2. июня. В воскресенье, в Москве - это был день отъезда в Петербург - встал пораньше и в 9-м часу пошел к обедне к Спасу на Бору. Эта маленькая, старейшая в Москве церковь, с низкими расписными сводами и таинственными закоулками, имеет для меня особую прелесть, стоял налево от входа в углу, у самой раки Святителя Стефана Пермского. Широкий столб, поддерживающий свод, скрывал от меня царские врата, так что служба была мне не видна, а только слышна. Прямо перед собою, ближе к северным дверям, я видел в иконостасе Икону Божией Матери; меня занимало не столько изображение Ее самой - оно покрыто грубой серебряной ризой, сколько написанные вокруг по темно-золотому фону, в красивых узорах в виде листьев, пророки, вероятно те, которые прорицали о Божией Матери; между ними вверху образ Неопалимой Купины - символ Безсмертного Зачатия. -- Был в мастерской Виктора Васнецова. Меня пленяет его талант, его глубокая религиозность и любовь к старинной русской поэзии. В его работах заметна преемственность преданий староитальянской школы Джотто, Фра Беато, Синьорелли, вместе с идеалами древневизантийского и, наконец, старорусского искусства. Ко всему этому он присоединил и свои личные художественные мысли. Получается что-то новое, небывалое, великолепное и чрезвычайно привлекательное. Главная, но еще неоконченная вещь - большая картина Богатыри. Илья Муромец, Добрыня Никитич и Алексей Попович, все трое верхом, выезжают на подвиги. Какая сила, и вместе с тем как красиво.

Храм Спаса на Бору разделил участь тысяч храмов по всей Руси - 1 мая 1933 года на основании решения Политбюро ЦК ВКП(б) от 24 сентября 1932 года по предложению А. Енукидзе древнейший храм был безжалостно снесен. Вот правда не о сносе храмов «восставшим народом», но уничтожении Храмовых Святынь на основании постановлений безбожных властей разных уровней. Храм Спаса на Бору был ровесник городу Москве, первый ее Великокняжеский монастырь во славу Преображения Господня, усыпальница, первый приют убогих. С восстановлением Москвы и Преображенский монастырь был возобновлен святым Благоверным Димитрием Донским, который завещал детям своим: «Давать ежегодно Спасскому монастырю на Спасов день оброк 15 рублей». Восстановить поруганные Московские Кремлевские Святыни – дело чести русского народа.

Был с Порецким и Комаровым (Преображенцами) в Новодевичьем монастыре. Там на кладбище видел могилу историка Сергея Михайловича Соловьева. Любопытно было видеть гробницы Софьи Алексеевны и Евдокии Лопухиной... Дома я нашел различные приношения от игуменьи Вознесенского монастыря (в Кремле – разрушен в 1929 году – прим. авт.). Пошел ее благодарить. Поклонился мощам супруги Дмитрия Донского. Невольно охватило меня чувство умиления при виде гробниц царицы Натальи Кирилловны, Анастасии и матери Св. Дмитрия Царевича Марии Нагой. Мощи ее сына во время французского нашествия были скрыты за иконостасом, наверху в той же церкви, где покоится тело его матери. - На прощанье с Москвой, перед тем как сесть на лошадь, пошел поклониться московским чудотворцам: Михаилу Черниговскому с его боярином Федором и Дмитрию-Царевичу в Архангельском соборе; трем святителям в Успенском и четвертому в Чудовом монастыре (разрушен безбожной властью – прим. авт.).

19 марта 1897 года К.Р. записывает в «Дневнике»: «На днях как-то наш Костя, прощаясь со мной перед сном, крепко меня обнимает и говорит: «Я очень тебя люблю». Я спрашиваю: «А как ты меня любишь?» Он отвечает: «До крови и до смерти». И откуда это шестилетнему ребенку придет в голову такая мысль?» Слова о «любви до крови и до смерти» не стали пустым звуком для сына К.Р. – за эту любовь к родителям и ближним, за Россию и веру Великий Князь Константин Константинович был казнен большевиками вместе с другими Алапаевскими мучениками и причислен к лику святых Церкви. Читая, «Колыбельную песню» К.Р. («Спи в колыбели нарядной, Весь в кружевах и шелку, Спи, мой сынок ненаглядный, В теплом своем уголку!..) перед глазами встают его святые сыновья и вообще все мученики России. Ведь все они когда-то были совсем маленьким крошечными детками, а их родители мечтали о счастливой жизни для своих крох… Но мир безжалостен к младенцам даже во чреве матери и потом, после исхода из материнской утробы, бывшие дети испытывают много тревог, болезней, страданий, мучений, пока не приходит последнее земное засыпание, чтобы уже проснуться в Вечном Сиянии Божества

Каждый крупный поэт – это еще и пророк. К.Р., видя тщетность одних человеческих усилий, призывает в помощь Пресвятую Богородицу – Усердную Заступницу и Покровительницу Святой России. «Колыбельная песня» - это своего рода духовное завещание всем детям России в наше время!

В воскресенье 9-го (января 1898 г. – прим. авт.) Ровно в 7 часов раздались на улице крики. Государь, подъехав, поздоровался с солдатами, которые, ответив на приветствие, закричали «ура». В подъезде Государь был встречен дежурным по полку штабс-капитаном графом Лорис-Меликовым, отрапортовавшим Его Величеству по новой, осенью 1897 г. утвержденной форме. Улыбнувшись ему, Государь сказал: «Трудно рапортовать по-новому?», снял с себя и отдал вестовым фуражку, перчатки и шашку и протянул руку командиру полка, корпусному командиру и каждому из полковников. Тут мы в первый раз увидали Государя в нашем сюртуке с белым кантом на обшлагах, незадолго перед тем введенным в полках 1-й гвардейской дивизии. Подымаясь по лестнице, Его Величество поздравил толпившихся ему навстречу офицеров с Новым годом и поздоровался с фельдфебелями и сверхсрочными 1-го батальона и людьми Своей роты. Сперва была осмотрена церковь, а оттуда Государь прошел в полковой лазарет, куда за ним последовали корпусной командир, командир полка, полковники; дежурный по полку и заведующие лазаретом штабс-капитан Коростовец и казарменными зданиями поручик Вильчковский. Встреченный в лазарете врачами и сестрой милосердия Государь обошел больных и каждого, а особенно более трудным, заботливо спрашивал о здоровье и о том, как и где заболел. - Вернулись в собрание по парадной лестнице. В гостиной Государь подал руку генерал-майору Огареву, в должности шталмейстера Гартонгу и Генерального штаба подполковнику Ванновскому, сыну бывшего военного министра. Увидав в зале обильную закуску, накрытую на двух длинных столах у большого бюста Петра Великого, Государь спросил, не роскошнее ли она обыкновенного? Было отвечено, что такая же закуска подается перед каждым товарищеским обедом. - Обеденный стол был накрыт покоем. Среднее, председательское место, спиной к мраморной статуе Александра I (работы известного ваятеля начала XIX в. Рауха) предполагалось для Державного Шефа, но отведав закуски и подойдя к столу, Государь не пожелал занять этого места, предоставил его командиру полка, а Сам сел рядом правее, как бывало садился, когда еще командовал батальоном. Перед царским прибором было поставлено тепи, нарочно к этому случаю нарисованное акварелью командиром 12 роты, штабс-капитаном Шиповым (командир полка получил разрешение Государя отпечатать это тепи на память участникам обеда 9-го числа. По наведенным справкам оказалось, что печатание в красках может быть исполнено только в Экспедиции Заготовления Государственных Бумаг за 500 р., но что на это потребуется месяца полтора работы. При этом офицеры выразили желание, чтобы тепи было отпечатано в первоначальном виде по числу участников обеда и чтобы, кроме того, заготовили и другие снимки, без обозначения блюд с тем, чтобы это же тепи служило на будущее время в полковые праздники. Через несколько дней ком. полка испросил разрешения Государя Императора удержать тепи на срок необходимый для напечатания, на что Его Величество изъявил желание принять расходы по заказу Экспедиции Загот. Госуд. Бумаг на Себя), а также стояли два серебряные стакана, заведенные к 6-му августа 1897 г. в память десяти лет, прошедших со времени командования Государем 1-й полуроты Его Величества. Остальные два стакана (с вырезанным на них именем Цесаревича Николая Александровича и годом Его зачисления в списки полка - 1868), по желанию Государя, выраженному Им в день полкового праздника 1896 г. ежедневно подающиеся на стол, на этот раз очутились перед приборами штабс-капитана Коростовца и поручика Шлиттера, которые по заведенному 7 августа 1896 г. обычаю оба встали и осушили стаканы. Обед был нарочно заказан самый простой и состоял из след. блюд: рассольника, говядины с гарниром, жаркого из дичи и мороженого. Соседом Царя справа был кн. Н. Н. Оболенский; Государь предложил ему мадеры из своей бутылки, но не отдал Князю, который хотел ее взять, а сам налил ему в рюмку; затем Он протянул бутылку через стол старшему полковнику Коростовцу, сидевшему напротив командира полка. Шампанское было всем разлито уже после второго блюда с тем, чтобы если после тоста командира полка Государю было бы угодно отвечать, оставалось Его Величеству время обдумать Свои слова. Ком. полка попросил позволения у Государя выпить за Его здоровье; Он поморщился, не сразу ответил, но потом сказал: «Нечего делать, надо покориться». - Тогда ком. полка встал и как только прекратился шум отодвигаемых стульев и смолкла музыка, начал говорить, постепенно возвышая голос: «Ваше Императорское Величество! С радостным, нетерпеливым трепетом ждали мы обещанного Вашим Величеством дня, когда впервые увидим Вас в этих стенах. И желанный день настал. Отложив царственные труды и заботы, Ваше Величество вспомнили тех, на чью долю выпал завидный жребий несколько лет прослужить с Вами под одними знаменами. Если и всегда, и во всякую воинскую часть посещение Верховного Вождя вносит великую радость, то какое невыразимое счастье даруете Вы нам, не только вступая в наш круг, но и деля с нами эту товарищескую трапезу. Государь! Преисполненные любви, благодарности и восторга, наши сердца рвутся к Вам навстречу, сливаясь в единый заветный клик: Да здравствует Державный Преображенец!» Раздалось такое ура, что мороз подирал по коже и казалось, что стены не выдержат. Царь поклонился на все стороны, постоял немного, потом взял за руку командира полка, обнял его, поцеловал и сел, сделав и ему знак садиться. Но ура не прекращалось; Государь снова встал, опять поклонился и сел; тогда «ура» смолкло - не хотели слишком утомлять дорогого Гостя. Кофе подавали за столом, а Государю вместо кофе по старой памяти подали чашку чаю, что Он заметил и похвалил. Допив чай, Царь встал и раньше чем выйти из-за стола, взял стакан и стал говорить: «Господа, Мне трудно выразить вам то волнение и ту радость, которые Я испытываю, находясь в первый раз вновь среди вас. Поверьте, что в течение последних 3-х лет Я постоянно всеми помыслами стремился к вам, но не мог этого исполнить по разным причинам. Наконец, Мне удалось быть с вами среди этой незнакомой, хотя роскошной обстановки. Я безконечно счастлив видеть дорогие, Мне знакомые лица. Надеюсь и уверен, что Преображенский дух будет всегда жить и окрылять Преображенцев. Пью ваше здоровье. Ура!» Выйдя из-за стола, Государь прошел в арсенал и осматривал хранящиеся в нем предметы, при чем объяснения давал заведующий арсеналом и библиотекой штабс-капитан граф Татищев. За арсеналом была осмотрена читальная комната, где внимание Государя привлекли манекены, одетые в полковую форму различных эпох. Тут пробило 9 часов. Дежурный по полку подошел с рапортом. Этот рапорт заранее обдумали, и он был произнесен так: «Ваше Императорское Величество, л.-гв. в Преображенском полку больных в лазарете 33, в госпиталях 22, арестованных не имеется (их было велено выпустить по случаю посещения полка Его Величеством.) В течение дежурства Ваше Величество изволили осчастливить полк Своим посещением» (новая форма рапорта требует упоминания о всех случившихся происшествиях). Зайдя в кабинет командира полка, Государь поднялся в верхний этаж и осмотрел бильярдную, дежурную комнату, карточную и библиотеку. В бильярдной собралось очень много офицеров; игра на бильярде не состоялась. Ком. полка испросил позволение устроить «сиждение»; Государь согласился и сошел вниз в залу, где сел у подножия бюста Петра Великого, пожелав, чтобы все сели в кружок. Перед Его Величеством был стол, заставленный стаканами, среди которых возвышался золотой жбан (подарок Великого Князя Сергея Александровича), наполненный шампанским с ананасами и персиками. Офицеры поместились вокруг стола; в другом конце залы играл 2-й музыкантский хор. - Князя Оболенского, сидевшего по левую руку Государя, попросил запевать старые полковые застольные песни: Державинскую «Краса пирующих друзей», «Пчелка златая», «У нас в питье считается три класса» и пр. Князь запел, офицеры подхватили, и сам Царь подтягивал. После, когда отпустили музыкантов, запели хором Его Величеству: «Без полковника не пьется и вино не веселит, песня звонко не поется и стакан пустой стоит»; при этом все вскочили с места, Государь встал, опорожнил свой стакан и потребовал, чтобы под эту же песнь пили и другие полковники. Потом Он потребовал стакан содовой воды, поставил его на тарелку, подал кн. Оболенскому (которому запрещено пить вино, что было известно Государю) и запел, как водится: «Николай Николаевич, здравствуйте, здравствуйте!» В ответ на это князь подал Государю на тарелке стакан шампанского, припевая: «Ваше Величество, здравствуйте, здравствуйте!» Государь пожелал, чтобы пили по выпускам; начал князь Оболенский, а Государь причислил Себя к выпуску не 1868 г., когда был зачислен в списки, а 1887, летом которого впервые начал службу в рядах полка. Старшим в выпуске 1887 г. оказался Ванновский; когда дошла до него очередь, он поднес наполненную вином серебряную стопу Его Величеству, а кругом пели: «Поднеси сосед соседу, сосед любит пить вино, выпивай сосед любезный, оботри сосед соседа, поцелуй сосед соседа» и т. д. Конечно, Ванновский не посмел утирать губы Царю, но держал салфетку в руке, вытянувшись в струнку. Государь взял у него салфетку, обтер Себе усы и трижды облобызал Ванновского, подал братину следующему по старшинству в выпуске поручику барону Зедделер; когда тот выпил, Царь обтер ему губы и тоже три раза с ним поцеловался. Во время «сиждения» Государь пожелал сказать два слова командиру полка в его кабинете и пройти туда так, чтобы никто не вставал; командир шепнул направо и налево, чтобы все сидели смирно и, когда Государь встал и вышел, ни один человек не тронулся с места. Оставшись с командиром с глазу на глаз, Царь обнял его, провел рукой по груди и сказал: «Как хорошо!» Он был, видимо, доволен, а как счастливы были в полку, того как говорится ни словом сказать, ни пером описать. Как-то не верится даже, что все это наяву, что Тот, которому мы присягали, за Кого готовы сложить свои головы - находится тут между нами, пьет с нами и песни поет. Когда Он вернулся в залу из кабинета командира, запели песню, введенную в обычай русским хором в Москве во время коронации: «За дружеской беседою»; припев мы изменили так: «К нам приехал наш родимый, Государь наш дорогой!» При последних словах все повскакали с мест и грянуло восторженное, оглушительное «ура». У многих глаза были влажны от избытка чувств. Государь приказал командиру полка назвать Ему потихоньку офицеров, поступивших в полк после 1894 г.; Он знал их из приказов по полку по фамилиям, но не в лицо. В 2 часа Царь собрался уезжать. Когда Он вышел из залы, офицеры подхватили Его на руки, донесли до подъезда, одели и усадили в коляску. Многие бежали за экипажем, некоторые даже до угла Сергиевской и Воскресенского проспекта. Так кончился этот незабвенный вечер, или вернее ночь с 9-го на 10-е января, оставив по себе невыразимо светлое воспоминание в сердце каждого Преображенца.

Только представьте на минуту Святого Государя нашего, поющего вместе со всеми: «Краса пирующих друзей, Забав и радостий подружка, Предстань пред нас, предстань скорей, Большая сребряная кружка! Давно уж нам в тебя пора Пивца налить И пить Ура! ура! ура!» Что скажут те, кто привык обвинять других, особенно гениев, в тех или иных грехах?..

Воскресенье. 10. В 3 заседание Пушкинской комиссии в полном ее составе. Присутствовал и Витте; он оказался смелее нас всех и для увековечивания памяти поэта предложил учредить при Академии наук особое Пушкинское отделение по изящной словесности…

Старт всенародному прославлению А.С.Пушкина дал великий русский религиозный писатель Ф.М.Достоевский. 6 июня 1880 года состоялось открытие памятника Пушкину в Москве, в котором принял участие Достоевский, а вечером на празднике в Благородном собрании он читал сцену Пимена из трагедии Пушкина «Борис Годунов». Первое заседание Общества любителей российской словесности состоялось на следующий день, после которого, за обедом, Достоевский произнес краткое слово. На втором же публичном заседании Общества любителей российской словесности, состоявшемся 8 июня, Достоевский произнес свою знаменитую речь о Пушкине. В ней писатель, в частности, сказал: «Пушкин есть явление чрезвычайное и, может быть, единственное явление русского духа, сказал Гоголь. Прибавлю от себя: и пророческое… И никогда еще ни один русский писатель, ни прежде, ни после его, не соединялся так задушевно и родственно с народом своим, как Пушкин…» После этой речи сомневаться в значении Пушкина для России и мира стало дурным тоном. Пушкин стал образцом и идеалом православного всечеловека-творца, искусство которого в условиях нарастающей апостасии имеет всемирно-историческое значение. Великий русский поэт Михаил Лермонтов не сомневался, что Пушкин был человеком, в жилах которого текла кровь праведника, то есть святой богоподобной личности («И вы не смоете всей вашей черной кровью Поэта праведную кровь»).

К.Р., таким образом, продолжил линию на дальнейшее прославление великого поэта А.С.Пушкина. Одним этим он отмел все мифы и домыслы врагов Русской Поэзии о том, что де «Романовы преследуют гениев и не принимают участия в их судьбе» 100-летний юбилей Пушкина отмечался в 1899 году с огромным размахом (через 100 лет – в 1999 году Россия практически не отмечала юбилей великого Пушкина). При этом праздник охватил не только центральные города или места, связанные с жизнью поэта, но и буквально всю Россию. В программе были различные просветительские мероприятия - лекции, выставки, открытие библиотек, школ имени Пушкина, переименование улиц, выпуск большими тиражами сочинений поэта. Главным событием стало приобретение государством Михайловского - родового имения Пушкиных в Псковской губернии. В Царском Селе был установлен один из любимейших памятников поэту. Великое имя Пушкина встало над политическими и общественными раздорами, продолжает объединять людей в любви к Богу, всему Прекрасному, Совершенному, Небесному. 15 декабря 1905 года было принято решение о создании Пушкинского Дома. Через год принято «Положение о Пушкинском Доме», в котором говорилось, что Пушкинский Дом «составляет государственное достояние и находится в ведении Императорской Академии наук».

Сегодня мы смело может утверждать, что, как и Пушкин, Великий Князь и поэт К.Р. без сомнения является едва не лучшим человеком своей эпохи в России.

Понедельник. 25 января. Вчерашний день прошел довольно толково. С утра было около 20 градусов. - У нас обедали Петя Ольденбургский и генер.-лейт. Шильдер, автор Истории Александра I. Разговор шел оживленно и все на исторические темы. Позвали мы Шильдера вследствие того, что Петя очень заинтересовался легендой о том, что Александр Павлович не умер в 1825 году, а ушел в Сибирь, где проявился в Томске под именем старца Федора Кузьмича, скончавшегося в 1862 или 64 году. Сам Шильдер, хотя и не имеет непреложных доказательств в подтверждение этой легенде, склонен, однако, ей верить.

Пятница. 29. Высочайше утвержденная программа чествования 100-летия со дня рождения Пушкина напечатана в газетах. Объявлен также конкурс на слова юбилейной кантаты, которую сочинять будет Глазунов… А так бы хотелось написать хорошие слова...

  Кантата К.Р. на столетие со дня рождения А. С. Пушкина

  Мы многолюдною толпою

  Сошлися здесь на торжество

  Единодушною семьею

  Сегодня чествовать того,

  Кто в этот день веселый мая,

  Тому назад уже сто лет,

  Невинной прелестью пленяя,

  Узрел впервые Божий свет.

  У этой тихой колыбели

  Кто угадать бы мог вперед,

  К какой высокой, славной цели

  Судьба младенца поведет?

  Дитя крылами осеняя,

  Быть может, ангел напевал

  Ему святые песни рая

  И грезы неба навевал.

  Миров надзвездных откровеньям

  Немолчно вторил мир земной,

  И все дышало восхищеньем,

  Завороженное весной.

  Сладкозвучным роем песен

  Пролил ты в сердца людей!

  Как могуч, как безтелесен,

  Как божественно чудесен

  Мир поэзии твоей!

  Вечно, славный без сравненья,

  В сердце нашем ты живи!

  И тебе мы в умиленье

  Платим дань благодаренья,

  Дань восторга и любви.

Сколько любви к гению нашей поэзии высказаны представителем Царствующего Дома Романовых, великим поэтом К.Р.! Пушкин – не просто поэт, он – наша Святыня! «Надо на славу устроить по всей России истинное всенародное торжество, в котором приняли бы участие все возрасты и сословия без исключения. Полагаю, что Академии следовало бы взять почин празднования в свои руки» - пишет К.Р. Леониду Николаевичу Майкову, вице-президенту Академии 20 сентября 1898 года в связи с празднованием 100-летия со дня рождения А.С.Пушкина.

Интересен тот факт, что, например, в библиотеке Пушкина насчитывалось 3560 томов (ее с трудом приобрело государство через 60 лет после гибели поэта). Причем больше половины книг - на 16 иностранных языках: Пушкин знал французский, итальянский, испанский, латинский, греческий и несколько славянских языков.

Четверг. 18. Что мне приходится слышать, что если бы я был министром просвещения, то безпорядков среди студентов не было, что я среди молодежи популярен. Да я и сам думаю, что, пожалуй, сумел бы с ними справиться; я люблю молодежь и доверяю ей. Но нет, я не попаду в министры; меня в высших сферах считают либералом, мечтателем, фантазером и выставляют таким перед Государем…

Вторник. 20… Председателем комитета по сооружению памятника Пушкину в Петербурге Царь избрал меня.

В связи с приближением 100-летия со дня рождения поэта, жители Царского Села предложили создать памятник в городе, где прошла юность Пушкина. Начался сбор денег, объявили конкурс на лучшую скульптуру. Конкурсный проект памятника представили скульпторы М.А.Чижов, P.P.Бах, Л.В.Позен и В.А.Беклемишев. Император Николай II избрал эскиз скульптора Роберта Романовича Баха (1859-1933), скульптора, академика, преподавателя школы Императорского общества поощрения художеств. Участие в сооружении памятника принимал представитель инициативной группы, царскосел, известный поэт и педагог, директор Николаевской Царскосельской мужской гимназии И.Ф.Анненский. Им были выбраны стихи поэта, высеченные на пьедестале. Бах сумел передать состояние поэтического вдохновения поэта и одновременно показать его уединение в родных сердцу царскосельских пенатах. Открытие состоялось 15 октября 1900 года. К 14 часам - времени, назначенному для молебна и освящения памятника, прибыли и разместились в ложе Великая Княгиня Елисавета Маврикиевна – супруга К.Р. с Августейшими детьми Князьями Иоанном и Гавриилом Константиновичами и Ее Высочеством Княжной Татьяной Константиновной, сын покойного поэта генерал А.А.Пушкин, дочь жены Пушкина г-жа Арапова, Л.Н.Павлищев …»

Во времена немецкой оккупации памятник был предусмотрительно зарыт в землю и потом водворен на место. Немецкие захватчики тренировались, нагло расстреливая постамент памятника…

Известно, что перевод «Гамлета» К.Р. посвятил покойному Государю Александру III: «Ты повелел, чтоб «Гамлет» несравненный На речи русской вновь увидел свет…» И до К.Р. и после него за перевод «Гамлета» на русский язык кто только не брался, но много ли из этих переводов совмещают в себе и точность, и высокую поэзию вместе?! Перевод «Гамлета» К.Р. – царский и благословенный труд, совершенный за послушание Русскому Государю Александру III. Значит, он несравненно лучший для нашего народа и поэзии.

Поэтам от Бога невозможно найти никакой замены. Уход любого из них – невосполнимая утрата для России, огромная потеря. Поэтому наше отношение к небездарным поэтам должно быть священно и трогательно. Это наш незаменимый духовный капитал. Отрадно, что в наше время – в 2023 году открыта памятная доска в честь безсмертной поэмы Грибоедова «Горе от ума».

Среда. 26. С утра до вечера дождь, к ночи - буря. До 10-ти я уже был в Казанском соборе… Богослужение очень торжественное и благолепное, чудное пение. Между Литургией и панихидой Владыко произнес слово… Богослужение было очень длинно, кончилось только в 2-м часу. - В 2 зала консерватории ломилась от публики: Великие Князья и княгини, сановники, министры, дамы, люди разных сословий, военные, учащиеся. В глубине сцены среди зелени, освещенный ярким электрическим лучом, бюст Пушкина; перед ним придворный оркестр в красных мундирах; на помосте, продолжавшем сцену и выступавшем в залу, во всю ширину длинный стол под малинового скатертью, за которым поместились академики, я - в середине. Заседание было мною открыто чтением телеграммы Государя (мною же и сочиненной: но слова «Наша Россия» Царь заменил словами вся Россия!). Потом я же читал Высочайший указ Сенату и, когда все сели, произнес свое вступительное слово. Говорил очень громко и отчетливо, так что, как мне стало известно потом, все слышали каждое слово.

Великий Князь Константин Константинович Романов закончил свою речь в честь Пушкина такими словами: «Если по лицу нашего обширного Отечества повсеместно празднуют сотую годовщину рождения этого певца из певцов, то где, как не в столице, которую воспел он в дивных стихах, и кому, как не Академии, коей он был лучшим украшением, восторженно воскликнуть: да живет вовеки в русских сердцах имя Пушкина - любовь, гордость и слава России!» В заключение была исполнена кантата на слова К.Р. В этот счастливейший миг его жизни Великий Князь опустил голову, чтобы никто не видел его слез…

Дочь Пушкина благодарила Великого Князя трогательным письмом: «Ваше Императорское Высочество! За волнением радостно пережитых дней я не могла собраться с мыслями, чтобы выразить Вам глубокую милость, обеспечивающую закат моей жизни. Вы, Ваше Высочество, были моим Высоким ходатаем перед нашим Всемилостивейшим Государем и тем самым способствовали дальнейшему исполнению обещания Вашего Державного Деда моему умирающему отцу: пещись о его осиротелой семье. Один Бог может вознаградить Вас за Вашу отзывчивость ко всему доброму, за Вашу любовь к родной славе! Мне же дозвольте, Ваше Высочество, призвать благословение Его на Вас в уповании, что он воздаст Вам радостями и счастьем за все то высокое, благое, сотворенное Вами в память чествуемого отца моего. Вашего Императорского Высочества вернопреданная Мария Гартунг, рожденная Пушкина».

Воскресенье. 30 мая. Дома, в одной зале наверху, показывали детям и домашним туманные картины из произведений Пушкина. Началось с портрета Пушкина, после чего была показана картина, изображающая келью в Чудовом монастыре с пишущим Пименом и просыпающимся Григорием. При этом Иоанчик и Гаврилушка наизусть сказали всю Пушкинскую сцену. Гаврилушка, легче запоминающий наизусть, говорил роль Пимена, как более длинную. Оба мальчика говорили эти дивные стихи прекрасно, местами необыкновенно толково и выразительно, так что трогательно было слушать. При появлении картины из сказки о «Спящей царевне» соответствующие стихи говорили попеременно Татиана, Костя и оба старших мальчика. Маленькое четверостишие сказали и двое младших. А когда показали Петра на «берегу пустынных волн», Татиана произнесла вступление к «Медному всаднику». Словом, вышло прелестное домашнее Пушкинское утро.

Великий русский поэт А.А.Фет как-то заметил: «…У Пушкина… и телятина, и яичница, и даже ревматизм и паралич овеяны невыразимой прелестью… Пушкин дал нам чистейшие алмазы» («Античная поэзия»).

РУССКАЯ СТРАТЕГИЯ