 Украинские олигархи
Финансирование большевиков и других социалистических партий в России в ходе Февральской и Октябрьской революций 1917 года – сюжет общеизвестный. Всем, кто всерьез интересуется историей российской революции (и не только) хорошо знакомы исследования Энтони Саттона, Ричарда Спенса, Николаса Хаггера, Елены Чавчавадзе, Валерия Шамбарова, Петра Мультатули и других историков, писавших на эту тему. Вкратце основные данные изложены в книге Владимира Семенко «Война с Россией. Большевики на службе у мировой закулисы» (М., РИЦ. 2023).
В последнее время, по мере дальнейшего погружения в тему, нам бросилась в глаза одна любопытная деталь – особая роль в российской революции именно украинских и новороссийских полукриминальных бизнесменов еврейского происхождения. К их числу принадлежал, например, человек, сыгравших одну из ключевых ролей в финансировании большевиков – дядя Льва Троцкого Абрам Животовский.
Абрам Львович Животовский был младшим из четырёх братьев, родившихся в украинском речном городе Кременчуг. Их сестра Анна вышла замуж за Давида Бронштейна и таким образом стала матерью будущего Льва Троцкого. Троцкий и Животовский были родственниками, «мишпоча», и притом близкими родственниками. В своей автобиографии Троцкий неоднократно упоминает дядю Абрама. Читая между строк, становится очевидным, что тот произвёл яркое впечатление на племянника и оказал существенное влияние на формирование его личности. Лев Давидович и «дядя Абрам» будут поддерживать связь ещё долгие годы.
Абрам и его братья Тевель (Тимофей), Давид и Илларион стали членами коммерческой еврейской элиты в позднецарской России. Начав с небольшого лесопильного завода, они занялись переработкой сахара, заключением контрактов, биржевыми спекуляциями и банковским делом. К 1914 году по крайней мере у троих из них, включая Абрама, были миллионы рублей.
В 1897 году Абрам Животовский стал купцом 1-ой гильдии. Вскоре после начала века он появился во Владивостоке, где вёл дела с другим еврейским предпринимателем, Моисеем Акимовичем Гинзбургом.
Семейное фото Шиффов–Варбургов
В 1908 году он появился в Санкт-Петербурге в качестве лесоторговца. Четыре года спустя он стал директором Тульского патронного завода, крупного поставщика боеприпасов для русской армии, и примерно в то же время его связали с Русско-Азиатским банком, крупнейшим финансовым учреждением в Империи. Русско-Азиатским банком руководил промышленный магнат Алексей Путилов, с которым Животовский стал другом и деловым партнёром.
Животовский стал хорошо известен среди влиятельных лиц имперской столицы, а среди его деловых и светских знакомых были великий князь Александр Михайлович и масонский кружок вокруг князя Давида Бебутова. Князь Бебутов был замешан в "антиправительственной политической деятельности", и Охранка считала его "угрозой безопасности". Не слишком ли странное окружение для дяди известного революционера? «Как связи Животовского среди высокопоставленных лиц могли принести пользу его племяннику?» – задается вопросом Ричард Спенс.
Когда началась Первая мировая война, Животовский, всё ещё связанный с Русско-азиатским банком, сформировал "синдикат" для использования иностранных возможностей в военных закупках. Он открыл офисы в Нью-Йорке, Лондоне, Токио и Стокгольме. Зарубежная деловая активность Животовского быстро привлекла внимание Охранного отделения и русской военной разведки. Заметим, что вскоре именно Русско-Азиатский банк станет, в числе других, играть важную посредническую роль в передаче денег революционерам.
Охранка начала расследование в марте 1915 года на основании сообщений о том, что Животовский незаконно поставляет российское зерно в Германию через нейтральные страны. Он покупал и продавал товары, используя средства, проходившие через иностранные банки и компании. По сути, это было то же самое, что делал Александр Гельфанд-Парвус в Копенгагене. Подобно последнему, Животовский использовал часть прибыли от своей незаконной предпринимательской деятельности для финансирования революционеров.
Ну а в Нью-Йорке, когда туда приехал Троцкий, он сыграл ключевую роль в установлении связей племянника с элитой Уолл-Стрит. Со всеми вытекающими.
Колоритной личностью был также уроженец Одессы Соломон Розенблюм (по другой версии – Леон Розенблатт), вошедший в историю как Сидней Рейли. Недоучившийся химик и фармацевт отметился в начале жизненного пути не только как участник революционного движения, но и как незаурядный фальшивомонетчик (его навыки специалиста по красителям и пигментам в этом очень пригодились). Рано эмигрировав в Европу, спасаясь от преследований Охранного отделения, Соломон вскоре обнаружился в Лондоне, где занимался печатанием революционной литературы наряду с изготовлением фальшивых купюр, которыми революционеры стремились наводнить Россию. Одновременно он был осведомителем Скотленд-Ярда. Когда Охранка вышла на его след, то руководитель Британской уголовной полиции снабдил его паспортом умершего ирландского младенца и отправил на время на Дальний Восток. Так одесский социалист-фальшивомонетчик и стал Сиднеем Рейли. (Фотографий в паспорта тогда не вклеивали).
Под этим именем он затем вернулся в Россию и обосновался в Санкт-Петербурге в роли "комиссионера". Охранка подозревала его в работе на британскую разведку, но не могла добыть строгих доказательств. В течение следующих 9 лет Рейли смог внедриться в российский деловой и политический истеблишмент. Тем временем он продавал информацию англичанам и всем остальным, кто готов был ему заплатить. Он также поддерживал связи с революционным подпольем. К 1914 году он был доверенным лицом все того же Абрама Животовского.
Вторая жена Рейли – Надин (Надежда) Залесская, на которой он женился в Нью-Йорке в начале 1915 года. Девичья фамилия её матери была Бродская, и она происходила из известного пивоваренного и сахарорафинадного клана в Киеве. Троцкий упомянул другого дядю, Бродского, "пивовара", вероятно, Александра Бродского, который был женат на Животовской. Таким образом, Рейли в конечном итоге женился на женщине, которая в той или иной степени была ещё одной двоюродной сестрой Троцкого. И, может быть, на собственной родственнице.
Вскоре после начала войны Рейли по поручению Животовского направился в США. Там он занимался закупками вооружений и боеприпасов для России, часто представляясь высокопоставленным сотрудником российского военного ведомства, каковым в действительности не был. Его состояние стремительно росло. Интересно, что как в деловых кругах Уолл-Стрит, так и среди русских у Рейли была стойкая репутация человека необычайно умного и проницательного, но при этом абсолютно беспринципного и очень коррумпированного, попросту говоря – отпетого мошенника. Однако его связи в высших кругах, причем как в Америке, так и в России помогали ему все время выходить сухим из воды, несмотря на то, что его подозревали в поставках для русской армии бракованных боеприпасов и прочих видах мошенничества. Один из его покровителей – уже упомянутый нами ранее двоюродный брат Императора Великий князь Александр Михайлович. Он так же, как Рейли и Животовский, был масоном. «Не заседали ли они в одной ложе?» – задаются вопросом исследователи.
Александр Михайлович был связующим звеном между Рейли и главой русской военной миссии генералом Гермониусом, погрязшим в сомнительных связях, и, судя по всему, также коррумпированным. Достаточно упомянуть о том, что его конфиденциальным курьером был банкир Вениамин Свердлов – брат Якова Свердлова.
Советский плакат времен Гражданской войны
Появившись в знаменитом небоскребе по адресу Бродвей 120, где располагались офисы большинства компаний, причастных к финансированию революции, Рейли вскоре стал агентом банкира и шефа британской разведки в США Уильяма Вайсмана. А деловой партнер Рейли и сотрудник Вайсмана Александр Вайнштейн стал в итоге организатором известного собрания революционеров в Ист-Сайде (еврейский квартал Нью-Йорка) 14 февраля 1916 года, с участием Троцкого, на котором тем было обещано неограниченное финансирование.
Что же касается последующей антибольшевистской деятельности Рейли, то Спенс уверенно утверждает, что тот в действительности действовал как двойной агент и проваливал все антибольшевистские акции, в которых участвовал. (Объективно их провал, каковы бы ни были причины – непреложный факт).
Возвращаясь к Украине, стоит упомянуть также сына одессита и француженки англо-американского журналиста и писателя Джорджа Раффаловича. Он был тесно связан все с тем же Троцким и немало поспособствовал популяризации личности в то время еще малоизвестного российского революционера. В частности, Р. Спенс указывает, что он каким-то образом убедил Льва Давидовича еще в начале его специфической карьеры дать интервью англо-американскому писателю Фрэнку Харрису. И снова здесь всплывают интересные родственные связи. Раффалович был родственником Артура Раффаловича, агента российского министра финансов «непотопляемого» Петра Барка. А сам Петр Барк, пожалуй, самый двусмысленный и, так сказать, спорный министр последнего царского правительства, послал в США для переговоров по кредитам для России ни много ни мало, как будущего «большевистского банкира», руководителя Ниа-Банкен в Стокгольме Олофа Ашберга, впоследствии ставшего главным посредником в передаче революционерам денег международных банкиров и вскоре неплохо продвинувшегося по карьерной лестнице при власти большевиков. Петр Барк, выходец из Лифляндского дворянства, не имевший никакого отношения к еврейским банкирам, имел определенные связи с некоторыми из них по масонской линии.
Министерство юстиции США установило, что Джордж Раффалович был не только связан с русскими революционерами, но и действовал как «казначей немецких денег», которые он, входя в группу Парвуса, через цепочку посредников выплачивал революционерам. На допросе Раффалович признался, что работает «ради освобождения Украины» (!) Вопрос о том, с какой стати одна из территорий Российской империи кем-то считается порабощенной, разумеется, остался открытым.
Итак, что же мы видим? Во-первых, нельзя сводить всю проблему финансовой поддержки революции в России только к тем людям, которые сегодня стали предметом нашего внимания, это понятно. Но наличие украинского или проукраинского следа здесь не менее очевидно. Как и сегодня, тогда имелся целый ряд еврейско-украинских бизнесменов, обладавших некоторыми общими чертами.
Во-первых, они чаще всего были близкими либо дальними родственниками («мишпоча»). Во-вторых, все они имели общие интересы в бизнесе. В-третьих, каково бы ни было их прошлое, они отнюдь не были маргиналами, а, напротив, входили в бизнес-элиту тогдашней России и при этом пользовались покровительством высоких лиц, вплоть до особ императорской фамилии.
Наконец, в-четвертых, они при этом обладали серьезными зарубежными связями, как в среде деловых людей, прежде всего банкиров, так и в иностранных спецслужбах, работавших на слом российской монархии!
Во всех этих примерах мы видим явные параллели с нашей современностью. Порошенко, Коломойский и др. – это еврейско-украинские бизнесмены с криминальным оттенком, чей бизнес, во всяком случае до 2014 – 15 гг. был тесно и открыто связан с Россией. Сколько бы ни нападали на них разные патриотические паблики и государственные российские пропагандисты, они были по-прежнему вхожи в российскую деловую и политическую «элиту» и пользовались немалой тайной поддержкой. Сегодня часть принадлежащего им финансово-экономического айсберга, лежащая на поверхности, национализирована российскими властями, а о недоступной нашему взору подводной части что-либо определенное сказать трудно. Налицо их тесная связь с Россией в ее «элитной» части и при этом контакты со спецслужбами Запада и прямая работа против России, где им столь удачно удалось так разбогатеть. Вряд ли можно спорить с тем, что в этой сфере российской реальности двусмысленность и странности, характерные для СВО, присутствуют никак не в меньшей, а, напротив, в гораздо большей степени. Это касается, кстати, и собственно российских олигархов, спокойно приезжающих в нашу страну, которых очень серьезные люди обвиняют в поддержке ВСУ.
Так что когда Зеленский кричит на генсека НАТО и требует такой же военной помощи «Украине», какая оказывается Израилю, он выступает не сам по себе, не как «просроченный» президент, чья легитимность более чем сомнительна. Он представляет вполне определенную группу, которая видит себя ничуть не менее значимой, чем даже государство Израиль.
Понятно при этом, что изложенные выше исторические аналогии необходимы нам не для того, чтобы просто указать на очевидные параллели. Вышеописанные группы ведь существовали не сами по себе, не в безвоздушном пространстве, а были вписаны в глобальный миропроект. Развал России был его важнейшей составной частью. Сегодняшняя война, что, подобно Первой мировой, идет уже два с половиной года (а интересы «украинских» бизнесменов, вместе с Западом работающих против России, в весьма важной степени завязаны именно на эту тему), является, пожалуй, главным фактором, работающим на слом здесь. О чем написано достаточно. Ситуация все больше скатывается к «предферальской», с чем также согласны многие. История, с присущей ей иронией, на наших глазах переходящей в глубокий сарказм, жестоко наказывает тех, кто не желает усваивать ее уроки. Как наблюдателям, видящим смысловую глубину истории, нам остается лишь ждать продолжения, по возможности раскрывая эту глубину и параллели для всякого, кто в состоянии хоть как-то повлиять на события и желает все же учиться.
Владимир Семенко
В статье использованы материалы книги Ричарда Спенса «Уолл-Стрит и революции в России 1905 – 1925».
https://amin.su/content/analitika/9/7696/ |
