Мы уже говорили выше, что немало таких, кто жалеет поэта Николая Рубцова и в этом нет никакого греха, если жалеют искреннее, да еще при этом молятся о его душе. Иные, жалея, пишут, что «мы рано потеряли и Пушкина, и Лермонтова, и Есенина, и Рубцова». Но что значит «рано»? Не мы, и даже не поэты, определяли, сколько кому жить и творить. И разве количеством лет меряется мудрость? Убитые поэты оставили России и миру безценное достояние. Они знали на что шли и не преклонили главы своей злобе, не пошли на сделку с совестью и врагом. Это подвиг. В результате этого подвига мы имеет такого уровня гениев доброго слова, которому не суждено умереть. Так что в духовном смысле Бог подарил нам несметное сокровище Поэзии Духа, за что мы обязаны благодарить и Бога, и поэтов.

Невозможно забыть простое, тихое и одновременно глубинное рубцовское: «Матушка возьмет ведро, Молча принесет воды…» Великой Матушкой Рубцов величал Пресвятую Богородицу. Матушка Божия Матерь черпает крещенские воды и молча приносит ее миру, дабы нам креститься и жить по обетам крещения не ждать ничего иного. «Испейте святой водицы и слушайте Сына Моего возлюбленного». Вода служит духовному возрождению человека в жизнь новую, благодатную, во очищении от грехов. В разговоре с Никодимом Спаситель говорит: «Истинно, истинно говорю тебе, если кто не родится от воды и Духа, не может войти в Царствие Божие» (Ин. 3, 5). По всей Руси освящено множество святых источников во славу Царицы Небесной. Поэт рано потерял земную родительницу, но всегда помнил  о ней, а молился Небесной Матери.

У Фета и Рубцова мы учимся скромности. Иной чуть научится писать стихи или иное что сделает, и уже гордится, что он хоть куда. Великая душа понимает свою зависимость от Вечной Красоты, Которая правит миром и спасает людей от зла. Великие поэты относят дар поэзии не к себе, а Богу – Источнику всякого блага. Конечно, для того, чтобы реализовать тот же поэтический дар, необходимо немало потрудиться во Славу Божию. Но познание Божественного ни для кого не проходят даром. Человек совершенствуется, приближается в Создателю, и тот одаряет человека еще большей Благодатью.

Рубцов пил вино – чего только не сказано по этому поводу. Между тем пить вино – никакой не грех. Вино вливает силы. В конце концов именно под видом вина Господь дозволяет принимать Его Божественную Кровь во оставление грехов. Так человек теснейшим образом соединяется с Богом-Творцом. Вот и получается, что поэт принятием вина нисколько не согрешал, и есть факты, подтверждающие причащение Рубцовым Святых Христовых Тайн, а какое страшное осуждение примут те, кто обвинял и осуждал великого поэта за то, что он пил вино?

«При крещении Твоем во Иордане, Господи, открылось поклонение Троице: ибо голос Родителя свидетельствовал о Тебе, возлюбленным Тебя Сыном именуя, и Дух в виде голубя подтверждал Его слова непреложность. Явившийся Христе Боже и мир просветивший, слава Тебе!» Итак, Дух и только Он Бог творит формы, как Ему угодно. «Нетленный Твой Дух пребывает во всем» (Прем. 12,1).Рубцов не просто поэт и даже не просто великий поэт. Он поэт Святой Живоначальной Троицы! О святости и праведности человека или их отсутствии становится во многом известно по кончине человека. Рубцова замучили на Богоявление Господне. Убивший или убивавшие (не верить же словам убийцы) намеревались посрамить поэта и представить его «несносным», «неуправляемым», «неуживчивым» и т. д. (в абсолютном большинстве воспоминаний современников поэт Н.М.Рубцов предстает Ангелом доброты), но они просчитались. Самим фактом заклания Николая Рубцова именно на Святое Крещение злодейство доказало свое полное безсилие и никчемность, да еще и навлекло на себя великий гнев Божий, который обязательно обрушится на его голову в случае нераскаянности. Это-то и страшнее всего. Рубцов исполнил свою миссию в тревожном и падшем в грех мире, угодил Богу, а что будет с нераскаянными грешниками? Рубцов жизнью и стихами отрекся от служения мамоне, миру и дьяволу, за что и был убит. А мы? Есть ли у нас смелость такого или подобного отречения от дел сатаны.? Вспомним патологические стишки убийцы поэта – Мартынова, только в юбке. Мартынов тоже крапал бездарные вирши. Не было ни ссоры ни Лермонтова с Мартыновым, ни Рубцова с Дербиной. Это все выдумки для оправдания казни поэтов, чтобы замести сатанинские следы чудовищных преступлений. Кстати, и Мартынов и Дербина одного рода нерусского племени, как и Дантес со своим покровителем Яковом Геккерном. Все же кровь и другие человеческие различия не влияют ни на что, если мы со Христом. Самое главное – душа, «которая хранит всю красоту былых времен»! Такая душа становится престолом Бога.

Чистота души на первом месте! И это вовсе не случайно.

До конца,

До тихого креста

Пусть душа

Останется чиста!

Перед этой

Жёлтой, захолустной

Стороной берёзовой моей,

Перед жнивой

Пасмурной и грустной

В дни осенних

Горестных дождей,

Перед этим

Строгим сельсоветом,

Перед этим

Стадом у моста,

Перед всем

Старинным белым светом

Я клянусь:

Душа моя чиста.

Пусть она

Останется чиста

До конца,

До смертного креста!

Николай Рубцов крестился слезами, как зримыми, так и незримыми, о которых еще писал великий Федор Тютчев: «Льетесь безвестные, льетесь незримые, Неистощимые, неисчислимые». Сам Николай Рубцов много плакал, особенно в детстве, когда лишился матери и семьи. Это были не пустые слезы – через плач сердца формировалась великая, всепонимающая, мудрая личность великого певца России и мира. «Счастья ли полн, плачу ли я…» - признается великий Фет. А нам нередко представляется не поэт, корпящий над бумагой и неподдающимся словом, а некий поэтический триумвиратор, которому все подается чуть ли в готовом виде, мол, «его Бог поцеловал». Но черновики и варианты стихотворений поэтов-гениев говорят о великой работе духа.

«Не гляди, что я плачу! Ты не стоишь внимательных слов…» - эти рубцовские слова будто обращены и к нашей душе. Поэт много настрадался в жизни, а иные до сих пор обвиняют Рубцова то в одном, то в другом, судят да рядят, пишут клевету и небылицы на него. Такие сами подвергают себя уже Высшему Суду, если не перестанут делать злобное. Увидев плачущего ребенка, поэт сразу откликается на детское горе: «Вокруг меня все стало так уныло! Но в наши годы плакать невозможно, И каждый раз, себя превозмогая, Мы говорим: 'Все будет хорошо'» Все будет хорошо только с Богом. Ведь Бога величают, в том числе, Утешителем. Не стоит ожидать утешения у грешников. У каждого хватает проблем, у каждого своя борьба, которая неизвестно чем закончится – то ли победой, то ли поражением. Враги, преследовав и убив поэта Николая Рубцова, рассчитывали оболгать его и опозорить, мол, «какая-то баба управилась с мужиком» и пр.. Но сразу было ясно, что в этой истории гонений и злобного убийства замешан сатанизм. Убийца писала патологические, звериные стихи, и все ее дальнейшее поведение не говорило о ее покаянии – одни слова. Лопнула пыльным пузырем версия о том, что де поэт «сам напророчил себе смерть на Крещение», хотя Рубцов писал не о Крещении, а крещенских морозах, что не одно и то же. Дискредитация Рубцова с одновременной активной защитой убийцы явно не удались. Поэт получил не только общероссийскую славу, но и мировое признание. Имя Николая Рубцова стало синонимом России. Ему ставят памятники, выпускают сборники стихов, посвящают труды. А об убийце особенно никто и не вспоминает. Ее личность, как и талант, померкли и вряд ли кому нужны. Время все расставило по своим местам, а не люди.

«Что ж я стою у размытой дороги и плачу? Плачу о том, что прошли мои лучшие годы...» Денег нет, разве что изредка, жилья нет, семья не близко, друзья на время, стихи безпощадно редактируются. Многое пережитое осталось позади, а новое не обещает ничего хорошего… Рубцов, как он сам пишет, молился с детства втайне – есть «тайные слезы». По-настоящему горько поэту от того, что «в мире цветущем ему после смерти не петь…»

Поэт безпокоится и плачет не о себе, а о том, как горько и плачевно жить в условиях безверия и безбожия. Поэт плакал, осознавая свои грехи и несовершенства. И Господь, видя такое болезнующее и великое сердце, шел ему навстречу и помогал. Нельзя без внутренней дрожи и даже слез читать рубцовское признание в «Видениях на холме»

Взбегу на холм и упаду в траву

И древностью повеет вдруг из дола…

Мало кто обращает внимание на то, что поэт взбегает в горнее не для того, чтобы видеть получше, но падает в траву и плачет… Он не оплакивает Россию, нет, но его любовь такова, что выразить ее по-другому Рубцов просто не может. Так же на исповедь приходит обремененный мыслями, болями, грехами исповедник, начинает исповедоваться, и слезы льются из его глаз сами… Такие слезы многого стоят. Блаженные плачущие, ибо они утешатся. Происходи нечто невообразимое – поэт лежит в траве на холме, закрыв ладонями лицо, и все видит, и все слышит! Рубцов – провидец святого. Поэт, в отличие от многих, не одно плохое видит и мечтает о хорошем, но с напряжением вглядывается в лик России и молится, чтобы Родина не предала святые идеалы, хранила себя от разного рода идолов «социализма», «коммунизма», «либерализма» и пр. истуканов, которыми падший мир заменяет Христа. Сокровенная лира Рубцова напоминает плач скрипок о самом важном и насущном – «о желтом плесе и любви», то есть о родном, Вечном. Поэта видели плачущим, когда он пел свою «Прощальную песню»…

              Россия, Русь! Храни себя, храни!

Смотри, опять в леса твои и долы

Со всех сторон нагрянули они,

Иных времен татары и монголы.

Они несут на флагах черный крест,

Они крестами небо закрестили,

И не леса мне видятся окрест,

А лес крестов в окрестностях России,

Кресты, кресты…

Чье сердце выдержит гибель стольких людей от иных татар и монголов, в которых легко узнаются вовсе не немецко-фашистские захватчики, а совсем другие фашисты – безбожный сброд мирового интернационала, утвердившего на Руси свои нечеловеческие порядки. Наверняка деятели от партийной литературы поняли, по чьему адресу прошелся Рубцов и затаили на него злобу и ненависть. В этом смысле «Видения на холме» нисколько не уступают лермонтовскому «На смерть поэта», в котором поэт высказал прямую угрозу убийцам Пушкина, что тем в любом случае не избежать Небесного Суда. При безбожии небо закрещено могильными крестами – людей не отпевают, нет возможности исповедаться, причаститься, прочитать Священное Писание, что и есть смерть для человека. Закрещенное Небо – вот сильнейший образ поэта, родившегося и выросшего «под куполом синих небес». Закрещенное небо перекликается с сильнейшими морозами на Крещение - это образы тяготеющего безбожного ига над всей Россией. Когда людьми правит не Божий Закон, а другое, то ничего не развивается и не растет в стране, кроме могильных крестов. Поэт почти кричит, вопиет «Я больше не могу!» Хватит зверствовать, хватит лгать и убивать! Ведь есть другая совсем - настоящая жизнь. Рубцов резко отнимает ладони от глаз и видит смиренно пасущихся коней и над собой «безсмертных звезд Руси, Спокойных звезд безбрежное мерцанье»

Полынья у Рубцова, в которую смотрится звезда, есть не что иное, как крещенская иордань! Поэт Рубцов – поэт Крещенской Голгофной Руси.

Звезда полей во мгле заледенелой,

Остановившись, смотрит в полынью…

Над этой священной иорданью склонился всевидящий Божий лик… Помните: «И дух носился над водами…»; «Пошлешь дух Твой созидаются, и Ты обновляешь лице земли (Пс. 103,29-30). У Николая Рубцова есть замечательные строки о чистоте мыслей в глубинах души:

Вода недвижнее стекла.

И в глубине ее светло.

И только щука, как стрела,

Пронзает водное стекло

Душу посещают не только божественные мысли, но она пронзается насквозь разного рода хищными, злыми помыслами. Примет такой помысел человек от бесовского влияния за свой и начнет уже жить по нему – горя не оберешься…

«Посему говорю вам: не заботьтесь для души вашей, что вам есть и что пить, ни для тела вашего, во что одеться. Душа не больше ли пищи, и тело одежды? Взгляните на птиц небесных: они ни сеют, ни жнут, ни собирают в житницы; и Отец ваш Небесный питает их. Вы не гораздо ли лучше их? Да и кто из вас, заботясь, может прибавить себе росту хотя на один локоть? И об одежде что заботитесь? Посмотрите на полевые лилии, как они растут: ни трудятся, ни прядут; но говорю вам, что и Соломон во всей славе своей не одевался так, ка́к всякая из них; если же траву полевую, которая сегодня есть, а завтра будет брошена в печь, Бог так одевает, кольми паче вас, маловеры! Итак, не заботьтесь и не говорите: что нам есть? или что пить? или во что одеться? потому что всего этого ищут язычники, и потому что Отец ваш Небесный знает, что вы имеете нужду во всем этом. Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам. Итак, не заботьтесь о завтрашнем дне, ибо завтрашний сам будет заботиться о своем: довольно для каждого дня своей заботы» (Мф. 25:34).

Поэт Ольга Фокина писала о гибели Николая Рубцова

Жил, пия-поя, как птица!

Мог за клюквой наклониться.

Сколь приманки ни мелки,

Стал клевать… – попал в силки!

Ветер выл, метель металась,

Дверь с петель сорвать пыталась

(Этим вьюгам и ветрам

Он роднее был, чем нам?)

Удалось: открылась фортка!

…Он лежал по-птичьи кротко:

На полу. Ничком. Молчком.

Под двукрылым пиджачком…

Небесных людей более всего следует сравнивать с небесными птицами! Они того достойны. Песни небесных поэтов летят прямо в народ и в нем живут. Безкрылая песня не звучит и никого не волнует. Поэт Николай Рубцов сильно не заботился о том, как и где ему есть и пить, даже где ночевать. Это не значит, что его не напрягало отсутствие жилья и безденежье. Поэт наверняка мечтал о простом быте, но в силу большой мудрости и духовного знания жизни он понимал - «не купить мне избу над оврагом и цветы не выращивать мне». Почему? Да потому так, ветер гнал его из застойного быта, в котором уже не будет такой свободы и поэзии, не зря изба над оврагом, как предупреждение живущим для себя одних, не жертвуя особо ничем, ради любования своими выращенными цветами. Земное благополучие ненадежно, оно можно рухнуть в любую минуту и что в остатке, что станется с душой, не готовой к таким катаклизмам? «Мне не найти зеленые цветы», - грустно признается Рубцов. Да, зеленые вечно цветущие цветы – это не на земле, а там, в Царстве Небесном, уготованным тем, кто не считает благом материальное, тленное. Искать-то надо Царство Божие и Правды этого Царства, а все остальное Небесный Бог Отец даст сполна. Кто в земной жизни станет служить своей плоти, тот и ее потеряет, и саму душу свою. Но кто послужит другим с любовью, тот приобретет все. Поэтому и любим мы так поэзию Николая Рубцова и самого его именно за безкорыстие и желание помочь нашим душам, еще не обретшим Небесное нетленное. Живя на земле плача и страданий, Рубцов более всего ощущал себя под куполом синих небес, то есть христианином. Выше звания христианина ничего на земле нет и не будет.