Книгу Елены Семеновой "Хроника антирусского века" можно приобрести в нашей ВК- лавке:
https://vk.com/market-128219689?screen=group
А также в магазине ОЗОН.

Штурм Грозного пришелся на новогоднюю ночь. После двух месяцев боев  российские войска взяли город и сразу почти полностью были из него выведены. Контроль за ситуацией был поручен подразделениям МВД, которым не разрешили даже ввести комендантский час.

Армия, между тем, повела успешное наступления на другие «цитадели» дудаевцев. В течение месяца были взяты Аргун, Гудермес, Шали. Но Москва не позволила развить успех и довести войну до победы. Уже в конце апреля 1995 г. Ельцин объявил мораторий на применение вооруженной силы на территории Чеченской Республики по случаю празднования 50-летия Победы, на которое в Москву должны были прилететь западные делегации. Одновременно была объявлена амнистия для всех лиц, не причастных к тяжким преступлениям против жизни и здоровья граждан и добровольно сложивших оружие до 12 мая 1995 г. В результате российские солдаты оказались в роли безответных мишеней. Дудаевцы могли продолжать боевые действия, а российские военные не имели права даже отвечать «на провокации». Это стоило армии 38 погибших и 233 раненных бойцов. В то же время боевики перебросили под Грозный дополнительные силы и в ночь на 14 мая начали обстрел города. Сумели они вновь просочиться и в другие районы, занятые войсками. Армии изначально ставилась задача не уничтожать, а «вытеснять» противника. Но «вытесненный» враг всегда может «втесниться» обратно. Так и произошло, и  по окончании моратория война разгорелась с новой силой, и федеральные силы стали подвергаться атакам со всех сторон.

Помимо «праздника со слезами на глазах» объявление моратория было продиктовано давлением нефтяного лобби, а также заранее намеченных для восстановления Чечни компаний, главной из которых был банк «Менатеп» бывшего комсорга М.Б. Ходорковского. «Нас в бой толкает «Менатеп»!» - с горькой иронией писали на танках российские военные.

Прямым следствием моратория стало нападение боевиков во главе с Шамилем Басаевым на Буденновск (бывший Святой Крест) 14 июня 1995 г. Террористы захватили больницу, в которой находилось примерно 1000 человек – в большом количестве роженицы, беременные, младенцы… Басаев требовал вывода российских войск с территории Чечни. Представители федеральной власти сели за стол переговоров с представителями террористов при участии «игравших» на стороне Чечни представителей ОБСЕ. По телефону премьер Черномырдин лично общался с Басаевым.

На третий день больницу попытались взять штурмом, но безуспешно. После второго провала Москва приняла все условия боевиков: амнистия всем чеченским бандитам, прекращение боевых действий, переговоры… Террористы покинули больницу, взяв в заложники 150 человек.

Жертвами басаевского рейда стали 193 человека. Еще 393 получили ранения. Такая массовая расправа над мирными людьми не помешала (анти)российским СМИ, правозащитникам и либеральной интеллигенции буквально воспевать террористов. Так, Булат Окуджава заявил, что Басаеву нужно поставить памятник. Бард полагал, что расправой над женщинами и детьми полевой командир положил конец войне. А, следовательно, теракт становился почти «миротворческой акцией».

Следующая акция пришлась на начало января 1996 г. Террорист Салман Радуев захватил родильный дом и больницу в дагестанском Кизляре. Покидая его, боевики вновь прикрылись живым щитом заложников. Российские спецподразделения, опоздавшие в Кизляр, стали преследовать уходящих боевиков. По пути последние взяли в заложники еще и сотрудников Новосибирской патрульно-постовой службы, дежуривших на блокпосту у с. Первомайское и не оказавших сопротивления. Лишь через три дня российские спецподразделения пошли на штурм, но к тому времени Радуев уже покинул село с большей частью своей банды.

В Первомайском принял последний бой 27-летний старший лейтенант Альберт Зарипов. Именно на охраняемый его группой участок пришелся удар пошедших на прорыв боевиков. Во время первой атаки Зарипов лично уничтожил два пулеметных расчета и несколько боевиков. Противника удалось отбросить назад, но позже террористам удалось навязать спецназовцам ближний бой. В ходе него Зарипов вынес четырех раненых и трех погибших товарищей. В бою с превосходящими силами противника его группе удалось уничтожить 82 боевика. Тем не менее спецназовцы получили приказ оставить позиции. Зарипов остался прикрывать отход группы и был тяжело ранен в голову, потеряв глаз.

Либеральная общественность требовала мирного урегулирования, и в апреле 1996 г. российские власти возобновили переговоры с боевиками после уничтожения точечным ударом Джохара Дудаева. Сразу после этого у села Ярышмарды боевики расстреляли армейскую колонну, в результате чего погибли 40 бойцов. «Судя по тому, какие машины погибли, — свидетельствовал очевидец, — у духов была четкая информация, что где находится… Мы интересовались, почему помощь пришла так поздно: если бы они пришли на час-полтора пораньше, то в голове колонны кто-нибудь да уцелел бы, а так там до последнего только один БРДМ сопротивлялся, в котором почти всех поубивали. Как рассказывали потом парни из 324 полка, они доложили, что в ущелье мочат нашу колонну и неплохо бы рвануть на помощь, им ответили, чтобы не дергались, стояли, где стоят. Помощь пришла к нам спустя два с половиной часа, когда уже все было кончено». В дальнейшем, уже во вторую кампанию, подобные истребления колонн при точном знании их маршрута станут регулярными.

В августе дудаевцы предприняли попытку штурма Грозного. Штурм провалился, но федеральные войска понесли большие потери: были убиты около 420, ранены 1300 и пропали без вести 120 военнослужащих. Генерал Константин Борисович Пуликовский стянул силы вокруг города, подтянув резервы и сформировав штурмовые отряды, и предъявил боевикам ультиматум. Бандиты, пути отхода которых пристреляла российская артиллерия, были бы разгромлены. Но в Хасавьюрте новый секретарь Совета безопасности России генерал А. Лебедь подписал с начальником штаба вооруженных формирований Чечни А. Масхадовым соглашение о прекращении военных действий. Российской армии плюнули в лицо, презрев все ее жертвы. Она уходила из Чечни, осмеянная и униженная, уходила, понимая, что никакого мира не будет, и ей вновь придется брать сдаваемые теперь города. «Грозный, мы еще вернемся!», «С надеждой, что все это было не напрасно», «Страна может быть не права, но она наша Родина», «Нас предали, но нас не победили», - такие надписи были выведены на бортах российской бронетехники…

Предана была не только армия, преданы были и те чеченцы, которые, несмотря ни на что, оставались верны России. Под знамя Дудаева встали далеко не все, а иные вставшие быстро отшатнулись. Эти люди воевали против своих на стороне Москвы и подвергались расправам за верность России. Так, простой учитель Б. Дахиев, получивший позывной «Патриот», взял в руки оружие и сражался против собственного брата-дудаевца. Таким же был командир Чеченского ОМОНа М. Газимагомадов. И вот таких верных Россия в лице своей власти предала. «Соглашение России и Масхадова — это предательство той части населения Чечни, которая боролась за Чечню в составе России…» - говорил командир оперативного взвода чеченского ОМОНа М. Буавади.

На последовавших вскоре выборах Чечня проголосовала за независимость, Москва продолжала оказывать ей эконмическую помощь, мастера делать гешефт на крови вновь занялись нефтяными махинациями.