Главная » 2025»Январь»13 » Егор Холмогоров. Что не так с новыми учебниками истории. Измена, трусость и обман... Ч.1.
17:40
Егор Холмогоров. Что не так с новыми учебниками истории. Измена, трусость и обман... Ч.1.
С 1 сентября в школы поступают «единые учебники истории» за 10 и 11 классы. При этом анонсированного объединения курсов всеобщей и российской истории не произошло – и учебников в каждом классе по прежнему два. Один российской истории, за авторством академика Торкунова и бывшего министра культуры Владимира Мединского, главы Российского Военно-Исторического общества. Другой – отечественной истории, за авторством академика Чубарьяна и того же Мединского.
Понятно, что и в том и в другому случае за этими именами скрываются довольно большие авторские коллективы представителей нашей официальной историографии, причем почерк некоторых авторов хорошо узнаваем, но персональную ответственность несут два академика и приставленный к ним в качестве комиссара–защитника государственного интереса Владимир Мединский.
Я очень уважаю Владимира Ростиславовича, так как в должности главы РВИО он сделал очень много важного для пропаганды родной истории, для создания важных памятников, в частности героям Первой мировой войны, да и в целом он человек правильных патриотических убеждений.
Но с ролью исторического комиссара, будем честны, он справился на троечку – перебороть косность нашей официозной историографии ему удалось лишь в редких случаях.
От всех четырех книг несет одним из двух первородных грехов нашей интеллигенции. Либо либеральным глобализмом – от яростного наяривания на борьбу с так называемой ксенофобией и традиционными ценностями, до продвижения ЛГБТ повестки. Либо неосоветской левацкой пропагандой революции и красного террора. Оба эти греха соединяются воедино в ненависти к исторической России, к русской монархии, в стремлении унизить и высмеять русских героев.
И вот, несмотря на попытки выдержать патриотическую линию или хотя бы некоторую объективность все поступающие в наши школы учебники буквально пропитаны этим духом – ненависть к исторической России, ненависть к традиционным консервативным ценностям, здравицы революциям и красному террору. И робкие попытки двигаться в противоположном направлении буквально тонут в этом потоке.
Иногда доходит до смешного. Например в учебники истории России за 10 класс появилось длинное примечание мелким шрифтом посвященное термину «Великая Российская Революция».
Сам этот термин является позором нашей историографии. К 2017 году наши чиновники от исторической науки решили отметить столетие трагических революционных событий тем, чтобы ввести для их обозначения какой-нибудь шумный термин, достаточный для того, чтобы вволю напиться на корпоративах.
В советский период с какого-то момента фигурировал термин «Великая Октябрьская Социалистическая Революция». Но возродить его было, конечно, невозможно – большевистским переворотом у нас в стране гордятся отнюдь не все.
Зато вот у французов, радостно отрапортовали чиновники, есть термин «Великая Французская Революция». Давайте мы сделаем такой же, только про Россию, объединив падение русской монархии в феврале 1917 и большевистский переворот октября 1917 в единое целое.
Тщетно специалисты по французской истории пытались объяснить, что никакого термина «Великая французская революция» у французов нет. Что на всех европейских языках она называется просто «Французская революция». «Великая французская» это изобретение российских революционных кругов закрепившееся в советской историографии.
Процитирую интервью журналу «Историк» виднейшего специалиста по французской революции доктора исторических наук Александра Викторовича Чудинова.
«Понятия «Великая французская революция» не существует нигде, кроме России. Это исключительно российская выдумка. Во Франции даже самые ярые поклонники революции никогда не называли и не называют ее «великой». Это сугубо русское изобретение возникло во второй половине XIX века, когда оппозиционная интеллигенция в России создала своего рода культ «Великой французской революции». Еще Александр Герцен говорил, что «культ Французской революции – это первая религия молодого русского человека».
Во Французской революции в известном смысле видели предсказание будущего России. Мол, Россия должна пережить подобную же революцию, а потому событиям прошлого придавался такой вот сакрализованный смысл. Тогда революцию 1789 года и стали называть «великой». Кто первым ее так окрестил, мне не удалось найти, но в конце 1880-х годов, как раз где-то накануне столетия революции, ее у нас уже называли «великой».
Интересно при этом, что до нашей Октябрьской революции 1917 года слово «великая» в отношении Французской революции писали с маленькой буквы, а после Октября стали писать с большой. Потом уже, в 1930-е годы, Иосиф Сталин сказал, что великая революция у нас одна – это Великая Октябрьская социалистическая революция, в связи с чем до 1956-го Французскую революцию «великой» не называли, а называли «буржуазной» – Французская буржуазная революция. После ХХ съезда вновь стали писать: «Великая». В этом был элемент фронды по отношению к Сталину: подтекст состоял в том, что демократические ценности, которые провозгласила Французская революция, заслуживают того, чтобы их прославлять, а саму революцию считать великой».
То есть «Великая французская революция» это не мировой термин, а речекряк изобретенной нашей революционной интеллигенцией – иноагентами на содержании ротшильдов, вроде Герцена, и всевозможными бомбистами-террористами. Соответственно воспроизводить этот термин применительно к России и к событиям 1917 года – это переносить на нашу почву все тот же революционный восторг наших оппозиционеров.
Наши учебники истории и без того воспитывают революционеров. Скажем, в учебнике для 9 класса Отечественной войне 1812 года отведено 7 страниц, а движению декабристов, событию, как ни крути, гораздо менее масштабному, целых 9. Дальше во всех подробностях наш школьник обязан учить про все революционные группы – народовольцев-террористов всех мастей, бомбистов-цареубийц (причем в учебники включены наглядные картины терактов), и до марксистской группы «Освобождение труда» - Плеханов, Игнатов, Засулич, Дейч, Аксельрод. Как её сокращенно называли советские студенты, которым это все втемяшивали в голову на уроках истории КПСС – сами, думаю, догадываетесь.
Иными словами, нашим школьникам передавалась и передается через учебники четкая ролевая модель: если хочешь сыграть роль в российской истории – устрой революцию, создай заговор, соверши теракт. Выводы дальнейшие понятны - митинг Навального, поджог военкомата, донаты ВСУ.
И вот праздничным термином «Великая Российская Революция» эта установка на прославление революций закреплена и канонизирована. Её никак не объедешь. Она включена и в историко-культурный стандарт и в федеральные государственные образовательные стандарты. А потому строго обязательна к применению. И глава соответствующая в учебнике называется «Россия в годы Первой мировой войны и Великой Российской революции».
И вот видимо, чтобы хоть как-то что-то противопоставить этой подрывной агитации через учебник в новой редакции на странице 47 появляется подстрочное примечание. Еще раз – подстрочное-примечание-в-учебнике. Любой педагог-методист тут же хватается за голову и пытается выброситься в окно.
«В исторической науке закрепился термин «Великая российская революция» - по аналогии с революцией XVIII в. во Франции и прежнем названием октябрьских событий 1917 г. (Великая Октябрьская социалистическая революция). Революция в нашей стране действительно оказала огромное влияние как на развитие нашей страны, так и на все последующие общемировые процессы. В этом отношении оценка профессиональных историков обоснована
Однако последствия революционных событий 1917-1922 годов стали и трагическими: слом традиционного жизненного уклада, разруха, голод, гибель и эмиграция миллионов сограждан; самое страшное – последовавшая беспощадная братоубийственная Гражданская война. Поскольку значение слова «великая» в русском языке обычно подразумевает положительную оценку, далее в тексте учебника используется сокращенный термин «Российская революция».
Иными словами – революционное безумие наших авторов учебников и программ приходится компенсировать такими вот почти плаксивыми примечаниями. Гражданский подвиг – вместо революционной пропаганды по ФГОС-у осмелиться употреблять сокращенный термин.
То, что в воюющем государстве, внутреннюю стабильность которого непрерывно пытаются подорвать экспортом революций, технологи которых используют именно школьников вообще не должно быть ФГОС-ов прославляющих революцию, революционеров и террористов – как-то составителям наших учебников и вовсе в голову не приходит.
Учебник истории России за 10 класс представляет собой, несмотря на оговорки в подстрочных примечаниях, настоящую пропаганду революционной и подрывной деятельности во всех её формах.
Начинается изложение, вроде бы, вполне прилично. Объясняются причины Первой мировой войны, рассказывается о первом в мире тяжелом бомбардировщике – самолете «Илья Муромец» Игоря Ивановича Сикорского, о героях Первой мировой – Козьме Крючкове, Римме Ивановой.
Однако уже и тут что-то настораживает. Ни словом не рассказывается о геноциде русских в Австро-Венгрии – знаменитых концлагерях Талергоф и Терезин.
Рассказ о знаменитой «атаке мертвецов» - обороне крепости Осовец дается на стр. 21 в рубрике «любопытные детали». Я пытаюсь себе представить, что бы сделали с авторами, если бы они записали в «любопытные детали» подвиг Зои Космодемьянской или Александра Матросова. А вот к героям Русской Императорской Армии так относиться можно.
Да и говорить о «деталях» оказывается возможным потому, что авторам учебника невдомек, что оборона Осовца имела стратегическое значение. Именно эта крепость встала на пути плана Людендорфа, стремившегося запереть русскую армию в 1915 году на польском «балконе». Именно сопротивление крепости Осовец позволило успешно и без потерть отвести русские войска из Польши. То есть имело стратегическое значение. Такая вот «деталь».
Дальше хуже – рассказывая о брусиловском прорыве учебник на стр. 20 сообщает, что он «не привел к стратегическим результатам». Поразительно, что вслед за этой формулировкой на той же странице следует перечисление стратегических результатов Брусиловского прорыва: успех союзников на реке Сомме, вступление в войну на стороне союзников Румынии, и, наконец, резюме: «брусиловский прорыв и победа союзников на р. Сомме привели к изменению баланса сил в войне – переходу инициативы от Германии к странам Антанты».
То есть брусиловский прорыв «не привел к стратегическим результатам», а привел «к изменению баланса сил в войне и переходу инициативы».
- Дядя, ты сам-то понял что сказал?
К чему была нужна формулировка про «не привел к стратегическим результатам», кроме как принижению в глазах школьника выдающейся победы русской армии?
Вскоре мы поймем с вами зачем нужны такие странные словесные ухищрения. Окажется всё просто.
На странице 18 мы видим портрет императора Николая II в качестве Верховного Главнокомандующего, при этом снабженный странной цитатой из генерала Брусилова о том, что решение царя принять на себя главное командование представляло собой «решающий удар по самому себе и монархическому строю».
Дальше тема неудачности главнокомандования Николая II рассусоливается на много страниц, в ходе которых от учащегося скрывают простой факт. С того момента, когда Николай II занял пост верховного главнокомандующего русская армия только наступала – были и Брусиловский прорыв, и взятие Эрзерума и Трапезунда, и вхождение в Иран и Ирак.
Школьнику при помощи всевозможных словесных ухищрений внушается заведомая ложь, что верховное командование императора было, якобы, связано с поражениями, а не с победами, как это было на самом деле.
Для чего это нужно? Для апологетики революции и подрывной деятельности заговорщиков.
На странице 33 мы обнаружим некое «подведение итогов» гласящее: ««поражения армии… вели не только к снижению авторитета правящих кругов, в первую очередь царской семьи, но и к новому витку противостояния власти и общества». На страницах 37-39 снова сообщается о мнимых «неудачах на фронте» в начале 1917 года, каковых попросту не было, и о «просчетах лично Николая II».
То есть внушение революционных идей замешано здесь еще и на прямой лжи – если нет военных поражений, оправдывающих революцию, то выдумай их. Как этот рецепт может сработать в воюющей стране – мы можем с вами легко догадаться.
Параграф 3, посвященный отношениям власти и общества в годы войны представляет собой неприкрытую апологию революционных кругов и их подрывной деятельности. Оказывается оппозиционеры из прогрессивного блока в думе очень хотели патриотически помочь правительству и только неудачное ведение войны заставило их начать шатать власть.
На странице 35 учащимся предлагается ознакомиться с провокационной речью Милюкова «Глупость или измена» и ответить на вопрос: «Какие проблемы подняты выступающим? Согласны ли вы с ним?».
При этом учащемуся никак не сообщают ни о провокационном характере речи Милюкова. Нет информации о том, что целью Милюкова было свалить русского премьера Штюрмера, который своей последовательной позицией по защите русских геополитических интересов очень не нравился покровителям Милюкова – англичанам. Не говорится о том, что она строилась на ложных фактах, вытащенных из швейцарских желтых газет, ни о том, что она представляла собой едва прикрытую клевету на императрицу Александру Федоровну.
О клеветнической кампании против царской семьи, в которой оппозиция не гнушалась никакими средствами, в учебнике вообще не говорится ни слова.
Ну а теперь давайте этот подрывной революционный лейтмотив «глупость или измена», который повторяется в учебнике четырежды, как бы втемяшиваясь в сознание школьника, примерим на нашу с вами нынешнюю ситуацию?
Чего хотят добиться те, кто внедряет в подсознание нашего школьника формулу «Мы потеряли веру в то, что эта власть может нас привести к победе»? Особенно с учетом того, что дальше рассказывается о справедливости и благодетельности революции, а не о том, что такие речи привели страну к катастрофе.
Вот такие учебники вручать школьникам воюющей страны, которым через два года отправляться на срочную службу – это Глупость или Измена?
Напротив, деятельность откровенных пораженцев и иностранных агентов, как Ленин, характеризуется предельно деликатно и объективистски. Лозунг Ленина о «превращении войны правительств в войну гражданскую» подается с какой-то нарочитой деликатностью в конце длительного перечисления позиций разных социалистов.
О подрывной деятельности Гельфанда Парвуса, о его связи с германскими властями, о его знаменитом меморандуме, содержавшем план революции, о связи с Германией Ленина, сперва через эстонского сепаратиста Кескюлу, потом через того же Парвуса не говорится ни слова.
Изменой, по логике этой книги, занималось глупое царское правительство, а вот в действиях революционеров никакой измены не было.
Авторы учебника, говоря о событиях 1917 года ни словом не упомянули ни подготовку военного заговора Гучковым, ни вклад в расшатывание внутриполитической ситуации союзников – в частности «миссии Мильнера», ни роли британской секретной службы в убийстве Распутина и дестабилизации императорской семьи, ни откровенно подстрекательских выступлений думской оппозиции, не только речи Милюкова, но и речи Керенского о необходимости цареубийства.
События февраля 1917 изображаются как чисто спонтанное массовое ненасильственное народное выступление. При этом авторы учебника решили вообще не упоминать такое решающее событие как военный мятеж в столице 27 февраля.
Это ключевое событие попросту исчезло из истории. Причем сделано это с непревзойденным цинизмом. Пункт 1 параграфа 4 заканчивается на странице 38 сообщением, что 26 февраля были отмечены случаи неповиновения солдат, цитирую «возмущенных решением использовать их для подавления демонстраций и приказами стрелять в толпу». А пункт 2 начинается с сообщения, что вечером 27 февраля толпы людей собрались у Таврического дворца, где депутаты Государственной Думы создали «временный комитет».
Весь день 27 февраля начавшийся с убийства унтер-офицером Кирпичниковым офицера Лашкевича и последующего бунта Волынского полка, продолжившийся мятежом петроградского гарнизона, штурмами тюрем, террором на улицах, попытками отважного полковника Кутепова противостоять этому с небольшим отрядом – вот весь этот день попросту исчез, вымаран из учебника истории, поскольку он полностью противоречит созданному леваками и либералами мифу о «великой бескровной революции».
Ни слова не сказано о массовом терроре против полиции, о саботаже царских распоряжений, не представлена не только картина деятельности революционеров, но и не дан честный анализ бездействия властей, на котором школьники и не только школьники могли бы многому научиться.
Фактически перед нами идеализированная картина «цветной революции», как её представляют себе американские НКО. Отсюда и понятно умолчание о военном мятеже. В картину такого позитивного события как Революция кровавый военный мятеж и в самом деле не вписывается и подстрекать к нему солдат все-таки рискованно даже для увешанных регалиями авторов учебника.
«Кругом измена, трусость и обман» - эти слова императора Николая II вполне применимы не только к тем февральским событиям, но и к их освещению в учебнике для школьников, который является теперь единственным и обязательным.
Поразительно то, что эта точка зрения на революционный переворот 1917 года разительно контрастирует с оценкой тех же событий данной нашим Президентом в выступлении оценку событий 1917 года в выступлении 24 июня 2023 г.
«Удар в спину нашей стране и нашему народу. Именно такой удар был нанесен по России в 1917 году, когда страна вела Первую мировую войну. Но победу у неё украли. Интриги, склоки, политиканство за спиной армии и народа обернулись величайшим потрясением, разрушением армии и распадом государства, утратой громадных территорий. В итоге – трагедией гражданской войны».
Достаточно было осветить события под этим углом и школьники бы поняли, почему затевать революцию в своей стране, тем более в своей воюющей стране – плохая идея, которая приводит к трагическим последствиям.
Февралем 1917 этот приступ революционного бешенства не ограничивается. Теперь главной целью авторов учебника становится апологетика любой ценой партии большевиков и советской власти
Рассказывая на странице 43 о приезде Ленина спецпоездом через Германию в Россию авторы учебника развлекают внимание школьников анекдотами о костюме, купленном Ильичом в Стокгольме, отвлекая внимание от естественного вопроса – а каким это образом граждане страны-противника смогли проехать в неё через Германию и в чем был интерес самой Германии?
Школьникам, разумеется, никто не расскажет о готовности германских властей, в случае, если Швеция не пропустит Ленина и его соратников, провести их в Россию специальной операцией прямо через линию фронта – лишь бы смертоносная бацилла пораженчества оказалась внутри России.
На странице 46 в той же манере сообщается, что масштаб «волнений», то есть, на самом деле попытки большевистского путча 4 июля 1917 года якобы «напугал» временное правительство и оно «начало кампанию по дискредитации большевиков, которых обвинили в получении денег от Германии».
Разумеется авторы учебника отлично знают, что как раз временное правительство, в лице его руководителя Керенского, кампании дискредитации большевиков противодействовало. Кампания против Ленина была начата в одиночку министром юстиции Павлом Николаевичем Переверзевым, который сумел, вопреки информационной блокаде большинства петроградских газет, опубликовать полученную от контрразведки информацию о германских связях большевиков в газете «Живое слово».
Эта публикация нанесла большевикам мощный удар, однако вот парадокс – именно за неё Переверзев со свистом вылетел из временного правительства, вожаки которого Керенский, Некрасов и олигарх Терещенко – что характерно, все трое – крупные масоны, высказались категорически против такой публикации и вообще обсуждения темы большевистской измены.
Подбором слов «напугал», «дискредитация», «обвинили» у учащегося пытаются создать впечатление, что обвинения в адрес большевиков в сотрудничестве с Германией были голословными и беспочвенными. Между тем материалов как из российских, так и из германских архивов, опубликованных в последние десятилетия, более чем достаточно, чтобы определенно утверждать о связи партии большевиков и лично Ленина с германскими интересами и о получении ими германской материальной помощи.
Опять же, все историки, даже самые прокоммунистически настроенные, которым приходится иметь дело с документами, а не только с риторикой, вынуждены признавать, что финансовые связи Ленина и большевиков с германским правительством – стопроцентно документально доказанный факт. Апологетика Ленина обычно ведется аргументами такого рода: «Да, Ленин брал у немцев деньги, но это он их использовал для дела революции, а не они его».
Аргумент этот откровенно лживый. Германцы финансировали Ленина со вполне конкретной целью – им необходимо было подорвать военного противника, Россию, разложить его армию, вывести его из войны и получить максимально выгодные для себя условия мира.
Всех этих целей Германия достигла. Достигла именно благодаря Ленину и большевикам. Большевистской пропагандой немедленного мира была разложена русская армия. Большевистским переворотом Россия была подорвана как государство и выведена из войны. В результате Брестского мира Германия получила такие условия окончания войны на восточном фронте, о которых даже мечтать не могла. Почти половину европейской России. Хлеб из Малороссии. Золото из царских запасов. 27 августа 1918 года большевики подписали с Германией добавочный договор, который по сути означал превращение России в военного сателлита Германии.
То, что не в коня был корм и, несмотря на всё это, в ноябре 1918 года Германия Первую Мировую войну проиграла, не заслуга и не гениальное предвидение Ленина, а героический подвиг одного русского немца – Павла Карловича Ренненкампфа, войска которого 4 августа 1914 году в битве при Гумбиннене разбили немцев и сломали всю машину немецкого блицкрига, торпедировав немецкое наступление на Париж. после этой русской победы Германия не имела стратегического шанса победить в войне, каких был блестящих успехов она не добивалась.
Ренненкампфа прогрессивное общество оклеветало, а большевики в апреле 1918 попросту убили. Формально – за отказ от сотрудничества с ними. Ренненкампф отказался стать военспецом и воевать с белыми сказав: «чтобы спасти жизнь, я не стану изменником и не пойду против своих. Дайте мне хорошо вооруженную армию, и я с радостью пойду против немцев; но у вас нет такой армии…». А по сути, конечно, его убийство было местью германской агентуры за нанесенное немцам поражение в августе четырнадцатого.
Пытаясь откровенно запутать школьников в вопросе о Ленине-иноагенте, авторы учебника пытаются представить большевиков как критиков неспособности правительства. Это, мягко скажем, шулерство. Большевики не критиковали правительство за неспособность управлять государством. Они провозглашали своей целью уничтожение государства. Именно этому была посвящена работа Ленина «Государство и революция» написанная в Финляндии в подполье как раз летом 1917 года.
Популярность большевиков росла благодаря популистским лозунгам немедленного мира и немедленного наделения землей, а не в результате критики правительственной неэффективности.
Попытка обосновать большевистский переворот через апелляцию к принципу «эффективного управления» и предотвращения «развала экономики и финансов» во-первых не основана на источниках, во-вторых парадоксальна, с учетом того, что захват власти большевиками привел к не только к развалу экономики и управления, но и к гражданской войне, террору и гибели миллионов людей. Никаких причин для подобной апологии, кроме стремления обосновать мнимую закономерность захвата власти большевиками – нет.
При этом не обсуждаются ни действительная идеология большевиков, ни их внешние связи и обязательства, не только с Германией, но и с финскими сепаратистами, оказавшими существенную поддержку в осуществлении большевистского переворота.
Описание большевистского переворота, как и февральского, тоже полно характерных умолчаний. Снова использован прием отведения глаз на стыке между параграфами. Параграф 5 заканчивается установлением власти большевиков в Петрограде и вхождением в правительство левых эсеров. А параграф 6 начинается с большевистских декретов и судьбы учредительного собрания.
В промежутке оказалось можно спрятать хоть стоэтажный дом.
В учебнике Ни Слова не сказано о сопротивлении захвату власти большевиками в Москве, о многодневных боях за историческую столицу России, об обстреле Московского Кремля и массовом расстреле оборонявших его юнкеров. И уж тем более о знаменитом отклике на него Александра Вертинского – «То, что я должен сказать».
«Я не знаю зачем и кому это нужно».
Мы-то понимаем зачем и кому нужно такое умолчание.
С 1 сентября в школы поступают «единые учебники истории» за 10 и 11 классы. При этом анонсированного объединения курсов всеобщей и российской истории не произошло – и учебников в каждом классе по прежнему два. Один российской истории, за авторством академика Торкунова и бывшего министра культуры Владимира Мединского, главы Российского Военно-Исторического общества. Другой – отечественной истории, за авторством академика Чубарьяна и того же Мединского.
