Труднейший 1914 год для мира, России, Династии Романовых год завершался. Промысел Божий неисповедим. Когда Бог что-то делает, Он ни с кем не советуется, потому что, что делает Бог-Любовь – то все к пользе и спасению, а последнее совершается не без труда и скорбей. Вполне понятно, что последние дни года тоже прошли под знаком воспоминаний Страстей Христовых. Плодотворная, полная тревог, страданий и любви к Богу жизнь К.Р. выходила на финишную прямую.
Мраморный, Павловск. 2 февраля. Удушье и перебои сердца мучили меня ночью до 4-х утра, к утру прошло... С тех пор я проводил дни, сидя на большом кресле в моей приемной и никуда не ходил дальше моей уборной... Меня часто посещала Имп. Мария Федоровна. Раз посетил Государь и привез мне пряжку за 40 лет службы в офицерских чинах…
Павловск, 25 апреля 1915. К.Р. – А.Ф.Кони: «Милый, дорогой Анатолий Федорович… Вы писали о бывшем у вас сильнейшем сердечном припадке; а одновременно (в ночь на 17-ое) у меня был сильный приступ удушья, длившийся часа три-четыре. Как бы хотелось знать, что лучше и вам! Да поможет Господь вам успеть написать все то, что душа ваша требует написать до того, как Он позовет вас к Себе. Я глубоко верю, что и волос с головы нашей не спадает без Его воли, и, следовательно, верю, что эта его благая воля вовремя отрывает нас от здешних наших дел. Поэтому ходячее выражение безвременная кончина для меня звук пустой. Эта всеблагая воля лучше нас знает, когда должен последовать последний призыв»
Какая вера в этих словах К.Р.! И как он утешает других в болезни и немощах – это подвиг истинного христианина, который он исполняет как само собой разумеющееся.
Павловск. Вознесение. 30 апреля 1915. Вчера для меня был праздник: в 4 ч. в Греческой зале состоялось повторение главнейших номеров устроенного H.Н.Сергиевским в собрании Армии и Флота «Вечера поэзии К. Р.». Мы пригласили двух старших царских дочек, Зизи Нарышкину, Изу Буксгевден и всех наших домашних с женами и дочерьми. Всего гостей было человек 30 с небольшим… Исполнялись мои стихи и романсы.
Духов день, 11мая. Нездоровилось. За день было несколько приступов спазматических болей в груди, действующих удручающим образом на настроение... Италия объявила войну Австрии. Это большой важности событие, ожидавшееся с нетерпением всеми, кто сторонник тройственного согласия. Вести о боях в Галиции более успокоительные…
Эта запись сделана за месяц до кончины Великого Князя. Смерть настигла его за чтением исторических мемуаров, необходимых для новой пьесы. Воспоминания дочери Веры от 1941 года: «…Папа лежал в постели после последнего припадка грудной жабы. 15 июня мы ждали тетю Олю, которая задержалась в своем лазарете при операции раненого. Я сидела на диванчике, который стоял у рояля, перед вольерой, в большом уютном кабинете. Папа в Павловске. Как сейчас помню книжку «Хитролис», русский перевод Гете «Рейнеке Фукс». Вдруг я слышу, что Папа задыхается. Послушав три, четыре раза эти страшные звуки одышки, я стремглав бросилась к Мама в спальню, где она примеряла новое платье, вероятно, для Осташева, куда мы собирались ехать, так как Папа было уже гораздо лучше, и он поправлялся после сильного припадка грудной жабы. В такие минуты страха человеку даются особые силы. Мама никогда не могла понять, каким образом я так быстро смогла открыть тяжелую дверь с зеркалом и зелеными растениями перед ней, дверь между кабинетами. Прибежав к мама, я, запыхавшись, закричала: «Папа не дышит!». Мама побежала за мной, но все уже было кончено…».
«Сердце значительно увеличено», - так было записано в «Протоколе осмотра». «В сердце у меня рана», - слышали от Князя. Можно сказать, сердце К.Р. было подорвано переживаниями за Россию, семью и Царский Дом. И вот таким раненым сердцем К.Р. и писал свои стихи. Поэтому они и запомнились и идут от сердца к сердцу. Стихи для К.Р. были безкорыстной словесной жертвой Богу, отрываемой кусками сердца. И Бог, а не люди, прославил великого русского поэта. И мы, благодарим и прославляем Господа, с такой силой отразившегося в жизни, деятельности и творчестве певца Руси. Со смертью К.Р. уходила целая эпоха Царской России и ее Поэзии во Славу Божию. Скоро наступят времена, когда люди начнут бояться вслух произносить имя Божие и подвергнутся гонениям и смерти за одну только веру.
2 июня Святой Мученик Государь Николай II вписал в дневник: «После доклада вошел маленький Георгий Константинович и сообщил о кончине Кости. В 9¼ поехали в Павловск на первую панихиду. Там были: тетя Ольга (Великая Княгина Ольга Константиновна), Мавра (Великая Княгиня Елизавета Маврикиевна) и Митя; из взрослых сыновей - никого. Вернулись домой в 10¾». 8 июня им сделана еще одна печальная запись: «В 10.10 отправился с Эллой, Ольгой, Татьяной и Марией в город прямо в Петропавловский собор. Заупокойная литургия и отпевание продолжались два с половиною часа. Грустно было смотреть на т. Ольгу, Мавру и в особенности на бедную Татьяну Константиновну, когда опускали тело Кости в могилу!»
Но если Великого Князя Константина Романова погребут со всеми подобающими почестями, то от Государя и Его Семьи со слугами новые ироды не оставят даже могил – вот насколько была велика ненависть недругов Святой Руси и Церкви. Именами цареубийц назовут улицы, станции метро, им поставят памятники, но души их водворились в аду навечно, тогда как дело Романовых продолжается с еще большей славой и силой.
Никого из великих поэтов России не хоронили так по-царски. Этими пышными похоронами как бы заключалась великая золотая эпоха Святой Русской Поэзии, которая вегда шла крестным тернистым путем. Впереди была Голгофа для России и ее Поэзии, для многих известных и безвестных мучеников, особенно для тех, кто любил и жил добрым словом, будучи учениками Христа. «Не подозревали мы тогда, как милостиво было провидение, и что отец ушел в иной, лучший мир и не видел революции со всеми ее ужасами, так близко отразившимися и коснувшимися именно нашей семьи!» - вспоминала Вера Константиновна, дочь К.Р.
Из Манифеста Николая II от 2 июня 1915 года о смерти Великого Князя Константина Константиновича: «Покойный Великий Князь Константин Константинович посвятил свою жизнь отечественной науке и положил много труда и забот по высшему руководству делом военного образования юношества, давшего столь доблестный состав офицеров, геройские подвиги коих в настоящую войну навсегда запечатлеются в истории русской армии».
«Это было большой потерей и для Государя, и для всей Царской Семьи, потерявших в лице покойного благороднейшего Великого Князя, преданного и самоотверженного слугу Престола, – писал в своих воспоминаниях В.Ф.Джунковский (В.Джунковский был Адъютантом Великого Князя Сергия Константиновича, затем Московским губернатором и пр., расстрелян на Бутовском полигоне в 1938 году, реабилитирован в 1989 г. – прим. авт.) – Все, знавшие его и имевшие счастье общаться с ним, не могли не оплакивать этого Великого Князя-Рыцаря. Я лично хорошо знал Великого Князя, который всегда был очень добр и внимателен ко мне; это был редкий семьянин, держал он себя всегда просто, скромности и деликатности был необычайной. Он оставил по себе особенно добрую память среди воспитанников военно-учебных заведений, для которых он был настоящим любящим отцом, очень часто посещал училища и корпуса, проводя целые дни среди воспитанников и интересуясь не только их успехами, но и условиями их семейной жизни, приходя на помощь каждому нуждающемуся».
…Пройдет совсем немного времени, и любимые кадеты Великого Князя вынуждены будут покинуть свою Родину. Множество выпускников кадетских корпусов Императорской России и корпусов в изгнании, пытаясь выжить на чужбине, объединялись, поддерживая «славные кадетские традиции», в Союзы российских кадет за рубежом. Создавались и музеи, куда они передали безконечно дорогие сердцу реликвии прошлого: погоны, форму, знаки об окончании корпусов. То, что не сохранилось, восстанавливали своими руками. Можно рассеять людей, но отторгнуть сердца русских от своей Родины невозможно никак. Один из бывших кадет писал в изгнании: «Нам смены нет, и день настанет, Когда, покинув этот свет, Пред Императором предстанет Последний строй его кадет…» И это будет, будет! И снова встретятся Романовы и угнетенный чужаками народ и радости этой никто уже помешать не сможет.
Есть замечательное «Слово о К.Р.» Кони. Есть стихотворение-эпитафия «На смерть К.Р.» Алапаевского мученика Владимира Романова (Палей):
Умолкла его вдохновенная лира,
Потух его любящий взор...
Вознесся он в тайну надзвездного мира,
В лазурный небесный простор.
Он понял осмысленность жизненной битвы,
Он понял природы красу
И думал: «Я людям святые молитвы
В весенних цветах принесу».
И с верой он пел на земле о Небесном...
Теперь же, познавши покой,
Витал он в полете своем безтелесном,
Скорбит он над злобой людской...
Святой-мученик Князь Владимир Палей Романов сегодня не нуждается в особом представлении. О нем еще будут писать и писать. Судьба его, как и всех Романовых, как и всего верующего русского народа трагична, но насквозь пронизана поэзией, отвагой и героизмом.
Господь во всем, Господь везде:
Не только в ласковой звезде,
Не только в сладостных цветах,
Не только в радостных мечтах,
Но и во мраке нищеты,
В слепом испуге суеты,
Во всем, что больно и темно,
Что на страданье нам дано...
Господь в рыданьи наших мук,
В безмолвной горечи разлук,
В безверных поисках умом –
Господь в страдании самом.
Мы этой жизнию должны
Достичь неведомой страны,
Где алым следом от гвоздей
Христос коснется ран людей...
И оттого так бренна плоть,
И оттого во всем – Господь
Какое прекрасное духовное стихотворение совсем юного русского офицера! Господь был до конца с ним, с его мучеником-отцом и со всеми святыми мучениками Алапаевска, среди которых были и три сына Великого Князя Константина Романова, поэта К.Р. – Иоанн, Константин и Игорь, ныне причисленные к лику святых мучеников в Русской Церкви за рубежом. Нет ничего выше быть мучеником за Христа, разделить с Господом не только поэзию веры, но и страдания.
…О, как прекрасна смерть!
Не смутное забвенье
И не покой один могильный без конца
Сулит она в тиши, но – духа возрожденье...
И это не слова, а вера в то, что когда закроются наши телесные очи, откроются тут же очи духовные, и мы станем видеть и слышать то, что раньше только предчувствовали и любили издалека.
Тяжела миссия поэта, особенно в России, но и всерадостна. Как пишет Владимир Палей:
И вышел я на улицу... И вдруг,
Среди толпы, спешащей и шумливой,
Поверила взалкавшая душа,
Что будет мир наполнен чудесами,
Что мертвые сердца не перестанут
На голос Иисуса откликаться,
Пока в очах скитальцев исхудалых
Не потускнеет звездный свет, зажженный
Святыми недосказками Христа
По прошествию немалых лет мы понимаем, что из рода Романовых возникла целая плеяда народных поэтов, которым была суждена великая будущность и слава. И так оно и произошло на самомом деле! Сын К.Р. – Олег достойно продолжал творчество своего великого отца и поэта, а Князь Владимир Палей составлял ему прекрасную пару. Все шло к тому, что в среде Династии Романовых расцвел невиданный доселе неувядаемый цвет Русской Поэзии! Но у Бога, как мы хорошо знаем Свои планы, Свой Промысел о мире и людях. Дом Романовых в эту страшную революционную, безбожную эпоху должен был не только противостоять псевдопоэзии горе-новаторов не от народа, но и самой революционной гидре, грозящей погубить Святую Русь. Поэтому, когда разразилась мировая война и грянули революционные перевороты, цена любви за Россию стала самой высокой – жизнь. Новой власти не нужны была ни прежняя история, ни прежняя поэзия, ни прежняя наука, ни прежние верующие люди (в которых она усматривала своих личных врагов), так как она строила планы строительства «нового» строя на чужих костях без Бога и без Святой Руси. Что бы сегодня не говорили защитники безумцев-безбожников, они, а не народ с головой виновны в преднамеренном разрушении Церкви сверху своими преступными постановлениями. Народ не будет разрушать свои храмы и бежать убивать всех подряд. Эту ложь давно пора похоронить и пропеть ей «аминь». Революция была целиком спровоцирована Нехристианским Западом и привнесена им на русскую почву для достижения далеко идущих целей установления мирового господства антихриста. Приходу антихриста в мир мешает только одно – Святость. Как только Святость грехами людей умалится в мире до чрезвычайной степени, как это было в древнем Содоме, так придет сын погибели, а там и конец земной истории и окончательное торжество Вечной Святости. Так что, кто сегодня упорно роет под Церковь и Святость, тот роет яму себе и другим – могилу, одним словом.
В ночь с 17 на 18 июля 1918 года Алапаевским узникам велено было одеться и им было объявлен, что их перевозят в другую местность, но без багажа. Они, конечно, поняли, что их ожидает. Их посадили в коляски и увезли примерно на 12 километров в лес. Всю дорогу они читали молитвы и пели псалмы. Потом звери бросали их живыми одного за другим в заброшенную шахту, засыпав землей и камнями. Бросали в ритуальном порядке – сначала более именитых…Сбросив сначала в шахту живыми две свои жертвы, они бросали туда ручные гранаты, так как при раскопках шахты находили осколки и неразорвавшиеся гранаты, затем бросали разный, попавшийся под руку, хлам…
Спите, солдатики, спите, соколики, Вам здесь простор и покой. Благословил вас Господь наш Всевидящий Миротворящей рукой. Русь защищая, ребята бывалые, Долго дрались вы с врагом. Спите, родимые, спите, усталые, Под деревянным крестом…
Когда тела мучеников были извлечены из шахты, то обнаружили, что пальцы правых рук преподобномученицы Великой Княгини Елисаветы и инокини Варвары, а также Князя Иоанна Константиновича были сложены для крестного знамения. Тело Великой Княгини Елизаветы Феодоровны, несмотря на то, что все тела находились в шахте в течение нескольких месяцев, было найдено совершенно нетленным; на лице Великой Княгини сохранилось выражение улыбки, правая рука была сложена крестом, как бы благословляющая. Тело Князя Иоанна Константиновича тоже поддалось лишь частичному и весьма незначительному (в области груди) тлению, все остальные тела подверглись в большей или меньшей степени разложению» (Алапаевская трагедия // Русская газета. Париж. 1924. № 51. 22 июня. С. 2).По свидетельству игумена Серафима, ему рассказывал неизвестный крестьянин, что в ночь с 17 на 18 июля возле этой шахты слышалось церковное песнопение, которое якобы продолжалось в шахте и весь следующий день.
Так погибали лучшие сыны и дочери России от беснующегося кровавого режима
Удивительное произошло с нашей поэзией в самые жестокие годы – вместого того, чтобы погибнуть, Поэзия нам вещает устами и кого – РОМАНОВЫХ! – о счастье, о радости, о Пасхе, о Боге!! Вот это упование, вот это вера! Несомненно, что поэзия и К.Р., и его сына-воина Олега, и Князя Владимира Палей положила основу для НОВОЙ ПОЭЗИИ НОВОЙ РОССИИ. Мученичество поэтов-воинов стало краеугольным камнем, на котором уже основывается новая жизнь с новой Поэзией, идущей в Царство Небесное, не смотря на весь ужас греха вне и на наши внутренние неустроения. На самом-то деле в подвиге Романовых, особенно Царской Семьи, а также Великого Князя Константина, его сыновей Олега, Константина, Иоанна и Игоря, Князя Владимира Палей мы находим в эти последние для зла времена громадное моральное, нравственное, духовное утешение, словно бы мы находимся в горах, наполненных чистейшим кислородом любви.
Нельзя не рассказать о младшей дочери Великого Князя Константина Романова, поэта К.Р. – Великой Княгине Вере, которая записала в своей биографии: «В последний раз мы ездили в Осташево летом 1916 года. У меня было какое-то предчувствие, что это последний раз… Бегала на могилу Олега в парке и по лесам строящейся церкви, недалеко от дома, под алтарем которой должен был быть погребен Олег». Удивительное происходит даже с захоронениями честных братьев и сестер России – так прах брата Веры - воина Олега нашел упокоение под сводами храма преподобного Серафима Саровского и прах трех других братьев – Иоанна, Константина и Игоря также первоначально находился под спудом храма того же угодника Божия Серафима, только в Пекине! Батюшка Серафим: «Кто меня прославит, того и я прославлю» И не надо это понимать только буквально, что это относится лишь к Царю-Мученику Николаю Александровичу и Романовым, но ко всем тем, кто безкорыстно, сердечно и душевно прославляет Святость верой и делами и святость, в том числе, убогого Серафима.
Кстати, в Китае, в русском Харбине, существовал «Литературно-художественный кружок имени Августейшего поэта К.Р.» - объединение молодых поэтов, музыкантов, певцов, основанное 25 октября 1938 года и просуществовавшее до 1945 (первоначальное название - «Кружок монархического объединения»). В этом «Литературно-художественном кружке» принимали участие также представители старшего поколения: В.Ф.Иванов, П.Ф.Федоровский и др. Председатель - В.А.Морозов, юрист и педагог. Драматической секцией руководил Н.Ю.Артемьев. Свои стихи и рассказы члены кружка публиковали в журнале «Рубеж». Сборники стихов выпустили: Фаина Дмитриева («Цветы в конверте», 1940), Григорий Сатовский-Ржевский («Золотые кораблики», 1942), Елена Недельская («У порога», 1940; «Белая роща», 1943). Посмертно вышел сборник стихов юной поэтессы Нины Завадской «Светлое кольцо» (1943).
Дочь К.Р. Великая Княгиня Вера Константиновна прожила, слава Богу, длинную жизнь, как бы восполняя своим долголетием краткие жизни своих родных и близких. В некрологе, опубликованном в журнале «Имперский вестник» писалось, что «Княжна Вера Константиновна родилась 11 апреля 1906 г., покинула революционный Петроград в 1918 г. в 12-летнем возрасте, жила в Бельгии, Германии, США. Она неизменно сохраняла верность заветам предков и России, всегда оставаясь в Зарубежье с истинной Церковью и с истинными монархическими структурами. Долгие годы Е.В. Княжна Вера Константиновна была Почетной Соратницей нашего Российского Имперского Союза Ордена и членом Высшего Монархического Совета. Даже когда здоровье уже не позволяло ей участвовать в нашей работе, она всегда просила поздравлять от ее имени с праздниками наших соратников и друзей. Она также была Шефом Объединения Кадет Российских Кадетских Корпусов, поскольку ее отец заведовал военными училищами в России. Три брата Веры Константиновны - Князья Иоанн Константинович, Игорь Константинович и Константин Константинович - были убиты большевиками в Алапаевске 18 июля 1918 года. В 1981 г. они были причислены Зарубежной Церковью к лику святых. Сама она не выходила замуж и умерла бездетной. Высокой честью для нашего Р.И.С.О. и В.М.С. всегда было то, что в последние десятилетия Княжна Вера Константиновна оставалась единственной из Романовых наследницей Российского Престола, соответствовавшей всем дореволюционным законам о престолонаследии, включая церковные требования. Вплоть до последних дней она в принципе еще могла быть призвана на Российский трон - по крайней мере, чтобы монаршей волей уточнить старые законы о престолонаследии с учетом нынешней непредвиденной ситуации. Этого не произошло, поскольку смута в нашем Отечестве продолжается. Теперь легитимную российскую власть может восстановить только Всероссийский Земский Собор по примеру 1613 года. Кончина последнего из Романовых легитимного наследника Престола символически совпала с последними днями XX века и 2-го тысячелетия по старому стилю... Да упокоит Господь Бог ее чистую душу в Царствии Небесном».
Примечательно и весьма знаменательно другое – вся жизнь Княжны Веры прошла под сенью Курского Чудотворного Образа «Знамение» Коренная, под небесным покровом Преподобного Серафима Саровского! Так, отпевание княжны Веры Константиновны состоялось 15 января в монастыре Ново-Дивеево, под Нью-Йорком. Служил епископ Михаил (Донсков) в присутствии Чудотворной Иконы Божией Матери Курской Коренной и Митрополита Виталия. Гроб почившей был покрыт Царским штандартом и Романовским флагом. В почетном карауле стояли кадеты Нью-Йоркского объединения и скауты-разведчики. Гроб Ее Высочества утопал в цветах и венках. Отец Василий сказал прочувственное слово о религиозности и простоте Княжны в обращении с близкими. Похороны усопшей прошли на кладбище монастыря, возле могилы брата Князя Георгия Константиновича, умершего в 1938 году. От Семьи Романовых на церемонии погребения присутствовала душеприказчица Княжны Веры Константиновны, вдова ее племянника Княгиня Ирина Сергеевна Багратион-Мухранская, Фьяметта Занелли - внучка Князя Иоанна Константиновича (1886-1918) и Ольга Николаевна Куликовская-Романова, невестка последней Великой Княгини Ольги Александровны (1882-1960).
Россия всходит на Небо. Недоуменно смотрит за этим невиданным восхождением остальной мир. Слышатся разные голоса, крики, кто-то плачет… Но вот взволнованный юношеский голос читает:
И сердце о крае незримом мечтает.
Где вечер не ведает тьмы,
Где осени губящей лето не знает,
И где не расстанемся мы
Ему вторит спокойный выдержанный глас
ЗА ВСЕ, ЧТО ВЫСТРАДАЛИ МЫ,
ПОВЕРЬ, ВОЗДАСТСЯ НАМ СТОРИЦЕЙ…
|
