ПРИОБРЕСТИ КНИГУ МОЖНО В МАГАЗИНЕ ОЗОН

И НАШЕЙ ЛАВКЕ:

https://vk.com/market-128219689?screen=group

В конце октября 1991 г. Ельцин заявил: «Мы готовы немедленно, во взаимодействии с зарубежными специалистами, открыть стратегические данные, необходимые для вступления в международные организации, принять основные принципы, заложенные в уставе Международного валютного фонда. Мы официально обратимся в МВФ, Мировой банк, Европейский банк реконструкции и развития, чтобы пригласить их к разработке детального плана по участию в экономических реформах». Консультанты указанных организаций стали советниками российских властей.

1 декабря еврейские организации масштабно отпраздновали в Московском Кремле Хануку. Телемост в это время соединял празднующих с единоверцами в Нью-Йорке и других столицах. На площади перед Белым домом «была установлена девятиметровая менора - храмовый светильник. Разрешение на это дали Верховные Советы СССР и РСФСР, а также вице-мэр столицы Лужков. В оргкомитет празднования Хануки входили Е. Боннэр и глава МИД РСФСР А. Козырев.

В тот же день на Украине прошел референдум, в ходе которого большинство населения поддержало независимость республики. Накануне США пообещали ей экономическую помощь, если она станет независимой.

8 декабря в Беловежской пуще Ельцин с главами Украины и Белоруссии, Кравчуком и Шушкевичем, подписали соглашение о прекращении существования СССР и объявили о создании Содружества Независимых Государств с признанием советских границ между ними как государственных. Госсекретарь Бурбулис объяснил в дальнейшем цели Беловежского сговора: «Да неужели Вы не понимаете, что теперь над нами уже никого нет!» Единство многовековой державы, судьбы 25 миллионов русских людей, разом, не сходя с места, оказавшихся «негражданами», были принесены в жертву «отхватываемой» власти…

По свидетельству Козырева, сразу после подписания соглашения Ельцин «разговаривал в присутствии глав двух других государств содружества с президентом Бушем», и Соединенные Штаты были «обнадежены и обрадованы». Буш также вспоминал об этом моменте победы США над своим противником, для которой им не понадобилось пожертвовать ни одним солдатом. Американский лидер писал, что Ельцин позвонил ему прямо из охотничьего домика в Беловежской пуще и заявил: «Горбачев еще не знает этих результатов... Уважаемый Джордж, ... это чрезвычайно, чрезвычайно важно. Учитывая уже сложившуюся между нами традицию, я не мог подождать даже десяти минут, чтобы не позвонить Вам».

В свою очередь сам Ельцин в своих воспоминаниях писал: «Вспомните 1917-1918 годы: как только грянула демократическая Февральская революция, республики сразу начали процесс отделения... Как только в воздухе прозвучало слово «суверенитет», часы истории вновь пошли... Вдруг пришло ощущение какой-то свободы, легкости... Я почувствовал сердцем: большие решения надо принимать легко...» Ломать, как известно, не строить. Это всегда было «легко»: и в феврале-октябре 17-го, и в декабре 91-го…

Сразу после демонтажа СССР глава госбезопасности В. Бакатин, ставленник Ельцина, передал американскому послу «схемы расположения подслушивающих устройств в здании американского посольства, а также образцы этих устройств». Козырев же объявил, что «у России теперь врагов нет», поскольку новое российское правительство разделяет «общечеловеческие ценности». Через несколько лет оба министра покинут Россию и вместе с семьями обоснуются в США…

12 декабря Верховный Совет РСФСР ратифицировал Беловежские соглашения. «За» проголосовали 185 депутатов (включая почти всех коммунистов), 6 человек выступили против, 7 воздержались. В ВС Украины против проголосовали три депутата, в Белоруссии один – ее будущий президент А.Г. Лукашенко.

В.В. Аксючиц свидетельствует: «Борясь с коммунистическим режимом, мы – народные депутаты России от Российского христианского демократического движения – с самого начала выступали против расчленения страны. На призывы Ельцина: «Суверенитет РСФСР должен основываться на суверенитете автономий, суверенитете территорий, суверенитете предприятий, суверенитете личности» или «Берите суверенитета столько, сколько сможете взять», – я отвечал в выступлении на Съезде народных депутатов РФ: «В одном государстве не может быть более одного суверенитета. Применительно же к территориям надо говорить о самоуправлении, к предприятиям – о независимости, к личности – о правах и свободах».

В день ратификации «Беловежских соглашений» 12 декабря 1991 года атмосфера в зале заседания Верховного Совета поражала общей исступленностью: и все как один…, – очень похоже на известные процессы тридцатых годов ХХ века. По всей стране сохраняли трезвую голову немногие. Даже моя жена – единомышленник во всем – не выдержала в этот раз: вечно ты против всех. Для меня с момента обнародования Беловежского сговора было ясно, что это катастрофа, поэтому ответил: это отзовется кровавой баней для наших детей. В те дни Рижская газета «Атмода» опубликовала мое высказывание: Насильственный развал СССР грозит превратить шестую часть суши в черную дыру человечества, на краях которой не отсидятся ни маленькая Прибалтика, ни близкая Европа, ни далекая Америка…

…В зале заседаний я старался делать все, чтобы воспрепятствовать попыткам узаконить переворот. Чувство, что находишься среди одержимых, не покидало все время пребывания в большой политике. При ратификации Беловежских соглашений только несколько человек сохраняли здравомыслие и предупреждали о катастрофических последствиях переворота. После доклада Ельцина мне удалось задать вопрос: «Борис Николаевич, средства массовой информации сообщили, что прежде чем ратифицировать Соглашение, Украинский парламент внес в него изменения, которые были, как опять же было сообщено, согласованы Президентом Украины с  Вами. Каковы эти изменения, если они были?»

 Хотя содержание этих поправок еще не было опубликовано в СМИ, но мне они были известны: Верховный Совет Украины согласился ратифицировать беловежские решения только при условиях: 1) Отныне и навеки границы Украины и России остаются неизменными, вне зависимости от того, будет Украина оставаться в СНГ или нет; 2) Все виды вооруженных сил, находящиеся на территории Украины, переводятся под юрисдикцию Украины; после чего Кравчук объявил себя главнокомандующим. Это означает, что статус Крыма и Севастополя, и всех областей Украины с подавляющим русским населением – не обсуждаем. И это значит, что Черноморский флот и ядерные стратегические вооружения на территории Украины отходят к ней. Осознание этих фактов могло помешать ратификации Беловежских соглашений, поэтому президент великой державы солгал:

«В основном это не изменения, а, я бы сказал, замечания, носят редакционный характер, и они даже не включены в текст Соглашения, а просто являются как бы приложением к тексту этого Соглашения. Единственно, о чем они просят, и чтобы мы с вами согласились (наверное, это, действительно, мы в Беларуси не учли), что это Соглашение должно быть ратифицировано Верховными Советами. А раз так, то должна быть статья 15 – о том, что Соглашение вступает в действие после ратификации Верховными Советами этих государств».

Ложь была настолько вопиющей, что министр иностранных дел Козырев в своем выступлении был вынужден смягчить: Были не только редакционные замечания, но и поправки, но не существенные. Я не был готов к тому, что наши вожди будут действовать беспредельно лживо и безнравственно, иначе я огласил бы эти факты в вопросе Ельцину, ибо после вопроса мой микрофон был сразу отключен».

В день голосования лидеры парламентских фракций встретились с президентом. Г.А. Анищенко, бывшему на этой встрече вместе с Аксючицем, удалось записать ее на диктофон:

«Виктор Аксючиц: «Борис Николаевич, вам уже говорили много лестных слов, слов поддержки. Я же хочу донести до вас критическую позицию. Хотел бы остановиться на некоторых болевых точках. Прежде всего, необходимо отдавать себе отчет в том, что сегодняшняя ратификация является грубым нарушением нескольких ключевых положений действующей Российской Конституции. Либо решение Верховного Совета неконституционно, незаконно, либо перестает действовать Конституция. Эта ситуация конституционной революции, переворота. По существу, высшей законодательной властью России стимулируется правовой беспредел».

Священник Глеб Якунин: «Мы пришли сюда задавать вопросы, а не читать лекции».

Виктор Аксючиц: «Ваша точка зрения была сегодня многократно высказана на Верховном Совете, позвольте изложить другую позицию. Думаю, и это будет полезно».

Глеб Якунин: «Аксючиц, мы вопросы задаем, а не лекции читаем президенту».

Тельман Гдлян: «Что вы можете предложить, чтобы мы все вышли из этого опасного состояния, крючкотворство или политически выгодное решение?»

В. Аксючиц: «Я все-таки прошу меня не перебивать. Я обращаюсь не к вам, а довожу позицию нашей партии до президента».

Т. Гдлян: «Вы уже пробовали выйти со своими лозунгами к народу и видели, какая была реакция. И эту митинговщину вы переносите сейчас сюда».

В. Аксючиц: «На наш взгляд поспешный роспуск Союза чреват колоссальными опасностями. Прежде всего, вы сегодня сказали, что стратегическими войсками будут командовать представители всех республик. Это неизбежно создаст колоссальный очаг нестабильности, так как жесткий, централизованный организм армии требует четкого централизованного руководства».

Борис Ельцин: «Единое командование стратегическими силами, оно и будет осуществлять контроль».

В. Аксючиц: «Тогда не следует все время подчеркивать, что создаются не централизованные органы, а лишь координирующие. Единое командование не является органом координирующим».

Б. Ельцин: «Тут вы правы. Армия – исключение. Здесь речь должна идти не о координирующих, а о командных функциях».

В. Аксючиц: «Союзное государство ликвидировано, а значит, ликвидирована и воинская присяга. Кому будут присягать сейчас призывники?»

Б. Ельцин: «Сегодня было хорошо сказано: народу».

В. Аксючиц: «Но это ведь может быть сказано лишь для красного словца».

Б. Ельцин: «Почему? Народу России, если призывается в России, народу Украины, если призывается на Украине».

В. Аксючиц: «Но никаких законов на этот счет нет. Что делать армии сейчас? Те танки, которые раньше явочным порядком захватывало грузинское руководство, теперь уже оно может захватывать вполне законно, поскольку нет союзного государства, нет руководства союзной армии. Или другой пример. Кравчук уже объявил себя главнокомандующим. Понятно, что он немедленно подчинит себе те двадцать дивизий, которые дислоцируются на Украине. Отдает ли себе отчет российское руководство, против кого будут направлены эти двадцать дивизий?»

Б. Ельцин: «У нас с Украиной есть договор, в соответствии с которым число военнослужащих в национальной гвардии или армии устанавливается только по обоюдной договоренности. Поэтому о 200-300 тысячах речь не идет».

В. Аксючиц: «Однако Кравчук объявил себя главнокомандующим без консультаций с вами».

Б. Ельцин: «Как раз он консультировался: он меня уговаривал стать главнокомандующим» (российской армии).

…

Г. Анищенко: «Борис Николаевич, и все-таки вы совсем не опасаетесь, что Соглашение может послужить стремительному распаду РСФСР? Ведь в Содружество по замыслу могут войти образования, так сказать, принципиально разных государственных уровней. Вчера президент Татарии заявил, что он хочет войти на равных правах в СНГ».

Б. Ельцин: «Нет, нет, нет». (Троекратно ударяет кулаком по столу)

Г. Анищенко: «Телевидение вчера передавало это заявление президента Татарии».

Б. Ельцин: «Нет, нет, нет, нет, нет».

Г. Анищенко: «Борис Николаевич, но ведь сама логика подсказывает, что так и должно быть после развала единого государства…»

Б. Ельцин: «Нет, это исключается абсолютно. Войти могут только государства. В этом все дело».

Г. Анищенко: «Вы неоднократно повторяли, что главным аргументом за подписание Соглашения являлось то, что ничего другого нельзя было сделать. Мне непонятно, откуда вытекает подобный вывод. Один раз Союзный договор был практически готов, но его подписание совершенно искусственно сорвал путч. Другой раз все республики, кроме, может быть, Украины были согласны подписать договор об ССГ – едином конфедеративном государстве. Но теперь вместо путча появилась другое искусственное обстоятельство – Пуща. Так вот, откуда следует, что были объективные причины, препятствовавшие сохранению единого государства, пусть даже и в форме конфедерации? Ведь никто, по существу, не пытался довести подобные планы до конца».

Б. Ельцин: «Не Пуща виновата, а Пуща – лишь запоздалое следствие того, что договор был взорван Горбачевым. Поэтому я не могу с вами согласиться, что Пуща искусственно сорвала договор. Может быть, и были какие-то еще варианты, но мы посчитали, что единственный шанс состоит в том, чтобы каждое государство почувствовало свою независимость и одновременно было связано каким-то содружеством. Типа Британского содружества, ЕЭС и т.д.»

25 декабря Горбачев покинул пост президента СССР, напоследок оговорив для себя список материальных благ: размер пенсии, квартиру, дачу, транспорт, охрану… Все требования бывшего лидера бывшей сверхдержавы были удовлетворены. На этом завершилась недолгое даже по меркам человеческой жизни существование «первого в мире социалистического государства». При этом, как и предсказывал еще в 60-е заплативший за это 15-ю годами заключения лидер ВСХСОН Огурцов, необратимо разрушаясь сама, коммунистическая система, разрушила и историческую Россию. Так, спустя 74 года, последние большевики довершили дело, начатое большевиками первыми: начавшие Брест-Литовским позором кончили Беловежским сговором. Круг замкнулся.

Поднятие российского флага вызвало восторг многих русских эмигрантов, но дальнозоркий поручик Гранитов не обманулся трехцветным знаменем над руинами страны и уже в сентябре 1991 г. предупреждал: «…сегодня, когда объективные исторические процессы привели коммунизм и его человеконенавистническую систему к логическому концу, мы с тревогой следим за развитием событий у нас на родине. Нельзя не заметить, как с Запада нашей стране грозит теперь новый эксперимент, на этот раз – «демократический». Демократия в ее нерусской редакции может принести нашей стране новые беды, из которых наиболее вероятными, но и наиболее губительными могут стать: новая братоубийственная война, распад страны на ее составные части и ликвидация Вооруженных Сил как стража национальных интересов Российского Государства.

Наша 70-летняя жизнь на чужбине научила нас не искать и не ожидать спасения ни от кого. На Западе искренних друзей у нас нет, ибо интересы зарубежных стран никак не совпадают с нашими национальными интересами. Наше спасение только и единственно в нас самих – в здоровых началах, заложенных в душу народа, а это – вера отцов и героическое прошлое наших предков. А потому всем нам, и в первую очередь тем, кто носит почетное звание военнослужащих, необходимо встать на путь преображения, духовного возрождения на началах Православия и лучших традиций прошлого.

Только в этом, и ни в чем другом, подлинный залог воскресения и восстановления Российского Государства».

В судьбоносные августовские дни верующему православному народу было даровано знамение: заплакала великая святыня русского Зарубежья - чудотворная мироточивая Иверская икона Божией Матери. Ее хранитель, монах Иосиф Муньос свидетельствовал: «Когда я был в Аргентине, ... во время августовского переворота в России, я находился в местечке, ...куда новости очень медленно доходят, и мы не знали ничего о том, что происходило в России в тот день, но заметили, что у Божией Матери появилась слеза (икона никогда не плакала раньше), которая просто держалась и сначала не падала. Мы старались понять, что происходит, почему Божия Матерь плачет, и когда сели на самолет, то по дороге обратно, в Буэнос-Айрес, получили газеты и узнали о перевороте в России. И мы поняли, что из-за этого Божия Матерь начала плакать, но это очень трудно объяснить...»

Выступая на 12 Съезде кадет, глава РПЦЗ митрополит Виталий (Устинов), говорил:

«Нельзя без слез подумать о земле нашей, доведенной до отчаяния и сделанной посмешищем всего мира. Земля уничтожена. Нет больше пахаря, который раньше кормил всю Европу. Его уничтожили, как и оплот русской культуры интеллигенцию, духовенство и стержень государственности офицерство, предпринимательство и купечество. Вся страна – сплошные могилы. Россия ходит по своему собственному праху. Кругом – скелеты русских хат. Чтобы дать пищу ведущему классу, создали парламент…

…Русский народ заведен в духовный тупик… …Однако не надо падать духом. Скрытно, молчаливо хранилась в душах русских людей вера. Недавно советские источники сообщили, что там сейчас сто двадцать миллионов официально зарегистрированных верующих. Возрождение началось и оно проходит без взрыва и насилия. Оно как тесто поднимается снизу и в силе его не надо сомневаться. Оно в руках Господа нашего и Божией Матери. Никто не может этот процесс остановить. Вопрос в том, что мы можем сделать, чтобы помочь этому нарастающему процессу.

Первое – молитвою. Мы часто молимся перед образом о России. Но что такое Россия? Россия – это русский народ. Это ты и я, это мы и вы. И народ надо научить молиться. Вдумайтесь в слова молитвы и, самое главное, вложите свое сердце в нее. Молиться надо сердцем и быть мысленно с русским народом. От него нельзя оторваться и его надо научить так молиться…

…Да поможет всем нам Господь!»