Среда. 22. Я говею и каждый день по два раза бываю в церкви. Стоять на правом фланге роты, молиться вместе с солдатами, заодно с ними класть поклоны и благоговейно и безмолвно следить за церковного службою мне даже приятнее, чем слушать Богослужение в нашей домашней церкви. И как хорошо умеют держать себя в церкви эти простые люди! Куда лучше офицеров, из которых большая часть вовсе в церковь не ходит, а когда придут, то обыкновенно смотрят по сторонам и разговаривают. Один соблазн.
Вторник. 18. Дожил и до дня отъезда в обратный путь и от души радуюсь ехать домой в Россию. Правда, мне жаль расставаться с женой, но несмотря на любезность и радушие здешних родственников, меня тянет в Россию.
Россия, Святая Русь – вот что больше волнует Великого Князя Константина Романова. Ведь Святое на Руси – это предверие Царства Небесного и достояние уже Небесного Царства. Далеко не все, что рождается, вырастает и живет в России войдет в Царство не от мира сего, а только то, что не убоялись узкого скорбного пути. «Многими скорбями надлежит войти в Царство Небесное» - это путь, указанный людям, обществам и странам Господом, никто не отменит. Поэтому немалыми скорбями достигается стяжание этого Царства внутри нас, и это Царство вещает в царственных стихах лучших стихотворцев.
Вот, казалось бы, простое стихотворение К.Р., которое он напишет в Павловске в этом году:
ЕЛИ
Когда листы, поблекнув, облетели
И сном зимы забылось все в лесу,
Одни лишь вы, задумчивые ели,
Храните прежнюю красу.
И словно шепчете вы с тихой грустью:
«Спи, темный лес! Уснуло все кругом;
Струи ручьев, в живом стремленье к устью,
Застыли, скованные льдом;
Мороз дохнул; метель спугнула стаю
Жильцов твоих осиротелых гнезд,
И песнь ее к иному рвется краю,
Где ярче блеск полночных звезд;
Охваченный дремотой непробудной,
Ты изнемог под саваном зимы...
Нам не вздремнуть: одеждой изумрудной
Всегда равно пленяем мы.
Но минут дни, и сон стряхнувши зимний,
Ты зацветешь, взломают лед ручьи,
И прилетят под кров гостеприимный
Певцы крылатые твои.
Пускай тогда ты юною красою
Затмишь, о, лес, печальный наш наряд:
Твоих ветвей объятья нас от зною
Листвой душистой защитят»
Ель в устах Августейшего поэта выступает в роли крестоносителя: в то время, как другие деревья перед зимой сбрасывают наряд, то ели принимают на себя натиск снега и вьюг, держат громадные шапки снега и продолжат радовать людей зеленью и красотой. Ель - символ хpабpости, смелости, веpности, безсмеpтия, цаpских достоинств. Ель является главным символом Рождества. Ель - напоминание о райском Древе Жизни. Христос воскрес и бывшее орудие казни – крест стал этим Древом Вечной Жизни. Так и человек – он должен быть стойким в жизни, как вечнозеленая ель, терпеть неизбежные невзгоды и получать радость от того, что он чист перед Богом и людьми.
Гатчина. 2 мая, вторник. В 1-м часу ночи. «Олег говел в первый раз в 7 лет, он приступил к таинству покаяния вполне сознательно. Весь в слезах, он приходил к нам и просил прощения. Чтобы мы не думали, что слезы от капризов, малыш объяснял, что плачет от грехов. Что за прелесть мальчик!»
В 1889 году Великий Князь Константин Константинович Романов становится Президентом Российской Академии наук. В конце 1887 года Константин Константинович был удостоен звания почетного члена Императорской Академии наук, а в январе 1900 г. избран почетным академиком по Разряду изящной словесности. Кроме того, руководство Академией Великий Князь последовательно совмещал с должностями командира Преображенского полка (с 1891 по 1900 г.), Главного начальника военно-учебных заведений империи (с 1900 по 1910 г.) и Генерального инспектора военно-учебных заведений (с 1910 г. и до своей кончины). Одновременно Великий Князь был председателем, попечителем, почетным членом десятков обществ, комитетов, комиссий, учебных заведений, в основном гуманитарного профиля. За свою жизнь Великий Князь Константин Константинович был награжден всеми орденами Российской империи и 28 орденами других государств
К.К.Романов возглавлял Российскую Академию наук целых 26 лет. Больше его Академию России, в том числе и за советское время, возглавляли только графы Разумовский и Уваров. В первой официальной речи, произнесенной в Академии 31 мая 1889 г., 12-й Президент отметил большой круг задач и заверил академиков в намерении «всегда быть верным долгу» К.Р. пришлось вплотную заняться проблемами кадров Академии в связи с засильем немцев в ней (о чем еще радел Ломоносов) и особенно финансов. Авторитет, положение и влияние Великого Князя позволяло ему более успешно решать эти задачи.
Неоценимая заслуга К.Р. состоит в том, что он организовал Отделение (Разряд) изящной словесности. Среди первых избранных академиков по этому отделению – Л.Толстой, А.Чехов, В.Короленко, В.Соловьев. Константин Константинович объявил не действительными выборы в почетные академики М.Горького, привлеченного к судебному дознанию. Дальнейшие события показали правильность этого решения. Писатель Горький был недостоин этого высокого звания. В октябре 1889 года К.Р. пишет
М,Д. Давыдову Усталый сын земли, в дни суетных забот, Средь мелочных обид и светского волненья, У озера в лесу ищу уединенья. Не налюбуешься прозрачной гладью вод: В ней словно тайная есть сила притяженья. Не оттого ль меня так к озеру влечет, Что отражается в струях его порою Вся глубина небес нетленною красою - И звезд полуночных лучистый хоровод, И утро ясное румяною зарею, И светлых облаков воздушная семья? Не оттого ль, что здесь, хоть и пленен землею, К далеким небесам как будто ближе я?
Мне это строки напомнили знаменитое рубцовское: «Вода недвижнее стекла. И в глубине её светло. И только щука, как стрела, Пронзает водное стекло. О, вид, смиренный и родной!..» Прямая перекличка поэтов налицо!
И у природы есть своя душа и свой язык, как заметил еще Тютчев. И эта душа и язык от Бога. В смиренных и божественных картинах природы, особенно русской, мы видим отражение Божества и ощущаем причастными себя ко всему тому, что создано Богом без всякого изъяна. Изъян есть только в нашей душе – это грех. И этот грех внутри нас вступает в противоречие со всем Божественным, что есть в нас и вовне нас. Ничто внешнее, самое преступное и греховное, не может осквернить нас и привести к гибели души, если мы сами не впустим в душу грязь, грех и порок. И тогда все вокруг исказится, и ты возрадуешься грешному, тленному и поклонишься всему временному, что и есть предательство Бога. Пение словом и делами миру обращает человек в ходячий гроб. Пение же Богу благим словом и исполнением заповедей Его привлекает Благодать Божию на человека. И зачем же нам хвалить одно временное и тленное, если мы хвалим Бога – Обладателя и тленного и нетленного. Поэзия есть жертва хвалы Богу. Плоть ничего не может творить ничего особенного, но творит все Дух, в том числе поэзию.
Как пленительно-тихо в отцветших полях! Наша осень полна обаянья. Сколько прелести в грустных, безжизненных днях Этой кроткой поры увяданья!
Воздух влажен и свеж, облетают листы, Тучи кроют лазурь небосвода, Безответно, безропотно блекнут цветы, И покорно зимы ждет природа.
Не блаженство ли этой внимать тишине, Где пред смертью покорность такая? Так же мирно навеки уснуть бы и мне, Без напрасной борьбы угасая!
И если К.Р. разделяет общее неизбежное угасание и уход, проявляя при этом смирение вслед за природой, желая умереть телом, но не душой для всего греховного, то Рубцов простой душой, как лист, проносится в мире чудес, особо не задерживаясь в ясном осознании того, что наше Отечество только на Небесах и есть. По большому счету, как бы грустно это не звучало, важнее всего на этом свете – душа человеческая и Бог. Каждый спасается или погибает в меру своего приближения или отдаления от Бога.
21 октября 1889 года К.Р. пишет еще одно стихотворение об осени
Красу земли сгубил жестокий
К зиме от лета переход,
И полн лишь неба свод глубокий
Неувядаемых красот.
Грустят цветы в саду печальном,
Им ароматом не дохнуть;
Но взор поднимешь, в небе дальном
Все так же ярок Млечный Путь.
Здесь все так тускло и ненастно,
Лесов осыпался наряд,
А звезды неба так же ясно
В лучах немеркнущих горят.
Пусть влажной мглой и туч клубами
Лазурь небес заволокло:
Мы знаем, там, за облаками,
Всегда и пышно, и светло!
О чем это стихотворение, как не о том, что, как бы не было нам тяжело на земле среди «моря зла» (поэт К.Батюшков), есть Царство Небесное и должно быть Царство Божие внутри нас. Тогда все будет хорошо и не напрасно.
Петербург. 11 января. Благодарение Господу! Сегодня жена благополучно разрешилась от бремени дочерью, при святой молитве нареченною Татианою... Внутренно я все время мучился, что, если родится мальчик, я не найду в своем сердце столько радости, сколько надо, чтобы приветствовать появление на свет Божий маленького родного, безпомощного существа. Мне было гораздо больнее за жену, чем во время прежних родов...
Понедельник. 19 ...Заходил и на передвижную выставку. Картина Н.Ге «Что есть истина?», изображающая Христа перед Пилатом, производит отвратительное впечатление… Читаю жене «Мертвый дом» Достоевского и наслаждаюсь. Она слушает с удовольствием и, видимо, понимает...
«Дневники» К.Р. наполнены жизнью, событиями самого разного рода. Ты чувствуешь, что больше всего волнует поэта. Без «Дневников» невозможно составить полноценный духовный портрет К.Р. в окружении той эпохи, непосредственно предшествующей трагическим событиям, насильно перевернувшим жизнь Империи великороссов и приведший к Ее свержению, но, конечно, не самой Святой Руси. Враги России просчитались – они полагали, что с уничтожением Романовых и значительного числа национальной элиты с верующим народом, на обломках возникнет искусственное образование СССР с «новым» народом – советским. Не будет Православия и не будет русских, во всяком случае, официально, конституционно. Но это дьявольская игра не увенчалась успехом, да и не могла увенчаться ничем иным, как гибелью и позором ее инициаторов.
Отрицательная оценка К.Р. картины Ге понятна – разве можно принять само название картины «Что есть истина?», когда Истина, Путь и Жизнь стоят перед жалким Пилатом. Ге выставил Христа в неподобающем виде. Еще безобразнее он сделает, изобразив невыносимые муки некого человека, но никак не Христа на Кресте…
Вторник. 27 ...Я уже раньше знал от Эллы, что она потихоньку от мужа выучила заключительный монолог Татьяны, а Цесаревич взял роль Онегина. У них в помещении фрейлины Эллы Козляниновой была устроена маленькая сцена, и там собирались без ведома Сергея и репетировали. Когда все было готово, разыграли перед Сергеем две сцены из Евгения Онегина. ...Поднялся занавес. На сцене был садик со скамейкой; выбежала Элла, за ней вошел Ники. Оба были в костюмах начала нынешнего столетия и очень хорошо одеты. Цесаревич очень мило и четко произнес свой монолог: «Вы мне писали, не отпирайтесь!» Только в голосе его слышно было, что он очень робел. - Затем сцена превратилась в комнату Татьяны. Элла с большим чувством говорила свой монолог. Нет еще 6 лет, что она в России, и уже появилась на сцене. В старину этого не было. Конечно, произношение ее выдавало, но выкупалось глубиною чувства в игре.
Ах, эта ночь так дивно хороша!
Она томит и нас чарует снова...
О, говори: иль не найдется слова,
Чтоб высказать все, чем полна душа?
В такую ночь нельзя владеть собой,
Из груди сердце вырваться готово!...
Нет, замолчи: что может наше слово
Пред несказанной прелестью такой?
5.07.1890 г. Красное Село
К.Р. – очарованный Божественным странник, скиталец по земным и небесным весям. Ведь ничего не мешает поэту переноситься не только телом, но и духом в пространстве, причем духом мгновенно и сразу. Хороша земля в своем природном воскресении. Но и наша душа, подобно земной природе, должна воскресать из несовершенного, а то и греховного в живую Божию Святость, чтобы петь Богу всяческих. «Пойте Богу нашему, пойте, пойте Цареви нашему, пойте. Яко Царь всея земли Бог, пойте разумно» (Пс.46, 6-8).
Опять томит очарованье Благоуханная весна, Опять черемухи дыханьем Ее краса напоена. Нежнозеленою, сквозистой Оделись дымкою леса, Струей повеяло душистой, Лаская, греют небеса. Мне запах милый и знакомый Былое в сердце воскресил: Объятый тайною истомой, Прилив учуя свежих сил, Дышу черемухи дыханьем, Внимаю жадно соловью, Весь отдаюсь весны лобзаньям И - очарованный - пою (4.05.1890 г.).
Всегда интересно проследить развитие великим поэтом одной темы на протяжении большого периода времени. Водопад Иматра расположен на территории Финляндии, всего в двухстах километрах от Санкт-Петербурга. Во все времена мощный водопад восхищал людей своей уникальной красотой и мощью. Здесь любили бывать русские Цари, художники, поэты. Теперь водопад работает по часам – построенная гидроэлектростанция пускает воду по каньону… Поэзия обратилась в прозу. Но мы вернемся в то, еще старое время, когда в первозданной красоте его видел К.Р.:
На Иматре - И блеск, и шипенье, и брызги, и грохот, Иная краса каждый миг, И бешеный вопль, и неистовый хохот В победный сливаются клик. Весь ужаса полный, внимая, гляжу я, - И манит, и тянет к себе Пучина, где воды, свирепо бушуя, Кипят в вековечной борьбе (10 мая 1890)
Но если в 1890 году поэта привлекает бурлящая пучина, буйство и кипение водных струй, в чем К.Р. усматривает и свое духовное состояние и борьбу добра и зла в мире людей, то через 7 лет он без всякого ужаса любуется мятежной стремниной и не может оторвать от нее взгляд. Гранитные камни каньона не позволяют водам проявить себя в полной мере и снова борьба. Душа К.Р. желает почерпнуть сил и твердости, видя неумолимой порыв вод к свободе, чтобы решительно и смело совершать предназначенный Промыслом Божьим жизненный путь, чтобы в борении со злом пробиться до желанной цели – Царству Небесному с чистой, спокойной, ясной, неподкупной и невозмутимой совестью. Главное-то в жизни – не преклонить чела перед злобой, «воздвигнуться главою непокорной» (Пушкин) выше всего наносного, житейского, греховного.
И рвутся, и мечутся воды Из камня гнетущих оков, И молит немолчно свободы
Их вечный неистовый рев. О, если б занять этой силы, И твердости здесь почерпнуть, Чтоб смело свершать до могилы Неведомый жизненный путь; Чтоб с совестью чистой и ясной, С открытым и светлым челом Пробиться до цели прекрасной В бореньи с неправдой и злом (Иматра 5 августа 1907).
Ночь. Небеса не усеяны звездами:
В свете немеркнущем тонут оне.
Чу! Соловьи залилися над гнездами...
Томно и больно, и трепетно мне...
Вдоволь бы песни наслушаться сладостной,
Взором бы в небе тонуть голубом!
Горе забыто душой жизнерадостной:
Ночью ль такой помышлять о земном!
17.07.1890 г.
Нельзя без волнения читать переживания К.Р. о своем болеющем ребенке. После этого одна мысль, что маленькие безпомощные детки К.Р., когда вырастут, будут безжалостно казнены палачами только за то, что они – Романовы, приводит в ярость и возмущение… Гавриил Константинович Романов скончается в 35 лет после неудачной операции аппендицита (погребен на кладбище Успенского женского Ново-Дивеевского монастыря в Нью-Йорке). Вот как сам Князь Гавриил Константинович Романов вспоминал: «Меня крестили 27 июля в день Св. Великомученика и Целителя Пантелеймона… В Мраморном дворце мы с братом Иоанчиком помещались в одной и той же детской, устроенной и украшенной в русском стиле. Все наши комнаты носили тоже русские названия: опочивальня, гуляльня, мыльная (ванна). В гуляльне окна спускались ниже пола и между окнами и полом были устроены решетки, перед которыми стояли растения. В углу гуляльни висел большой образ Владимирской Божьей Матери, а на нем полотенце, расшитое разноцветными шелками и золотом, на концах обшитое старинными кружевами. Перед образом всегда теплилась большая лампада».
Царская Семья и вся Династия Романовых были тесно связаны с именем Преподобного Серафима Саровского Чудотворца. Романовы настаивали на причислении к лику святых иеромонаха Серафима и участвовали в торжественном прославлении Батюшки Серафима Саровского. И Преподобный Серафим, уже будучи на Небе, прославил Романовых. Тот факт, что последнее упокоение сын Князя К.Р. нашел на кладбище Ново-Дивеевского монастыря, говорит само за себя. Ново-Дивеевская обитель находится в 60 километрах от Нью-Йорка. Основатель и строитель монастыря был протопресвитер Адриан (затем епископ Андрей) Рымаренко. В 1949 году, с прибытием в Америку многочисленных русских беженцев, отец Адриан решил основать для них духовный центр. Был куплен бывший римо-католический монастырь и на его территории основана женская обитель. Впоследствии был выстроен храм во имя преподобного Серафима Саровского. В обители множество Святынь: портрет человеческого роста преподобного Серафима Саровского написанный при его жизни, Крест из дома Ипатьева и келейная Икона Божией Матери преподобного Амвросия Оптинского. Само собой разумеется, что Ново-Дивеевский монастырь является местом пребывания Чудотворной Иконы Пресвятой Богородицы «Знамение» Курская – Коренная.
Князь Гавриил вспоминал: «Только к Рождеству я начал поправляться, хотя все еще лежал. Родители сделали мне елку в одной из бабушкиных комнат, меня привезли в кресле на колесах, и отец подарил мне свой морской палаш, чем доставил мне громадное удовольствие. В январе были торжественные крестины моего только что родившегося брата Константина. К этому дню я настолько уже поправился, что ходил по комнате в малиновом халатике и красной феске, потому что мне остригли волосы. После крестин ко мне зашли Император Александр III и Императрица Мария Федоровна. Я до сих пор помню их стоящими в дверях между столовой и моей комнатой. Я вынул висевшую у меня через плечо игрушечную шашку. Государь спросил меня: «Кто ты такой?» Я ответил: «Турка».
Я дежурил у Государя. Церковный парад удался. Гвардейский экипаж выставил по 62 ряда в ротах, тогда как императорские стрелки только по 24. - После завтрака разошлись лишь в 4-м часу. Государь с Государыней уехали в Гатчину в 4 1/2. В вагоне пили чай. Царь много говорил о «Пиковой даме» Чайковского. Говорил и о литературе; осуждал Апухтина, что он мало пишет. Из молодых поэтов признает он только графа Голенищева-Кутузова...
Государя интересует все настоящее, святое, русское! Как отрадно такое отношение к русскому искусству и культуре, которая сегодня находится не в лучшем положении. Примечательно, что русский придворный (обер-гофмейстер) поэт, прозаик, публицист из рода Кутузовых Арсений Голенищев-Кутузов с 1895 года до конца жизни возглавлял личную канцелярию Императрицы Марии Федоровны. Поэт - действительный член Академии наук.
Вот послание Голенищева-Кутузова к поэту А.Майкову: «Как солнце горные хребты Златит от глав и до подножий, Так ты, поэт - светильник Божий, - Жизнь озаряешь с высоты. Твоим лучам равно доступны И высь умов, и глубь сердец. Глашатай правды неподкупный - Ты ими властвуешь, певец. Ты будишь правые надежды, Караешь лживые мечты, Ты облекаешь мир в одежды Нетленной, чистой красоты; Страстей смиряешь злые бури, Сомнений гасишь тщетный спор И от земли в предел лазури, От праха к небу манишь взор. И вот, за дар твой лучезарный, За подвиг многих славных лет, Ты днесь Отчизны благодарной Приемлешь радостный привет. Внимай: на голос твой родные Отвсюду отклики звучат, Сердца, как светочи живые, Тобой возжженные, горят - Тобой - носителем желанным Святой поэзии даров, Тобой - преемником избранным Руси прославленных певцов! О, верно, их родные тени Сюда слетелись в этот час, И в хоре дружном песнопений Звучит и их хвалебный глас! В пылу признательного чувства Слилися все в мечте одной, На светлом празднике искусства Любуясь и гордясь тобой!»
Конечно, все советское парадное-партийное искусство с его пустозвонной рифмой недостойно одного этого священного стихотворения Голенищева-Кутузова.
Для битвы честной и суровой С неправдой, злобою и тьмой Мне Бог дал мысль, мне Бог дал слово, Свой мощный стяг, Свой меч святой. Я их приял из Божьей длани, Как Жизни дар, как Солнца свет…
У Константина Константиновича периодически появляется, как некоторым кажется, странное желание: уйти в монастырь, посвятить свою жизнь улучшению быта простого народа и духовенства. Вот еще одна запись из дневника Великого Князя от 10 сентября 1890 г.: «…Я давно уже, чуть ли не ребенком, мечтал когда-нибудь занять место Обер-прокурора Синода, чтобы послужить нашей Церкви и духовенству».
Сегодня найдется немало обвинителей таким царским служакам, как Великий Князь Константин Романов. Еще, пожалуй, обвинят в шовинизме. Но русского шовинизма на самом деле не существует. Русский сверхнационализм основан целиком на любви к Богу Христу и Отечеству на земле, как предтече Святого Царства Божия. У русского сверхнационализма одна единственная цель – послужить Богу и ближнему и душу положить за другого, какой бы национальности он не был. На этом же основании странно обвинять православный русский народ в антисемитизме.
Андрей Башкиров
Русская стратегия |
