19 октября. Бог спас Государя от страшной опасности: на Курско-Харьковско-Азовской ж. д. второй паровоз и четыре вагона сошли с рельсов. Столовый вагон, в котором в это время завтракал Государь со своей семьей, разбит совершенно, но все остались каким-то чудом невредимы… Страшно становится, когда подумаешь, что Государь, Государыня и все их дети могли погибнуть, и престол перешел бы к маленькому Кириллу, так как Владимир, женатый на лютеранке, не может царствовать.
20 октября. Среда. 19. Видели «Псковитянку» Мея. Драма мне очень понравилась. Смертельно хотелось бы и мне написать драму в стихах, из русской истории, и видеть на сцене.
Н.Г.Чернышевский по понятным причинам был против напечатания в «Современнике» драмы поэта Л.А.Мея «Псковитянка». Революционно-демократические убеждения тому препятствовали. Первая попытка поставить «Псковитянку» на драматической сцене окончилась провалом. В рапорте от 23 марта 1861 года цензор И.Нордстрем, изложив содержание пьесы, приходит к следующему выводу: «В настоящей драме заключаются исторически верное описание страшной эпохи царствования Царя Иоанна Грозного (?! – прим. авт.), живое изображение псковского веча и его буйной вольницы. Подобные пьесы всегда были запрещаемы». Уже тогда велась борьба против всего исконного, свободолюбивого, настоящего русского в Святом Духе. Драма впервые увидела свет рампы лишь через двадцать семь лет - 27 января 1888 года на сцене петербургского Александрийского театра. Сегодня «Псковитянка» на музыку Римскова-Корсакова – блестящее произведение русской культуры.
5 ноября, утром. …Что же, наконец, есть во мне хорошего? Я талантливый поэт? Но и с этой стороны прорех немало: не хватает мне глубины мысли, воображения силы. Иногда просто руки опускаются, как вдумаешься в свою несостоятельность. А между тем я мечтаю быть великим, люблю, где только можно, оставлять следы своего творчества, воображая, что ими будут дорожить впоследствии... Куда мне до величия! У нас обедал П. И. Чайковский. Встретиться с ним после нашей переписки было мне очень приятно. Мы много говорили вообще об искусстве, о различных на него взглядах. Вечером был Лермонтовский Досуг в полку... Читались главнейшие произведения Лермонтова, целиком и отрывками... На мою долю выпало читать последние монологи Демона, отрывки из «Мцыри» и мелкие стихотворения. Я был в ударе и читал с чувством и увлечением, особенно в заключение неизданное стихотворение «Смерть». Я сказал его наизусть, весь проникшись мыслью поэта, так что дух у меня захватывало, голос дрожал и мороз пробегал по коже. Раздались дружные рукоплескания.
СМЕРТЬ
Оборвана цепь жизни молодой,
Окончен путь, бил час, пора домой,
Пора туда, где будущего нет,
Ни прошлого, ни вечности, ни лет;
Где нет ни ожиданий, ни страстей,
Ни горьких слез, ни славы, ни честей;
Где вспоминанье спит глубоким сном
И сердце в тесном доме гробовом
Не чувствует, что червь его грызет.
Пора. Устал я от земных забот.
Ужель бездушных удовольствий шум,
Ужели пытки безполезных дум,
Ужель самолюбивая толпа,
Которая от мудрости глупа,
Ужели дев коварная любовь
Прельстят меня перед кончиной вновь?
Ужели захочу я жить опять,
Чтобы душой по-прежнему страдать
И столько же любить? Всесильный Бог,
Ты знал: я долее терпеть не мог;
Пускай меня обхватит целый ад,
Пусть буду мучиться, я рад, я рад,
Хотя бы вдвое против прошлых дней,
Но только дальше, дальше от людей.
Вторник. 29. Вот и последний месяц года скоро наступает. Только прошла бы благополучно тяжкая пора балов, вечеров и праздников. А когда придет желанный Великий пост, можно будет вздохнуть свободнее. Я отправил тетрадь новых стихов к Я.П.Полонскому… Теперь еще остается мне подвергнуться суду Полонского и Страхова.
К.Р. вполне мог обойтись и без суда своих собратьев по перу. Но он посчитал необходимым отправить им для прочтения свои труды, чтобы лишний раз убедиться в том, насколько все же они отвечает требованиям высокой поэзии. Со стороны виднее и слышнее те или иные недочеты и недостатки. Но надо быть готовым к тому, что тебя будут критиковать и оценивать, не взирая ни на что. Здесь напрямую проявилось смирение и одновременно смелость Великого Князя, который до издания своих стихов, считал нужным провести их проверку лучшими поэтами того времени.
3 декабря. Понедельник. 2. Состоялся Майковский досуг. Аполлон Николаевич говорил нам, что ему редко случалось слышать свои произведения прочитанными вслух. ...Мне на долю достались, по выражению Майкова, самые тонкие стихотворения. Но лучше всего, я сам это сознавал, прочитал я «Последних язычников»... В заключение, очень довольный и растроганный, прочитал он нам новинку, свое последнее, написанное на днях и еще неизданное произведение: «Мани, факел, фарес...»
…Что твердишь: «О горе! Горе» В суете погрязший век! Без руля, на бурном море, Сам с собою в вечном споре, Чем гордишься, человек?
В буйстве мнящий быти богом, Сам же сын его чудес - Иль не зришь, в киченьи многом, Над своим уж ты порогом Слов: «Мани, факел, фарес...»
Разве собиравшиеся на Майковском досуге могли предполагать, что в подвале Ипатьевского дома, где будут казнены Царственные Мученики Романовы появиться и эта надпись «Мани, факел, фарес...», горделиво возвещающая о спланированном и осуществленном злодеянии в отношении Романовых вместе со слугами. В Библии, в Книге Пророка Даниила мы находим историю о том, как царь Вавилона намеренно осквернил священные сосуды Иерусалимского храма и в ответ получил надпись огненной рукой, начертавшую на стене слова «мани, факел, фарес» (по славянскому тексту) или «мене-мене, текел у парсин (по-еврейски). Сам пророк Даниил эту надпись объяснил следующим образом: «мене» – исчислил Бог царство твое и положил конец ему; «текел» – ты взвешен на весах и найден очень легким; «упарсин /перес/» – разделено царство твое и дано Мидянам и Персам». Таким образом, палачи на месте казни Царской Семьи со слугами издевательски начертали слова вовсе не о погибели Русского Царя и Его Семьи – они причислены к лику святых и прославлены, но о своей собственной погибели. Намеревавшие разгромить «до основания» Православное Царство, сами безславно сошли в могилу. Так будет и с современным всемирным Вавилоном – он будет исчислен и ему будет положен конец, взвешен на весах и найден легким, отдан на растерзание нечистой силе и окончательно упразднен.
Суббота. 10. Прочитал государствование Иоанна III по Костомарову. Этот историк производит на меня такое же неприятное раздражающее впечатление, как отрицательные статьи «Вестника Европы», иногда статьи Стасова, поэзия Надсона, Мережковского и комп. и т. д. Костомаров, где только может, подольет яду, разбранит, уколет. Это какое-то змеиное шипение.
21. Среда. ...Из беседы с милым Цесаревичем (Николай Александрович, Николай II.) после обеда я опять как и всегда вынес самое отрадное впечатление. Он одарен чисто русскою, православною душой, думает, чувствует и верит по-русски. Мы говорили про отечественную историю и про восточный вопрос. Говорили про Иоанна III, про Царевича Дмитрия и Самозванца, про кончину Павла I и про последнюю Турецкую войну...
Мы писали выше, что К.Р. не тяготел к писанию стихов на патриотические и политические темы. Но во время поездки в Черногорию, К.Р. не удержался и написал следующее:
Где кровь твоя лилась ручьями,
В сердца твоих прибрежных сел
Вцепился жадными когтями
Двуглавый Австрии орел…
Но близок день освобожденья:
Сознав грехи былых годов,
Их промахи, их заблужденья,
Мы сбросим гнет твоих оков.
Недаром с высоты Престола
Был голос Белого царя
И грому вещего глагола
Внимали суша и моря.
Недаром голос Государя
Вещал грядущему в завет,
Что черногорцев Господаря
У нас вернее друга нет.
Свети же нам во мрак сознанья
Все ярче царственный глагол,
Лишь на вершинах гор сиянье,
Еще во тьме глубокий дол.
О, запылай и над равниной
Объединения заря!
Славянство, слейся воедино,
Любовью братскою горя!
Цетинье - Петербург, 23.02.1899
Что это, как не продолжение пушкинского «Клеветникам России»: «…Славянские ль ручьи сольются в русском море? Оно ль иссякнет?..»
Мы знаем, что гербом Автро-Венгрии, как и Священной Римской Империи с Германией во главе, был двуглавый хищный орел черного цвета. Россия же унаследовала от Православной Византии – Второго Рима двуглавый орел золотого цвета с коронами, символизирующими не Восток и Запад, а Божье и Человеческое в Господе Иисусе Христе. Поэтому наш орел, кроме того, что символизирует безсмертие, величие духа, власть, мужество, отвагу, еще и ЦАРЯ НЕБЕСНОГО, ВСЕВИДЯЩЕГО И ВСЕМОГУЩЕГО. Христос вознесся на Небеса подобно орлу и олицетворяет небесное владычество Божие. Мы говорили ранее, что любимый К.Р. Святой Апостол Иоанн изображается в храмах с орлом. Этим подчеркивается недосягаемость Слова Божия. Орел есть знамение нисходящей силы Святого Духа Животворящего, без Которого невозможно ничего творить, особенно в делах искусства. Интересно, что все четыре символа Святых Евангелистов означают соответственно и следующие слова в Божественной Литургии: «Поюще (орел), вопиюще (вол), взывающе (лев) и глаголюще (человек)»
Итак, наш поэт К.Р. – это летящий и поющий святой орел России!
Из истории мы знаем, что как пал и не восстал Языческий Рим, как распалась Священная Римская Империя, так незыблемо стоит Третий Святой Православный Рим – Москва и Четвертому Риму не бывать. Три короны на гербе этого Святого Рима над двуглавым орлом означают нерушимое единение народов России, а Царя Небесного Христа и две природы Богочеловека Христа – Божественную и Человеческую. Земная история мира непременно завершится победой Спасителя над властью тьмы и злобы. «И будет новое Небо и новая земля».
Суббота. 7. Странное, необыкновенное впечатление вынес я вчера из Мариинского театра, после дневного представления оперы Рубинштейна «Купец Калашников». Эту оперу я видел давно, кажется, в 79 году, в тот единственный раз, что она была дана. С тех пор ее запретили… Мое мнение: лучше оперу не разрешать. Не следовало бы правительству тешить зрителей такого рода зрелищами в наше время, когда существует стремление свергать в грязь все, что веками вынесено на подножие. Больно и за наше прошлое, когда видишь Царя злодея на сцене. Тем более, что, по-моему, зверство Иоанна Васильевича IV у нас преувеличивают. Но опера разрешена и во вторник пойдет публично. - Когда разъезжались из театра, Мама сказала Государю, что мои стихотворения будут продаваться в пользу ее приютов...
Антон Рубинштейн, композитор, дирижер, исполнитель – происходил из зажиточной еврейской семьи. Вместе с братом Николаем внес вклад в развитие симфонической музыки в России. Но, судя по постановке оперы «Купец Калашников» и ее неодобрительной оценке К.Р., мы наблюдаем ту же картину – Царь Грозный изображен в негативном свете, его опричники то поют стихиры, то гуляют и немилосердно казнят невинных людей (!?). История России ХХ века показала, кто на самом деле пролил реки невинной крови на территории бывшей Российской Православной Империи – ими как раз и стали обвинители Русских Государей, отъявленные интернационалисты со всего мира, словно коршуны слетевшиеся с разных концов для кровавого пиршества на труп бывшей Империи. По сравнению с лениными, троцкими и прочими персонами погромщиков Исторической Руси Православный Государь Иоанн Васильевич Грозный, молившийся за казненных, - сущий ангел и младенец.
Вот, что мы прочитали на просторах интернета об опере: «Несомненна направленность замысла, обличающего тиранию Царской власти (!??). В результате опера была снята после двух представлений. Та же участь постигла ее при возобновлении в связи с юбилеем композитора (1889); на этот раз запрещение исходило от Александра III и обер-прокурора Синода Победоносцева. Рубинштейн отказался делать изменения и сокращения (кощунство по праву было усмотрено в показе опричников, напяливающих рясы и шутовски пародирующих священнослужение – прим. авт.)». Если мы прочитаем поэму М.Ю. Лермонтова «Песня про Царя Ивана Васильевича, молодого опричника и удалого купца Калашникова», то ничего там такого просто нет. Так домыслы иных деятелей искусства приводят к самым печальным результатам.
Суббота. 28. Вчерашнего дня я ждал чуть не с замиранием сердца, как будто не Фету наступило 50-летие писательской деятельности, а мне самому. Я так дорожу им, так ценю его малопризнанную поэзию, он так близок моему сердцу. Я заочно вместе с ним торжествовал этот день... Мы устроили обед в честь Фета: пригласили гр. С.А.Толстую, Я.П.Полонского и гр. Кутузова с женой. А.Н.Майков простудился и не мог быть. Пили шампанское за здоровье юбиляра и его музы.
А. А. Фету
На пятидесятилетие
его писательской деятельности
28 января 1889
Есть помыслы, желанья и стремленья,
И есть мечты в душевной глубине:
Не выразить словами их значенья,
Неведомы таятся в нас оне.
Ты понял их: ты вылил в песнопенья
Те звуки, что в безгласной тишине
Пленяют нас, те смутные виденья,
Что грезятся лишь в мимолетном сне.
Могучей силой творческого духа
Постигнув все неслышное для уха,
Ты угадал незримое для глаз.
И сами мы тех сердца струн не знали,
Что в сладостном восторге трепетали,
Когда, чаруя, песнь твоя лилась
Из слов К.Р. о юбилее великого поэта А.А.Фета мы узнаем, что до самой смерти он был мало признан. А после событий 1917 года о Фете фактически забыли… Отчего же так? Да, оттого, что в Фете революционных демократов не устраивало его происхождение и помещичья деятельность. Да и стихи Фета - очень музыкальные, тонкие и духовные были выставлены, как образцы «ненужного народу искусства для искусства». Народ должен был питаться не возвышенной поэзией, а суррогатами безбожной идеологии. «Фет – поэт единственный в своем роде, … и он намного выше своего времени, не умеющего его ценить…» (А.К. Толстой).
В известной степени поэт – это чудотворец! Он вскрывает грубую материальную кору жизни и обнажает под ней совсем другую жизнь, наполненную гулами, звуками, шепотом, молчанием, веянием и многим чем. Поэт берется показать нам ее, соединяя зримое и незримое, слышимое и неслышимое, чувственное и безчувственное…
Вторник. 31 ...Вчера был большой вечер у Половцевых на Больш. Морской; туда был зван весь наш свет. В нарочно устроенной зале Мазини со своей труппой пел Elisir d'amore. Музыка эта и все наше блестящее и гнусное общество - не по мне. Донельзя обнаженные грудь и плечи, вокруг увивающаяся золотая молодежь, пустые, часто нескромные речи, весь этот блеск, шум и чад меня раздражали. Отрадно было глядеть за ужином на свежие цветы: на одном розы, на другом гиацинты, на третьем тюльпаны действовали освежающим и успокоительным образом на глаза и душу... - Утром поспел в роту вовремя, несмотря на то, что спал 4 часа...
Как читаем, К.Р. не нравилась ни определенная музыка, ни сам, так называемый «высший свет» или «сливки общества». Именно эта чопорная и салонная жадная новых чинов, должностей и наград толпа, стоявшая у трона, и стала тем самым катализатором, который ускорил падение Российской Империи. Вместо того, чтобы стирать различия между сословиями, тогдашняя в основе своей безверная элита совсем оторвалась от народа, и она же первой попала под удары кровавой революции, поскольку надобности в ней уже у никого не было.
Андрей Башкиров
Русская Стратегия |
