Стрельна. 20 июня. ...Митя передавал, что Г. Дума была распущена ввиду добытых правительством сведений, что в ней составился заговор, имевший целью овладеть всеми банками. Опасались больших безпорядков, в Петербург было стянуто очень много войск. Но общественное спокойствие почти не нарушалось. Если правительство заберет в руки твердую власть и не будет бездействовать, революцию удастся подавить...
Суббота. 12. Причащались в монастыре. Архимандрит Михаил сам вызвался служить в трапезной церкви, соборне. Опять примирился с совестью, сильно загрязнившейся за это лето… Хороши думские порядки! Грабежи и убийства по всей России продолжаются, грабители и убийцы большей частью благополучно скрываются.
Понед. 14. Накануне на Ново-Петергофском вокзале неизвестной женщиной убит командир Л.-гв. Семеновского полка свиты Е.В. генер. Мин. Революционеры этим отомстили за его решительные действия по подавлению восстания в Москве.
 
В самом конце августа 1906 года на станции Новый Петергоф член «боевой организации эсеров» Коноплянникова тремя револьверными выстрелами в спину убила командира Лейб-гвардии Семеновского полка, генерал-майора свиты Его Величества Георгия Александровича Мина. Убийство произошло на глазах его жены и дочери… В 1906 году Николай II произвел Мина в генерал-майоры, наградил орденом Святого Владимира 3-й степени, назначил своим флигель-адъютантом и зачислил в свою свиту. После церемониального марша Николай II обратился к офицерам и солдатам со следующими словами: «Россия и я искренне благодарны вам за вашу службу. Завещаю сыну моему относиться с такою же любовью к полку, с какою я отношусь к вам, и так же верить полку, как я верю вам, семеновцы, дорогие мои». Николай II на похоронах своего верного слуги был одет в форму лейб-гвардейца Семеновского полка. На венках, которыми сослуживцы завалили могилу любимого командира, выделялась красноречивая надпись: «Жертва долга». В 1902 году террористка-убийца была взята под наблюдение жандармами: «…У Коноплянниковой имеется большое количество книг, в которых говорится, что Бога нет, а потому не может быть и земного царя, а кроме книг печатных, у Коноплянниковой есть и рукописные сочинения такого же рода. От напутствия священника отказалась. Последними словами стали: «Товарищ, верь, взойдет она, звезда пленительного счастья». Ну, не кощунство ли – приплетать перед заслуженным возмездием Пушкина – ведь великий поэт России имел ввиду совсем другую зарю - когда Россия очнется от греховного дурмана и сна, чтобы на обломках человеческой гордости и себялюбия написать не имя нечаевых, каляевых, коноплянниковых, а святые имена мучеников за веру Христову. И последнее уже исполнилось! А об убийце Коноплянниковой же давно забыли напрочь. И колхоза в ее честь уже не существует.

Воскр. 20 августа. Буря, западный ветер так и ревет. Ходил на пристань смотреть на бушующие волны. Публика стала заметно менее приветлива; многие не кланяются, очевидно намеренно....

Из письма К.Р. А.Ф.Кони Павловск, 27 ноября 1907: «Дорогой Анатолий Федорович, было бы любопытно узнать мнение о «Жар-Птице» Бальмонта. Не могу сказать, чтобы мне эти последние его стихи были вполне по душе. Правда, в иных есть русский дух, есть народная поэзия, есть сказочная прелесть и таинственность; но эти положительные стороны «Жар-Птицы» испорчены недостатком искренности автора, деланностью, искусственностью, а подчас и прямо нелепостью и безсмыслицей, до которой очень падок Бальмонт на протяжении всего своего творчества. Ваша мысль о предложении Академии дать этой книге почетный отзыв возбуждает во мне сомнение; если бы Разряд изящной словесности и признал «Жар-Птицу» достойной такого отзыва, то ради справедливости должен бы был одновременно высказать негодование и отвращение по поводу стихов Бальмонта, помещенных в прилагаемых книжках «Красного Знамени». Некоторые из этих «Песней мстителя» (какое почтенное в устах истинного поэта заглавие!) помечены 21 июня 1906  г., а на первой странице «Жар-Птицы» значится: «1906 – Лето», следовательно, Бальмонт еще в прошлом году блуждал по «извилистым и порою грязным», как вы выражаетесь, путям, одновременно выступая на свою настоящую дорогу национального, «народного поэта».
Конечно, было бы смешно судить о народности поэта по тому, как он наряжается, что ест и пишет ли в стихах про избы, жар-птицы и щучьих велениях. По вере дается дар Поэзии, и по ней народ, так или иначе, относится и к стихотворцам.

Суббота. 2 сентября. Ходил по классам. Беседовал со старшими кадетами о их ссоре между классами. Главное всему причиной - проклятая политика... Есть деление на «черносотенцев» и «красных». Старался внести успокоение и примирение...
Четверг. 14 сентября. Обедню отстоял во вновь расписанной и на славу удавшейся церкви Педагогического института... Глядел и не мог наглядеться. Узоры иконостаса, из-под которых отливает всеми цветами и красная, и синяя, и малиновая, и вишневая, и меловая, и голубая, и зеленая фольга; превосходно исполненные по древним образцам иконы и стенная иконопись, эта строгость стиля, гармония очертаний и красок ласково действует на душу.
Суббота. 16. В Академии читал свой отзыв о стихотворениях сына лесничего А.А.Семенова. Ему решено помочь и деньгами, и книгами.
  Среда. 20. Хорошо выспался. В свободные минуты сочиняю новое стихотворение. Умывшись и одевшись, выхожу из уборной в кабинет, молюсь Богу на коленях в углу около письменного стола перед иконами, у которых всегда теплится лампадка в виде молящегося херувима, и читаю Апостол и Евангелие дня….
Пятница. 22 сентября. В 2 часа у меня в столовой собралась Пушкинская комиссия -- Граф И.И.Толстой, вице-президент и непременный секретарь Академии наук, Саломон, Исаков, Султанов. Предполагали кроме памятника Пушкина на Петербургской стороне, при съезде с Троицкого моста, направо на набережной выстроить Пушкинский дом для хранения рукописей и всего относящегося к Пушкину и писателям, появившимся после него (Дом так и не был построен, грянула война, потом революция – прим. авт.). Обсуждали «положения» этого Дома.
  Вторник. 26 сентября …С годами все мучительнее сознаю раздвоение своей природы и мгновенные переходы от добра ко злу и обратно - Господи, помоги!.. Но не кощунственна ли такая молитва? Ведь нельзя же не признать глубокой правды в словах «На Бога надейся, но сам не плошай», словах, в которых сказалась народная мудрость. Знаю, что не годится уповать на одну Божию помощь, не идя ей навстречу упорной борьбой с самим собой, со своими слабостями, со злом, так же как нельзя рассчитывать только на свои силы без помощи Свыше...

Великие души, как правило, подвергаются в этом мире большим искушениям и испытаниям, особенно поэты. Ведь поэт, как дитя, радуется всему и несет любовь всем, а в ответ непринятие, равнодушие, насмешки, гонения, холод сердец, а то и месть. Вот причина того, что многие поэты уходят рано, не ощущая нужной поддержки. Поэтому не стоит удивляться, что к ним более чем к другим приступают темные силы, пытаясь прекратить их творчество во славу Бога. Представление о том, что поэт «оторван от действительности», что он де творит «в мире грез и чистого искусства», что уго удел – одно «мечтание» должно навсегда уйти из чьих-то неблагодарных сердец. Поэты от Бога идут впереди всех вместе с мучениками за Христа, не жалея себя ради всего Святого.

Пятница. 3. За обедом С.Ф.Платонов, к общему нашему ужасу, рассказывал о возмутительных, царящих в Петербургском университете порядках, ссылаясь на одного из своих коллег-профессоров. Платонов привел его сравнение университета с общественной грелкой: всякий, кому вздумается, прямо с улицы идет туда, как бы ни был одет; в коридорах, даже в аудиториях ходят в шапках и курят, и никто с этим безобразием не может справиться.
 
Революция и вообще хаос начинаются тогда, когда люди начинают утрачивать совесть и предаются низким страстям. Поэзия Христианства препятствует этому. Пушкин особенно подчеркивал, что «мы рождены для вдохновенья, для звуков сладких и молитв». Когда поэзия уходит из человека и общества, в них вторгаются безобразие, пустота, хаос, хамство, а там и преступления почище этого. Поэзия К.Р. нам дорога потому, что через нее открывается духовная будущность, наше завтра, которое сегодня достигается немалыми жертвами через подвиг любви и веры. Чем чище, светлее, поэтичнее личность, тем она угоднее Богу, тем она больше заражает собой других, тем она важнее и дороже самых умных, прагматичных прозаиков. Свободным от низменного греха, может сделать только Истина – Христос. Христос же, как мы знаем, общался с людьми поэзией притч и стихами. В этом проявилась Его особая любовь к падшим в грех людям. Поэтому непоэтичным людям весьма трудно вспринять Святое Евангелие, написанное стихами, что они настолько огрубели в земном, что не в состоянии откликнуться на зов Божий о Царстве Небесном.
Поэтому обращение К.Р. к Евангельской пьесе «Царь Иудейский» и было вызвано желанием высокой личной веры Князя поведать людям о Любви Божией, разделить эту любовь с другими, а не мыслями о славе и достоинствах религиозного произведения. «Царь Иудейский» стал достойным жизненным финалом К.Р.. Он отходил от земли с любовью ко Христу и завещает ее другим.

Воскресенье. 24 декабря. ... Около 4-х в моем кабинете зажгли свечи на крохотной елочке для Веры; она во все глаза и, раскрыв беззубый ротик, уставилась на огоньки. В 4 началась всенощная, к концу которой в церковь привели Георгия. После службы все собрались в тускло освещенной комнате Павла I, младшие дети держали шест с Рождественской звездой, и мы славили Христа, повернувшись к Образу. Я зазвонил в колокольчик, раскрылись двери, и через ковровую комнату все побежали в залу Войны, где направо у окна сияла огнями большая, до самого потолка пышная елка, вся увешанная стекляшками вместо ледяных сосулек, усыпанная ватой вместо снега и точно облитая золотым и серебряным дождем, под которым блестели золотые и серебряные орехи. По стенам, на столах были разложены подарки. Потом ходили к Иоанчику. Он был заперт в спальне, а в кабинете мы засветили маленькую елочку, спели молитвы, и по моему звонку Иоанчик вышел к нам и получил подарки. То же самое сделали у Мити. Ужинали в Ковровой: в открытую дверь была видна елка. Все были веселы и довольны. К вечеру порядочно устал.
Воскресенье. 31. ...Один Гаврилушка еще сидит у меня и читает «Анну Каренину». Вот наступает скоро и Новый год. Будет ли он счастливым для бедной России. Буду ли я лучше? Благослови, Господи.

Падай, падай, снег пушистый, Расстилайся пеленой, Падай, легкий, падай, чистый, Землю зябнущую крой…

Великим русским композитором П.И.Чайковским был подсказан К.Р. евангельский сюжет: «Так как Вы имеете счастье обладать живым теплым религиозным чувством (это отразилось во многих стихотворениях Ваших), то не выбрать ли Вам евангельскую тему для Вашего ближайшего крупного произведения? А что, если бы, например, всю жизнь Иисуса Христа рассказать стихами?.. Мне кажется, что если с евангельской простотой и почти буквально придерживаясь текста, например, Евангелиста Матфея, изложить трогательнейшую из всех историй стихами, то впечатление будет подавляющее!» (П.И.Чайковский – К.Р. 15 октября 1889 г. Москва. К.Р.).
Композитор Александр Глазунов написал музыку к драме К.Р. о Страстях Христовых. И это вполне понятно – ведь он вместе с К.Р.  работали над Торжественной кантатой в честь 100-летия со дня А.С.Пушкина. Глазунов написал камерно-вокальных произведения на стихи великого поэта, среди которых  лучшими считаются «Вакхическая песня» («Что смолкнул веселия глас») и «Восточный романс» («В крови горит огонь желанья»). Глазунов – автор Коронационной кантаты. А.Глазунов перестает писать в СССР, уезжает за границу и скончается в 1936 году в Париже, написав на чужбине переложения пасхальных песнопений. В Мюнхене открыт институт, занимающийся исследованием творчества композитора, архив его партитур хранится в Париже. Само обращение к теме Страстей Господа говорит о многом для русского верующего сердца. Переживая за унижения и распинание Господа, лучшие сыны России примеряют к своей христианской жизни достойное перенесение всех страданий, как залог открывающегося внутри них Неба. Поэтому драму «Царь Иудейский» может считать тем самым необходимым произведением, которое необходимо для всей семьи именно в дни Страстной недели. Великий Князь Константин Константинович очень интересно показывает Евангельские события. Анна Сапрыкина в «Материнских заметках» пишет: «Среди действующих лиц пьесы нет ни Христа, ни Божией Матери, ни учеников. Все евангельские события, слова Господа – все это подается в пересказе очевидцев и других участников событий: Иосифа Аримафейского и Никодима, членов синедриона, Понтия Пилата, его жены, жены Иродова домоправителя, римлян, саддукеев, фарисеев… «Безмолвные» евангельские персонажи у К.Р. вовсю разговаривают, как, например, исцеленный Господом, прозревший слепец Вартимей, или Симон Киринеянин, который вместо Христа понес Его крест на Голгофу, и те самые сыновья его – Руф и Александр».
Этим-то и интересен К.Р., что он нестандартно подходит к описанию очень важных для каждого живущего на земле человека событий – страданиях Господа. Ведь если мы почаще будем обращаться не к самому себе, а к Богу, к Кресту, к Воскресению Господа,  то пользы будет намного больше – мы придем в смирение, кротость и так спасемся. Так сделал действующее лицо драмы Никодим (на коленях): Прости, мой Бог, лукавому сомненью, Прости, что вера немощна моя! Всеведущий, души моей Зиждитель, От века знаешь Ты, как ум-мучитель  И гордого познания змея Отравою нам сердце наполняют, Его язвят, и жалят, и терзают. Но ныне, Боже, верой осеня, Ты маловерного прости меня. - Не одному себе молю прощенья, Но всем, кто те же горькие мученья, Подъемля жизни повседневный труд, В грядущие века переживут.
Драма К.Р. о Страстях Господних – это драма наших сердец, боящихся пострадать ради Христа, пожертвовать своим ради счастья ближнего.  По большому счету, Евангельская пьеса К.Р. – это торжество Вечной Пасхи – Христа над злобствованием, тьмой, грехом и смертью!

28 марта (Вечере Страстной субботы.) Стал набрасывать на отдельных листах первую сцену драмы, содержание которой пришло мне в голову лет 20 назад; тогда мне хотелось озаглавить ее «Что есть истина». Теперь придумал бы другое заглавие, напр[имер] «Распни Его» или как-нибудь иначе. Начал ее с изображения торжественного входа Спасителя в Иерусалим. Христа не видно, Он уже выехал в Золотые ворота. Слышны народные клики. В них я строго придержался всех четырех евангелистов. Вставил от себя несколько лиц из народа. Я суеверен: начало положено в святой день — Страстную пятницу; не предвещает ли это добрый конец? Перед началом помолился и положил к рукописи образец-складень от Сергия, который всегда лежит на моем письменном столе. Так я делаю часто, когда особенно сильно желаю успеха какому-либо делу: письму, просьбе, сочинению. Восторженные клики народа уложил в стихи 5-стопного ямба. — День свободный. Три раза были в церкви. Внимательно, закрыв глаза, слушал чтение Евангелия. Нет-нет и приходила в голову моя Евангельская драма. Когда вечером носили Плащаницу, несли ее Митя и я в головах, а Иоанчик и Гаврилушка в ногах. Мы были в мундирах. Проходили темными залами. Свечи крестного хода зажигали хрусталь люстр, позолоту на стенах и рамах картин и зеркал. Как было торжественно, таинственно и красиво. Медленно-медленно опускали Плащаницу на приготовленный для нее перед Царскими вратами походной церкви стол, точно самое Тело Спасителя клали в гроб. Радостное, предпраздничное настроение. Подморозило, шел снег. Готовил и отправлял поздравительные карточки и пасхальные яички. - Четверых младших детей позвали днем к царским детям красить яйца. - Досадую на себя, тратя много времени понапрасну. Приходится подолгу сидеть у письменного стола, вскрывая почту, читать скучные бумаги, писать скучные, но обязательные записки. Изведешься, устанешь, отдыхаешь за пасьянсами, а дорогое время уходит.
Пасха. 29 марта. Ровно в 12 тронулся крестный ход из малой походной церкви через все залы в большую церковь, где и была пасхальная служба. Стоялось легко. В церкви зажгли свечи в стенных канделябрах, было светло и красиво. В ¾ 2-го отошла обедня. Разговлялись в Греческой зале. Иоанчик во время обедни причащался. Утром в 10 поехал в город. В Мраморном христосованье с многими заведениями. К 4-м вернулся в Павловск к вечерне. Опять христосовался с домашними. Множество телеграмм.

Олег Константинович записывал в дневнике от 19 апреля (ему было в это время 16 лет): «Вчера состоялся спектакль. Главные роли «солнца» и «весны» исполняли Татиана и Костя, роль зимнего ветра взял на себя Игорь, а я вышел в роли весеннего дождя. Кроме этих представителей весны и зимы, было множество ролей, как яблони, сирень, жаворонки, головастики, ласточки, снежинки и разные цветы. Все были одеты в очень красивые костюмы... С минуты на минуту должен был войти в залу Государь. Все на сцене было тихо. Изредка слышался топот некоторых актеров и шушуканье других. В это время мы услыхали шаги приближающегося Царского Семейства и загремела «Слава». У всех нас от высокого наслаждения слышать эту русскую песнь, от чувства преданности Государю, который находился тут же рядом и слушал ту же «Славу», и от волнения перед игрой, забегали мурашки по коже. Сделалось холодно... Забренчали балалайки и полились звуки наших родных русских песен. Куда я ни смотрел в это время за кулисы, где толпились играющие, везде видел актеров, отбивающих такт. Это делалось как-то машинально. Послышались последние аккорды балалайки. Вот сейчас поднимется занавес. Все начали креститься. Сестра и я внутренне молились. Раздался шум и занавес поднялся. Первая снежинка заговорила: «Отчего нам стало скучно?» Вторая ей ответила: «Что-то неблагополучно». И вот пьеса пошла. Раздались аккорды, под которые должен был выбежать ветер, и вот вылетел с шумом Игорь, и я слышу, как он уверенно и громко говорит: «Пути мои далеки, Я надуваю щеки, Лечу, лечу, лечу...» В это время особой машиной изображается шум ветра. Игорь взбегает на холм и кричит: «Пляшите же, сестренки, Кружитесь предо мной, Я научу вас шмыгать, Взлетать, кружиться, прыгать. Я - брат ваш ледяной...» После этих слов снежинки начали одна за другой бегать по сцене под очень красивую музыку. Я слышу, что раздаются последние аккорды; сейчас мне надо будет выходить. На меня вдруг налетает какое-то торжественное настроение весеннего дождя... Я расправляю руки, с которых падают зеленовато-серебряные ленты, на подобие воды, и выхожу тихо и медленно на сцену. Все залито зеленоватым светом. Сначала я останавливаюсь у дерева и смотрю в ряды. Вот сидит Государь в стрелковом мундире, Государыня, и на ее коленях - маленький Наследник. Мама нагнулась к Государыне и что-то шепчет. Она меня не видит. Вот она откинулась, заметила меня и как будто вздрогнула. Все это, конечно, произошло в одно мгновение. Я иду вперед и говорю под музыку: «Я к вам иду, иду я к вам». Я краснею, чувствую близость Государя, которого немного вижу. Вот дошла очередь до моего любимого места, которое я стараюсь сказать повышенным голосом: «Мои струи сольются с вами, И над полями и лугами Мы вознесемся к небесам...» В это время я всегда чувствовал, будто бы я действительно возносился высоко в голубое небо. Тот, кто бывал в деревне, поймет меня, если я скажу, что у меня было чувство «деревенское», которое бывает в деревне в хорошую летнюю пору. Кроме этих стихов, я очень любил мои последние слова, после которых должен был выйти Костя (солнце). Обращаясь к ветру, я говорю: «Но погляди: за мною Лазурною тропою Идет великий вождь!» В это время вышло Солнце в золотом костюме, и в рядах пошел шепот. После длинной речи, которую оно говорит, я ухожу за кулисы…»
Всем бы такую радостную, творческую, любящую атмосферу, какая царила в доме К.Р., где все вместе и печалятся, и веселятся, и поддерживают друг друга, и молятся, и верят, и надеются. Это ведь и есть скромное и смиренное служение Святой Троице, без чего не бывает ни семьи, ни общества, ни государства, ни народа. Многодетная семья К.Р. – пример православной жизни во Христе и даже лютеранство матери этого семейства, в силу традиции ее рода в Германии, нисколько не мешает всем любить и ценить друг друга. Это и есть поэзия, которая не может не разразиться прекрасными стихами:

                                                       Ландыши
 
Если ландыша листья средь жаркого лета
Мне в тени попадутся лесной,
Я не вижу на них благовонного цвета,
Облетевшего ранней весной.
Затаенною грустью и радостью ясной
Сердце сладко заноет в груди:
Много счастья изведано в жизни прекрасной,
Мне не знать уж весны впереди.
Пусть земле возвращает она ежегодно
Белоснежного ландыша цвет, -
Призрак старости манит рукою холодной:
Юным дням повторения нет.
Но не жаль мне покинуть земное жилище:
Там, в неведомой сердцу дали
Расцветают красы и светлее, и чище
Милых ландышей бедной земли.

Это стихотворение напрямую перекликается с более ранним стихотворением К.Р.:

                                          Не много дней осталося цвести
                                          Красе роскошной Божья сада:
                                          Уж кроткое мне слышится «прости»
                                          В печальном шуме листопада.
                                          И тем спешит налюбоваться взор,
                                          Чего не погубила осень:
                                          Она сорвет с земли ее убор,
                                          Щадя лишь хвои мрачных сосен.
                                          О, солнце, грей! Благоухайте ж мне,
                                          Весной взлелеянные розы!
                                          Лишь бы пронесть хоть память о весне
                                          Сквозь ночь и стужу зимней грезы!

Тема неизбежного ухода, оставления земли должна чрезвычайно волновать каждого живушегося. В чем же смысл такой краткой нашей жизни перед лицом Вечности? Для чего я родился? Зачем я умру? Почему я должен любить, если все закончится могилой? Вопросы далеко не праздные, основополагающие. Если на них не ответить своей жизнью, то мы проживем напрасно, ни себе, никому не поможем, да еще и осудимся за то, что Божий дар жизни «зарыли в землю». Нет слов, грустно расставание с тем, к чему привык, что особенно полюбил и к чему привязался всей душой. Поэтому Господь нас и предупреждает от глупой любви и недостойной человека привязанности к одному земному. Первая заповедь – возлюби Вечного Бога, и Он - Вечность Живая даст тебе все благопотребное к не могущей никогда прекратиться жизни, ибо жизнь в Боге – это и есть непрерывная череда или смена духовных состояний, ведущих к совершенству. Христос: «Будьте совершенны, как совершенен Отец Ваш Небесный». Вот духовная программа жизни, не могущей остановить и смерть, так как смерть  - это всего лишь жало греха. Жало впилось в наше бренное тело и.. погибло в нем, а душа должна непрерывно совершенствоваться в Святом Божием в богодарованном новом теле.