на дороге между станцией Пачелма Сызрано-Вяземской железной дороги и селом Козловкой Керенского уезда Пензенской губернии на лиц, сопровождавших казенную почту… с целью похищения открытой силой имущества почты, причем для достижения своей цели произвели в этих лиц из револьверов несколько выстрелов, одним из которых была причинена бывшему в числе этих лиц почтальону Спасской почтово-телеграфной конторы Михалёву смертельная рана в грудь, от каковой он через несколько минут и скончался…; суд постановил: 1) подсудимых Александра Гумилевского, Татьяну Метальникову и Семена Фимина за совершение… нападения на почту, соединенное с умышленным смертоубийством, учиненным для насильственного завладения имуществом почты…, первых двух по лишении всех прав состояния подвергнуть смертной казни через повешение…» Смертную казнь Командующий войсками Казанского военного округа 12 июня 1907 г заменил ссылкою в каторжные работы на 15 лет.
То есть в данном случае перед нами предстает ниспровергатель-рецидивист со стажем, пытавшийся с шайкой сообщников ограбить государственную почту и участвовавший в убийстве человека. За «разбой, соединенный со смертоубийстом» (ст. 1634 УН) «для достижения своей преступной цели или для избежания поимки» (ст.1459 УН), он и был отправлен на каторгу. Чем же он там занимался? Ведь слово «каторга» как-то страшновато звучит… Может быть, работал в каменоломнях дни и ночи, а может быть, гнул спину на рытье каналов или лесоповале? Сразу вспоминается сталинский ГУЛАГ со всеми его ужасами.
На вопрос 20-й анкеты члена Общества политкаторжан «Чем занимались на каторге» он отвечает: «Работал в художественной мастерской». На вопрос 21-й анкеты «Чем занимались в ссылке» он отвечает: «На поселении не был, а в административной ссылке заведовал метеорологической станцией». Он и сам подтверждает санаторный характер своей каторги в попавшем в перлюстрацию в 1911 году письме в Пензу к Кузьме Сторожеву, брату своей подельницы по разбойному делу эсерки Метальниковой, сбежавшей во Францию. «Дорогой брат Кузя…Получил твою открытку и хочу написать сам… Занимаюсь живописью, даже писал картину на Омскую выставку… Читаю, языки учу… Иногда нападает такой стих, что бросаю все к черту и рассуждаю… А потом опять с новой силой начинаю заниматься. Учу английский, французский совершенствую, так время и идет, и впереди еще много… Пиши, братан, больше не ленись…» (ГАРФ, ф.102,д/п ОО, 1910 г, д.303, микрофильм.) Вот так жилось на каторге революционным убийцам и грабителям при «проклятом царизме».
В мясорубке так называемого «большого» террора, о котором так много говорят доморощенные «либералы», практически замалчивая террор красный, сгинули и эти революционные гангстеры, занимавшиеся разбоем и убийствами с целью пополнения партийных касс. Примечательно, что в большевицкой верхушке, организовавшей как красный террор сразу после переворота 1917 г., так и террор конца 1930-х годов, было много фигур с гангстерским прошлым. Ведь Сталин, Ленин, Камо (Тер-Петросян), Литвинов (Валлах), Красин, Богданов и другие точно так же открытой силой организовали ограбление Тифлисского отделения Государственного банка России. Получается, что одни гангстеры в межфракционных разборках победителей перебили других гангстеров – своих революционных подельников. Почему же мы должны этих революционных бандитов оплакивать и ставить им скорбные таблички? Нам этих гангстеров лукаво подсовывают в качестве лжемучеников для оплакивания. Не достойны они народной памяти.
Русская Стратегия |
