17 июля 2014

«ЩАС «СЧАСТЬЕ» БУДЕМ ПРОЕЗЖАТЬ. БУДЬ ОСТОРОЖНЕЕ...»

(Разная война)

В узком коридоре стандартной «хрущевской» пятиэтажки выстрелы гремели, как в железной бочке. Пули высекали из металлической двери искры, вперемешку с осколками металла, однако дверь оставалась неприступной. Как потом выяснилось, дверь, а точнее, две двери, представляли собой три толстых слоя листов металла – очевидно, хозяевам этого «убежища» было что скрывать. Я вдруг почувствовал резкую боль в животе, но тут же понял, что я не убит: это была не отрекошетившая пуля, а, всего лишь, маленький кусочек металла от двери. Пока я «возвращался к жизни», следующий осколок влетел в фотоаппарат. Я сообразил, что есть смысл «оттянуться» глубже, под лестницу. Фотоаппарат сначала вообще отказался работать, но, чуть позже, когда «обида» немного прошла, стал проявлять признаки жизни, но полностью, он так и не пришел в себя, что видно по качеству снимков. Пока ополченцы «работали» с дверью, один, из находившихся внутри, попытался уйти через окно. Он спрыгнул с третьего этажа, к счастью для него – удачно, ничего себе не поломав, но, с другой стороны - мог бы и удачнее, потому что упал он прямо в руки тут же скрутивших его бойцов. Оказалось, что это один из хозяев квартиры. Он пообещал, в обмен на лояльное к нему отношение, уговорить брата и маму (!), находившихся в квартире, открыть дверь «по-хорошему». После 10 минут переговоров, люди в квартире согласились открыть дверь, однако, «расстрелянный замок» не открывался. В конце концов, второй мужчина повторил путь своего брата, и тоже выбрался через окно, так же, оказавшись в гостеприимных руках бойцов ополчения ДНР. Когда же, все-таки, дверь взломали и бойцам удалось проникнуть внутрь, там обнаружились еще двое мужчин и две женщины - молодая и другая, в возрасте, мать уже задержанных двух братьев. Руки обоих братьев были все в «дорогах» - в следах многочисленных уколов. Пока ополченцы «воевали» с дверью, у обитателей квартиры было, естественно, время уничтожить все улики, однако, они не успели «слить» все. Повсюду – на кухне, в комнате, - во всех углах, валялись шприцы, пузырьки из-под «кофекса», различные таблетки, маленькие граненые стаканчики с остатками белого порошка и т.д. На некоторых шприцах видна была запекшаяся кровь. Из-под дивана, из шкафа, из столов – отовсюду – бойцы извлекали мобильные телефоны, «планшеты», ноутбуки… «Ворованные», - сказал мне, кивая на всею эту «роскошь», один из бойцов. Впечатление от всего увиденного, было гнетущее. Обшарпанные стены с жирными пятнами на старых обоях, грязь, смрад, царящие в квартире, худые, высохшие фигуры братьев, желтая кожа на руках в татуировках и в следах от уколов… Неожиданно взгляд упал на ордена и медали Отечественной войны... «Чьи?..» «Это – деда, ее отца. - кивнул на мать один из братьев. – Он недавно умер.» «Что ж вы, суки…» - выдохнул один из бойцов. Находившаяся в квартире молодая женщина оказалась беременной. Следов уколов на ней не было, ее, чуть позже, отпустили, порекомендовав озаботиться здоровьем будущего ребенка и не шляться по ночным наркопритонам. Оставались еще двое мужчин. Один, которому, во время осады и вскрытия двери, придавило чем-то тяжелым ногу, сидел, постанывая, в углу и ждал своей участи. Он сразу признался, что «колется», что приходит сюда за «дозой» и пообещал «завязать, если его отпустят». При этом он добавил, показывая на свою раненую ногу, что «претензий ни к кому из группы, производившей задержание, не имеет», чем развеселил всех бойцов. Последний из находившихся в квартире мужчин, сказал, что зашел сюда с целью навестить старого приятеля, про наркотики ничего не знал. Он сказал это просто и убедительно, следов уколов на его обнаружено не было и его, в рез-те, его, так же, как и беременную девушку, отпустили. Отпустили и «не имеющего претензий», раскаявшегося наркомана… Братьев же, аккуратно упаковав обоих в багажник, увезли куда-то, где роют окопы…

В это же самое время, через два дома от «нашего», другая часть бойцов ополчения вскрывала такую же дверь в другой квартире. Эта квартира была во многом похожа на «нашу», такой же смрад, такая же грязь, такая же тоска на стенах, на потолке, во всем. На кухне, в углу, стоял изможденный, худой явно очень больной человек. Он показывал на шприцы и склянки, объясняя перед объективом, назначение тех или иных предметов. Командир этой группы ополченцев, долго в него вглядывался, потом, вдруг, спросил его: «Ты – спортсмен?..» Тот не отвечал. «Ты же – мастер спорта?..» Тот молча смотрел в пол. «Я же знаю тебя!. И ты меня должен помнить! Посмотри на меня! Помнишь?.» «Спортсмен» кивнул головой. «А этого (командир назвал фамилию) помнишь?..» «Спортсмен» опять кивнул. «Ты же у моего тренера занимался!.. Ты же – боксер!.. Да он же, - обращаясь к своим бойцам, взволнованно сказал командир – «мастером» был! Ты понимаешь, что такое – тогда! – получить это звание – «мастер спорта»?.. Как же ты мог?.. – снова обратился командир к нему, - что же ты со своей жизнью сделал?.. Ты же всех нас… Ты же у такого тренера был!..» «Спортсмен» молча смотрел в пол. Вдруг, он, все так же, не поднимая глаз, негромко, начал произносить чьи-то имена и фамилии. Очевидно, это были фамилии спортсменов, тех, кого они оба - командир и «спортсмен» - хорошо знали. «Помнишь... - сказал командир. - Значит, мозги еще сохранил... Сколько ты лет этим, - он кивнул на шприцы и медикаменты. – занимаешься?» «Двадцать лет.» - тихо ответил «спортсмен». «Ссука!.. Что же ты наделал?. Да как ты!.. Нет, я не могу на него смотреть!.. Заберите его!» Командир вышел из квартиры. Мы вышли, «спортсмен», со связанными руками, тоже. Мы пошли по почти невидимой в темноте тропинке. Один из бойцов о чем-то негромко переговаривался со «спортсменом». Я подошел ближе. «Что врач говорит?.. Сколько?..» «Полгода дает». Мы прошли несколько шагов молча. Боец, разговаривавший со «спортсменом», взял его руки, развязал их. «Иди.» Мы пошли к машинам, где нас ждали, лежащие еще на земле, в ожидании загрузки в багажник, связанные братья. «Спортсмен» остался стоять один на ночной улице…

Мы мчались по ночной ухабистой дороге к Донецку. В салоне нас, с водителем, было шестеро. За моей спиной, в багажнике, переплетясь татуировками, лежали связанные братья. «Щас «Счастье» будем проезжать, - предупредил боец водителя, - ты осторожнее, могут накрыть…» «Так в «Счастье» же – наши!» - удивился водитель. «Знаю! Потому-то и надо быть внимательней!.. «Наши»…»

ЧИТАТЬ ДАЛЬШЕ