Преображение Господне. 6. По-настоящему, мне, яко флигель-адъютанту, следовало бы находиться в свите Государя в лагере на празднике Преображенского полка. Но придираясь к букве закона и пользуясь положением ротного командира, занятого своей службой, я воздержался от излишнего и неприятного рвения к придворно-гвардейской суете.
Продолжим наше повествование о дочери К.Р., тем более, что ее дальнейшая жизнь и кончина пройдет под знаком будущего подвижничества в Иерусалиме, где было и Преображение, и Воскресение, и Вознесение Господне. Татьяна Константиновна понимала, что ее не трогают лишь до поры до времени, поэтому решила подстраховать себя и спасти детей от беды. Она выехала в еще не занятый в то время большевиками Киев. В немногих взятых в дорогу вещах Татьяны Константиновны была спрятана заветная ее брошюра о царице Тамаре. Царица Тамара, как известно, была покровительницей искусств, в том числе поэзии и поэтов, которые процветали при ее правлении Святой Иверией. Вывозить вдову с двумя ее малолетними детьми решился преданный адъютант князя Дмитрия Константиновича полковник А.В.Короченцов. Оценив осложнившуюся на Украине ситуацию, беженцы отправляются из Киева в Одессу. Далее их трудный и долгий путь в Швейцарию через Бухарест. И вот в 1946 году в Женеве она постригается в монахини с именем Тамары - в память о ее любимой грузинской Царице Тамаре. Постриг совершал Блаженнейший Митрополит Анастасий (Грибановский) - второй Первоиерарх Русской Зарубежной Церкви, много сделавший для духовного понимания Русской Поэзии. Новопостриженная инокиня Тамара, оставив мирскую жизнь и связав свою судьбу с небесной покровительницей Святой Царицей Тамарой, по благословению Митрополита Анастасия покинула Швейцарию и отправилась в святой град Иерусалим. Начало ее монашеским подвигам было положено в Гефсимании, находящейся у подножия западного склона горы Елеон. Здесь в основанной в 1934 году Гефсиманской общине Воскресения Христова под храмом святой Марии Магдалины с 1920 года находились останки умученных большевиками, но еще не прославленных в то время ее родственницы - Великой Княгини Елисаветы Феодоровны и келейницы инокини Варвары. Территориально рядом с женской общиной, насчитывающей тогда около 30 человек, находился православный храм Успения Богородицы, куда к гробнице Божией Матери часто ходила молиться инокиня Тамара. С сестрами посещали они и ночные службы в Храме Гроба Господня. Ездила и в принадлежащий некогда грузинам монастырь Святого Креста на западе Иерусалима, где, по преданию, похоронен подвизавшийся здесь в монашеском сане великий грузинский поэт Шота Руставели и где, возможно, когда-то была легендарная правительница Грузии - святая царица Тамара. О точном месте ее захоронения никто не знал и в Иерусалиме. О том, что это место засекречено и о попытках ученых раскрыть его тайну, инокиня Тамара знала еще в годы ее мирской жизни в России. После отпевания царицы Тамары девять гробов, а по другим источникам - десять, вынесли из кафедрального собора Светицховели во Мцхете и унесли в разных направлениях...
Предивен Промысел Божий над Династией Романовых и вообще над Россией. Через тернии ведет Господь Русскую Церковь – народ Божий в иное Царство не о мира сего грешного и прелюбодейного. И в первых рядах этого невиданного шествия Святой Руси священники и поэты – вестники Благой Вести о Небесном Иерусалиме и Вечной Жизни с Богом.
8. 1880 г. Утром гуляли с Татьяной Михайловной и Павлом Егорычем. Были на нашем прелестном кладбище. Теперь всюду цветет пахучий, душистый горошек - я так люблю эти цветы, хотел бы, чтобы моя могила была ими убрана.
Павловск. Август. 11. 1880 г. День прекрасный, быть может, последний настоящий летний день. Мы с Татьяной Михайловной утром пошли в поле, погулять по живописному берегу Славянки. Я с детства люблю это поле, засеянное рожью и овсом, где тут и там синеют васильки, люблю быструю речку с небольшими порогами и крутыми берегами. С самых ранних лет в моей памяти врезался обширный вид на Царскую Славянку, на извилины речки и на большую кирху под соломенной крышей вдали. В этом поле дышится свободнее, невольно забываешь и свист локомотива и городскую жизнь. ...Тут мне так показалось хорошо, что после завтрака я отыскал Володю Кеппена и повел его показать свое милое поле. Но мы пошли другой дорогой, не городом, а через кладбище, которым я тоже люблю похвастать перед приезжими. День был теплый, мне очень захотелось выкупаться в Славянке, неподалеку от первого порога. Но тут уже были купальщики. Мы с Володей в ожидании, что все уйдут и место останется свободным, походили взад и вперед вдоль берега, перебрались по камушкам через порог и сидели на траве. Когда все купальщики ушли, я разделся на траве и бросился в свежую воду. Страх как люблю купаться на открытом воздухе. Мне все чаще приходит в голову, что не скоро придется наслаждаться жизнью дома, и грустно становится при мысли долгого отсутствия. Я и теперь наслаждаюсь прелестями северного лета - воображаю, как стоскуюсь по ним вдали от родины.
12. 1880 г. Вышел единственный номер за нынешний год «Дневника писателя» Достоевского.
Жена Федора Михайловича Достоевского А.Г.Достоевская вспоминает: «Бывая у Великих Князей, Федор Михайлович имел случай познакомиться с Великим Князем Константином Константиновичем. Это был в то время юноша, искренний и добрый, поразивший моего мужа пламенным отношением ко всему прекрасному в родной литературе. Федор Михайлович провидел в юном Великом Князе истинный поэтический дар и выражал сожаление, что Великий Князь избрал, по примеру отца, морскую карьеру, тогда как, по мнению моего мужа, его деятельность должна была проявиться на литературной стезе; его предсказание блестяще исполнилось впоследствии. С молодым Великим Князем у моего мужа, несмотря на разницу лет, установились вполне дружеские отношения, и он часто приглашал мужа к себе побеседовать глаз на глаз или созывал избранное общество и просил мужа прочесть, по своему выбору, что-либо из его нового произведения. Так, раза два-три Федору Михайловичу случалось читать у Великого Князя, в присутствии супруги Наследника Цесаревича, Ее Высочества Великой Княгини Марии Федоровны, Марии Максимилиановны Баденской и других особ Императорской Семьи. У меня сохраняется несколько чрезвычайно дружелюбных писем Великого Князя к моему мужу, а когда он скончался, то его Высочество, кроме телеграммы, прислал мне сочувственное письмо. Среди множества соболезновательных писем, полученных мною в 1881 году, меня особенно тронуло письмо его Высочества. Зная его сердечное отношение к моему мужу, я была убеждена, что он искренно, всею душою скорбит о кончине Федора Михайловича. Не могу отказать себе в удовольствии сообщить письмо этого, увы, столь рано, ушедшего в другой мир прекрасного человека: «Фрегат «Герцог Эдинбургский», Неаполь, 14 (26) февраля 1881 года. Многоуважаемая Анна Григорьевна. Вы понесли тяжелую, незаменимую утрату, и не вы одни, но и вся Россия глубоко скорбит с вами о потере великого человека, несшего всю свою жизнь ей в жертву. Милосердный Бог, даровав вам нелегкий крест, ниспосылает вам в то же время и редкое утешение: ваше тяжкое горе разделяется и оплакивается всеми вашими соотечественниками, всеми, знавшими лично и не знавшими Федора Михайловича. Далекое плавание помешало мне раньше узнать о постигшей наше отечество скорби, и только вчера я был поражен, как громом, горестным известием. Хотя до сих пор я и не имел случая с вами познакомиться, - теперь, в эти грустные минуты, я не могу отказать себе в непреодолимом желании выразить вам все мое глубокое, искреннее, душевное участие к поразившей вас печали. Как русский вообще и как знакомый и искренне, сердечно любивший вашего незабвенного мужа, я не могу не высказать вам своего соболезнования к вашей душевной ране, всего, что я теперь чувствую и что слова не могут передать. Простите мне вольность, с которою я обращаюсь к вам в эти высокие, тяжелые минуты, когда ничто земное не может дать вам утешения, и верьте чистосердечности моих чувств. Всецело преданный вам Константин».
Великий Князь, прибыв на погребение Государя Императора Александра II, через графиню А.Е. Комаровскую выразил желание со мною увидеться. По приглашению графини, я приехала к ней вечером и провела несколько часов в беседе с Великим Князем. С чувством искренней благодарности вспоминаю я то, что он говорил мне о моем незабвенном муже, о том сильном и благодетельном влиянии, которое имел на него покойный. Великий Князь пожелал видеть моих детей, о которых ему с таким восторгом говорил их отец. Уезжая в плавание, Великий Князь пригласил меня с детьми в страстной четверг; здесь мои дети «красили яйца» и получили от него подарки. Затем на святой неделе Великий Князь посетил меня и подарил мне и двум моим детям свой портрет (в морской форме) с дружественными надписями...».
...По истечении пяти лет пребывания в Гефсиманской общине, монахиня Тамара в 1951 году переселяется на Елеонскую гору, где становится игуменьей Вознесенского монастыря. Инокиня Тамара стала настоятельницей Спасо-Вознесенского женского монастыря, поставленного на самой вершине горы Елеон, возвышающейся над Иерусалимом, и управляла этим монастырем до 1975 года. В начале 50-х в Елеонском монастыре жили до 120 монахинь. Доброй половине сестер было далеко за 70 лет. В заметках православного архиепископа Серафима, посетившего этот монастырь в начале шестидесятых годов, есть описания обители и портреты славных и бодрых Духом Божиих стариц. Вот эти строки: «Старенькие они, немощные, нищие и убогие, а вместе с тем какая это духовная сила и какая помощь нашей Зарубежной Церкви от их горячей, неустанной, смиренной общей молитвы. Да, это, несомненно, мудрые девы, у которых светильники полны чистого, благовонного, молитвенного елея. Русская лампада, по милости Божией, не угасает на Святой земле!.. Обходил я кельи этих старушечек. Их предупредили, и они изготовились, как могли: прибрались, почистились…» Монахини очень любили мудрую, спокойную и доброжелательную настоятельницу, всегда державшуюся с достоинством, и называли ее «Иконой старой России» и «Царственной игуменьей». Матушка Тамара отличалась необычайной простотой и доступностью. Говорят, что по примеру Оптинских старцев, она не пользовалась столовым прибором и вкушала еду только ложкой. Беззаветно любя детей, могла играть с ними, сидя на полу или под столом. Матушка много читала и благословляла своих сестер браться за книги аввы Дорофея и Святителя Игнатия Брянчанинова, «чтобы душой, умом и сердцем подыматься, а не опускаться». На столике в ее келье всегда лежал томик стихов отца, и сестры знали, что для их любимой настоятельницы нет лучшего подарка, чем разученные наизусть стихи русского поэта К.Р. При игуменье Тамаре, в присутствии представителя короля Иордании Хусейна, в 1958 году было отпраздновано столетие Русской Духовной миссии на палестинской земле. Со своими сестрами она пережила и веяния нового мира: ожесточенную перестрелку во время шестидневной арабо-израильской войны 1967 года, когда была убита вратарница монастыря монахиня Евлалия. ...После 24-х лет несения на Елеоне игуменского креста игуменья Тамара почувствовала, что она стала заметно стареть и ей уже трудно исполнять обязанности игуменьи, и в 1975 году она попросила благословения отойти на покой. А когда сестры стали ее просить отодвинуть сроки ухода на покой, матушка Тамара прочитала им несколько поэтических строчек своего отца, известного под инициалами «К.Р.»:
...Когда креста нести нет мочи, ...Когда тоски не побороть, ...Мы к небесам возводим очи, ...Творя молитву дни и ночи, ...Чтобы помиловал Господь...
Все же дочь великого духовного поэта исполнила мечту своего отца о монашестве в их семье. И это, несомненно, Божий знак. Знаменательно, что скончалась игуменья Тамара прямо на Великий Богородичный праздник Успения Пресвятой Богородицы 28 августа 1979 года, оставив светлую память о своей святой и доброй душе...
Рассказывают, что вместе с цветами кто-то положил на ее могильный холмик листок со стихами «К.Р.»:
Нет! Мне не верится, что мы воспоминанья О жизни в гроб с собой не унесем; Что смерть, прервав навек и радость, и страданья, Нас усыпит забвенья тяжким сном.
Не может быть! Нет, все, что свято и прекрасно, Простившись с жизнью, мы переживем И не забудем, нет! Но чисто, но безстрастно Возлюбим вновь, сливаясь с Божеством!
Елеон, как и Сион, как и Голгофа, как и Фавор, имеют великое значение для православных верующих. На Елеонскую гору любил взбираться Господь. Здесь Он вел неспешные беседы с людьми, переживал о судьбе Иерусалима, произносил молитву и столкнулся с предательством Иуды в расположенном внизу горы Гефсиманском саду. Елеонская гора ассоциируется и с Елеонской проповедью: «Берегитесь, чтобы кто не прельстил вас, ибо многие придут под именем Моим и будут говорить: «Я Христос», и многих прельстят. Также услышите о войнах и о военных слухах. Смотрите, не ужасайтесь, ибо надлежит всему тому быть, но это еще не конец: ибо восстанет народ на народ, и царство на царство; и будут голод, моры и землетрясения по местам; все же это - начало болезней. Тогда будут предавать вас на мучения и убивать вас; и вы будете ненавидимы всеми народами за имя Мое; и тогда соблазнятся многие, и друг друга будут предавать, и возненавидят друг друга; и многие лжепророки восстанут, и прельстят многих; и по причине умножения беззакония во многих охладеет любовь. Претерпевший же до конца спасется. И проповедано будет Евангелие Царства по всей вселенной, во свидетельство всем народам; и тогда придет конец» (Матф.24:4-14). Именно отсюда, с Елеона, Христос вознесся на небеса, оставив отпечатанный след стопы на камне.
Блаженны мы, когда идем Отважно, твердою стопою С неунывающей душою Тернистым жизненным путем,
Когда лукавые сомненья Не подрывают веры в нас, Когда соблазна горький час И неизбежные паденья
Нам не преграда на пути, И мы, восстав, прах отряхая, К вратам неведомого края Готовы бодро вновь идти;
Когда не только дел и слова, Но даже мыслей чистоту Мы возведем на высоту, Все отрешаясь от земного;
Когда к Создателю, как дым Кадильный, возносясь душою, Неутомимою борьбою Себя самих мы победим.
Этот замечательный духовный шедевр поэта К.Р. полностью относится к его дочери-подвижнице за Христа. В нем поэт К.Р. незримо протягивает руку помощи каждому человеку, чтобы он верил, любил и боролся против злобы духов поднебесных.
|
